С начала ночи не сплю, до утра осталось ещё три часа, приходится увлечённо рассматривать орнамент на ощетинившихся обоями стенах. Валёк спит, разбросав сражённое на повал водкою тело. Зачем я здесь? Книгу взял, абсурд. Зачем книга в морге? Тут вся жизнь как в книге, ранняя проза Эдгара По, убийство на улице Морг. Холодный озноб мелкими перебежками пошёл по лицу. Глаза налились красным, рука медленно подползла к бутылке и начала с чавканьем лакать. Собачий возраст. Собаки в восемнадцать сидят в ожидании смерти, ждут своей очереди. А я собака тысячу раз носил, возил, брал руками и обыскивал смерть, спускался с ней на лифте и всё боялся её, её доверительной близости. Тишина, больше всего в ночи здесь я ненавижу тишину, мерный храп соседа на смертном одре, неужели он ещё жив, неужели ещё есть на земле живые люди. Валёк ты живой, валёк. Мне пришлось дотронуться до него, чтоб поверить. Сомнение. Пожалуй, я схожу с ума запутавшись в сомнениях. Мир познаётся в сравнениях, но если начинать сравнивать, значит, ты сомневаешься. А здесь уже звоночек ку-ку, а ты точно дерево, а не стекло, ты точно жив а. Верно, в полном сомнении люди и сходят с ума. Таинство. Пришла на ум вчерашняя невеста, с дрожью в зубах я с Вальком покатили её в подвал. Какая хорошенькая вот бы её, а? Как ты. В свадебном платье тебя хоронить, будешь ещё красивей а, ципа. Он провёл по её лицу краем ладони. Валёк я наверху, я тебя там жду. Ты чего? Дурно немножко стало, спирт наверное не пошёл. Зачем она погибла? Нелепость, каприз, её каприз. Она незаметная, или бросающаяся в глаза, слабая или жестокая. Где-то здесь ещё шажок, один маленький шажок и она ответит, должна ответить. Но не пожалею ли я? Чёрт, что за бред, почему я в этом капкане - от тебя не уйти, ты крепко взяла меня под руку и медленно водишь по сырым коридорам. Заглядывая за меня в канцелярские страницы и приоткрывая щёлки окаменевших глаз. Опись ,,,,,,, Валёк опись. Зубы золото, под карандаш, кольцо обручальное под карандаш, серьги, серьги оставь жене подарю. Ну что ж Валёк, ты хорошо её знаешь, ты работаешь, работаешь, год в год, ты её не боишься. А что мне боятся, двадцать лет с ней здесь живем, она меня кормит, я её. Наступало утро, золотая полоска света надвигалась Вальку на лицо, впопыхах разглаживая волосы и целуя разросшуюся родинку на лбу. Не разбудит и не будет. Музыка в морге, музыка. Радио, джаз, девушки, мечты а рядом она на всё смотрит, оценивает тебя, посмеиваясь в кулачок, мечты. Неужели она въелась в меня как этот мерзкий фармолин, за что я ей так приглянулся. И всё идут, влюблённые, счастливые, с улыбкой на лице, уродливые, жалкие, блаженные, старухи, мужья, дети, идут и идут.
Валёк вставай, тормошу его, вставай привезли. Ритм спящего дыхания его жизни дал крен, ослепив забытым светом его угасший взгляд. Кто, поспать не дают, кого. Я ещё не открывал пошли. Весенний воздух ударил в нос, птицы захватили утренний мир. Привезли утопленницу, синюю и сильно разбухшую старушку…