Когда мы смотрели туда, мы испытывали страх. Но боялись ли мы смотреть? Мы не боялись! Страх смотреть нам не присущ… Нам также неведом страх бояться. Но, когда мы смотрели, мы боялись, мы доходили до паники, закрывали глаза неестественно искривлёнными руками. Но мы же никогда не боялись смотреть! Почему?
Когда мы чувствуем, что умираем, мы боимся, когда мы стоим возле смерти – мы серьёзны. Мы серьёзны, не потому ли, что боимся? Мы боимся умирать, наш мозг избегает думать об этом, он не может и не хочет умирать. Он находит сотни способов убить для себя смерть. Он может уничтожить что угодно, лишь бы не погибнуть самому. Мы боимся смерти, боимся небытия, мы придумываем сотни отговорок, богов и теорий, мы методично убиваем смерть, лишь для того, чтобы не умереть самим. Из мёртвых форм мы сделали искусство: навсегда застывшие картины, тексты, скульптуры… формулы и теоремы наконец.Теперь мы тянем руки к музыке…
Ещё рождаясь, мы познали страх, равно как и пережили смерть. Мы приобрели мозг, разум и он заставил забыть нас. Мы забыли всё, только чтобы убить страх и смерть. Но этот приём бесполезный. Страх и смерть, эти брат и сестра, пронизывают нас насквозь, есть лишь одна зацепка – мы не боимся бояться, мы не умираем после смерти, когда проходим через неё. У нас когда-то были другие горизонты.
Когда разум смотрит туда, разве мы испытываем страх?…