Саид

Которую ночь подряд Саид не мог заснуть легко.
Обычно бессонницей он не страдал, ни во время рабочего сезона, ни когда-либо в другое время. Он улегся на спину, руки положил под голову и попытался расслабиться. Почему-то жутко хотелось закурить, несмотря на то, что он никогда не пробовал. Глубокий вздох заставил ожить его воспоминание. Он часто мысленно возвращался в прошедший май. Слезы навернулись сами собой. Боже, это слезы такого психически крепкого молодого человека, который каждый день трудового сезона встречается с риском лицом к лицу и умудряется оставаться в веселом расположении духа, шутить с незнакомками, которые напуганы и таращатся огромными глазами на все, что мелькает по пути. С легкостью выволакивает за шиворот неумелых туристов из холодной быстрой реки во время спуска. Умело командует новичками на плоту. И все ему нипочем и он вроде как и доволен своей жизнью.

Как стереть из памяти то, от чего все звуки вокруг замолкают, четко осознается полное душевное одиночество и хочется реветь как раненому зверю, и вернуть этот проклятый месяц, и тот миг, когда еще все можно было успеть?

Снова вздох. В грудину впился своими жадными клешнями голодный краб. Ох, если бы была изобретена машина времени! Он сел. Еще раз вздохнул глубоко и медленно выдохнул. На душе щемило, он издал еле слышный стон и направился к балконной двери. Прилип лбом к холодному стеклу, подул. За окном было темно, ветер не унимался, на небе не было ни звезд, ни луны. В целом свете он один. И дела нет никому до его страданий, и никто не обнимет и не скажет ласкового слова. А могло быть все по-другому, если бы только не тот нелепый «паралич» в мае.

Утро выдалось приятным. Погода была солнечной, безветренной и все было прозрачно, и хотелось жить и петь.
Саид который уже год работал на спортивной станции по рафтингу. Программа тура предлагала маршрут отель-база-отель, инструктаж, подготовку и сопровождение новичков на спуске, а также страховку, завтрак и обед в чайхане. Ему было легко выполнять свои обязанности, правда, и рисковать приходилось нередко.
В Дагестане, на его родине, с работой были трудности. Поэтому Саид принял решение уехать в Турцию без колебаний, турецкий язык освоил быстро, поступил в Университет в Бурсе и учился уже на третьем курсе. Свободен, молод и расслаблен. Сложен крепко, широк в плечах, сильные мужские руки, тренирован на дагестанских родных водах годами, все детство там провел, реакция отличная, алкоголем организм не отравлен, мысль чистая и звонкая, видимо, благодаря устойчивой психике, которая не знала, что такое напрягаться и переживать любовные потрясения юности. И море анекдотов всегда наготове.
Он походил на доброго ребенка, надевшего «комбинезон» взрослого. Среди своих коллег, турок и азербайджанцев, жизнерадостный Саид выделялся и хорошо знал об этом. Может, этим сходством с детьми. А все потому, что он никогда не напрягается, а значит и это – ерунда.
Ему комфортно, платят хорошо, никаких сердечных зазноб и головняков. Отпахал сезон, и с чувством выполненного долга и легким сердцем снова на учебу в Бурсу. Двадцать два года – это же самое начало жизни!

Расписание сплава было обычным: инструктаж, разбор и примерка амуниции, четырехчасовая дорога к начальной точке, легкая закуска перед погрузкой на плоты, маршрут четвертой степени сложности расстоянием в 15 километров, привал и выход на финиш. Все, как всегда. Холодная река, плот, весло, горы и новые лица.
За завтраком Саид разглядывал участников рафтинга. Сегодня группа маленькая. Конечно, ведь только начало сезона – май. Туристы выкурят еще по одной сигарете, и приступим к обучению и одеванию эмоционально перевозбужденных желающих испытать на себе прелести спортивного экстрима.
«Жилет затягиваем здесь и вот здесь, - продемонстрировал Саид русскоговорящей части сегодняшних новичков, - шлем не снимать даже во время отдыха!»
Четыре девушки-или-женщины неопределенных возрастов из Латвии почему-то отказывались понимать по-русски. Коллега Саида молодой и щуплый турок Бюллент с глазами бывалого с трудом объяснялся по-английски. Латышки все время смеялись, словно собрались на танцы. Пара действительно англоговорящих. Он и она, нежно смотрящих друг на друга вообще все время: и по дороге, и в лодке, и позже. Один, но очень внушительной комплекции турок с черноморского побережья. Ну, с ним языковых проблем нет, он по-русски и по-турецки понимает. И трое русскоговорящих. Один москвич, этакий испытатель себя в новых условиях, любитель остренького. И две девушки: одна блондинка с длиннющими волосами, пухленькими формами и ямочками на щеках, вторая же грустная, в бандане, неопределенной масти со смуглым лицом будто не мылась несколько дней. Итого десять.
Команда сопровождающих инструкторов состояла из пяти турок, одного азербайджанца Мохаммеда и дагестанца Саида.
«У меня ничего не получается. Ремни не затягиваются, шлем велик!», - сказала банданистая девчонка и надула губки.
Сколько таких мамзелей Саид встречал на маршруте. Видать грядут хлопоты с такой фифой.
Дружно расселись по микроавтобусам. На каждом из них сверху укрепили большой надувной плот. Весла, спасательные жилеты и шлемы каждый брал с собой в салон вместе с другими личными вещами и рюкзаками.
Первый микроавтобус вместил в своем салоне бесконечно хохочущих латышек. Они за завтраком уже успели пропустить по пиву! Наверное, чтоб не так страшно было. И двух турок, не считая водителя.
Следующим ехали влюбленные англичане, три турка, Мохаммед и Саид – два представителя бывшего Союза, две подружки Лена и… еще Лена.

Путь предстоял длительный, на четыре часа по серпантинам и пыли. Желающие спуститься по реке были в разном состоянии. Англичане не могли оторваться друг от друга. Глядели, что, казалось, беседовали. Турки-страховщики непрерывно болтали о наболевшем и пели песни. Изредка Бюллент отвлекался от собеседников и комментировал на английском интересные места по дороге. Мохаммеду тоже было будто бы интересно с ними.
Место Саида было рядом с Ленами. Эти две буки сидели рядом, но от одной веяло холодом, от второй же он не знал вообще чего ожидать. Вроде беседа склеивалась с полной подружкой. Он сыпал анекдотами, девушка пыталась смеяться. Да вот выходило это нервно, с дрожью. Оживилась и вторая. Странно, но именно вторая Лена по дороге вела себя как старая знакомая Саида, расчехлилась от зажатости; инициативно говорила, спрашивала, отвечала, просила новых историй и смотрела по-доброму. Она сидела возле окна. Взгляд Саида отметил, что под свободной майкой с детской аппликацией-собачкой должно быть молодое тренированное тело, красные короткие шортики не скрывали длинных загорелых ног. Такие подробности женской фигуры его не отвлекали от разговора, а лишь придавали хорошего настроения. Не более того. Оказалось, что она боится высоты. Он спросил, так почему же она села возле окна. С желанием она начала серьезно разъяснять, что хочет побороть это чувство, поэтому и села здесь, что думает, вероятно, рафтинг поможет. И как-то само по себе, переходя с одной темы к другой, щебетала и щебетала.
Саид открыто смотрел ей в глаза, внимательно слушал, что-то рассказывал о своей прошлой дагестанской жизни и о новой турецкой. Она просила смешить ее, чтоб было не так страшно. Отвлекалась на подругу блондинку, интерес к которой был потерян напрочь обоими новыми приятелями. Та раздувала щеки и закатывала глаза.
Внимание парня сконцентрировано на Лене-смуглой с чертиками в глазах. «Какой она масти? Как их окликать во время сплава по реке?» – такие вопросы приходили в голову Саида. Решил, что на старте и разберется.
«Почему ты все время улыбаешься? - спросила смуглянка, - неужели тебе так нравится заниматься этим каждый день? Любишь рисковать?»
«Знаешь, мне легко и радостно. А знаешь, почему? Я никогда ничем не напрягаюсь!!!» - громко рассмеялся в ответ Саид, по-детски горделиво выпятив грудь колесом.

Так и ехали часа три, весело, не замечая других, только глаза-в-глаза. Вокруг мелькал неповторимый колоссальный горный пейзаж, щекотал нервы раздолбанный узкий дорожный серпантин, зеленели сломанные хвойные деревья, встречались остовы допотопных ржавых автомобилей и деревянных телег. Завитки иногда петляли так замысловато, что водителю приходилось выделывать настоящие высококлассные маневры и выкручивать руль слишком энергично, чтоб вписаться в повороты. Несколько раз екнуло молодое сердце Саида. Ну, высота – она везде высота.
«Лен, ты как?» – вопрос был к загорелой девушке в бандане. А ответили обе. «Да…, вопрос остается не закрытым, - подумал Саид, почесав затылок, - как же различать будущих чемпионок бурных вод Даламанки?»
«Все нормально, только давление, сильно уши заложило.»
«У меня сосуд лопнул, - сказала Лена с ямочками, - на веке! Я хочу обратно! Это невыносимо! Такая пылища!!! Я как «Сникерс» - в толстом-толстом слое пыльного шоколада! Сколько еще ехать? На какой мы высоте?»
Саид подмигнул Лене-смуглянке, той, с которой было легко и ненапряжно: «Около двух тысяч пятисот метров. Не страшно? Уже скоро будем на месте!». И опять улыбнулся.
И продолжал улыбаться еще и еще, исподлобья глядя на храбрящуюся спартанку возле окна.

«Что произошло?! – не умолкали обе Лены. - Почему остановка? Говорят по-турецки. А это что за тарантас навстречу? Там ведь места для двух машин нет!»
«Уважаемые туристы, перевалитесь все на правую сторону. Спокойно. Необходимо, чтобы встречный трактор втиснулся во внутреннюю полосу дороги. Затем мы продолжим свой путь. Ну, не пугайтесь. Живее».

С молниеносной быстротой турки и бывшие соотечественники выскочили из микроавтобуса и принялись страховать машину по всем краям. С хлопающими глазами, трясущимися руками и головами англичане и две Лены переползли к правым окнам. Заскрежетало. Конструкция накренилась. Бравые ребята напирали на тот бок, что висел над пропастью в две с лишним тысячи метров.
Это же два километра!
«М-а-м-а», - прошелестела смуглая, выпучившись на приятельницу и затем на одного из тех, кто был за стеклом, по ту сторону этого аттракциона.
Трактор все никак не вписывался в образовавшуюся щель. Тогда шустрые ребята перебежали к левой стороне машины. И вся эта колымага, с готовыми надутыми плотами, ценным грузом из иностранцев, непонятно будущих рафтеров или покойников, и прочей требухой стала крениться все правее, и даже чувствовалось, как сползали колеса по щебню в пропасть.

«Блин!!!!! Ааа!» – завопили девчонки.
Парочка же безмолвно вылупила глаза. Друг на друга.

Трактор тронулся и медленно поплыл по камушкам козьей тропы.

«Все!!! Поехали, - в машину со смехом влез Саид, - все обошлось! Да что с вашими лицами, девочки? Сейчас расскажу вам забавную историю…»
Саид, бывавший в таких ситуациях не раз, знал, как надо себя вести. Чем разбавить атмосферу. Если он не прикинется, что все под контролем, если не нацепит спокойную улыбку, считай, впереди ждет неудача. У девушек нервы могут и сдать. А блондинка, та вообще откинулась на сиденье, понятно, что ее желание - вернуться и забыть незапланированное бесплатное щекотание нервов. Удивительно, что вторая ведет так, как и прежде. Ну, разве что лицом сделалась чуть бела. И вновь включилось обаяние, и потекли шутки и прибаутки.
На мосту пришлось остановиться поменять колесо. Дали возможность перекурить водителям. Любопытные туристы начали фотографироваться, скакать по камням, позировать, кто-то попросился в кустики.
«Покажи направление. Я скоро. Не дотерплю. Ха-ха,» - попросила смуглянка. А набегу прокричала: «Называй меня Олёна!»

Саид спрыгнул в гущу зарослей – кривых низкорослых деревьев с оранжевыми плодами. Сорвал один. Там, в Турции, самое время для первого сбора фруктов. Вдохнул свежий аромат первых апельсинов. Вот она – жизнь. В моей руке. Он вдыхает ее запах.

Олёна уже копошилась в автобусе в одном из своих рюкзаков. Подруга стояла на улице и разминала затекшие ноги. Молчали.
«На вот, попробуй. Это - первый урожай. Это апельсин, - улыбка и протянутая рука к Олёне, снова улыбка, - подожди, я очищу». И снова улыбка. Прямой взгляд. В глаза. Ответная улыбка на ее лице.
«Ох, и кислятина! А косточек-то! Запах, конечно, суперский!!! Спасибо, Саид.»
Как мягко и ласково она назвала это непривычное имя.
«Она – ничего!», - подумал молодой человек. - Да, день неплохо складывается. Солнце пригревает. Мои новички не замерзнут. Ха-ха-ха. Если я их не скину в ледяную речную воду!»
 
Довольная компания, каждый по своему поводу, загрузилась в пыльные вездеходы и с волнительным трепетом продолжала путь.
До старта оставалось всего ничего – минут тридцать. Этот отрезок провели в веселье все. Перекликались между машинами. Пели и махали руками. Много нервно смеялись и примерялись к веслам. Кто-то уже нахлобучивал шлем.

Девчонки были как с голодного края. Накинулись на бисквиты, аккуратно разложенные на тарелке под листвой платана, с азартом, запивая разноцветным лимонадом. Волнение ощущалось во всех движениях. В том числе в этом голоде. Саид – опытный инструктор – отметил, кто насколько переживает.
Вместе с турками сняли плоты, проверили еще раз внутреннее давление, осмотрели весла, уложили веревки, аптечки. Зашнуровали мягкие гуттаперчевые тапочки.
Пока обсуждали рабочие моменты, девчонки ускакали фотографироваться. Щелкнуть последний момент перед отплывом. Студенты-видеооператоры, прячущиеся с камерами в доступных пешеходам местах вдоль течения свой рабочий сезон еще не открыли. Нет того наплыва желающих в мае.
Инструкторы проконтролировали готовность двух команд, повторили условные знаки и команды лидера плота. Именно на две команды поделили сегодняшний народ. Под началом двух турок оказались сладкоголосые латышки-непоседы. Одна из них непостижимым образом догадалась на рафтинг обуть шлепанцы с каблуками! Английская парочка тоже тут. Саиду с Мохаммедом достался плот поменьше и команда разношерстная. Две Лены, а вернее сказать, Лена (златовласка) и Олёна (в шлеме как мальчишка с нашего двора), толстый турок Кемаль и белобрысый парень. Остальные же турки должны были следовать на компактном плотике как страховка для двух команд. Где надо, путь осмотреть заранее, вытащить нерадивого рафтера, выловить упущенное в панике весло (50 долларов за штуку). 
   
«С левой руки мне неудобно. Давай махнемся местами, Лен, а?» - Олёна пыталась уговорить подружку.
Сзади на резиновый борт плюхнулся Саид, подмигнув симпатяге с веслом. Полушепотом сказал: «Сиди тут. Я буду рядом. Видишь, я сзади. Страхую тебя. Не волнуйся». А потом прибавил громче: «Это место лучшее». На что Лена сверкнула глазом на Олёну.
И действительно, место на плоту, занятое по указанию Саида, для девушки было безопасным и комфортным. А то, что с левой руки для Олёны, так это же потому, что инструктор, сидящий сзади – левша.

Мохаммед – славный азербайджанец с восточным акцентом – провел вводный урок на воде. Благо, тихое течение позволило новичкам отработать все используемые команды, подстроиться под своих партнеров, а некоторым и получить дозу желаемого экстрима.
«Буль, ы, буль… Ааа! Ужас! – такие звуки издала впереди сидящая дева, оказавшись в речке. - Народ! Блин! Кто это сделал? Сейчас убью!!!» Саид хохотал от души, заливался как ребенок. Щеки округлились и глаза превратились в узкие прорези. Ну, разве можно злиться?
«Давай, учись плавать в холодной воде! Не отпускай весло! Залезешь сама?» - он протянул крепкую руку Олёне. 
Лена осыпала ругательствами Саида, потом переключилась на Мохаммеда: «Да как же так можно? Ну, придурки! Помогайте ей! Саид! Мохаммед! Ребята! Вот идиоты…»
Бывалые ржали как кони. Переговаривались на своем тарабарском наречии. Только и белели зубы Саида, да поблескивали на солнце спортивные водные очки Мохаммеда.

«Ой, не могу. Ой, веселуха! – не унимался даг-шутник. Воспользовавшись рассеянным вниманием Олёны, он на полуслове дернул ее за шиворот и перекулил через борт прямо в воду. От того и душился теперь смехом. В то время, пока русалка барахталась, старательно цеплялась за плот и подтягивалась на руках, Саиду подумалось: «Какой будет реакция? И почему мне так хочется дотронуться до нее?»
Смех еще долго не утихал. Счастливыми казались все, кто остался сухим.
Олёна уселась на широкий бортик, бормоча проклятья под нос. Выглядела она сногсшибательно! Вся дрожала, искристые капли стекали по смуглой коже и выбившимся из-под желтого шлема локонам каштанового цвета. Наконец-то Саид узнал ее масть. Брюнетка… Он залюбовался.
«Ну, и козлевич же ты. Шутки у вас… – уже ровным тоном,  - приключения начались!»
«Олёнка, ты сама хотела экстрима, - улыбка сытого поросенка, - я тебе обещал, что ты сухой не выйдешь отсюда. Как вода, кстати? Потом повторим». И легонько стукнул веслом по макушке шлема. Лена отозвалась решительным злобным взглядом в сторону сладкой парочки.
 
То, что можно было увидеть по обоим берегам Даламанки, поражало снова и снова. Каждый последующий сплав настолько доставлял удовольствие взгляду даже видавшего виды Саида. Туристы открывали рты от нетронутости природы, от скалистой фантазии и речных нелогичных течений, от пения неведомых смелых птиц, от прозрачности воздуха и четкости свежей и разнообразной растительности. Зрачки превратились в объективы фотокамер. Девственная красота Турции, нехоженые тропинки, скрытые сочной листвой и высокими травами, разноголосье трелей то ту то там и отскакивающее от камней, словно живое, эхо. Две серые стены грозных высоченных скал оставили голубизны весеннего неба лишь узкую полоску. Она пролегала как будто из другой реальности…

«Внимание! Вперед! – чеканя слова, выкрикнул команду инструктор с акцентом. - Вперед! Синхронно!»
Показались, как из-под одеяла белой пушистой пены, огромные валуны. Кое-где серьезно бурлило, кое-где реку сильно закручивало в водоворот, но общее направление потока оставалось без изменений - все текло вперед.
Первый плот миновал дебютный уступ с шумом. Поток своим ревом оглушал. Черед Саидова ковчега: «Левые! Вперед! Правые! Сушим весла! Левые! Сильней! Вперед!»
Со всех сторон рокотало и это пугало; летели брызги в лицо, обдавали своей леденящей бодростью, как тонкими иголочками, закладывало уши.

«Кемаль, ты что, ты где сидишь? Ты справа. Суши весла – значит ничего делать не надо!» - как для отстающих в развитии заметил Саид.
«Олёна, весло глубже в воду опускай. Сразу почувствуешь результат».

Уппс, уперлись в нависшую над водой тупую скалу. Отскочили. Река подхватила лодку и понесла навстречу новым испытаниям. Первый порог пройден без потерь. Не перевернулись – и это успех. Весла на месте. Можно улыбнуться в тридцать два.
«А чертенок, молодец, боится, но гребет. И слушать лидера умеет», - отметил про себя отважный инструктор. В этот миг черные глазки быстро впились в Саида. Между ними совершалась перестрелка. Не передать словами. Огонь возгорелся. Сумасшедший и обжигающий огонь!

Чумазая от загара мордашка была открыта новым переживаниям. Улыбка уже не сходила с ее уст. Капли на носу не отвлекали девушку от захватывающего действия. Она вертела головой как ненормальная. Вздыхала и мычала от новизны ощущений и удовольствия. Как говорили в мультике, глаза-фотоаппараты.
Саид, кроме этого дурманящего моментального счастья и азарта, во взгляде Олёны ощутил поразительную рациональную покорность и полное доверие. Такое редко встречается между малознакомыми людьми. К тому же в экстремальной обстановке.
«Постараюсь не подвести тебя, девочка! - улыбка умиления. Я люблю тебя, жизнь, - и вслух пропел Саид, - и надеюсь, что это взаимно, - ударив веслом по веслу соседки впереди. Скрестим наши боевые шпаги! Поздравляю всех с первым общим успехом. После каждого удавшегося препятствия делаем также и кричим, что есть мочи!»
Второй плот плавно скользил по ледяной горной реке, сопровождаемый ором разной тональности. Ором довольным и крепнущем в своем звуке с каждым пройденным метром.   

Саид, отдавая команды, любовался движениями впередисидящей девушки. Очаровательная усмешка появлялась на серьезном лице. Руки напрягались, контролируя весло, загребали поглубже. Ноги не покидали своего места. Расслабленная левая нога плотно прилегает к резине борта, как положено, а правая, управляющая, гибко задает ход всему телу, стопа надежно покоится под петлей.
Мохаммед на спокойной воде провел второй урок поведения. Уже использовал новые термины. «Вовнутрь!» – кричал он. И коллектив ребят соскальзывал на днище лодки. «Левые, вовнутрь! Правые, вперед!» – легкий блондинистый москвич с первого места, юркая Олёна со второго и крепкий Саид инсценировали команду падения под ноги правым.   
«Правые, вовнутрь! Левые, назад!» – не унимался азербайджанский дрессировщик. Только и видно, как запоздало падают тяжелые тела Кемаля и Лены. Мохаммед остается на своем месте, улыбается и что-то говорит по-турецки своему другу. Левые лопатят водное пространство в обратном направлении с неуклюжим усердием. Задыхаются.
Многие новички не умеют закрепиться на плоту, не могут найти той опоры, которая необходима в процессе и которая, возможно, и определяет весь предстоящий рафтинг. Степень расслабленности, гармоничное сочетание с основанием и синхронное дыхание участников – от этого зависит сущность и конечное удовлетворение. Эта девочка слилась в моменте и подстраивала себя под окружение. Опытный глаз Саида отметил, как, не имея практики, но ухватив суть, первачок отдает себя совместной работе.
«Да поднимись же ты, боров! – прервала мысли истерично кричащая Лена упавшему ей на колено Кемалю. Придавил же. Больно!»
В этот миг переросток Кемаль совершает невообразимый кульбит, как намасленный, скользит, терпит неудачу в намерении освободить девушку от своих ста килограммов живого веса, в движении успевает задеть своим веслом и лицо Лены, тупо и безрезультатно барахтается на мокром дне плота. «Зуб! Ааа! Дурак, Кемаль! Ты мне чуть не выбил зуб!» –  заходится в гневе Лена, кинув весло и ослабив внимание, рукой исследует состояние верхней челюсти. Капает кровь на ноющее колено, покрытое свежей влагой, омывающей ссадину.
«Эй, ты! Толстый! – поддерживает Олёна, - да веди ты себя нормально! Вот козел! Сколько ты весишь? Туша свалилась!!!»

Саид смеется, Мохаммед беззвучно скалится, тонкий москвич из первого ряда косится и тоже не удерживается от улыбки. Лена страдает от незапланированных травм. Думала, что выйдет невредимой и одежду сохранит в сухости! Олёна эмоционально ругается, еле сдерживая хохот. Через минуту все радостны и занимаются своим делом – гребут вперед и вертят головами влево-вправо. Подружки обмениваются впечатлениями, сожалеют, что нет камеры, ловят каждый миг.
Саид видит, как Олёна наслаждается головокружительной уникальностью окружающей среды, как все чувства мобилизованы в память. Он не замечает других, только эта симпатяга перед ним. За ее руками он следит, бдит, чтобы не выпала по неосторожности, была наготове перед опасным валуном.

Приятные мысли накрыло шумом и каплями. Правых обдало холодным душем. Левые приготовились. Оба фланга наблюдали, как проходят опасный (о чем предупредили) каскад на ведущем плоту. Интрига закручивалась над одним из скрытых водой камней, бурлила и угрожающе пенилась, маскировала трудности на пути. Образовалось несколько быстрых течений, потоки обособились друг от друга. Из-под судна-лидера вырывались с треском брызги. Лодку разворачивало в разные стороны. Все заметили, как паника охватила гребущих туристов. Они разобщились в действиях, кричали, тревожно озирались, на инструкторов не реагировали. Шумело так, что никто ничего уже не слышал. Плот приподнялся на камне. Застыл на долю секунды... Передний край хлопнул по воде. Медленно и уверенно задняя часть накрывала собой рассыпавшихся по белейшей пене запаниковавших людей.

Пауза. Очередь Саида. Он напрягся. Затараторил на турецком коллеге. Переключился на русский: «Вперед! Вперед! Не сильно! Правые и левые вовнутрь! Сушим весла! Правые назад! Сильней! Сильней!! Еще!!! Левые! Держимся! Правые! Держимся!»
Ловко перевесив тело на две трети за борт, Мохаммед и Саид мощно махали руками. Течение подхватило и плот проворно заскользил. Вписался в узкий безопасный проход. Вот и остальные замелькали веслами.
«Вперед! В-пере-д! – командовал один из ребят, - Кемаль, все гребут вперед, а не валяются на дне! Это тебе не прогулка на яхте! Кемаль!  Кемаль, тебе говорят!»
Женский дуэт поддержал: «Кемаль! Садись и греби! На тебя вся надежда. Наших сил не хватает. Ну, же! Кемаааль!»
Толстяк походил на серую мышку-бройлера. Мелко колотился и моргал. Весло, благодаря чуду, не выпало по пути - бесконтрольно лежащая мужская нога по случайности придавила его к резиновому дну.
Вся команда плота позабыла о большом пугливом человеке. Уступ не сдавался и готовил новые испытания.
«Ребята, а теперь все синхронно и сильно гребем! – приказы дикая природа нагло глушила. - Глубже опускаем весло, Олёна! Лена, ты за двоих! Вперед! Еще, еще, еще!!! Молодцы!»
Под ними заскрежетало, захрустело, днище вздыбилось в некоторых местах. Казалось, сейчас прорвет и всем крышка! Стопы прочувствовали острые края врезающихся камней. Бедра обдало ледяной водой. Река проклокотала опасными потоками вблизи бесстрашных новичков. Поблефовала Даламанка. И стихла.

Войдя в раж, гребцы и не заметили, что стало тихо.  С победным гиканьем скрестили весла. Саид легонько тюкнул Олёнку по шлему. Обменялись добрыми улыбками и проникновенными заговорщицкими длительными взглядами. Ребята и девушки пообмякли. Выдохнули. Кемаль вскарабкался на борт. Все засмеялись.
Не меняя выражения лица с радостного на сосредоточенное, Саид на своем языке спросил друга о перевернутом плоте. Как по заказу, тот приблизился. Слегка зацепив кромкой зеленой резины и протянутыми в специальные отверстия по периметру веревками, неудачники поравнялись с ними.
«Все нормально? Без потерь? Лодку не повредили? Весла и аптечка на месте?» - дежурные вопросы.
Латыши и англичане испуганно изучали счастливые физиономии подопечных Саида и Мохаммеда, которые не переставали довольно улыбаться и переговариваться между собой. Пожурили боязливого Кемаля, прятавшегося на всем протяжении поединка хрупких людей со стремительным и непредсказуемым потоком, спешащим с гор на землю. Такой гигант и такой трус! Вот, что значит попасть с незнакомцем в обстоятельства, где плевать на понты, амбиции, дорогие пиджаки и громкие слова. Здесь становится ясным многое почти сразу, кто есть кто. Ответ на вопрос зависит целиком от самого себя, здесь вряд ли пройдет вариант спрятаться за спину кума или отца.   

Речное течение добросовестно трудилось. Водная поверхность поблескивала в нежных лучах майского солнышка, отливала то серебром, то голубизной, то чернела глубинами, как бы подмигивала, приглашая к новой схватке, провоцировала на продолжение знакомства с ее непокладистым характером. Группа рафтеров ощутила негу, пригревшись. Время остановилось. Гармония окружающей среды обволакивала с каждым метром все сильнее, туманила урбанизированный рассудок, очищала кладовые памяти от мусора обыденности. Казалось, что мир состоит из этой спокойной и душевной речки, первобытных колоссальных скал, джинсового лоскутка неба, теплого солнца и двух ковчегов, заполненных последними выжившими на Земле.
И именно потому, что здесь была Олёна дагестанский парень Саид был согласен с таким положением дел. Если бы кто-то спросил, чего он желает, ответ вылетел бы тотчас: «Я счастлив! У меня есть всё!»

Внезапно в такой карамельно-глицериновый миг ворвалось тревожное: «Впереди затор!». Мохаммед скомандовал всем мобилизоваться и грести таким образом, чтобы лодка оставалась без движения, как бы замерла на месте, сравнявшись с естественным течением. Худенькие турецкие смельчаки на страховочном плотике кинулись на разведку. Оставалось только ждать. Вынуждены были пристать к берегу.
 
Вот это да! Очевидно, что совсем недавно был горный обвал. Белесо-серые обломки перекрыли и без того неширокий пролив. Они представляли собой не просто крупные камни, но величиной с полдома хрущевской планировки! Узкие проходы были в самый раз лишь для ящериц и подобных тварей. Там, на зеленой надутой резине, заволновались. Латышки перестали балаболить, Кемаль приготовился прильнуть к спасительному днищу, девчонки следили за каждым из напряженно говорящих по-турецки, английская пара держалась за руки, одинокий москвич сохранял самообладание и вел себя непринужденно, пытался даже заигрывать с соседками.

Бывало и хуже, отметил про себя Саид, сейчас мы быстренько переведем товарищей развлекающихся через камни, предложим позагорать, а сами перенесем на плечах эти махины-плоты. Пара пустяков. А для туристов очередное приключение!
Инструкторы объяснили новоявленным рафтерам, что им следует делать. Двое – турок-соломинка Бюллент и резвый бутуз Саид – указывали тропу, более слабых брали за руку, чтоб те не поскользнулись на мокром мхе.
В считанные минуты люди комфортно разлеглись на нагретых солнцем белых камнях, удивительно похожих на шезлонги. Оно и понятно, устали, доносилось мечтательное: «Покушать бы! Хоть корочку хлеба!» Пускай подремлют.
Саид уже спешил на помощь друзьям, которые волокли на себе тяжеленные лодки. Ступали медленно, во избежание травм. Кряхтя и ругаясь, молодые люди скинули первый плот, размером поменьше. Следом из-за острого угла упавшей глыбы выплывал второй, что крупнее и весом тяжелее. Ребята справились.

***

Кто сидел, кто возлежал. Одним словом, этот отдых был честно заработан всеми. Откуда не возьмись, появилась сигарета, единственная и, конечно же, неповторимая нигде и уже никогда. Она переходила из уст в уста, по одной затяжке на нос, ее бережно передавали влажные пальцы путешественников. Этот ритуал почему-то ассоциировался у Саида с идеей некоего обета, связывающего тайное общество посвященных. Как же не разулыбаться?
Сквозь сощуренные глаза он исследовал крутые берега в камнях разной величины и оттенков, особо остановился на скале метров пяти над глубоким колодцем в речке. Понравилось. Мысленно прикинул путь из точки А в точку Б. И громогласно энергично заявил: «Есть среди вас кто смелый, гораздый на прыжок с верхотуры в бездну? Дно без сюрпризов. Обещаю».
Многие ринулись вслед за проводником-Саидом. В своей руке он крепко сжимал маленькую замерзшую ладошку Олёны. Они скакали как молодые вырвавшиеся на свободу козлики, проворно перебирая копытцами по разбросанным плоским каменным кружкам и скользким кочкам.
«Держи меня сильнее, Саид, я люблю падать в неподходящий момент!».
«Олёна, ты просто молодец! Не пойму, кто кого держит в итоге! – сейчас же натурально подвернув ногу, - ой-йо!».
А в ответ прочувствовал цепкую пятерню девушки. Она удержала его и уже не выпускала его руку. На краю скалы, будущей вышки для прыжка в воду, приостановились.
Первыми сигали все желающие храбрецы. Времени было мало, поэтому кидались вниз без колебаний. Олёна и Саид были неразрывны, сердца бились в унисон, волнение росло. И оба понимали, что оно вызвано не предстоящей премьерой с пяти метров вниз…

Секунды полета в тандеме разрезинились. Саид уже выступал в роли наблюдателя за самим собой и чертовкой, которая кричала до тех пор, пока не плюхнулись в воду, где они по-прежнему держались за руки. Смеющиеся и смотрящие друг на друга, со скособоченными шлемами, они вынырнули, вытянули ноги по течению и расслабили свободные руки.
Для Саида это слияние было лучшим моментом сознательной жизни. Полное доверие на земле, в воздухе и воде! Мало кто мог испытать приблизительно подобное растворение мужчины в женщине. Не так ли? Олёна подтянулась и запросто улеглась на податливое мокрое тело Саида. Их глаза устремились в бездонное и необъятное голубое небо Турции. Его руки скрестились на ее спасательном жилете, в месте, где анатомически располагается грудь. Саид уже не чувствовал где он, казалось, они парили по небу. Двадцать метров вместе, здесь, в мутной воде Даламанки! Это были не метры, это были не минуты, это был обоюдный неповторимый экстаз! Он знал точно, на планете сейчас только двое – этот союз Саида и Олёны…

«Эй, вы, голубки! Саид, лови! – идиллии помешал громкий окрик Мохаммеда, забрасывающего длиннющую веревку в сторону парочки с осоловевшими лицами.
«Спокойно, ничего не бойся. Тебе нужно не упустить конец веревки, остальное – работа Мохаммеда и моя. Береги ножки, девочка». Как двух рыбешек, выловили их и вернули на землю. Все улыбались, с любопытством разглядывали. Для них происходящее между Саидом и Олёной заняло ровно столько же минут, сколько это было в реальности. А ребята выпали во временную дыру. Лена, наглядевшись на подвиги подруги, с аппетитом устремилась к скале. «Я быстренько!» - только пятки засверкали.
Кто-то еще решился. Влюбленные не слышали и не видели кто в точности.
Они летели к обрыву, держась мокрыми руками, задыхаясь от желания, под их ногами точно камней не было. То его взгляд доставал до самой глубины души девушки, ласково гладя внутренности этой непонятной субстанции, упирался, расширялся, выкручивался, менялся тоном, обдавал жаром на выходе, непрерывно шептал ресницами фантазийным способом всякие приятности. Она не заставляла себя ждать, отвечала взаимностью охотливо. Стремительно обжигала черными очами его нетронутую душу, она не была податлива, но напориста, хотела достать до сути. Калейдоскоп быстро менял картинки. Доминировал малиновый цвет, происходящее не могло остановиться по воле одного из них.

Очнулись в ледяной глубине. Саид не позволил ей отделиться, второй раз вытянули ноги вперед по течению, руки перпендикулярно берегу. Уши заложены сахаром удовольствия. Окончанием блаженства послужила веревка, неправильно кинутая с берега на спасение. Она вырвалась от хозяина и все с увеличивающейся скоростью вилась навстречу камням под бурной пучиной нового уступа. Зевать нельзя. Саид властно сказал Олёне, чтоб не паниковала, отвернулась от пугающего водоворота, расслабила плечи, выровняла дыхание и плыла по направлению к скале, там под нависавшей тяжестью, маленькая полоска берега, сплошь осколки и песок. Течение с жаждой сбивало с правильного пути. Один неточный взмах и ты попался, против запланированного спасения тебя уже встречает раскрывший свои объятия острый зев водоворота.
Олёна делала, как и было сказано, не отвлекалась на другое. Вновь закинутая веревка – словила – и уже ослабевшее тело тянет к себе испуганно обезумевший Бюллент. Втащил на сушу. Счастливый и сочувствующий взгляд. Теперь нестрашно и посмотреть туда, где адски шумит река. Саид уверенными саженками возвращался к месту привала, на шее сопротивлялась мерзкая своенравная веревка. Вышел как Афродита из морской пены.
«Восемьдесят баксов промокли» -  наматывая на локоть эту змеюку, просиял коллегам. Ошеломленные очевидцы не расспрашивали, так как исполнители главных ролей, казалось, позабыли об отыгранном спектакле, и выглядело бы неактуально. Олёна, сидя по-турецки на теплом белом природном шезлонге, расшпилила крепеж шлема, кое-как стянула бандану и распустила длинные каштановые волосы, завивавшиеся и спутавшиеся.
Подсушив «перышки», команда рафтеров продолжила путь. С новыми силами, без страха, уже, наоборот, с вызовом стихии, они яростно управляли лодками. Это был отрезок сплава, полный органичного взаимодействия и доверия. До него пережитое казалось верхом неприятностей во время рафтинга. Многие почувствовали себя уверенно, весло не выпадало в ответственный момент, команды инструкторов были понятны и исполнялись точно и синхронно.
Саид не мог утверждать такого про тот, другой плот, но о своих подопечных это знал. Восхищались красотами свободного камня, непокорной рекой, нетронутой флорой. На одной из скал увидали горного барашка, он следил за непрошеными гостями, а люди очумело издавали звуки радости, приветствовали животинку. Случались минуты полнейшего расслабления конечностей, когда можно опустить руку в ледяную воду, растопырить там пальцы и напитаться энергией мирового океана, удивиться на мозоли и царапины, которые до сих пор не давали о себе знать, а лишь знаково красовались на коже. Попытаться вписать себя в гармонию жизни в оглушительной непривычной тишине посреди величественных гор и многовековых лесов, отметить свое местопребывание на воображаемой карте мира.

Идеальную картину мог нарушить приближающийся каскад с подводными камнями, раскинувшими свои тела так некстати. Возможно, такая эйфория и поддержала дух команды на плоту Саида. Все сконцентрировались и дружно отреагировали на полученные указания. Энергично гребли, где требовалось, соскальзывали на дно суденышка по своей траектории, не мешая соседу. Удивительно было то, что работали как единый механизм, будто это многоопытная компания единомышленников. Девочки забыли о принадлежности к слабому полу, выкладывались на двести процентов. Глазами каждый говорил: «Я не боюсь, я – человек, я уверен в своем превосходстве и мы найдем общий язык с тобой, Великая Природа!»
Однако, гигантское тело на передовой, тот самый Кемаль, валялся под ногами сражающихся с буйством потока. Его не замечали, он был не нужен, он даже уже не мешал. Такой картины Саид еще не видел. Боров, панически перебирая ногами, пытался устаканиться в наиболее защищенном от ударов месте, толстые пальцы-сосиски, приросли к мокрой веревке, капли со слюной смешались и застили глазенки-пуговички. Любое резкое движение, будь то наскок на бугор речного дна, лезвие ледяных брызг из-под плота или случайная зацепка веслом за камень, все дальше загоняло Кемаля от желания жить и получать удовольствие.

Резиновые края хлопали по воде то там, то тут. Сухого места ни на ком не было. Люди превосходили свой запас сил, но борьба не ослабевала ни на секунду. Гребли с остервенением. Страх потеряли по дороге, и цель стала общей - выйти победителями и не забыть получить позитивный заряд. Не сговариваясь, участники объединились в порыве. Результат другим быть и не мог! Удача! Не выпавших участников, не потерянных весел, плот не перевернулся. Правда, в одном месте лодку закрутило. И рафтеры оказались спинами к очередной надвигающейся опасности, но и тогда все собрались и совладали с собой и плотом. В тот момент доверились распоряжениям тренеров, они отчаянно орали.

Саид был в восторге. Такие на вид нервно ранимые люди, а какие молодцы! С новейшим чувством выигрыша у самой природы, гребцы отдувались и обтирали лица. Биение в груди доказывало продолжение жизни.
Второй плот, схватился с водными кудряшками. Камни противились, не хотели пропустить его дальше, отыгрывались за нанесенное людьми поражение. И вновь паника, госпожа помощница опасности, разобщила вторую команду. Девчонок подбросило как ягодки из лукошка, они растворились в течении. Англичанин вывалился специально, вслед за женой. Удержались только турки-инструкторы, контролируя направление плота, не позволяя ему наехать на головы потерпевших. Тонущие не кричали и не барахтались, покорились стихии. Поток обрадованно заиграл с жертвами как ребенок, получивший новую игрушку, судьба которой была проста - либо в игре, либо сломана и выкинута взрослыми в помойку.
Не сговариваясь, все, кто мог оказывать помощь, бесстрашно перегибались через борт, тянули весла навстречу неумолимо отдаляющимся несчастным. Саид вытаскивал латышку, обе девочки Лены помогли англичанину. Остальные вернулись на свои места в другой плот, но кондиция их была не очень. Взволнованно следили за оказанием первой медицинской помощи. Бюлленту пришлось делать искусственное дыхание женщине, цвет лица которой мало походил на тот, что считается здоровым. Оно серело в ярких лучах, закрытые же глаза напугали не только ее подруг, но и тех, кто чувствовал себя хорошо, тех, кто победил пучину. Одна, две, три минуты, улучшения нет. Странное единство не показать страха, наполовину завуалировало дрожь.
Мохаммед и Саид разузнавали все ли в норме у остальных спасенных. Латышка потеряла золотую сережку. Поискали, пошуровали под резиновыми перекрытиями, ничего не нашли. Вдали Бюллент не переставал вдыхать в девушку жизнь…
Фонтанчик! Да, она жива! Стопор – обычное дело, сковал ее поведение, она посидела, посмотрела вокруг, все хорошо. Крики радости. В этот тур Саид накричался вдоволь, никогда ранее так часто и громко не шумели. Ладно бы восторженные туристы.
Но что-то было в этом заплыве и для него особенным!
Мохаммед подгреб к растерянным неудачникам, турки придержали бортики, что позволило переместиться латышке без драгоценного украшения и англичанину, последовавшему за любимой в огонь и воду (это уж буквально).
Плыли спокойно. Каждый сфокусировался на себе, мысли, если б были материальны, вылезали как дошедшая опара через край. Ясно, кто был лидером в этом походе.
Олёна проверяла эхо, состязалась с Саидом, кто дольше и громче может орать, смеялись, играли взглядами в пинг-понг. Лена, ее подруга, изучала свои ссадины, утирала влагу на лице, и старалась не мешать их флирту. Москвич заворожено глубоко вдыхал свободу. Кемаль, турецкоподданый, уже поднялся и делал вид, что он в домике, в шапке-невидимке, это не он и т.п. Мохаммед безрезультатно обращался с беседой к Лене.
Было здорово; время притаилось, выплевывая солнечные «зайчики» счастья на всех. Внешняя тишина окружающего мира подчеркивала громыхание внутреннего эмоционального переживания с разным напором и давлением! Разум не поспевал за частой сменой кадра. Городским жителям это могло напомнить только компьютерную игру или нашпигованный спецэффектами кинофильм, но в реальность испытанного верилось пока слабо. Естественно, спустя какой-то период, все уляжется и прокрутится по второму циклу.

Одно глодало Саида, это будет только локально, в его голове, режиссерская версия, так сказать. Олёну не подержать за руку, не задеть ее бедро наяву. Наверняка, кавалеры стоят в очереди к ней, да и вообще такая девушка не может быть одинока. Здесь - просто отпуск. Новые эмоции, знакомства, встречи. Серьезная Олёна не обратит внимания на обслуживающий персонал – Саида. Он – инструмент, обеспечивший ее досуг, оберегавший ее на всем пути, создавший ей настроение. Мечтания, мечтания...

«Приближаемся к финишу, - с неизменной фирменной улыбкой сказал Саид. Минут двадцать будем плыть по спокойной реке, смотрите в оба, желающие могут искупаться. Догоняйте, мы без остановок».
И обращаясь только к ней: «Ты хотела. Пойдем?»
Он не надеялся на положительный ответ. Но вдруг. Вдруг ее расположение не потеряно в связи с завершением маршрута?
«Да, конечно! Саид, с тобой хоть всю жизнь в ледяной реке!» - и, раскатисто смеясь, закрепила весло в петле днища, вывалилась в Даламанку.
«Ух, брррр! Крррасот-т-ааа! Ну, супер, ну, обалдеть! Саид, давай со мной!»
Никто другой желания не изъявил. И опять парочка симпатизирующих друг другу – Олёна и Саид – держась за бортовую веревку, рядышком плечом к плечу наслаждались компанией. Лодка тащила уставшие от состязания с природой тела, но вполне бодрые друг для друга.
 
«Этот мост датируется 16 веком, а может и раньше, - веселился Саид, указывая на историческую надпись на каменной перемычке, соединяющей берега высоко над ними. Там написано по-латински. Переводится…»…Речь лилась автоматически.
Он сам не вникал в то, что говорит. Лишь бы видеть ее заинтересованный взгляд, ощущать ее дыхание рядом, чувствовать ее руки, которые без стеснения цепляются за плечи и потом уже нескоро отпускают. Узнал среди толпы свое - ту, что ходит половиной души Саида. Это Она, именно Она. Уверен в этом, а также в другом. Что она не для него и эта ошибка судьбы, конечная, непоправимая. Эх, узнать бы телефон небесной канцелярии!

Пока Саид и Олёна купались, все обсохли, подпалили до красноты носы и начали ныть про голод. Забираясь на борт отважного судна, они забрызгали своих новых друзей. Перед причалом в точке Б, искренне сожалея об окончании приключения, скрестили весла, постучали по шлемам, еще пару раз выплеснули захлестнувшие эмоции криком в обступившие скалы. И высадились на берег.
На качающихся ножках побрели к желтоватым колючкам скошенной травы. Олёна на последнем дыхании развесила на ветке мокрую бандану, обнажив солнцу длину перепутанных волос. Скинула, с трудом освободив фигуру, спасательный жилет, затем яркий шлем. Толпа изможденных туристов копошилась в вещах, все были на одном пятачке, в микроавтобусы не хотелось. Турки закурили. Мохаммед, Саид и еще один встречающий из бывших советских что-то обсуждали, стоя полукругом. Олёна развернулась лицом к непроходимому кустарнику и буквально стянула прилипшую майку. Оделась в свежую, широченную, длинную как мини платье, фуфайку. Отжала хвост. Скрылась под темными очками и подошла к полукольцу улыбающихся парней.
Саид уже не отваживался заговорить с ней, стеснялся, робкие ворующие взгляды, полуопущенная голова, скованность и паралич мысли.

Обменялись впечатлениями всем коллективом.
Дальше по программе посадка в автобусики, обратная дорога занимала минут около двадцати. Долгожданный заслуженный сытный вкусный обед.
Кушали там же, на станции. Просторное кафе на открытом воздухе, декорированное в местных традициях, с балдахинами и вторыми ярусами для чаепития. Маленький бассейн с живыми золотыми рыбками и водопадиком в центре. Высокие шелковичные деревья, под которыми черные пятна упавших зрелых плодов, создавали тень. Девушки – Лена и Олёна – ждали пока их обслужит официант, принесет горячую еду: большую куриную котлету с оранжевой корочкой и картошку фри, салат из свежих овощей и вкусный теплый лаваш. Ожидание не напрягало.

Саид воспользовался моментом. Подошел к столику и стал говорить о шелковицах, пробовали ли, нравится ли. Олёна высказалась, что не прочь попробовать, Лена отвернулась в сторону, где восседали турецкие ребята. Пока любезный Саид исхитрялся возле ветвей, собирал лучшие шелковицы для смуглянки, подкатился Кемаль. Просил прощения за недостойное поведение, за нанесенные травмы, навязчиво придвигаясь на стуле.
«На-ка, попробуй, - протянул ладони Саид, - это самые молоденькие плоды». Оставил себе один, надкусил и улыбнулся.
«Да, очень вкусненько, необычно. Спасибо, Саид».

Подали обед. Саида пригласили коллеги, занявшие ему место. Получилось, что за него определили, в чьей компании ему есть. Нервное напряжение возрастало от уменьшения остающегося времени на рывок к Ней. Мысли кружили от ошибочной к правильной. Внутренняя борьба изматывала. Доселе неведанный испуг перед прогнозируемым отказом опоясывал как удав. Саид-паралитик не узнавал себя самое. Вот она - девушка его мечты, он рядом, говорить умеет, налицо все предпосылки к продолжению знакомства. Олёна еще ни разу не отклонила его инициативы. До нее три метра. Что нужно сделать, так это просто начать движение. Раз шаг, второй, еще один. А там все пойдет легче! Как взмахнуть крыльями, если тебя обмотали цепями неуверенности и навесили замок страха?!
Сопровождающий группы поторапливал отдыхающих после обеда людей. Минут пять до отъезда в город. Девчонки разошлись в веселье, только что ни танцевали. Латышки допивали вино. Москвич уже тушил сигаретный окурок.
Олёна с полным рюкзаком отделилась от Лены. Медленно прошла возле Саида, улыбнулась, потерялась. Хотела сказать, но не нашлась. Обернулась назад, нет не к Нему, а зачем-то к Лене. Поторопила ее. В повороте задела взглядом Саида. Притормозила. Приблизилась.

«Спасибо, Саид. Я получила огромное удовольствие. Если бы не ты…, все было бы совсем по-другому, гораздо хуже. Спасибо!».
Таким нежным взором не смотрят просто благодарные клиенты.
В жизни каждого человека, если он еще жив, дышит и соображает, не лишен дара речи, случается момент, когда превращаешься в безропотный монумент. Застываешь в коме.
Что это? Страх ли? Но перед чем?
Что-то иное? Тогда что??? Что!?
Но Саид назвал это параличом. Олёна, на мягких лапках подкравшаяся к нему, затуманив рассудок улыбкой, прыснула нервно-паралитический газ прямо в сердце. Каждая пора его организма впитала паразитические пары. И вот ядовитая взвесь уже распространяется с течением крови по сосудам во все пределы. В потоке встречаются пороги и водовороты – это значит, что разум Саида купил билет на развлекательно-экстремальную поездку своему сердцу, на любовный рафтинг.
Иронично Всевышний обходится с земными существами. Опытный инструктор по рафтингу, бесстрашный, опытный, натренированный годами и опасностью держит в руке талон на право занять место в лодке романтики, теперь он новичок в рафтинге чувств, где инструктор Олёна.

Не помня себя, Саид уже перед автобусным окном, руки на груди и голова покорно опущена. За стеклом Олёна, ждущая решительных действий, она на изготовке, доброжелательная улыбка и монолог глазами:
«Скажи хоть что-нибудь. Я найду способ не расстаться. Только не молчи. Или это я ошиблась? Или может все мимолетный экстрим? Очередной подводный сюрприз? Или я неправильно всё поняла!?»

Автобус тронулся. Заиграла музыка. Последний миг, она, не отрываясь пронзительно и громко глядит, требует, но не слышит ответа. Помахала рукой, той такой далекой и близкой, знакомой и незнакомой. Он моргал, заикался, кричал в ответ, но она уже не видела истошно орущих дагестанских глаз.
Запоздало брошенная веревка ее не достиг - бурлящий поток реальной жизни уносил Олёну прочь от Саида на колесах большого автобуса.

Уже поздно вечером ему передал привет от Олёны тот сопровождающий группу. Еще через несколько дней подрядчик из туристского бюро из города позвонил и сообщил послание от блондинки-Лены, которая была на рафтинге в группе Саида, с номером ее комнаты в отеле.
В тот же странный вечер раздался звонок на мобильный телефон, слышались звуки проезжающих мимо автомобилей, бульканье и никакого голоса. Номер не определен. Может, ошиблись или связь плохая, убаюкивал свое взбудораженное сегодняшним днем сознание Саид.
Сутки спустя, около полуночи, он все-таки набрал в тот отель, о котором ему сказал подрядчик из города. Сердце бешено стучало в ушах, потели ладошки. Трубку долго не снимали. Женский голос на том конце провода сказал: «Алло», а потом десять раз повторил с надеждой, с тревогой, с волнением, с приглашением. Голос замолчал, слушал и ждал. Саид узнал Олёну.
Но в душе какой-то властный шутник-кукловод надувал зеленый воздушный шар сомнения, неуверенности и страха. Он увеличивался в размере, давил и душил, расширяясь и прижимая к стенке грубого кирпича, вымазанного серной кислотой. Было мучительно больно... Внутри шипело и плавилось.

***

Эта была Она.
Именно в эту самую ночь, зеленый шар разорвало в клочья. Лохмотья уродливо повисли. Паралич, вышитый гладью колебаний и нерешительности, смятения и робости прошел. Сердце радостно заиграло на зурне.

Это была… О н а.
Тяжелейший выдох.
Да.
Это… была… Она.
_______________

Эпилог
«Скоро май. И я готовлюсь к сезону. У меня хорошая память и большое желание исправить ошибку».


Май 2002