Перед его глазами неслись кони много, много коней. Бурые, пыльные кони, неслись под палящим солнцем. Кони стали красными. Потом их табун залил свет зеленой луны, и кони перед его глазами превратились в черных с серебринками на концах шерсти. И тут его размышления прервал нежный женский голос.
Был вечер и он ехал Солнце. Яркое солнце поднималось все выше и выше и выше… Оно заливало и пекло мир. Все варилось в его ослепительном, молочно-белом свете. И многорукий ветер, что одной своей рукой колышет не опыленную рожь, второй шелестит пыльными перьями птиц, третье плещет море, а четвертой тащит солнце. Многорукий ветер обжигает лица и сердца. Он бьется, вместо крови в телах двух людей, что рвались к солнцу все выше, и выше, и выше… Их не слепило солнце. Они ждали его. Они летели, взявшись за руки, летели ввысь. Они стали легче, легче всех.
- Пой, пой, пока нас не поймали, - кричал он ей, - смейся, смейся пока солнце лежит на твоих губах! Целуй, целуй небо, пока мы летим. Знай, знай, мы свободы и теперь не страшно умирать! Мы познали, мы вкусили ее. И теперь придется платить. Но мы вольные, вольные птицы. Пой, пой, пока нас не поймали. Кричи людям, что это возможно! Смейся, смейся, пока солнце лежит на твоих губах!
И они рвались вверх. И парили все выше, и выше, и выше… и с каждым вздохом все ближе к солнцу… и ветер пульсировал в каждой клетке, наполняя собой все капилляры. Солнце, не слепило их… Они жаждали его.
Солнце. Жаркое солнце садилось все ниже, и ниже, и ниже… Оно заливало весь мир, но не пекло. Все сварилось в его ослепительном, молочно-белом свете. Многорукий ветер, что одной рукой колыхал не убранную рожь, второй шелестел пыльными перьями птиц, третьей плескал море, четвертой сталкивал к горизонту солнце. Многорукий ветер жжет лицо и сердца. Он бьется вместо крови в телах двух людей летящих все ближе, и ближе, и ближе… к солнцу. И вот оно село.
И небо стало черным. И тьма сгустилась у земли. И девушка спросила, а в ночной тишине ее голос разнесся над землей.
- Что же это все? Наше время кончилось?
- Мы еще летим…
Но вот огромный сачок своей сеткой коснулся их. Они кубарем, завертелись и стали падать, но вновь выровнялись. Они метались от сачка, и девушка кричала, но сейчас кроме него ее голоса никто не слышал:
- Наше время кончилось? И я бросила все, все, что у меня было. Я пошла за тобой, а ты клялся, что будет хорошо! Но прошел день и я умру? Зачем, Почему? Я еще молодая, я ничего не знаю. Я не хочу умирать!
- Тебе не понравилось летать? Ты же была свободна!
- Но я умру, я сейчас умру!
- Я говорил тебе, что за познанье, за вкус свободы придется платить!
- Но ты не сказал, что так скоро!
- Ты же пела, ты улыбалась, и солнце играло на твоих губах. Ты! Ты целовала небо!
- Но я не готова умереть из-за этого. Я хочу жить! Я хочу жить еще!
Тут она зависла в воздухе, чтобы вытереть заслезившиеся глаза, и в этот момент сачок накрыл ее и повлек вниз. Он, было, дернулся ее спасать, но понял, что это бесполезно. И собравшись с силами, упорхнул вдаль… К солнцу
в метро. Домой. В вагоне кроме него никого не было. И он теперь разместился на пустом сиденье. Он прикрыл глаза и откинулся на спину, расстегнув для удобства молнию косухи. Его длинные черные волосы рассыпались по плечам, а ресницы огромных серых глаз чуть подергивались. Он сидел с закрытыми глазами, а перед ними неслись кони, много, много коней. И вдруг нежный женский голос спросил:
- А куда они бегут?
Он медленно, как бы не хотя открыл глаза и увидел, что молодая девушка, сидя на корточках, заглядывает ему в лицо.
- А куда они бегут? - снова спросила она
- А они просто бегут. Бегут и все. Они свободны вот и бегут А захотят , расправят крылья и полетят.
- А пусть они полетают, мне очень хочется.
Это была не маленькая девочка, отнюдь. Это была девушка, именно девушка лет 20.
- Луна взошла высоко-высоко и заманила коней светом, и вот лошади разом прыгнули и раскинули свои серебреные крылья.
Они закружились, взвившись, как осенние листья и упорхнули легкие и нежные
- А почему бы, нам не побежать?
- Куда?
- Да просто так, как лошадям?
- Но мы не свободны.
- А почему бы, не попробовать?
- Ну что ж…