Дарья Михайловна родилась в Москве в начале тридцатых. Еще во времена гражданской войны ее деду удалось купить для старшего сына документы, сделавшие молодого князя крестьянином, уроженцем Ярославской губернии Михаилом Дымовым. С этими документами он приехал в Москву, поступил в университет, стал известным ученым. Тайну своего нерабоче-крестьянского происхождения семья оберегала тщательно, страшной была тайна в довоенные и послевоенные годы. Однако, не смотря ни на что на вопрос: «Каким был родительский дом?» - Даша ответила бы, не задумываясь: «Счастливым!»
Никогда не могла понять, почему Толстой утверждал, что все счастливые семьи похожи друг на друга. Если человек счастлив, мир у него внутри - разноцветный и огромный! А если счастья нет, в душе черно и пусто… Чем один пустой кувшин отличается от другого?
В жизни представилось много случаев убедиться в своей правоте, стоило влюбиться и родной дом покинуть…
Красиво все начиналось. Познакомились на танцах в доме культуры. Она имела успех в тот вечер, кружилась в беспечном вальсе, сменяя кавалеров. Почему позволила провожать себя именно Коле Галкину? Потому, что он меньше остальных об этом просил.
Его женой стала после окончания педучилища, в восемнадцать лет.
Отец возражал: молода дочь, да и зять не по душе, нельзя такого пустить в дом, где спрятаны семейный архив, фамильные драгоценности и золотые монеты царской чеканки. А девчонка упрямая настояла на своем и ушла жить в семью мужа. Там и узнала почем фунт лиха, выхлебала его не одну миску.
Первую причину для ссоры Галкин нашел через неделю после свадьбы. Даша поставила перед мужем тарелку собственноручно сваренных щей, он отхлебнул несколько ложек и сморщился:
- Не вкусно!
- Да нормальные щи, не придирайся. Ты или не проголодался или где-то наелся, - пошутила, не хотела ругаться.
- Что? Что ты сказала? – он встал из-за стола, швырнул тарелку со щами в раковину.
- А что я сказала?
Он молча ушел в комнату, постелил себе на диване, разделся и лег.
Плакала, просила объяснить чем обидела, умоляла простить. Муж был тверд как скала. Целую неделю молчал, приходил домой поздно, ужинать отказывался, спали врозь. В воскресенье она начала собирать вещи, хотела возвращаться к родителям. Сжалился, простил. Прижимал к себе, гладил волосы и плечи:
- Как ты могла подумать, что я тебе изменяю, как тебе это в голову пришло?
- С чего ты взял, что я так подумала…. Я же пошутила. А щи действительно невкусные были, я их целую неделю одна ела…
С тех пор она боялась спорить. Силы в их союзе были не равны. Она любила – он нет, он наступал – она уступала. По капле впускала в себя раба…
На втором месяце замужества Даша поняла, что беременна. Токсикоз терзал полгода, даже Галкин жалел. И без того была полумертвая, а тут еще такая беда… С юга не вернулись родители… утонули мама и папа.
Когда узнала, почти потеряла сознание, если бы тетя Паня, сестра свекрови, не помогла добраться до дивана, скорее всего, упала бы. Оставшиеся до родов два месяца провела в больничной палате.
Порядки в роддомах строгие – визиты запрещены, только передачи и записки. Целыми днями писала мужу, на его короткие ответы не обижалась. Он же сказал, что не специалист в писанине. Скучала. Так хотелось прижаться к нему, голову на плечо положить. Словно арестант считала дни до родов оставшиеся.
Несмотря ни на что, дочка появилась на свет здоровенькой и в срок, и у матери со здоровьем проблем не возникло. На седьмой день после родов, как положено, выписали. Коля к роддому подъехал на «Победе», доставшейся в наследство от тестя.
Даша словно из кокона вылупилась в момент встречи. Сначала нахлынула волна боли, когда из машины вышел не отец, а муж. Потом волна страха. Неужели Галкин был в квартире родителей, нашел тайник и все узнал? Побледнела, последние силы оставили. Хорошо, что рядом снова оказалась тете Паня, не позволила мощам невестки растянуться на ступеньках.
- Все хорошо, Дарьюшка. Держись милая.
Муж подошел, поцеловал. Взял из рук санитарки деточку. Уголок одеяла приподнял, полюбовался. До машины молодая мать шла, опираясь на руку мужниной тетки.
Дни потянулись тяжелые, безрадостные. Жизнь бежала словно поезд на захудалой ветке железной дороги, спешила от одного полусобытия к другому. Шесть кормлений, стирка, глажка, уборка. К приходу мужа должен быть ужин и порядок в квартире. Помощи никакой, да и от кого ее ждать. Коля целыми днями на работе, приходит поздно усталый, раздраженный. Старалась угодить, радовалась каждой его улыбке. Привыкала к постоянным придиркам и упрекам.
Однажды придя с работы чуть раньше обычного, Галкин увидел, что его мать стирает пеленки. От возмущения молодой отец чуть не подавился.
- Это почему?!
- Потому что кончились.
Ворвался в комнату, жена спала.
- Ты что, сука, вообще оборзела?
- Что случилось?
- Почему мать стирает, а ты дрыхнешь?
- У меня температура, мастит похоже…
- Значит так, если болеешь и не можешь постирать сама – это сделаю я!
Пеленки он в тот вечер выстирал, на ужин сардельки себе сварил, жене два раза пить подал. Утром проснулся, потрогал лоб жены – холодный, на работу ушел со спокойной душой. Вернулся домой вечером, увидел кучу мокрых пеленок, взял одну и отхлестал ею жену по лицу. Молча, ни слова не говоря.
Дарья Михайловна, вспоминая позже те годы, удивлялась: почему смирилась, чего ждала, на что надеялась? Ведь не день и даже не месяц так жила, два года Зое исполнилось, когда терпение лопнуло.
В самом начале осени это случилось, дочка еще на даче была с тетей Паней. Даша нашла в себе силы, наконец, сходить в родительский дом. Шла по знакомой улице, узнавала каждый кустик, каждый фонарный столб. Разноцветные ромашки на огороженных газонах, грибки над песочницами, фиалки в горшках на распахнутых окнах первых этажей… Мир ушедшего детства… Как же хочется сюда вернуться… Только возвращаться некому – нет больше озорной веселой Дашеньки Дымовой, бредет по улице знающая свое место жена Кольки Галкина…
Она не начинала разговора о переезде в квартиру родителей, боялась, что муж порывшись в вещах, проявит опасное любопытство. Но, странно, почему он не рвался занять пустующую жилплощадь?
Поднялась на лифте на свой шестой этаж, дважды повернула ключ в замке, вошла… Двери в спальню нараспашку, на кровати ее муж, под ним женщина… совокупление в разгаре…
Почему не закричала, не кинулась с кулаками? В тот момент еще место свое знала…. Шагнула назад, осторожно прикрыла дверь, ушла незамеченной. Бродила по Москве как неприкаянная, не думала ни о чем, не видела как стемнело, как дождик закрапал… Домой вернулась к полуночи, мокрая, замерзшая, растрепанная…
Нажала кнопку звонка, муж как будто ждал ее у двери.
- Ты где была?!
- А тебе не все равно…
Ударом кулака в челюсть сбил с ног. Скорчившуюся на полу долго бил ногами… пока свекровь не сказала: «Хватит».
Муж и свекровь разошлись по комнатам, уснули. Даша поднялась с пола, направилась на кухню, поставила на газ ковшик с водой, дождалась пока закипит, сняла огня. Вошла в комнату, где спал муж. В свете луны его лицо было бледным, неживым… Откинула одеяло, выплеснула кипяток и кинулась бежать… Вслед из распахнутой двери летели проклятия и угрозы. Неслась вниз по лестнице, перескакивала через две ступеньки… Если б вот так от себя убежать можно было, от стыда за раба, в душе выращенного, из пустоты - туда, где мир разноцветный! Только это надо наверх карабкаться, ползать научиться просто, летать – не каждому дано. А коли до края доползла, придется или на самое дно падать или расправлять искореженные крылья…
Войдя в родной дом, первым делом проверила тайники. Не нашел муженек ничего, все цело - семейный архив, фамильные драгоценности, золото. Двух серебряных ваз работы Фаберже, что стояли в гостиной, не было. Жаль, память… но что с возу упало…
Стянула с кровати белье, на котором недавно резвился муж, постелила свежее, легла спать. Проснулась и начала анализировать ситуацию. Оценила свои резервы, пришла к выводу, что сил на борьбу с бывшим мужем хватит, начала строить оборону, понимая, что битва с Галкиным только началась.
Первым делом позвонила на работу, сказала, что больна. Затем вызвала врача, который засвидетельствовал побои. Третий звонок был в домоуправление, просила прислать слесаря поменять замок.
Вечером набрала номер подруги, которую не видела с тех пор, как стала Галкиной.
- Мила, ты меня узнаешь?
- Даша! Я так рада! Ты где?
- Дома, я ушла от мужа.
Мила пришла через несколько минут, жила в соседнем подъезде, но их квартиры имели выход на общий балкон. Узнала о беде Даши Дымовой и решила взять над ней шефство.
Продолжение по адресу
http://www.proza.ru:8004/2004/01/18-07
Весь текст здесь
http://www.proza.ru:8004/2004/03/11-20