…Нет, я бы не сказала, что он ненормальный! Это совсем-совсем не тот эпитет! Он не ненормальный – он чокнутый на всю голову, чокнутый, как… как старый граненый стакан из советской столовки… Которым миллион раз чокались… И шестого, и двадцатого… Все грани зачокали к чертовой матери! Вот и он такой же чокнутый – да, именно как граненый стакан. И такой же простой! Да, лё пюр примитив советик… Не то чтобы тупой – но простой такой парень… Культмассовый типаж, ага… Проло-пейзанский! И только не говори опять «Верунчик, что ты в нем нашла?» Это уже какой-то пинг-понг богородских медведиц: ты вопишь «Что ты в нем нашла?» - а я пускаюсь в рассуждения о хреновости вибраторов. Надоело, Танюх!
…
Нет, серьезно, в этом плане он потрясающий… Зверь! Сексозавр! Киборг!
…
Ну, не знаю, что там у киборгов – не доводилось, как бы… Но он – это нечто… Потрясающе… интенсивный… И псих полный!
…
Да, я тоже думаю, что из-за войны. Головкой о Большой Кавказский хребет немножко стукнулся. Кровавые чеченчики в глазах, всякая такая жуть-муть… Прикинь, в прошлое воскресенье отколол: воздухом, говорит, дышим спертым, надо бы, говорит, в «зеленку» как-нибудь выбраться!
…
Ну да, так и сказал: в «зеленку»!
…
А черт его разберет, когда он шутит, а когда нет. Он, по-моему, никогда не шутит. В училище не привили. Улыбается – но не шутит. Суровый, блин, мачо. И спокойный, как танк… Днем…
…
Ночью?
…
Не только! Ой, слушай, я тебе разве не рассказывала? Короче, тут такая катавасия приключилась – я, короче, чуть было с бабушкой не свиделась!
…
Со своей бабушкой, блин!
…
Ну да, которая два года как. Чуть не загнулась я, во цвете лет, короче! Вот слушай… Значит, после этого самого дела почием мы на мятом одре, в полной, блин, неге, истоме и отключке… Дрыхну, короче, как убитая…
…
Ну да, раз пять… Или шесть… Как в анекдоте… Не перебивай, да? И вот мне снится сон, будто я тону… Хрен его знает, где тону: абстрактно тону! Но дышать нечем – конкретно. В зобу дыханье сперло, ага! Рыпаюсь, барахтаюсь – а воздуха-то все меньше! Аж глаза выкатились – и веки открылись. Проснулась, короче. Глядь… Нет, чу… В общем, блин: дышать-то легче не стало! Будто душит меня кто-то. А через секунду прочухалась - не «будто»: на самом деле и душат! И не кто-то, а Андрюшенька благоверный, добрая душа, и душит. Навалился, шею в локоть зажал до хруста – и аж поскуливает от усердия!
…
Ага! Вырываюсь – но куда там: он же здоровый немеренно, даром что худенький! Ну, я в крик – а кричать-то нечем! Хриплю, пинаю его всеми конечностями, царапаю… Даже ноготь сломала… Достучалась-таки до мятежного духа, разбудила, на последней, наверно, секунде. Вскочил, как… катапульта… Фильм «Гладиатор» смотрела, с Кроу? Когда оттягивают ее, а потом веревку рубят. Вот так же вскочил – как в армии… Сидит, глазами хлопает… Я реву, рычу, мечу… Кулаками по нему молочу, по инерции… Матерюсь, на чем свет – а он ни хрена не въезжает, даже не отбивается…
…
Ну да, оказалось: сон ему, видите ли, про войну был… Говорю же: псих окончательный!
…
Да не то слово: вообще кошмар! Как с тигром в клетке… Но, с другой стороны – сексозавр!
***
- Нет, Вера, посмотри мне в глаза и скажи честно: в эту ночь я нормально спал?
- Отстань. Ненормально. Храпел, как прайд львов!
- Ты понимаешь, о чем я…
- Понимаю.
- Я же наутро ничего не помню!
- Да успокойся ты! Не было ничего. Лежал бревном – и храпел.
- Так ты бы толкнула…
- Ну да: толкнешь – а тебе опять «чехи» пригрезятся… Себе дороже… Ладно, некогда мне тут с тобой, Отеллой малохольным: в РЭУ идти надо.
- Зачем?
- Ну мы же решили квартиру продать! А для этого приватизировать… Тоже не помнишь? Опять-снова-здорово объяснять всё?
- Ах, да… Я думал, ты не всерьез… В смысле, не прямо сейчас…
- А чего тянуть-то?
- А как же память о бабушке?
- Ну что бабушка? Бабушка хотела, как мне лучше – а мне лучше так: продать и на эти деньги жить… Кстати, ты готовься из своей выписаться – я сейчас пойду-узнаю что да как… А ты - готовься!
- Это еще зачем, выписываться?
- Как зачем? Чтоб в эту тебя вписать, в приватизационное свидетельство. Мы же супружеская пара – или кто?
- Погоди… Нет, Вер, знаешь, тут я против. Посуди сама: какое отношение я имею к твоей бабушке и ее квартире? Я ей вообще кто?
- Да причем тут бабушка? Преставилась бабушка! Ты ко мне отношение имеешь! Ты мой муж, живешь здесь – значит, тебя вписать надо, в равной доле. Три комнаты мне, три – тебе. А то как-то нехорошо…
- Нет!
- Что «нет»?
- Бабушка оставила квартиру тебе, так? Меня она вообще знать не знала… Это с одной стороны. А с другой стороны – я не бомж: у меня своя имеется, от родителей…
- Ну ты сравнил! Слушай…
- Нет, это ты слушай, повторять не буду! Мне чужого не надо! Извини, я ценю твое, так-скать, благородство – но на халяву у меня с детсада аллергия!
- Ну да, ну да: «у меня скорее лапы отсохнут», «квартирный вопрос испортил»! Вот ведь зануда принципиальный, блин! Ладно, погребу я, до перерыва… Потом поговорим.
- Погоди, вместе выйдем.
- А тебе-то куда?
- К врачу. По поводу… этого самого… Ну, что прошлой ночью было…
- Дурак! Да пошутила я, что «к доктору надо, электричеством лечиться»!
- А я не шучу…
***
- Что ж, Андрей, суть вашей проблемы я понял. А теперь я задам вам несколько вопросов. Предупреждаю сразу: они могут показаться вам… э… странными… даже нелепыми… не относящимися к делу… но на самом деле все мелочи имеют значение… даже, как говорил папаша Мюллер, «мелочи имеют главное значение»… И помните: у нас полное доверие…
- Юлий Маркович! Сейчас вы спросите, когда я впервые занимался онанизмом. Разумеется, вам плевать, когда именно произошло это историческое событие: в двенадцать лет, в тринадцать или в пятнадцать. Вам будет интересна только лишь моя реакция: стану ли я врать, будто никогда этим не грешил – или же отвечу честно. Если совру – то насколько умело и нагло. Если честно – то тоже: нагло или со смущением. Ну и прочие мелочи, которые «имеют главное значение»… Поверьте, я проходил всякого рода собеседования и тестирования…
- Гм! Замечательно… А можно полюбопытствовать, где?
- Можно. Полюбопытствовать. Но я не имею права раскрыть информацию о войсках, в которых служил: формально сам факт наличия спецназа ГРУ до сих пор считается государственной тайной.
- Гм! Вам, кстати, говорили, что у вас очень обаятельная улыбка? Впрочем… Да, главное, что вы ничего не разгласили… Да… Ааа… Итак! Насколько понимаю, у вас есть какая-то собственная версия… э… причин ваших ночных… э… эксцессов? И это связано с… эээ… военной карьерой?
- Это связано не с карьерой – это связано с войной… Мне снится один и тот же сон. Сон-воспоминание.
«Ночь. Горы. Мы пробираемся по лесу – и неожиданно натыкаемся на дозор. Нос к носу. Понимаем, что обнаружены. Задача – быстро и тихо всех… Ну, вы поняли – пока тревогу не подняли. И вот я бросаюсь на ближайшего чеха…»
- Простите? Ах, да…
- Чеченца. Так вот, я его подсекаю, валю на землю, беру в захват… Начинаю душить… Левое предплечье – на адамово, правое – под основание черепа… Вот так…
- Спасибо, я понял!
- Извините: увлекся… Вот… Обычно, пара секунд – и клиент обмякает. А этот – невероятно жилистый абрек попался, верткий. И живучий, как червяк… Я его душу-душу, душу-душу – а он все как свеженький… Уж сам начинаю из сил выбиваться – а моджахед все резвее да сильнее дрыгается, бородой по руке елозит, колется. Хрипит, а выкручивается. И вот вдруг я понимаю, что не хрипит он вовсе, а ржет! Мерзко так хихикает – будто я щекочу его… И тут уж такая злость во мне…»
О, извините… Это ваш карандаш? Был…
- Ничего-ничего! Считайте, что входит в стоимость приема… Да, вы сказали, что это сон-воспоминание? То есть, нечто подобное с вами было… в жизни?
- Ну что вы, нет конечно! Стычка – да, была. Но чтоб так мучиться – не для того нас учили. Нет, я тогда культурненько товарища оформил: ножиком чик – и улыбка под бородой! Как барашка на курбан-байрам… Да, я вас не шо…
- Да бросьте: работа такая…
- У меня или у вас?
- У всех… Что ж, для начала выпишу-ка я вам направление на сомнологическое обследование.
- А это в какое место?
- Во все сразу… Всесторонне. К вашему телу приклеят такие маленькие датчики-таблеточки – и уложат спать. Совершенно безболезненная процедура…
- Как скажете!
***
- Вер, я сегодня дома не ночую!
- Мне ревновать?
- Ревнуй. К компьютеру. В клинику меня забрали, на опыты.
- Ну-ну!
***
- Виноват!
- Да самое хреновое, что ни хрена ты не виноват! Блин! Псих чертов!
- Слушай, я даже не знаю, как это получилось… Я же реланиума пять таблеток… на сон грядущий…
- Да хоть десять: тебе ж, поди, снотворное, каким слонов отстреливают, засадить – пофиг будет!
- Наверно…
- Все, с этого дня спишь на другой кровати!
- А как же…
- А это – до. Попыхтели - и разбегаемся! Жизнь дороже!
- Вообще-то, я сам хотел предложить… Да, ты права: я за себя ручаться не могу. Виноват!
***
Ну да, Танюх, прикинь: сегодня – опять! Ужас просто! Каждая ночь – триллер!
…
Так уже решили… Разобособиться…
…
Нет, просто на разных кроватях.
…
В разных городах? Ха! Злая ты! Не любишь ты Андрюшу…
…
Нет, он классный! Примитивный, но классный. Весь из кирпичиков собранный, конструктор Лего. Констриктор. Боа-констриктор. Слушай, кстати, хороший каламбур: конструктор-констриктор. Теперь так и буду…
***
«…У левой стены изголовьем к окну стоит застеленная двуспальная кровать. Простыня и одеяла смяты, имеют явные следы борьбы, одна из двух подушек находится на полу в неестественной позе. На кровати лежит молодая женщина, на вид двадцать два – двадцать пят лет, в состоянии… в состоянии»
- В холодном состоянии!
- Очень смешно… Черт, ненавижу эту писанину! За каким болтом вот все это разрисовывать, в красках, а? Дело-то – яйца откушенного не стоит… Пьяный мужик – сварливая баба - семейная драма. Слово за слово – «ах ты, сука!» - хвать за горло – и примите бирку на ногу!
- А он сам позвонил?
- Сам... Спасибо, следы заметать не стал, как некоторые… А то помню одного умника: вот так же благоверную придушил – да потом кислотой растворить пытался. Менделеев хренов! Накупил с десяток ящиков жидкости для прочистки радиаторов, по три рубля флакон, и трупцу в ванной, маринад, значица, устроил. Брррр! Растворить, конечно, нифига не растворилось, но экстерьерчик – мрак!
- А чего он говорит?
- Этот-то? Каверин? Да молчит он. Сказал только: «Я убил Веру!» А то без него не догадались бы… Сказал - и онемел. Вообще истукан: сидит не моргает даже. Шок, наверно…
- Протрезвел - ужаснулся?
- Пес его знает… Вроде, и не пьяный… Обследуют его сейчас - вскрытие, как говорится, покажет…
- А чего тогда?
- Так кто ж его разберет? Потемки! Любовь – штука злая: кого люблю, того и душу… Вообще-то, жалко даже парня: боевой офицер, год назад уволился… Чечню прошел… Разведвзводом эспээн командовал…
- Оооо! Тады все ясненько: такой еще и ухо отрежет, да на крючок насадит, на манер червяка…
- Ну, я бы не стал так категорично…
- Да чего там: мы-то с тобой больные: над дамочкиным трупиком шуточки хохмим, а армейцы, спецназовцы – это отморозки полные! ВолкИ!
- Так в том-то и дело, что по науке ихней и по хладнокровию профессиональному он бы тушку притырил где-нибудь, и следы бы замел… Не, тут явный аффект! Пружина не та в башке щелкнула. Одно легкое движение руки – и десять лет раскаяния строгого режима. Ну, четыре – точно. Это если он как рыба об лед молчать не будет – а то ж ведь пришьют умышленное, без смягчающих… Ты, Олег, знаешь, что… Я пока «объебон» ваять начну, с прицелом на аффект, а ты поспрашай их знакомых: как они ссорились, кто к кому кого ревновал, все такое…
***
- Мррразь! Сволочь! Животное!
- Татьяна Евгеньевна, я понимаю ваши чувства…
- Не надо… Пожалуйста… Черт! Я же с самого начала… Больной урод! Сука! Верка дура! Я же пре… преду…
- Вот, выпейте воды!
- К черту! Спасибо… Хотя – давайте. Уф! Спасибо! Я себе плесну немного, не возражаете? Вам я тоже плесну – можете не пить, если при исполнении, пусть просто стоит. Не могу одна, понимаете? Гос-по-ди!
- Вам лучше?
- Мне? Да мне просто охуительно! Ой, пардон… Мне зашибись как хорошо! Какой-то киборг с кривой программой и вот таким вот осколком в башке придушил мою лучшую подругу… Как так и надо… Зашибись! И самое зашибись, что этому придурку ничего не будет!
- С чего вы взяли?
- Да он же трахнутый на оба мозговых полушария! Всегда шибанутый был – а в последнее время совсем шестеренки переклинило! Лунатик! Все к тому и шло: он же Верку каждую ночь душил, ссскотина! А она все терпела, дура! «Ой, Андрюшечка, он такой классный, он такой сексапильный…» Подумаешь, ****утый маленечко по темечку, зато как ебет… Ой, простите…
- Погодите! Что значит «каждую ночь» душил? Репетировал, что ли?
- Да зарубает его, понимаете? Сны, видите ли, плохие снятся, тревожные, про войну и моджахедов! До кого дотянется – тот и моджахед! Верка – дура! Нет, чтоб послать этого параноика куда подальше – еще к доктору устроила, башню править, стресс снимать…
- К доктору?
- Ну да, к психоаналитику. У меня все выспрашивала, про знакомых «кровельщиков помутненного сознания». На лоботомию его нужно было направить!
- Не помог, значит, доктор?
- Да такому поможешь… Этой голове уже только гильотина поможет! Впрочем, не знаю, может, Андрюшечка и не ходил никуда, постеснялся… Как же: он ведь крутой такой реальный мужчина, офицер, все дела, ситуация под контролем! Сссука!
- А вы не могли бы адресочек доктора дать?
- Сейчас… Где-то записан был… Шапиро Юлий Маркович… Вот…
***
- Да нет, психически-то он здоров, в бодрствующем состоянии вполне адекватен. Нет, имеются, конечно, некоторые признаки психопатии, - но форма С, с устойчивой компенсацией. Однако при таком прошлом это неизбежно, я полагаю. Скажу вам более: пока что мне не доводилось встречать людей без признаков психопатии… Все мы немножко психопаты, в душе – все зависит от степени компенсации… Как сказал профессор Ганнушкин, «здоровых нет, есть недообследованные», хе-хе!
- Ну, не все же душат своих жен…
- Так ведь и сноровки не всем достанет… А так – мало ли, что во сне бывает? Я вот как-то, помню, в детстве еще, ногой по шкафу так двинул – полка стеклянная лопнула… А на ней сервиз чайный, так-то!
- Резонно… У него-то все эти приемчики в подсознании, на автомате.
- Вот-вот! А ночью то самое подсознание из человека и прет!
***
- Подожди, ты хочешь сказать, что это несчастный случай был?
- Ну да! Вроде как, знаешь, бывает, баба ребятенка своего «заспит»…
- Ммм… Можно было бы, конечно, на «неосторожность» перебить, но… Значит, предлагаешь закрыть «за отсутствием»?
- Слушай, какая тут, к черту, «неосторожность»? Это со стороны гражданочки «неосторожность»! Преступная халатность до собственной жизни! Ее душат – а она этим вроде даже как гордится, хвастается. «Вот, какой своеобразный и темпераментный у меня мужчина!» Всем подружкам растрезвонила, на работе как бразильский сериал излагала, что еще Андрюша с ней вытворил… Догордилась, блин…
- Что ж… Раскрытое убийство – это, конечно, прекрасно, но отсутствие состава – еще того краше… У нас по мокрым в этом квартале перебор: не будем усугублять… И без того бедовый парень… До сих пор молчит, на допросах в точку смотрит... А ведь мог бы и про сны свои рассказать, и к доктору отправить. Но – не стал выгораживаться, потому как виной переполнен… Или жизнь без любимой –тоска одна лютая…
- Да вот я тоже думаю: а ну как мы его выпустим – и он прямым ходом с моста под поезд? Или сам удавится?
- Так взрослый же человек… Захочет – и на тюрьме удавится… А это – всегда палево… Проверки пойдут: а не было ли, скажем, злодейства и давления со стороны следствия? А он еще и ветеран – мафия ихняя впряжется… И тут окажется, что он вроде как и невиновен, что он сам голимая жертва синдрома… Ну его к черту, всю эту бодягу…
***
- Я, конечно, извиняюсь: да, это наш, как бы, интерес, но мы хотим быть честными! Поэтому и предупреждаю: если не торопиться, а подождать подходящего покупателя, можно получить и пятьсот пятьдесят, не меньше. И вообще должен вам заметить, что динамика по недвижимости крутая и устойчивая: всё вверх прет…
- Я… ценю вашу… честность… Но мне чем быстрее от этой… от этого жилища… избавиться – тем лучше… Не могу здесь находиться… Извините, но это личное!
- Я, конечно, извиняюсь, Андрей Викторович, но вы можете здесь и не жить! Сейчас я набросаю очень аккуратненькую схемку, с кредитом под эту квартиру на покупку другой…
- Не надо! Я хочу ее продать – и баста! Цена меня устраивает!
- Воля ваша, воля ваша… Но, зря, ей-богу зря! Жалко, просто жалко! Такое место, такой дом… Царский ведь дом, во всех смыслах царский! И кто сейчас так строит? Знаете комплекс «Алые паруса»? Так я вам скажу, по секрету…
- Извините, но я правда спешу!
- Хорошо! Сейчас я закажу наличные… Сами понимаете, полмиллиона – это оч-чень пухлый мешочек! Часа через два…
***
- «И если я не погибну в бою…
То… та-та-та и тебя обойму!» - Андрей действительно протянул руку и ласково-уверенно обхватил спутницу за шею.
Таня фыркнула:
- Да уж! Это ты можешь!
- Еще как! – не без самодовольства согласился Андрей и прибавил газу.
- Пожалуй, спать с тобой в одной постели я все-таки не рискну… После этого… - игриво и кокетливо известила Таня.
- Да ладно! Тебе ли не знать: я же спокойный, как удав!
Таня снова фыркнула:
- Как удав? Во-во! Оговорочка, блин, по Фрейду!
- Как сытый удав, - конкретизировал Андрей и откинулся на спинку, изображая умиротворенность.
Таня закурила.
Андрей потянулся, разминая мышцы:
- Пивка бы сейчас…
- За рулем? Вот, возьми нарзану!
- Нарзану - так нарзану… Эх, часов шесть еще ехать…
- Сам, как бы, решил…
- А знаешь, по мне, чем дальше от этой Москвы – тем лучше! И чего в нее все лезут, чего в ней хорошего? Воздух тяжелый, суета, людишки – дрянь… Мелюзга, накипь..
- Вроде Верки? – негромко, будто чтя память подруги, уточнила Таня.
Андрей поморщился.
- Да Веерка даже неплохая, в принципе, баба была, не стерва, земля ей пухом… Но дурешка, все равно дурешка. Пустышка! Ну вот как можно было со мной год прожить – да так ни хрена не понять? Овца, одно слово…
- Вера верила Андрюше –
И за то ее он душит! – пробормотала Таня. – Экспромт!
Андрей, проигнорировав стишок, продолжал свою «эпитафию» жене:
- Извилины на бигуди наматывала, литературки модные почитывала – и думала, что от этого ума прибавляется… А по жизни так ничего не усвоила, не впитала… Растение, божий одуванчик…
- Ну да, лишний человек, только небо зря коптила, правильно?
Андрей снова поморщился:
- Ой, да небо мне пофиг… Ерунда все это, про «лишних» людей… Она коптила потолок квартиры, которая стоит пол-лимона. Это покруче неба… Ничего, как-грится, личного, но за такие деньги людей десятками мочат, а тут – какая-то Верочка… Одна штука. И пятьсот штук - на другой чаше... Простая арифметика – и никакой морали.
- И не жалко совсем?
- Жалко. Как когда одуванчик в огороде выпалываешь: красивый ведь цветочек, миленький такой, пушистенький. Но – огород есть огород… Ничего, купим хозяйство – ты еще приобщишься к практическому земледелию…
Пообещав расширение горизонтов, Андрей сделал такой смачный глоток нарзана, будто в бутылке и впрямь было пиво.
- «В глушь, в Саратов»… - лирически-задумчиво промолвила Таня. – Здорово! Экзотика!
- Точно. Только пойми правильно: я в земле рыться не собираюсь. Сад – да, мужчина должен вырастить сад. Но я не фермер, я боец. Созову пацанов, кого найду, из своего взвода. Налажу фирму, шпану будем от аграриев отшивать, крыши мужикам латать… Полезное, однако, для страны дело… Ну и при своем интересе, конечно… Как в фильме «Великолепная семерка»…
- Очень романтично! Слушай, Андрюш, притормози тут где-нибудь, пожалуйста, у леска…
Андрей усмехнулся, сбросил скорость и прижался к обочине.
Таня вернулась через пару минут.
- Ой, чего-то я даже заскучал без тебя… - Андрей зевнул. – Такая дремота сморила… Это после тюряги, от недостатка движения и кислорода…
- Бедный! – Таня задумчиво потеребила любимого мужчину по короткому ежику – и вдруг рассмеялась.
- Что тут смешного? – Андрей сморгнул и скривился будто от обиды. Ему пришлось напрячь все свое лицо, от подбородка до лба, чтобы поднять веки – но лицо это так и не смогло расправиться из скомканной плаксивой гримасы, и его резкие волевые словно поплавились в невероятной усталости.
- Смешного? - Таня снова закурила. – На самом деле, поводов для смеха три. Во-первых, в багажнике лежит сумка с пятьюстами тысячами долларов. Во-вторых, никто не знает, что мы вместе… А в-третьих, и это главное, - Таня сделала паузу, чтобы выдохнуть дым в исковерканное последним спазмом лицо, и, подавшись вперед, доверительно-торжественно прошептала: - пузырьки нарзана уже попали в кровь! Не правда ли... бодрит?