«Выезд»
- Самая большая радость для мужчины – это побеждать врагов,
гнать их вперед перед собой, отнимать у них имущество, видеть,
как плачут их близкие, ездить на их лошадях, сжимать в своих
объятьях их дочерей и жен.
Чингисхан, 1223 г.н.э.
Сезон был в самом разгаре, но проблемы с учебой, никак не давали мне пробить хотя бы одни выезд за любимое «Торпедо». Хули поделаешь, последний год учебы в институте! И вот, более или менее написав полдиплома, я наконец-то смог начать подготовку к своему первому выезду в этом сезоне.
С одной стороны выезд этот был не самый экстремальный, с другой адреналина он сулил немало. Играть предстояло с питерским «Зенитом», ехать туда по российским меркам недалече, город вполне цивилизованный и хорошо разведанный. Да вот только у фанатов с берегов Невы вражда почти со всеми московскими ультрас. И если раньше питерцы исправно получали ****юлей от более организованных и закаленных в междоусобных стычках москвичей, то сейчас в их рядах появилась злая толковая молодежь, которой удалось пару раз отлупить в родных пенатах весьма достойные московские мобы.
Так что поездка обещала быть веселой. Мы решили выехать пораньше, чтобы не попасть под надзор питерской милиции и отметиться на матче дублеров. Наша группировка никогда не была особо многочисленной, но хорошая погода способствовала тому, что в Питер собиралось где-то 100-150 черно-белых хулиганов.
Ехать по старинке, на «собаках» было в падлу, поэтому наш моб Black-White Hunters и еще одна торпедовская фирма Black-White Boys заказали до Питера автобус, тем более, что руководство клуба оплатило нам полцены этого фрахта. Матч должен был состояться в субботу, мы же выезжали в четверг, чтобы с одной стороны избежать засады питерцев, а с другой запутать местных ментов. Да и развлечься в Петербурге в хорошую погоду будет самое оно.
Наконец-то занятия в ненавистном универе подошли к концу, и я, на всех парах, полетел домой. Едва влетев в квартиру, я чмокнул возившуюся с готовкой на кухне маму и попрыгал в свою комнату собирать на завтра вещи. На два дня я брал с собой только рюкзак. В него я кинул пару маек, черно-белый шарф, два фаера, банку тушенки, несколько пачек лапши быстрого приготовления и палку колбасы. Из-под кровати я извлек нож-бабочку, обрезок трубы и солдатский ремень с залитой свинцом пряжкой. В незнакомом городе нужно быть во всеоружии.
-Опять ты со своим футболом, мало тебе в прошлом году арматурой челюсть наружу вынесли! Лучше бы о госэкзаменах подумал! – войдя ко мне в комнату, запричитала мать.
-Отстань, у тебя любовные романы и детективный ширпотреб Акунина, а у меня футбол. Все будет нормально, мам, со мной год уже ничего не случалось. Развеюсь в Питере, и с хорошим настроением примусь за учебу. В музеи похожу: Эрмитаж там, кунсткамера…
-Знаю я твой Эрмитаж - водки на жаре со своими недотепами нажрешься и на стадион драться. Господи, и когда ты повзрослеешь, ведь двадцать третий годок пошел…
-Кстати, в Англии, мама, настоящие фанаты не младше 30-40 лет.
-Тоже мне, рожденный на Туманном Альбионе. Дурында ты, дурында! – вздохнула мама и, махнув рукой, вышла из комнаты.
Так, ну, вроде все взял. Я запихнул сверху зубную щетку и закрыл рюкзак.
Пронзительной трелью футбольного судьи прозвенел звонок телефона. Я поднял трубку.
-Здорово, Команданте, собираешься?
-Как твои щи, Ирландец?
-Пи си па.
-Чего звонишь то?
-Короче автобус отходит завтра от метро Университет в шесть.
-А чего так поздно? Должен же был в пять отъезжать.
-Чтобы Крот, Калдырь и еще пара пацанов с работы успели доехать, они и так на пятницу еле отпросились.
-Тогда ладно.
-Может, пораньше завтра пересечемся?
-Зачем? Враги «провожать» нас вряд ли будут, сразу встретимся на месте, огненной воды там же закупим, на Университете.
-Ну, там так там.
На следующий день с рюкзаком за плечами я подтянулся к условленному месту возле станции метро Университет. Там уже стояла целая толпа черно-белых подонков. Многие находились в приподнятом алкогольными парами состоянии.
-А, Команданте, тебя, ебтыть, только и ждем. Как твои щи? – заорал, покачиваясь Крот.
-Пи си па, брат. А ты уже, я смотрю, в кондиции.
-Ну, дак, бля, на работе день рожденья бухгалтера праздновали, там начал, здесь продолжил.
-Все уже на месте?
-Да, сегодня торсида на редкость пунктуальна. – ответил еще трезвый Ирландец.
-Можно загружаться, шеф! – крикнул я водителю.
Водитель, который уже понял, что поездка его ждет «веселая», злобно на нас глянул и, молча, полез в кабину.
Распевая песни и речевки, мы сели в автобус.
Крот заставил водилу поставить кассету «Ленинграда», со словами:
-Настроимся на волну города на Неве.
Чуть мы выехали из Москвы, вся наша рать стала оживленно доставать из сумок и рюкзаков снедь и, конечно же, водку, ласково именуемую фанатами «доброй».
Моим соседом оказался мастер спорта по боксу Пума, но и он не отказался от угощения.
По всему салону одноразовые стаканчики наполнялись водкой и соком или газировкой, слышались тосты в честь любимого клуба и процветания России в целом. Первые клиенты нетвердым шагом поломились к туалету. Через часа полтора, часть народа забылась пьяным сном, тогда как более стойкие начали глумиться над спящими товарищами. Быстро ушедшему в аут Кроту, на морде нарисовали маркером *** и сопроводительную надпись к нему. Пеной для бритья измазали еще несколько человек. Но вскоре, на радость водиле, начали рубиться и остальные хулиганы. На своих часах я поставил будильник, ведь во избежание возможных неприятностей нам надо выйти несколько раньше, чем положено.
Бандитская рожа Пумы свесилась мне на плечо и мирно посапывала.
Вязкий запах пота и перегара, повисший в салоне, действовал успокаивающе, и меня сморило тоже.
Я проснулся от резкого звонка будильника, лучи фонарей желтыми лапками бегали по небритым мордам фанатов. Голова немного побаливала, а во рту залипало обычное постпохмельное говнецо. От моего будильника проснулся и Пума, пересохшим ртом он пробулькал мне нечто, означающее, должно быть, приветствие. Не в силах ему отвечать я кивнул. Собравшись с силами, я встал и пошел к кабине водителя:
-Где мы сейчас?
-Въехали на окраину Питера. – недовольно ответствовал он.
-Остановишь у ближайшей станции метро, ясно?
-Но я должен довезти вас до автобусной станции.
-Высадишь нас у ближайшего метро, а потом вали куда хочешь, деньги тебе уже заплачены.
-Но я…
-Хочешь остаться без автобуса?
-Хорошо, первое метро будет минут через 15.
Я повернулся к спящему салону.
-Бойцы, подъем, хорош дрыхнуть, нас ждут великие дела!
От моего зычного голоса бойцы, не хотя, зашевелились, и начали просыпаться.
Послышался мат тех, кого измазали пеной для бритья, сменившийся перебранкой, а затем смехом при виде художественно раскрашенного Крота, который долго, пока не добрался до зеркала, не понимал в чем дело. Увидев свое потешное отражение, он разразился тирадой отборнейшего мата и проклятий в адрес того, кто это сделала. После чего отдался на милость сердобольного Ермолая, который принялся стирать с его лица рисунок полового органа, оставшейся после автобусной попойки водкой.
Автобус резко затормозил около станции метро. Водила решил немного отомстить за свинарник в салоне автобуса. Послышались крики: «Бля, шеф, не дрова везешь!»
Я решил продемонстрировать великодушие и вместе с ребятами упаковал самый заметный мусор в пакеты, которые мы вынесли с собой.
C песнями и криками, наша банда дислоцировалась в какой-то окраинно-питерской перди. Мы знали, что ленинградское метро заканчивает свою работу раньше московского, но приехали, к счастью, еще не на столько поздно.
Всей толпой мы понеслись в метро, перепрыгивая через турникеты, чем повергли местных аборигенов в суеверный ужас. Прохожий хач получил пару пинков и лишился энной суммы денег.
Еще раньше, в Москве, я и Ермолай пробили по Интернету дешевый молодежный хостел на окраине Питера, туда мы и направили свои уставшие от шевеления в автобусе тела. Остальные наши ультрасы должны были на «собаках» и другом автобусе подъехать завтра.
До вожделенной гостиницы надо было проехать еще пару остановок на трамвае.
Все 50 рыл с трудом вписались в старенький трамвайчик. Вдруг с другого конца вагона раздались брань и шум драки. Я обернулся и увидел трех великовозрастных детин в шарфах «Зенита», их уже окучивали наши. Особенно усердствовал Псих, отличавшийся малыми габаритами, которые он компенсировал такой невероятной злобой и отмороженностью, что многие серьезные бойцы старались с ним не связываться. Вот и сейчас он обнажил свой нож и яростно втыкал его в ляжки оппонентов. Зенитчики стонали и матерились. Все немногочисленные пассажиры трамвая безошибочно признали в нас москвичей. Какая-то бабушка-блокадница принялась скандировать: - Фашисты, фашисты.
Ее клич был подхвачен остальными, правда, реально впрячься за своих никто не решился, что, учитывая наше количество и свирепый внешний вид было благоразумно.
Я пробился к дерущимся, и за шкирман оттащил, вошедшего в раж Психа. Из-за этого происшествия нам пришлось сойти на остановку раньше, чтобы туземная милиция не вычислила наше местопребывание.
Поблуждав минут 15 по индустриальному питерскому району, мы наконец-то нашли, мать ее, гостиницу, больше напоминавшую вьетнамское общежитие.
-У нас заезд с утра, да и мест на всех вас не хватит. – хмуро заявил нам рыжий как немецкая задница портье.
-А давай я тебе, сука, яйца отрежу! – заорал неугомонный Псих.
-А давай, я милицию вызову. – спокойно ответил флегматичный питерец, для которого подобные разборки, видимо, были делом обычным.
-Ладно, командир, давай, по нормальному. – взял на себя переговорные функции я сам. – Какое тебе нужно вознаграждение за то, чтобы нас поселить? У тебя мы будем только спать, не бойся, разрушать ваш мини-Марриот никто не собирается.
-Ну, хорошо, сегодня я добрый. Давайте мне 300 рублей и селитесь куда хотите. –сменил портье гнев на милость.
Хорошо все-таки, что в Питере такие низкие цены. Взятка в 300 рублей за заселение 50 полоумных ублюдков была более чем умеренна.
Мы распределились по тройкам и четверкам в зависимости от вместимости номеров, и, утомленные дорогой завалились спать. Правда, Калдырь и еще пара алкашей решились шевельнуть на сон грядущий, да так и уснули в коридоре, а пивший с ними Псих, почти склонил найденную им во дворе гостиницы бомжиху к соитию, пообещав ей в обмен на ее заскорузлые прелести бутылку водки, но был вовремя остановлен старшими товарищами.
Около 12 часов дня меня разбудили знакомые строчки торпедовского гимна, исполняемые неприятным голосом Калдыря. Все ребята проснулись, и, было решено, отправится в центр города завтракать, цеплять телок, короче, осматривать местные достопримечательности. Дублеры играли только в 5 часов, времени у нас было достаточно.
По пути к Невскому, мы вырубили бар с неплохой шавермой и одноименным названию бара пивом. В баре были тут же развешаны наши стяги и баннеры, с согласия администрации заведения в соседнем ларьке мы прикупили водки «Санкт-Петербург», и праздник начался.
В самый разгар веселья, в бар заявились два мутных типа, олицетворявшие собой, чудом выживший тип нового русского начала 90-х: короткие стрижки, аляповатый малиновый пиджак одного и пузырящийся на коленях спортивный костюм другого. При всей убогости их одеяния золотые ошейники на жирных шеях могли погасить внешнюю задолженность небольшого африканского государства.
Хмуро оглядев наши флаги, быдланы в грубой форме спросили Психа и Ермолая, сидевших за одним столом, что это за ***ня портит интерьер данного замечательного питейного заведения. На что не менее вежливо Псих им ответил, что дворянское воспитание не позволяет ему разговаривать с пассивными педерастами, коими вы, голубки, безусловно, являетесь. Быки приготовились валить наших ребят, но они явно не ожидали, что все посетители этого кафе одна и та же компания. Все 50 человек встали из-за столов и с криком: «Погнали!», двинулись в их сторону. Такого напора быдланы не ожидали, вследствие чего, вместо двери вышли они через витрину. Во избежание уплаты штрафа за разбитое стекло, наспех собрав наши штандарты со стен, мы ретировались из кафе, не заплатив вообще.
Разделившись на небольшие мобильные группки, человек по пять, наша армия рассредоточилась по центру Питера. Мы пошли закупаться дешевыми дисками и кассетами в рок-магазин Сastle Rock, по пути сексуальным домогательствам, выражавшимся в ощупе поп и грудей подвергся не один десяток туземных красоток. Многие из них повизгивали более чем кокетливо, но нас это не трогало, мы здесь на деле, на войне, нам не до любовных утех.
Увидев на стене возле рок-магазина огромную надпись, возвещавшую о том, что лучшей клуб планеты – это ЦСКА, наши маркеры тут же в этом усомнились, а также написали здравицы в честь «Торпедо», и любовно подвели потускневший кельтский крест.
Тем временем приближалось время матча дублеров, который мог принести нам и первый серьезный махач в городе на Неве.
Мы все встретились у станции метро «Невский проспект» и дружно поехали до стадиона «Смена». Нет сомнения, что нас уже начинали вычислять зенитчики. По дороге к нам прибился десяток питерского мяса. Вход на стадион был свободный, никого из врагов замечено пока не было, да и местные свинки сказали, что основной удар зенитосы готовят на завтра. Матч дублеров запомнился не столько самой игрой, в которой наша молодежь выглядела увереннее, сколько продолжением нашего пьянства. Ко второму тайму подтянулось человек 40 питерских алисоманов, которые когда-то были основной боевой силой сине-белого фанатизма, а сейчас несколько сдали свои позиции, уступив место первых бойцов более классическим фанатам. И с их и с нашей стороны тут же начались взаимные оскорбления, пользуясь некоторым численным перевесом и малым количеством полицаев, мы атаковали ублюдков прямо на трибуне. Закаленные битвами со всем, что движется, алисоманы оказали ожесточенное сопротивление, но оно было быстро подавлено. Драка была честной, ни мы, ни они дерьма не использовали. В красивом прыжке я разбил ногой голову Хряку, известному местному бойцу под сто кило весом. Всей своей тушей он осел на скамейку трибуны, где и был добит парой точных ударов ногами по роже. Менты даже не пытались впрячься. Наши трофеи разнообразились шарфами «Алиса-Питер». Тем временем дублеры «Торпедо» уверенно вели 3-0. Мы им поаплодировали и схиляли минут за 20 до конца матча, чтобы не быть свинченными ленинградскими полицами. Часть народу поехала шевелить в отель, который мы окрестили «Базой». А я, Ермолай, Пума, Псих и еще пара ребят решили вкусить прелестей ночного Петербурга.
В планах было: глумление над пафосными шлюхами у «Астории», поход на ска-концерт одной левой группы (и музычку послушать и местным скинам и панкам-коммунистам ****янок ввалить), прорубить какой-нибудь клуб, а потом уж и спать. Короче, планы были наполеоновские!
Выпив в каком-то кабаке «доброй», и закусив традиционной шавермой, мы отправились на поиски приключений. У Александровского столпа нами была обнаружена толпа местных панков, за свою тупость и воинственность, именуемых «зверями». В свое время они бились с местными алисоманами. Что ж, это была неплохая возможность размяться перед завтрашним матчем. Мы, в принципе, хотели первыми доебаться, но «звери» нас опередили.
-Эй, скинявые, может скинетесь по рублю на нужды панк-движения. – обратился к нам чумазый козел в майке АУ.
Без лишних слов, только этого и ждавший Ермолай, с разворота зарядил пидеру в табло. Панк, как подрубленный рухнул в лужу. Тут же десяток его товарищей понеслись на нас, у многих из них в руках были цепи, мы сняли свои армейские ремни с литыми пряжками. С первого же удара моя пряжка попала в висок здоровому панку, который со стоном упал на колени и получил контрольный удар пряхой в затылок. Первая атака панков была отбита, а вторая была своим оперативным появлением сорвала милиция, после чего и мы, и «звери» ретировались в разные стороны.
Через некоторое время мы вырулили к «Астории». Там была припаркована куча навороченных тачек, многие с московскими номерами. Все мы резко испытали прилив жестокой классовой ненависти. У входа горланили песни на птичьем языке пьяные финны. Вот за угол «Астории» профланировали две, модельного типа ночные бабочки, державшие под руку какого-то старого хача. Что ж, в чужом городе можно было и покриминальничать, кодекс чести воров не касается. Грабь награбленное!
Когда эта троица оказалась на неосвященном участке улицы, мы прыгнули.
Пума бесшумно, с одного удара вальнул пьяного чурку, а Псих виртуозно подрезал у того мобильный телефон Sony последней модели, и принялся шарить в поисках кошелька. Мы же с остальными ребятами начали лапать за сиськи-письки визжащих девок.
-Что, суки, инородцам тело свое продаете? А как тебе русский парень? Где ваше достоинство, шлюхи? Вы всю нацию позорите!
-Пусти, сучонок, щас вам наша крыша покажет!
-**** я тебя и твою крышу в рот!
-****ь меня в рот у тебя денег не хватит! – резонно заметила блондинка с силиконовыми губами, да грудями на ощупь тоже.
Тем временем к нам бежала охрана «Астории», и, пнув напоследок стонущего чурбана, нам пришлось снова скрываться в темноте.
Кошелька его Псих так и не нашел, так, пару сотен рублей по карманам.
-Вот, падла, на ****ей, наверное все спустил. – резюмировал огорченный Псих.
Мы сели в метро, на этот раз по-честному купили жетонов и поехали на концерт анархистской ска-группы «Fire» в самый известный питерский рок-клуб «Полигон» В киоске около клуба мы приняли еще пивка и заточили по шаверме. У входа уже лазили мутные альтерноты, панки, было замечено и несколько рыл на шарфах «Зенита». Билет стоил 80 рублей, но мы решили заняться его экспроприацией у каких-нибудь краснопузых SHARP’ов. А пока мы просто потягивали пиво и разглядывали народ.
Ермолай выцепил в толпе какого-то знакомого питерского бритого и тер с ним за жизнь, подтянулись к ним и мы. Местный скин поведал, что, не простив нам прошлогоднюю атаку у касс в Москве, нас собираются плотно прессануть завтра, правда, точного плана у зенитосов нет. О наших подвигах на матче дублеров тоже уже все знают, правые фэны сетуют, что не смогли туда пойти и решить все уже сегодня. Что касается грядущего концерта, то публика тут собралась разномастная, мелкие стычки будут иметь место, но каких то широкомасштабных противостояний не планировалось.
Внезапно на подходе к Полигону мелькнули знакомые лица московских «антифа», к кассам шло четыре человека известных московских SHARP’ов. Вон Гоша, бывший нацик, а теперь проводник идей социализма, Жорыч, экс-анархист из радикальных экологов «Хранители Радуги» и два их малолетних прихлебателя Стич и Горбатый. Милиции рядом не было вообще, и мы решили напасть на краснопузых, когда они купят билеты. Небось не ожидают, что их здесь встретят старые московские знакомые.
Вот они и идут к киоску за пивом, по пути к ним прибился мелкий панк в майке со Сталиным. Гоша выглядит колоритно: красные шнурки, нашивка с серпом и молотом на летней натовке и эмблема S.H.A.R.P.-движения - голова римского легионера. Все те вещи, за которые в Москве он получал бы в свою глупую тыкву на каждом углу, здесь в Петербурге он надеть не побоялся.
Мы вышли из темноты им наперерез, благо с освещением в этом районе города на Неве туговато.
-Здорово, ленинцы! Привет вам от патриотов! – с этим словами я ударил опешившего Гошу по яйцам.
Остальные ребята с гиканьем кинулись на идеологических противников. Мелкий панк попытался было сбежать, но был настигнут у мусорного бачка, куда его и засунули его ирокезом вперед. Не готовых к серьезному бою и изрядно пьяных коммуняк мы окучили без особых проблем. Я сидел на Гоше и, молча, вбивал его последние зубы в мерзкую красную глотку. Затем я посрывал с него все нашивки и перочинным ножом разрезал красные шнурки на мартенсах.
Вокруг нас собралась внушительная толпа, с интересом наблюдавшая за дракой. В это время Горбатый на туловище которого Псих плясал победную пляску людоедов Западного Ириана, из последних сил крикнул:
-Хули смотрите, валите их, это московские торпедоны!
На зов сволочного коммуняки из толпы выделилось с десяток ребят в сине-белых шарфах. Нужно было, во что бы то ни стало сматываться, и хер с ним, с концертом! Мы ж не меломаны, в конце концов! Бросив врагов хрипеть на земле, мы кинулись бежать, зенитчики лениво пропреследовали нас метров двести и остановились.
-Завтра попляшите у нас, москали!
Время близилось к одиннадцати, насыщенность культурных мероприятий и выпитый алкоголь клонили нас в сон, и мы поехали на «Базу». От метро решено было пройти пешком обе трамвайные остановки.
Внезапно, из-за угла вышла размалеванная девица лет 16. Фигурка была ничего, но личико так себе, хотя тонна вульгарного макияжа не давала понять, что же там на самом деле.
-Мальчики, не хотите поразвлечься? – усталым голосом профессионалки спросила она.
-А сколько ты нам заплатишь за удовольствие? – попытался сыронизировать Пума.
-Мне не до шуток, за сотку с носа отсосу так, что ветер будет в ушах свистеть. – ответила девица. – Ну, так как?
Мы переглянулись, на родине такие цены были только в Подмосковье, а в центре столицы даже посредственные девицы стоили не меньше пятидесяти баксов за ночь.
-Ладно, давай, а где?
-Ну, а у вас места нет?
-В гостиницу тебя вряд ли пустят. – на самом деле, за рублей 70, ее бы пустили с нами за ночь. Но что бы с ней там сделали остальные 43 наших безумных кореша? Девушку было жалко.
-Да к вы еще и приезжие! –протянула с характерным провинциальным прононсом шлюха. – Хорошо, я тут знаю одни подъезд, идите за мной.
В предвкушении плотских ласк мы радостно потопали за ****ью. Новостройка, куда она нас вела, находилась неподалеку от нашего логова, по пути мы закупились пивком, ведь учитывая наше пьяное состояние, процесс минета обещал затянуться. Мы вошли в темную парадную (на питерский манер). Бывшие с нами Рыба и Олежек, сказав, что эта шлюха их недостойна (тоже мне, эстеты!), предпочли сон. Мы вчетвером скинулись на «камни-ножницы-бумага», мне сосать должны были почетному третьему. Шлюха и счастливчик Псих пошли наверх, а мы с Ермолаем и Пумой принялись пить пиво. Пили мы молча, переваривая события сегодняшнего дня. Минут через пять спустился довольный Псих.
-Ну что потерял девственность? – с издевкой спросил его Ермолай.
-Пошел ты на ***! – взорвался Псих, хотя вопрос любимца женщин Ермолая был не лишен смысла. Тем временем Пума, не мешкая, занял вакантное место наверху. Я допивал свое пиво, Псих и Ермолай тихо переругивались. Пума вернулся минут через 10.
-Вы что кто дольше теперь соревнуетесь? – спросил я.
-Надо же растянуть удовольствие! – гордо сказал Пума.
-Даже если оно сомнительное? – уколол Ермолай.
-Не язви! – отмахнулся от него Пума. – Команданте, ты идешь или нет? Мадемуазель ждет.
После его слов я пошел наверх. Девушка сидела на подоконнике, косметика размазалась, обнажив лицо совсем еще ребенка. Что толкнуло бедняжку на этот промысел? Ну, да, ладно, сантименты мне обычно не свойственны.
-Дай пивка глотнуть. – хрипло попросила она.
-Ага, может, еще в губы поцелуемся? – съязвил я, но пива оставалось всего на глоток и я протянул ей бутылку, жаба жадно высосала остатки.
-Деньги вперед.
Я молча протянул ей скомканную сотку. Девушка опустилась на колени и расстегнула мне ширинку. Перепивший член какое то время не подавал признаков жизни, но, почувствовав женскую руку, все-таки встал в боевую стойку. Шлюха взяла с подоконника презерватив и надела его на моего красавца, а затем взяла член в рот. Презерватив и водка притупляли чувствительность, обещанный ветер свистел в ушах лишь благодаря незакрытой в подъезде форточке, сосала сучка не супер, но весьма старательно. Я любовался ночным питерским небом, этажом выше надрывался пес, да истерично плакал маленький ребенок. Причмокивая и, изредка переводя дыхание, шлюха активно пыталась довести меня до кульминации, но алкоголь, в избытке бурливший в моей крови, сводил все ее попытки на нет. Наконец, она выпустила мой *** изо рта и сказала:
-Ты кончать сегодня собираешься или нет?!
-Деньги уплачены, теперь мой оргазм это твоя забота. – безразлично ответил я.
-Хорошо, хоть это по таксе и дороже, чтобы ты от меня отвязался, давай попробуем по обычному. – с этими словами она поднялась и сняла трусы. Потом задрала юбку и повернулась ко мне спиной.
-Подожди немного. – с этими словами шлюха поплевала себе на руку и увлажнила влагалище, а затем, согнувшись, уперлась локтями в засаленный подоконник.
-Ну, чего ждешь, давай уже!
Я подрочил, начавший было опадать член, и попытался попасть ей во влагалище. Она сама протянула руку и направила меня куда нужно. ****а у нее была не очень разъебанная, видимо, на панель она попала не так давно. Минут пять я ожесточенно ее трахал. Шлюха тихо и визгливо постанывала в такт моим фрикциям. Для равновесия я придерживал ее за бока. Не смотря на мощную эрекцию до оргазма было еще далеко. Внезапно она сделала финт бедрами и мой член из нее вывалилися.
-Все, ты мне надоел, попробуем последнее средство, еби меня в жопу! – сказала шлюха и, привычно послюнявив палец, смазала себе анальное отверстие. Обеими руками она взялась за свою задницу и широко развела ягодицы. Я начал аккуратно засовывать свой *** в ее зад. Там было невероятно узко, что резко обострило мои ощущения, и я задвинул ей почти до конца, девушка глухо застонала. Не обращая внимания, я с наслаждением начал засаживать ей в жопу. И через некоторое время неплохо кончил, сам не удержавшись от стона. Я вынул из нее свое орудие, снял гондон и швырнул его в форточку.
-Ну, слава яйцам, ты кончил! – провозгласила оперативно одевшаяся шлюха.
-Спасибо, вам барышня за доставленное удовольствие!
-По меньше бы таких клиентов!
Вместе мы спустились вниз. Там вяло перешептывались мои сонные товарищи.
-Ну, ты, Казанова, решил все рекорды что ли побить, мы тебя уже полчаса ждем! – недовольно сказал неохваченный женской лаской Ермолай.
-Извините, пацаны, матч закончился вничью, и для определения победителя понадобилось дополнительное время и серия послематчевых пенальти.
-Ну, ясно все, давай, Ермолаич, иди, да побыстрей, а то спать охота. – проныл Пума.
-Как выйдет, так и выйдет, не торопи меня. – ответил Ермолай и, взяв шлюху за руку пошел наверх.
-Как войдет, так и выйдет. – как всегда глубокомысленно резюмировал Псих.
Внизу зашкваркала дверь, из квартиры вышел покоцанный, алкашного вида мужичок в трениках.
-Хватит, ****ь, орать здесь, люди спят, даю вам две минуты, чтоб вы свинтили отсюда. – неожиданно высоким голоском пропищал он.
-Даю тебе две минуты, чтобы ты запер все замки в своей конуре, и сидел там тихо, пока мы не уйдем. – ответил я нахалу.
-Да я щас милицию вызову. – снова пропищал урод.
-Да вызывай, тебя же, синяка кастрированного, первого и заберут. – сказал я, имитируя его голос.
-Ух… - мужик смачно сплюнул на ступеньку и хлопнул дверью своей квартиры.
За время перепалки, наверху управился с ****ью Ермолай.
Мы вышли из гостеприимного подъезда, попрощались со жрицей любви и направились в нашу ночлежку. По пути я поведал ребятам, как по цене минета расказнил шлюху в три дыры. Ребята высказали мне свое одобрение и восхитились моей неуемной хитрожопостью. Попрепиравшись с сонным портье по поводу нашего позднего прихода, мы взяли ключи и отправились по койкам.
Утром меня разбудил Пума.
-Команданте, вставай, нам пора на вокзал банды Белого и Лося с тюбиками встречать.
Все мы быстро собрались и поехали на Московский вокзал, завтракать решено было после встречи с остальными черно-белыми суппортерами.
На вокзале было как всегда многолюдно: всюду сновали бабульки, предлагавшие приезжим снять у них комнату. Псих весело гонял пинками привокзальных бомжей, пока его промыслом не заинтересовались блюстители порядка, вследствие чего, он скрылся в нашей куче. Менты все же доебались с проверкой документов. У нас все было в порядке и, пожелав нам поражения в матче с «Зенитом», они пошли дальше. Тем временем, прибыл московский поезд, из которого вывалились, опухшие от бессонной ночи алкогольного бдения, черно-белые ультрас. Прибыли Лось, часть его бригады и десяток юных тюбиков, с ними же штук пять девушек, а также почти весь старейший торпедовский моб под управлением моего бессменного соперника в борьбе за лидерство в черно-белой торсиде Белого. Ребята закинули вещи в камеру хранения и дружной толпой мы вышли в город. Доехали они без эксцессов, если не считать обычных конфликтов с проводниками и пару махачей в тамбуре с особо борзыми пассажирами. Да еще друг Белого Клим, перепив «доброй», трижды падал с верхней полки, причем мистическим образом на нем не осталось ни малейшей царапины.
Разделившись на группки, мы вновь отправились по разным культурным программам осмотра города на Неве, условившись встретиться у вокзала, перед отъездом на стадион. Туда же должен был подъехать паренек из официального фан-клуба, ответственный за пробитие халявного прохода на матч.
Я, со своим ребятами и Лосем пошел шевелить в очередную дешевую кафешку на Лиговке. Залившись пивом, мы, под неодобрительные взгляды аборигенов начали распевать торпедовские гимны. Мимо нас пару раз прошли группки людей на цветах «Зенита», но, видя милицейские патрули, вступить с нами в противостояние они не решались. Остаток времени до матча мы провели в прогулках по центру. По направлению к стадиону уже ехали машины, из окон которых высовывались сине-белые флаги. В последнее годы в Питере наблюдался мощный подъем футбольного фанатизма и «боления» в целом.
Во время прогулки, мы даже посетили пару музеев и поднялись на крышу Казанского собора, откуда нам открылся великолепный вид на Питер с высоты птичьего полета. Кто бы мог подумать, что за изящными фасадами старинных особняков спрятана щербатая глотка питерской нищеты: дворы-колодцы, коммуналки с осыпающимися стенами, притоны наркоманов, подвалы, полные беспризорников. Все это - порождение коррупции продажных ублюдков: от наконец-то подохшего Собчака до мэра действующего. Хотя может такова его судьба, этого вечно больного города. Питер красив, как красива чахоточная красавица начала века. И ты – молодой юнкер любишь ее, хотя знаешь, что любовь эта обречена, ведь скоро девушка умрет. Так и я любил этот город безнадежно-безответной любовью. В отличие от веселой простоватой толстушки Москвы, Питер был злым туберкулезником-аристократом. С вершины собора он завораживал меня бледной порочной красотой потомственного вампира. Петр построил свою цитадель на месте, где ни один нормальный человек не стал бы ничего строить - на гнилых невских болотах. Это место проклято, как проклят маленький городок американской глубинки из сериала Дэвида Линча «Твин Пикс». Демоническое очарование Питера возвышает его.
Бледные дети блокадников алчут нашей здоровой московской крови, они ждут нас на трибунах стадиона «Петровский», чтоб отмстить москвичам за ущемленную честь северной столицы. Но кто мы? Мы москали! Нас все ненавидят, мы ненавидим всех, мы лучшие!
Такие философские мысли одолели меня при посещении Казанского собора, но время лирики закончилось, нас ждали суровые военные будни.
С остальными ребятами мы пересеклись, как и было оговорено у Московского вокзала. К моему вящему удовольствию мой непримиримый враг и апологет раздробленности торпедовских фанатов Красный и пара его прихвостней получили по мерзким рожам в районе метро «Черная речка», где они напоролись на превосходящие силы сине-белых, и лишь своевременное вмешательство милиции спасло их от серьезных проблем. Красный был на взводе и требовал отмщения. Через минут десять подъехал худосочный юношка в мажорском костюмчике, это был один из сопредседателей официального клуба болельщиков «Торпедо». Среди правления были и правые хулиганы, но руководство клуба предпочитало иметь дело с ним, как с человеком вменяемым и, по слухам, даже платило ему неплохое жалование. Относились мы к нему неприязненно, но иногда он был нужен, чтобы отмазать кого-нибудь от милиции или, как сейчас, пробить халявный проход на матч.
- Значит так, господа хулиганы и алкоголики, под нас отвели целый сектор, куда все вы поместитесь, и еще место останется. Но сразу хочу вас предупредить, руководство клуба не хочет никаких провокаций с вашей стороны, менты на стадионе злые еще с визита поклонников «Динамо», да и наш президент дружит с руководством «Зенита»… – начал свою речь мажор.
- Ты делай свое дело, а мы делаем свое, команду поддерживают те, кто ездит в плацкартах и общих вагонах, а не те, кто, даже в Питер летает первым классом на самолете. И VIP-ложу никто не метелит дубинками, как метелят гостевой фанатский сектор. – мрачно осадил его я.
- Ладно, не будем ссориться, я вас буду через минут сорок ждать у касс и проведу на сектор. – с этими словами мажорчик прыгнул в такси и отбыл.
До «Петровского» мы добрались без приключений. Около стадиона нас взяли в плотное кольцо ОМОНа, зенитчиков кругом было полным полно, казалось, на матч пришло полгорода. Около касс нас ждал мажорчик. Он переговорил с охранявшим нашу толпу ОМОНом, показал его командиру какие-то бумаги, и нас повели на сектор. Немного задержала, как всегда долгая и унизительная процедура обыска, особо недовольных из нас раздели почти до трусов. Тем не менее, мы сумели пронести с собой пару фаеров и холодное оружие. У каждого фаната свои секреты!
Наше появление на трибуне было встречено оглушительным свистом, не обращая внимания, мы деловито развесили по сектору наши флаги и баннеры. С началом матча пошла обычная шиза, наши голоса тонули в крике тысяч глоток болельщиков «Зенита», каждый матч с московской командой был для них своеобразной Полтавой, а то и Курской дугой. Мы к такому отношению привыкли и оборотов не сбавляли. Сам по себе матч был полон жесткой борьбы, но красотой не отличался. На перерыв команды ушли при сухом счете. Между таймами к нам на трибуну пытались проникнуть зенитовские парламентеры, но милиция их не пустила, да и нас никуда не выпускали, лишь особо страждущих под конвоем водили в туалет. Я чувствовал себя диким зверем в клетке зоопарка. В самом начале второй половины встречи с левого пенальти зенитосы открыли счет, на трибунах радости было полные штаны, мы в ответ поскандировали: «Бомжи!» (так за неважный внешний вид называли раньше зенитосов). Через пятнадцать минут, воспользовавшись неразберихой в штрафной соперника, наши с углового сравняли счет. 1:1!!! Мы начали слэмиться, а потом запалили две шашки и кинули их на беговую дорожку стадиона. Из шашек повалил красивый красный дым, а омоновцы с матом повалили валить нас. Хитрые уроды принялись за наше самое слабое звено, они атаковали ту часть сектора, где кучковались наши девушки и малолетние фанаты. На моих глазах, за невинное проявление любви к своей команде в виде не самой крупной и пиротехнически безопасной шашки омоновец бил мальчишек дубинкой по голове, а еще один отморозок ударил, пытавшуюся помешать этому девушку, ногой в живот. Душа поэта такого выдержать не могла!
Я бросил клич: «Вали серых ублюдков!». И большая часть нашей основы бросилась на выручку. Вон Пума с одного удара рубанул ментяру так, что тот покатился вниз по трибуне. Я достал из рюкзака ракетницу и выстрелил в рожу омоновца, что пытался свинтить мелкого тюбика. Его скафандр вспыхнул, и зверюга с визгом упал на своих. Весь остальной стадион, молча смотрел, на развернувшуюся битву. Ермолай, подзадоривая серых, орал: «Чтоб вас сук, всех душманы в Чечне перемочили!» С других секторов к нам перебросили дополнительные силы. Космонавты грамотно прижимали нас к ограждению. Эх, жалко здесь не вырываются как на стадионе в Раменском кресла, мы бы им тогда показали! Внезапно у меня почернело в глазах, это сбоку ко мне подкрался один из подонков и нанес коварный удар. Как в тумане я помню окровавленные лица ребят. Когда через пару минут я пришел в себя, здоровенный мент, вывернув мою руку, уводил меня из сектора. Хулиганы «Зенита», стоя аплодировали нам, и это было не пустым позерством, а актом фанатской солидарности.
Матерясь и пыхтя, ментяра тащил меня к омоновскому автобусу, на полу которого уже пинали нескольких ребят из бригады Белого. Я огляделся по сторонам: до автобуса было метров 100, ближе милиции не было. Я решил рискнуть. Напрягшись из последних сил, я свободной рукой ударил мента в подбородок, от неожиданности он выпустил мою руку, и тут же получил ногой по яйцам. Добавив серому козлу головой в нос, я выдал великолепный спурт к выходу с территории стадиона. Сзади я услышал крики и тяжелое топанье, но догнать меня не сумели. Выбежав на шоссе, я поймал машину до нашей гостиницы. Водила было начал расспрашивать, кто меня так разукрасил, но встретив мой озлобленный взгляд заткнулся. Выглядел я и вправду довольно коцанным. Вернувшись в гостиницу, я умылся и собрал вещи, через три часа надо было возвращаться в Москву. Через час на «базу» приехало большинство помятых, но не побежденных ребят, по их рассказам, менты хотели шить хулиганку, но руководств «Торпедо» сумело нас отмазать, использовав свои связи с питерской верхушкой. Тем не менее, менты отбили почку Теме, и еще несколько ребят после избиения в автобусе оказались в больнице, остальные скинулись и оставили им денег на время лечения и обратную дорогу.
Я взял со столика початую бутылку Гжелки, не морщась, сделал два глотка и поставил ее на место.
-Суки, пойду на юриста и всех гнид засужу! А еще лучше, как в Аргентине, купим оружия и будем их мочить. Это ведь не только на стадионе, вся российская государственная машина от мента до бюрократа не уважает человека, они топчут в нас личность. Всегда таких ненавидел. Нет, конечно, среди них есть нормальные люди, многие проливают свою кровь в Чечне, и зря ты, Ермолай орал, чтобы их там всех замочили, хотя я тебя понимаю. Все государственные структуры в целом направлены на то, чтобы ущемлять нашу свободу. Именно поэтому, все мы стали фанатами. Хулиганизм – это пиратская вольница XXI века и мы доведем нашу войну с Системой до победного конца! А сейчас все. Нам пора на вокзал. Выезд в Питер прошу считать закрытым.
Мы молча допили водку. Сейчас она шла как вода и совсем не пьянила. Внизу мы расплатились с гостиничным халдеем. Правда, кое-кто из ребят не удержался и расписал стены своего номера шедеврами русской непечатной мысли, но, в общем и целом, гостиница не пострадала.
Белый с остатками своей бригады, Лось и часть тюбиков должны были возвращаться на поезде, нас же ждал у Московского вокзала автобус. Мы попрощались с ребятами и погрузились в bus. Водила был тот же самый. Он злобно на нас посмотрел, но от комментариев вслух отказался. Мы поставили в его магнитолу кассету с последним альбомом скин-группы «Коловрат» и тронулись в путь. На выезде из Питера, в нашем автобусе раздался звон стекла, а по корпусу застучали камни, мы сразу же сообразили, что это нас провожали пригородные зенитчики.
-Стой! – крикнул я шоферу.
-Куда там, убьют ведь!
-Я тебе сказал, ****ь, стой! – с этими словами, держа армейскую пряжку в руках, я подбежал к кабине. Поняв, что со мной шутки плохи, шеф тормознул свою телегу. Схватив разные подручные средства, вплоть до бутылок, мы выскочили из автобуса. Вдоль дороги тусовалось человек тридцать зенитчиков от 18 до 30 лет. Они явно не ожидали того, что мы можем выйти. Первым залпом мы швырнули в них бутылки и под прикрытием артиллерийского огня атаковали, смешав ряды ублюдков. Зенитчики обратились в бегство. Мы с Пумой отловили самого старшего и здорового и пару минут метелили его с двух сторон, пока он не свалился, обливаясь кровью. Напоследок мы разрезали ножами его джинсы и вернулись автобус.
-Да кто вы такие, мать вашу? – спросил водитель.
-Мы русские ультрас, в наших жилах течет черно-белая кровь! – гордо ответил я.
-Ультрас-шмультрас. Кто за стекло заплатит? – пробормотал себе под нос шофер.
Вся наша банда потихоньку задремывала, полные впечатлений мы ехали домой. В понедельник мне снова идти на занятия в МГУ, на факультет истории искусств. Меня опять ждут Модильяни, Пикассо и Майоль. К среде надо привести морду в порядок, а то обещал своей девушке сводить ее в театр на новый спектакль Петра Фоменко. А в субботу снова футбол, снова враги, снова война!