-Ее привезли сегодня утром, доктор.
-Родственники?
-Дальние. Сразу же оплатили.
-Месяц?
-Год. Кстати, эти люди ждут вас в приемной.
-Я буду через пять минут. Подготовьте пожалуйста все
необходимые документы.
-Хорошо доктор.
Сегодня день начался обыкновенно привычно. Утренний обход доктора Мортона, завтрак, порошки, уколы, консультация, обход, порошки, уколы, обед, консультация...как обычно. А что следует ожидать от самой строгой и квалифицированной психиатрической клиники Стэнфорда.
Странное место. А каким оно должно быть? Тихим и спокойным снаружи и рваным, кровоточащим внутри. Раньше меня звали Гилбердт Франсиск Крентон, сейчас может быть только я помню это имя. Оно въелось в мою память и ничего в этом мире не в состоянии стереть его. Сейчас все называют меня Бертон - Разнощик. Я разношу еду в палаты и по возможности хоть как-то пытаюсь развеселить этих людей, которых некоторые давно отнесли в ряды брошенных, своей стаей, животных. Может я делаю это, потому, что сам когда-то был таким же как они и моя семья отказалась от меня. Вернее, не отказалась а просто отдала на дальнейшее воспитание «знающим» людям. Так я попал к доктору Мортону, Ричарду А. Мортону.
Иногда я пытаюсь вспомнить свое детство, но у меня ничего не получается. Единственное, что я помню, это печальное лицо молодой женщины, склонившееся надо мной и окно, такое большое и прозрачное, что казалось в нем отражается весь мир.
Здесь тоже такие окна, только они закрыты решетками и это бездушное переплетение белого металла предназначено для одного - заставить забыть о свободе. Какой смысл? Люди, привезенные сюда живут в своем собственном мире. Они лишь иногда смотрят на деревья и облака, пытаясь понять, осознать, освободиться от тяготеющей зависимости...не понимая, что обречены.
Про новую пациентку мне рассказал Томми. Типичный широкоплечий санитар с типичным, для данной профессии вечно угрюмым выражением лица и таким же типичным именем. Не скажу, что мы очень дружны; но может именно потому, что Тонни меня никогда не «скручивал», натягивая рубашку, я теперь Бертон - разнощик, а не какой-нибудь «Лунатик Саймон», «Плакса Джо» или «Дядя Винс». Есть у нас и такие. Всякие есть. Но такой как она еще не было. Для меня. Наверно Тонни думает также, представляя, как она бьется в припадке, а он, скривившись в животной ухмылке, скручивает ее.
После обеда меня вызвали в кабинет доктора Мортона. Обычное дело, когда нужно было «обработать» новеньких, убеждая их, что здесь все друзья и нужно вести себя поспокойней. Любой сумасшедший, очнувшись на время от своей «живой комы» позавидовал бы мне за такую честь, а я делаю это машинально, безразлично. Я ведь такой же сумасшедший как и все остальные...или мне так кажется...
- Здравствуй Бертон.
Обычное без эмоциональное приветствие.
- Здравствуйте профессор.
Я знал, что Мортону нравилось, когда его так называли. Меня же привлекала возможность отказа от питья горьких лекарств и хождения на процедуры в комнату без окон, с голубыми и холодными стенами. Я старался угодить этому невообразимо худому, будто высохшему человеку с почти седыми волосами и пронзительно глубоким взглядом.
- Ты очень хорошо работал все эти месяцы, Бертон.
- Спасибо, профессор. Я очень стараюсь.
- Я знаю. Садись.
Потрясающая выдержка. Ни одной эмоции. Ни одного лишнего движения. Он боится упасть в глазах. В любых глазах.
- У меня есть для тебя особое поручение, Бертон.
Он назло называет меня Бертоном. У него прекрасная память. Но он никогда не произнесет Гилбердт Франсиск...
- У нас новая пациентка, Бертон. Слышал?
- Санитар Том сказал мне, профессор.
Он знал об этом также хорошо, как и я. Его бесило, когда лгали.
- Хорошо. Мы хотим, чтобы ты побольше с ней общался, Бертон.
- А как же другие пациенты, профессор?
- Остальными займутся свободные санитары. Девушка должна чувствовать себя нужной, не скованной.
Я подавил желание возразить. Пусть думает, что мне все равно. Все, что угодно, только не пилюли, уничтожающие сны.
- Хорошо, профессор.
Предполагая что Мортон доволен беседой, мне стало легче.
- До свидания, Бертон. Сара познакомит тебя с Анной.
Я поднялся и вышел.
Сара, женщина с плоской грудью и невообразимо нежным «французским» маникюром, провела меня до дверей в комнату номер 13. Раньше здесь жила Тихая Нора. Шесть дней назад она вскрыла себе вены. Теперь на небольшой кровати, лицом к решеткам сидела Анна Кроу.
- Анна, к тебе пришли. –улыбнувшись сказала Сара, пропуская меня вперед и закрывая за собой двери.
Я неуверенно мялся у входа. Девушка обернулась.
- Я вас не знаю. - беззвучным голосом произнесла она.
Непонятная мысль пронеслась в моей голове.
- Меня зовут...-На две секунды я осекся. - Бертон.
Девушка молчала.
- А как вас зовут?
- Вы прекрасно это знаете. - холодно ответила она.
- Да, знаю. - Я не стал врать. - Анна Кроу.
Девушка еле заметно улыбнулась.
- Вы какой-то добрый, Бертон. - она встала и подошла ко мне. - А я нет.
Ее глаза были не то голубыми, не то зелеными, с желтизной. Слишком печальные, чтобы казаться живыми. Отсутствующий взгляд водил по мне.
- Вы работаете здесь?
Видно, ей было все равно, отвечу я или нет. Но нужно было хоть как-то поддерживать сдыхающий разговор.
- Я живу здесь.
- Почему?
Неужели она увидела это...Мне кажется...
- Я ваш друг. - просто сказал я.
- Знаю.
Она сказала это и я облегченно вздохнул. Вошла Сара. Улыбнувшись Анне, она сообщила, что девушке необходимо отдохнуть. Я попрощался и вышел.
Через десять минут. Кабинет Мортона.
- Как встреча, Бертон?
- Мы подружились, профессор.
Минутная тишина. Сейчас он спросит о девушке. Не в моих интересах что-либо скрывать.
- Есть что-то, Бертон, что удивило тебя в нашей новой пациентке?
- Да, профессор. Мне кажется она наркоманка.
Мортон откинулся на спинку стула.
- Можешь идти, Бертон.
Не могу уснуть. Невыносимая прохлада душит меня. Перед глазами пропасть, а внизу руки. Бесконечное множество белых рук. Они вьются, словно только что родившиеся змееныши; борются за право как можно больше ухватить света...
Голова разрывается от мыслей. Решетка постепенно превращается в змею. Толстая и серая, она ползет к кровати, по телу, скользким жгутом обвивает шею...
Все. Утро.
Один раз в день, после завтрака можно выйти на улицу. В парк, на удобную большую скамейку. Я как раз сидел там, всматриваясь в серое, как наши стены, небо. Ко мне подошла Анна. Сегодня ровно семь дней, как она живет здесь. За это время мы встречались только два раза. В ее комнате. Анна
почти всегда молчала. Я пытался рассказывать смешные истории, но видя ее профиль, напряженно смотрящий в окно, становились неуместные какие-либо попытки. Потом приходила Сара.
Сегодня Анна заговорила первой.
- Что ты делаешь? -спросила она садясь рядом.
- Думаю. - Сухо ответил я.
- Вам ведь нельзя думать, - внимательно посмотрев на меня продолжала девушка, - Или я ошибаюсь?
Я повернулся к ней. Бледное лицо смотрело на меня, пытаясь улыбнуться.
- Ты сказал, что друг мне. - казалось, ее не волновало мое невнимание к вопросам.
- Друг. - машинально повторил я.
- Помоги мне. -прошептали напряженные губы.
От неожиданности я вышел из ступора и посмотрел на сидящего рядом человека. Куда-то исчезли безразличие, покрывавшее ее глаза, отрешенность, возле меня сидело загнанное существо, всем телом своим молящее о помощи.
Я оглянулся. Санитаром до нас не было дела. Вздохнув я повернулся к Анне.
- Что случилось? - спросил я.
Она не ответила. Резко поднявшись она направилась к корпусу. Я растерялся. В этом состоянии меня застала Сара и сказала, что Мортон хочет меня видеть.
В столовой Анна в первый раз села рядом со мной. Пациентам разрешалось садится по желанию - хоть такая вольность. Почти все время мы оба молчали. Только когда я доедал йогурт Анна решилась. Говорила она шепотом, не оборачиваясь, не дергаясь.
Я внимательно слушал.
- Не знаю, как тебя зовут на самом деле. Буду называть тебя Бертон. -спокойно начала девушка.
Затем, немного помолчав:
- Ты один, кому я могу довериться. Я не сумасшедшая. Поверь. Мне просто недавно было очень плохо и кто-то умело этим воспользовался... Бертон, я не могу больше притворяться. Чувствую, схожу с ума... Помоги мне.
- Как?
- Я хочу выйти отсюда.
- Тебя вылечат и отпустят.
Анна перегнулась через стол и уперлась глазами в мое лицо.
- Ты идиот, если так думаешь. – прошипела она.
- Я твой друг, а не идиот - возразил я.
Девушка села на свое место.
- Ты не такой, как они, Бертон. - ее тон стал мягче. Она улыбнулась.
- Помоги мне, пожалуйста. Я должна защитить своего ребенка.
Последние слова излучали какую-то глубокую и неземную нежность. Взгляд Анны стал трогательно-нежным. Она посмотрела на меня.
- У тебя ведь тоже есть мама? - тихо спросила она.
- Да. - зачаровано ответил я, не сводя с девушки глаз.
- Моему ребенку нужна помощь, Бертон. Твоя помощь. Если я не выйду отсюда, его навсегда заберут, оторвут от меня как кусок мяса с кости.
Я чувствовал, как щеку прожгла соль, выпавшая из левого глаза. Сто лет не плакал. Это больно.
- Я помогу тебе, - изнутри услышал я свой собственный голос. - Помогу.
Неожиданно, она протянула руку и я почувствовал нежное тепло на своей ладони.
- Обещай, что зайдешь ко мне, Бертон. Сегодня.
- Конечно. Я принесу тебе молока.
Анна встала так же резко, как тогда в парке. Только походка была другая. Спокойная. Мне казалось, что еще один человек ходит так же. Моя мама.
Вечером я пришел к Анне Кроу со стаканом горячего молока.
- Привет, Бертон. -поздоровалась девушка, когда я закрыл дверь.
- Я принес тебе молоко. Очень вкусное. - улыбнулся я.
- Спасибо. - быстро сказала она, ставя стакан на тумбочку.
- Ты не передумал? - насторожено, не сводя с меня глаз, спросила девушка.
- Нет. - возразил я. - Но как я могу...
- Не перебивай. Я все придумала.
Я сел на кровать. Анна села рядом. Говорила прерывисто, казалось, с трудом.
- Мортон доверяет тебе. Это очень хорошо. Сегодня во время ночного обхода ты должен попасть к нему в кабинет и забрать дубликаты ключей от своих и от моих дверей.
От этих слов я судорожно сжался.
- Не могу! - запаниковал я. - Если он узнает, меня опять заставят принимать эти ужасные таблетки. Они убивают мои сны.
- Замолчи, Бертон.- приказала Анна, схватив меня за руку.
- Мне больно! - Я отдернул руку и вскочил с кровати. - Ни хочу я связываться с тобой!
Сама мысль украсть у Мортона приводила меня к панике. Хотелось убежать и спрятаться. Я быстро направился к двери.
- Прости меня, Бертон. - услышал я за спиной. - Не уходи, пожалуйста.
Остановился. Подумав я вернулся и снова сел рядом с ней. Она тихо плакала. Прошло полвека, прежде чем я снова заговорил
- Я помогу тебе. – хрипло выдавил я. -Что дальше?
- Спасибо. - Анна вытерла слезы и посмотрела на меня. - После обхода, он закроет входную дверь. Когда он зайдет в свой кабинет у меня случится припадок. Ты понимаешь, что это значит. Когда они прибегут в эту комнату, ты зайдешь в его кабинет и заберешь ключ.
- А потом?
Анна облизала сухие губы и положила руку мне на плечо.
- А потом, Бертон, мы будем свободны. - закончила она.
Я не верил, что все получится. Вечер нехотя плелся, тормозя и задерживаясь. Но все таки это случилось. Случилось так, как планировала Анна.
Мы у дверей. Предпоследний штрих. Дрожащие руки колит ледяной металл ключа. Я пытаюсь открыть двери. Скоро, очень скоро этот кошмар закончится...
…Сара?!...
Она появилась, протирая глаза, из-за угла. Увидев меня, скрюченного у дверей она остановилась. В недоумении уставившись на меня, готовилась закричать. Но только неестественно-тяжело опустилась на колени. Из ее груди вырвался только глухой стон, похожий на безумный хрип. Она упала. Позади нее стояла Анна, сжимая в худых руках нож. Я тупо смотрел на нее, медленно переводя взгляд на остывающее тело Сары у ее ног.
- Идиот! -подскочила ко мне Анна. -Чего ты ждешь!
Ключ выскальзывал из потных рук. Сердце бешено колотилось. Наконец в тишине раздался щелчок. Еще один. Потом еще. Анна толкнула дверь и ночная свежесть ворвалась в корпус. Анна метнулась к воротам. Я побежал за ней.
Вот он, последний, решающий, венчающий мазок. Ворота. Они открыты. Впереди маячит тонкая спина Анны. Я останавливаюсь отдышаться.
Чувствую на плече теплую властную руку Мортона. Где-то, совсем рядом, кричит Анна. Возня. Глухие голоса... Конец... Я закрываю лицо горячими ладонями.
Открыв глаза вижу тучную фигуру Тома, который неторопливо идет ко мне; скалит ровные белые зубы. У него в руках нож Анны. Нож...Господи! Томми!...
Чувство пронзительной колючей боли в области левого легкого тянет к земле.
Слышу голос. Знакомый. Это профессор...Ощущаю что-то холодное, как тот ключ; рука в резиновой перчатке сует мне в руку липкий нож...Свет...Лицо в большом окне...Это что, бред?…
Большая комната.
Это уже было.
Сегодня, после разговора в парке.
Стою возле стола в кабинете Мортона.
- Нам нужна ваша помощь, мистер Крентон.
Не верю. Впервые за девять лет он произнес мое настоящее имя.
- Анна Кроу? -догадываюсь я.
- Она просила вас о чем-то?
- Думаю, она хочет уйти, профессор. - сразу выкладываю я.
- Мы не должны допустить этого, мистер Крентон.
- Что мне делать? - наивно, вперемешку с преданностью бездомной собаки которую первый раз в жизни случайный прохожий лениво потрепал за ухом, спрашиваю я.
- Рассказать все, что она вам скажет сегодня, мистер Крентон.
- Хорошо, профессор.
- Вы свободны, мистер Крентон.
...Чувствую, что умираю. Последние слова, сказанные Морганом врезаются в опухшее сознание. Он назвал меня моим именем. Только моим; становится немного теплее. Да, я умираю за свое имя, не за Анну, не за ее ребенка, не за свою мать. Только за свое имя. Они вернули мне личность. Меня назвали мистером Крентоном. За такое стоило умереть...
Час ночи. У распахнутых ворот толпятся люди.
Санитар в белом халате отводит в сторону высокого худого человека в темном костюме.
- Что у тебя Том?
- Сара, профессор. Ее зарезали.
- Жаль. Наверно эта тварь, Кроу, постаралась.
- Что мы скажем родственникам Анны?
- Ничего. Пусть платят. Им все равно, что случится с этой наркоманкой.
- А вдруг полиция?
- Повесим это все на Берта.
Мужчины не торопясь направились через парк к серому корпусу, который властно высовывался из-за деревьев.
Утро. 8.15.
- Профессор, вас хотят видеть. Миссис и мистер Гордон.
- А, новый пациент. Проведите их.
В кабинет вошли двое.
- Здравствуйте, доктор. Мы вам звонили.
- Насчет вашего сына?
- Знаете, он не совсем сумасшедший.
- Вот как.
- Он - наркоман.
- Но, вы же знаете, правила нашего заведения строго запрещают нам принимать наркоманов.
- Месяц назад он поджог дом. А вчера накинулся на отца с огромным ножом. Он конченый и опасный человек. Нет сил больше выносить его. А с другой стороны, эти лечебницы для наркоманов... Вдруг кто-то узнает...
- Я вас понимаю. Думаю, за определенную плату мы поместим его в нашу клинику. Однако, надеюсь вам не надо объяснять какую ответственность я понесу после этого.
- Спасибо, профессор. Мы в долгу перед вами.
- Здесь ему будет хорошо. Вы не возражаете, чтобы после курса лечения, ваш сын остался, помогать санитарам?
- Мы будем только рады этому, профессор.
- Пройдите прямо по коридору. Третья дверь справа. Там вам помогут оформить необходимые документы.
- До свидания.
Доктор Мортон открыл стол и достал папку. «№ 348. Гилберт Франсиск Крентон». Посередине, аккуратным, твердым подчерком: «Припадков не наблюдается. Работает разнощиком». Подумав минуту, Мортон взял перо и к последней надписи добавил еще одну:
«Дело закрыто. Несчастный случай».