(Продолжение)
Много раз хотел записать эту историю, но она у меня почему-то не «ложилась» на бумагу. Катя, наверное, её и не помнит даже. А может, и помнит, но не придаёт ей значения.
У нас вышла ссора – совсем-совсем глупая. Ты хотела кататься на лодочке на прудах, а я был в белых брюках, ну никак для таких увеселений не подходивших. Ты сказала, что я скучный, а я ответил, что ты никогда не думаешь, что говоришь, или что-то в этом роде. И мы поссорились - как дети: «А ты такая…» - «А ты такой…»
Но мне не хотелось всё это продолжать, и я купил тебе цветы. Букет ярко-красных саранок и оранжевых огоньков. Когда дул ветер, то с них сыпалась пыльца. «Ты даже нормальные цветы не можешь купить, - сказала ты. – Они перепачкали меня!» И ударила меня этим букетом и выкинула его в мусорную урну.
Потом я каялся, что взял этот чёртов маркий букет и долго уговаривал тебя поехать ко мне, и хотел купить горького шоколада и бутылку полусухого шампанского. Но ты плакала, отталкивала меня и ничего не отвечала, а потом ни с того, ни с сего заскочила в первую остановившуюся машину, отъехала довольно далеко и вдруг заставила водителя вернуться обратно. Ты подбежала к той урне и достала из неё мои саранки и огоньки. Глаза твои светились, на ресницах вспыхивали слезинки, и ты бросилась мне на шею, и поцеловала солеными губами…
Не знаю, почему, но всё время вспоминаю эту историю. А может, и не историю, а - так, эпизод. Но для меня всё это – целая история. Глупая. Печальная. И смешная. Но – любовная.
7.
Марго стояла у тополя, прижавшись к нему спиной. Руками она обхватывала ствол дерева и блаженно щурилась на солнце.
- Привет! – сказал Сергей. – Не спрашиваю, что делаешь. И так вижу: в друидов играешь, малышка…
- Сам ты малыш, - обиделась Марго. – Я подпитываюсь энергией своего дерева. По гороскопу друидов я – Тополь.
- Делать тебе нечего, - хмыкнул Сергей. – Ну, сама подумай: какая может быть энергия в этом дереве, которое лет двадцать, не меньше, впитывает в себя всякие вредные вещества – почитай, что пишут в газетах о городской экологии. Это не тот тополь, вокруг которого водили свои хороводы эльфы с гномами. На природу надо ехать, подальше от города, там и подпитывалась бы…
- А меня никто не приглашает, - огрызнулась Марго. – Меня всё ещё малышкой считают.
- Не сердись, - Сергей подмигнул. – Ты классная девчонка. Но то с харями Кришнами свяжешься, то с йогами, то ледяной водой обливаешься - эти твои закидоны парней отпугивают. Оригинальность – хорошо, но если чересчур, то – плохо: могут принять за дурочку.
- Ты меня тоже ****ушкой считаешь? – обиделась Марго.
- Что за выражения? – усмехнулся Сергей. – Из уст интеллигентной девочки из хорошей семьи они вдвойне отвратительны. Ай-яй-яй! – он постарался изобразить искреннее огорчение. – А я-то думал, что с тобой даже можно дружить…
- Правда? – посветлела лицом Марго.
- …но теперь вижу, что ошибся, - он довольно натурально тяжело вздохнул. – Приличные девочки так не выражаются!
- Извини, я не хотела, - Марго оторвалась от тополя. – Просто ты меня разозлил, вот я и не сдержалась…
- Приличная девочка таких словечек вообще не знает, она сказала бы другое слово, - Сергей упрямо стоял на своём. - Но до совершеннолетия у тебя ещё есть шанс исправиться.
- Пусть твои профурсетки сами исправляются! – взвизгнула обиженная Марго. - Особенно эта… как её?.. которая с коровьими глазами … ах, да!.. Катька!
- А тебе-то какое до неё дело? – усмехнулся Сергей. – Она взрослая девушка, и я не собираюсь обсуждать с тобой её поведение.
Он, не оглядываясь, пошёл дальше. Марго хотела броситься за ним, но сдержалась. Она снова прислонилась к стволу тополя – на этот раз для того, чтобы хоть обо что-то опереться.
Сергей не желал обижать Маргариту, но у него это снова не получилось. Его малолетняя обожательница слишком явно выказывала ему своё расположение и, хотя это Сергею и льстило, он ничего не мог с собой поделать: Марго была не в меру назойливой - это отталкивало и раздражало, от неё хотелось поскорее отвязаться. К тому же, он спешил: его ждала Алина – она назначила ему встречу в новом кафе «Шара-бара», где, по её словам, готовили изумительный кофе в горячем песке.
Алина встретила его ослепительной улыбкой, чмокнула в щеку:
- Я успела соскучиться!
- Я тоже, - он приобнял её за плечи.
- Как бы я хотела засыпать и просыпаться рядом с тобой, - шепнула Алина. - Мне так не хватает тебя.
- Может, съездим куда-нибудь? – предложил он. – Например, во Владивосток. Море, чайки, жёлтый песок, белый теплоход на горизонте… Представляешь?
- Ага, представляю, - улыбнулась Алина. – Всё это – на романтической картинке в гостиничном номере. Потому что на Приморье снова напал очередной циклон: дождь как из ведра, ветер срывает крыши, промозглость и сырость.
- Ну и что? – он пожал плечами. – Неужели ты думаешь, что вдвоём нам будет нечего делать?
- На серых сырых простынях? – иронично уточнила Алина. – На старой скрипучей кровати?
Ему не понравилась её ирония. Что-то в ней было не то. Он подумал, что Катя никогда бы так не ответила, потому что для неё существовали только их отношения. Она не обращала внимания на окружающий их интерьер, а если даже и обращала, то он не имел для неё слишком большого значения: Катя могла заниматься любовью с Сергеем где угодно. «Да хоть в телефонной будке! – однажды воскликнула она. – Потому что я люблю тебя везде и всегда!»
- А одна девушка не обращала внимания на все эти условности – простыни и скрипучие койки, - вдруг сказал Сергей. Это у него как-то само собой вырвалось.
- И что же это за девушка? – удивлённо приподняла брови Алина. – Приличная?
- Не знаю, - пожал плечами Сергей. – Я считал, что – да, вполне. Но она решила меня шантажировать…
- Что?
- То, что слышала: шантажисткой оказалась, - уточнил он. – Обвинила меня в том, что я изнасиловал её и всякое такое, даже вспоминать не хочется…
Официантка принесла кофе в маленьких голубых чашечках, поставила на столик корзинку с затейливо скрученными пирожными-трубочками:
- Приятного аппетита, господа!
Алина придвинула чашечку к себе и, помешивая кофе, задумчиво сказала:
- Наверное, она девочка из бедной семьи. И ей нужны деньги. Ты всё равно на ней никогда не женился бы. Неравный, так сказать, брак. Вот она и решила тебя развести.
- Не знаю, - хмыкнул Сергей. – Может быть, ты и права. Но у нас всё было по-настоящему. Клянусь! И вдруг – заявление в ментовке…
- Бедный ты, бедный! – вздохнула Алина. – Представляю, что тебе пришлось пережить. А заявление-то она забрала?
- Да.
- Сколько ты заплатил ей за это?
- Нисколько.
- Странно, - Алина недоумённо изогнула верхнюю губу. – Если она тебя шантажировала, то хотела получить деньги. Ну, хотя бы за то, что обслуживала тебя, невзирая на качество постельного белья…
- Не язви, пожалуйста, - попросил Сергей. – Я, правда, не понимаю, как она до такого додумалась. Кстати, она ещё каких-то парней на том же самом разводила. Они ей, похоже, отступного дали.
- Молодец девка! – восхищенно сверкнула глазами Алина. – Зарабатывает, можно сказать, изящно. Попользовался – плати за удовольствие на всю катушку. Она ведь изображала настоящую любовь, не так ли?
- Не так, - поморщился Сергей. Ему был неприятен сарказм Алины: он ожидал от неё сочувствия. – Всё было настоящим, клянусь! А это заявление в милицию…
- …тоже было настоящим, - подхватила Алина.
- Да, оно тоже было настоящим! - он зло прищурился. – Но выглядело как месть за что-то. Не пойму до сих пор, зачем она это сделала.
- Она поступила с тобой так же, как и с другими своими клиентами, - усмехнулась Алина. – Разве ты этого всё ещё не понял?
- Хочешь, скажу правду? – он отодвинул чашечку с кофе на край стола и пристально посмотрел в глаза Алине. – Только, чур, не обижайся!
- Постараюсь, - Алина пригубила кофе и спокойно потянулась к корзинке с пирожными.
- Мне с ней было очень хорошо, - сказал Сергей. – С Катькой я не притворялся – был самим собой. А с тобой… А с тобой, - он на мгновенье задумался, подбирая нужные слова, - мне хочется выглядеть лучше, чем я есть на самом деле.
Алинина рука замерла над корзинкой и, так и не коснувшись ни одного из пирожных, вернулась в исходное положение – легла на белоснежную скатерть рядом с чашечкой кофе.
- Тебя это напрягает? – спросила Алина, опустив глаза. – Тебе не хочется быть лучше?
- Не в этом дело, - нахмурился Сергей. - С ней я становился другим сам по себе, это как-то незаметно происходило. А для тебя я стараюсь…
Снова подошла официантка, поставила перед каждым из них по тарелочке с креветочным салатом:
- Приятного аппетита, господа!
Алина кивнула официантке и задумчиво посмотрела на крохотный букетик фиалок, стоявший посередине стола. Пальцами руки она отстукивала быстрый, нервный ритм.
- Не знаю, зачем я вообще всё это рассказал, - Сергей посмотрел на руку Алины и нахмурился. – Только расстроил тебя…
- С чего ты взял? – она непринуждённо рассмеялась. - Меня трудно расстроить, тем более, что причин для волнений не вижу. Прогресс человечества основан ещё и на том, что мы, женщины, заставляли мужчин становиться лучше, выбирая достойнейших из самых достойных…
Это прозвучало как-то манерно, слишком по-взрослому, но, тем не менее, - умно и правильно. До того правильно, что показалось Сергею нестерпимо скучным, но он не стал ни спорить, ни комментировать мысль Алины.
- Ты права, - только и сказал он.
Алина наконец взяла пирожное и попробовала его. Сергей наблюдал, как она, изящно отставив мизинчик, медленно подносит трубочку к губам, полуоткрывает их и, высунув кончик языка, проводит им по коричневому крему – и раз, и другой, и только потом откусывает кусочек хрустящего слоеного теста. Алина тщательно прожевывала пирожное и следила за тем, чтобы крошки не падали ей на блузку.
Сергею расхотелось есть, и он, ковырнув салат вилкой, отодвинул тарелочку от себя. При этом он задел локтем чашку. Она упала на пол и разбилась на крупные осколки. Капли кофе брызнули ему на брюки и запачкали ноги Алины.
- Посуда бьётся – жди удач! - засмеялась Алина. Она промокнула платочком ноги. – Ничего страшного!
Сергей, однако, расстроился. Надо же, какой неуклюжий тюлень! А тут ещё подошла официантка и, заметая осколки чашки в совочек, вздохнула:
- Господа, за разбитую посуду придётся заплатить. Таковы правила нашего кафе.
- У меня дома точно такие же чашки есть, - сказала Алина. – Можно, я принесу вам взамен этой?
- Нет, - покачала головой официантка. – Никак невозможно! Правилами этого не предусмотрено. Извините.
Разбитая кофейная чашка обошлась им примерно в половину того, что стоила сама еда. Сергею было жалко напрасно потраченных денег. Лучше бы он купил на них хороших сигарет для деда, к которому собирался ехать сразу после свидания с Алиной.
- Не расстраивайся ты из-за этой чашки, - сказала Алина. – Я где-то читала, что с кокнутой посудой уходят вопросы, мучавшие человека. Разбил тарелку ли, плошку ли – значит, внутренне решил проблему…
- Я сегодня к деду собрался, - объяснил Сергей. – Надо старику денег отвезти, каких-то продуктов купить, сигарет. Так что деньжата как бы не лишние.
- У меня есть, - Алина с готовностью расстегнула сумочку. – Правда, немного. Сколько тебе не хватает?
- Не в этом дело, - засмущался Сергей. – Просто денег жалко за эту чашку.
- Всё, что ни делается, делается к лучшему, - Алина коснулась его щеки холодными губами. – Всё будет хорошо, милый.
Это «милый» в её устах показалось ему каким-то сухим и чужим словом. Но он решил, что просто не в духе, слишком придирчив и сам не знает, чего хочет. Наверное, день неудачный, и вообще – нужно вспомнить, с какой ноги встал.
- Наверное, с левой ноги встал сегодня, - он попытался улыбнуться. – Вот и пошло всё сикось-накось.
- Бывает, - кивнула Алина и вдруг спросила: А ты от деда когда вернёшься?
- Может, у него останусь ночевать, - сказал Сергей. – Но могу последним автобусом вернуться – в первом часу ночи приеду домой. Ты хочешь что-то предложить?
- Нет, - она засмеялась. – Того, о чём ты подумал, - нет. У меня мама дома. В гости позвать могу, а остаться – нет…
- А моя сегодня уехала в соседний город Биробиджан, - сказал он. – У них там какая-то двухдневная конференция.
- Прямо как в песне поётся: «Мы в дороге, мы в пути!» - Алина посмотрела на часики и вздохнула. – Мне, зая, тоже пора. Ждут. По работе, - зачем-то уточнила она и снова вздохнула. – Так что я тоже – в путь!
Она быстро чмокнула его в щёку и, помахав рукой, стремительно вошла в толпу, спешащую по вечно оживленной и людной Карлухе. Сначала он различал её фигуру, но вскоре она полностью слилась с ордой пешеходов, как будто и не было её вот тут рядом, всего-то каких-то минуты три назад.
Проходивший мимо парень нечаянно толкнул Сергея и тут же стал оправдываться:
- Извини, братан. Засмотрелся на вывески. Где тут магазин «Компьютерный мир»? Мне всяких заказов надавали, сказали: только там покупать. Это правда хороший магазин?
- Хороший, - подтвердил Сергей. – Пройдёшь два квартала, а там вывеску сам увидишь.
Парень ещё что-то решил уточнить, но подошёл автобус, и Сергей запрыгнул в него. В салоне была давка, и ему пришлось стоять на одной ноге до следующей остановки, на которой вышло сразу человек десять. Свободнее в автобусе не стало, но Сергей протиснулся внутрь и радовался, что не висит на поручне у входа. Слева его подпирала дородная дама, справа – девчонка с рюкзачком, а сам он невольно прижался к сухонькому седому дедку, который прижимал к груди полиэтиленовый пакет с какими-то растениями.
- Не напирайте! – шипел дед. – Сломаете саженцы!
- Не нравится – на такси ездий, - отвечала ему дородная дама.
- Ой, мужчина, вы мне ногу отдавали! – время от времени пищала девчонка с рюкзачком.
- А ты мне своим мешком прям в морду всё время тычешь – и ничего, я молчу, - оправдывался мужчина.
- Сломаете саженцы!
- Да кто же в августе посадки делает?
- Сними рюкзак!
- Ай! Долго я вас на себе держать буду?
Автобус гудел, переругивался, утрясался. А тут ещё кондукторша зычно кричала:
- Граждане, оплачивайте проезд! Имейте совесть!
Сергей поискал глазами кондукторшу и вдруг увидел Мишку. Трамвайщик стоял в середине салоне. Его лицо, лоснящееся от пота, покрывал румянец, а глаза были сосредоточены на макушке молодой девицы, которая стояла перед ним. Ей, видимо, не нравилось слишком близкое соседство с Мишкой, потому что она время от времени пыталась отодвинуться от него, но толпа снова их сближала.
- Оплачивайте проезд! – гаркнула кондукторша над ухом Сергея.
Он, вздрогнув, полез в задний карман джинсов за кошельком:
- Сейчас. Одну минутку.
Кондуктора, прижатая к нему другими пассажирами, дышала чесноком. Дед с пакетом выставил острый локоть и упёрся ему под дых. Сергей никак не мог попасть в свой собственный карман, а когда попал, то понял: кошелька там нет.
- Ну, где деньги? – кондукторша выдохнула чесночные испарения прямо ему в лицо. – Бесплатно не возим!
- Сейчас, - смутился Сергей. – Наверное, в другом кармане.
Но и в другом кармане портмоне не было.
- Кошелёк, кажется, выпал, - предположил Сергей. – В такой давке-то! Давайте на полу посмотрим.
- А где ты его держал? – спросила кондукторша и, услыхав ответ, развеселилась:
- Можешь не искать. Стибрили его у тебя. Карманники любят таких лохов, которые деньги на ж*пе носят! Но бесплатно я тебя не повезу. Или плати, или выходи.
- Врёт, что деньги украли, - сказал старик с пакетом. – На халяву хочет проехать.
- Как вам не стыдно, дедушка? – вступилась за Сергея дородная матрона. – У парня кошелек вытащили, и вы ему – никакого сочувствия!
- А ты погляди на его морду, погляди! – заорал старик. – Нагло зеньки вылупил и лыбится! Не последнее, знать, украли.
Сергей поморщился и посмотрел в ту сторону, где стоял Трамвайщик. Мишка побагровел, его ноздри раздувались, будто ему было трудно дышать спёртым автобусным воздухом.
- Вон там мой друг, - сказал Сергей. – Минутку. Сейчас у него денег займу.
Он попытался привлечь внимание Трамвайщика, но тот словно не видел и не слышал ничего. Ритмично покачиваясь, Мишка закрыл глаза и, закусив нижнюю губу, как-то странно и резко дернулся – может быть, из-за того, что автобус подбросило на колдобине. Девушка в красном платье, стоявшая перед ним, недовольно нахмурилась и попыталась оттолкнуть его спиной. Но Трамвайщик уже и сам, посветлев лицом, отпрянул от неё и, работая локтями, стал пробиваться к заднему выходу.
- Михаил! – окликнул его Сергей. – Эй!
Но Трамвайщик, кажется, не услышал его.
- Ладно, - сказала кондукторша. – Верю. Никому не верю, а тебе верю. Как-нибудь потом расплатишься.
Сергей видел, как автобус извёрг Михаила вместе с другими пассажирами. Его друг, измятый и растрёпанный, пригладил волосы, зачем-то проверил, застёгнута ли ширинка и посмотрел в окно автобуса. Их взгляды встретились, и Сергей снова замахал рукой:
- Эй! Мишка!
Но тут автобус дёрнулся, двери закрылись, пассажиры вздрогнули и попадали друг на друга.
- Ой, что это у вас липкое такое? – громко заверещала впереди маленькая пышная дама. – Девушка! Да у вас весь зад в кефире!
- Какая некультурная! – встряла другая дама, сухонькая и востроносая. – У девушек не бывает зада. У них бывают бёдра.
- Хоть зад, хоть бёдра, всё равно – ж*па, - заметил вредный старикашка с пакетом. – Слова в простоте не скажут. Тьфу!
Девушка в красном провела ладонью по месту, простецки обозначенном старикашкой, и вдруг вскрикнула на весь автобус:
- Ужас!
- О, боже! – поддержала её маленькая пышная дама. – Да это же… Фу! Какой кошмар!
Через минуту весь автобус уже бурно обсуждал происшествие. Оказывается, какой-то извращенец, извините, кончил девушке прямо на красное платье.
- Ага, дождались свободы? – ехидно прокомментировал ситуацию старикашка с пакетом. – Свобода иметь всех и везде, в любой форме, даже в автобусе!
- О неё тёрся высокий парень, всё пыхтел как трактор, - припомнила востроносая дама. – А вон тот, безбилетник, с ним перекрикивался.
- Мало им насиловать на каждом углу, так ещё и рукоблудят везде, - заявила кондукторша. – Совсем распустились! Честной женщине нигде покоя нет!
С видом оскорблённой добродетели она поджала губы и метнула грозный взгляд в Сергея.
- А чо ты ко мне-то прижимашся? – дородная дама толкнула Сергея в бок. – Всю грудь мне сдавил!
- Он тоже, наверно, дрочит на баб, - предположил старикашка. – Видать, их тут целая группа, извращенцев-то!
Девчонка с рюкзачком взвизгнула и попыталась пробиться в середину салона.
- Вон, гляньте-ка, девчонку уже замучил своими приставаниями, - гаркнула дородная дама и, нахмурившись, снова толкнула Сергея в бок. – А ну, вали отсюда, онанист проклятый, пока я тебе кое-что не открутила!
- Да я… Да вы что? Я ничего не делал! – попытался оправдаться Сергей. Но его уже подпинывали, подпихивали, выталкивали из автобуса.
Он особо и не сопротивлялся. Ему было стыдно за то, что он знаком с Трамвайщиком. Хотя, признаться, это никак не укладывалось в голове: неужели Мишка действительно из тех, кто любит мастурбировать в общественном транспорте? Кажется, это называется флоттаж или что-то вроде этого. Какая, впрочем, разница! Его лучший друг - весельчак, умница, бонвиван, любимец девчонок – и вдруг такое! А как же его рассказы о многочисленных романах, которые у него завязывались как раз в трамваях, автобусах, троллейбусах? Неужто всё это – лишь плод его воспалённой фантазии?
От того места, где его высадили из автобуса, до дома, где, как говорится, лежат деньги, Сергей шёл не меньше получаса. Наверняка дед с самого утра сидит в своём любимом кресле у окна и, читая книгу, поминутно смотрит во двор: не идёт ли внук? Всё-таки надо взять денег из родительского НЗ под стопкой полотенец в бельевом шкафу и съездить к старикану. Отец, правда, может не поверить, что карманники вытащили кошелек, но Сергей старался об этом не думать. Он почему-то был уверен, что лишился портмоне еще на Карлухе, когда с ним разговаривал тот парень, который не знал, как пройти в «Компьютерный мир».
Во дворе дома Сергей увидел Марго, которая всё так же стояла у тополя. И всё так же в песочнице колготилась малышня, возле подъездов сидели на лавочках бабуськи, и всё так же пил пиво дворник Дмитрич.
- Эй, привет! – сказала Марго.
- Ага, привет, - откликнулся Сергей. – Давно не виделись.
- Ты куда? – спросила Марго.
- На Кудыкину гору, - поморщился Сергей. – Что? Не видишь: домой иду.
- Может, тебе лучше не ходить домой, - предположила Марго и как-то жалобно посмотрела на него.
Сергей хмыкнул и, ничего не ответив, открыл дверь в подъезд.
- Или ты всё знаешь? – спросила Марго. – Потому и идёшь…
- Ты о чём? – поинтересовался Сергей, придерживая дверь.
- Твой папик дома…
- Тем лучше! – Сергей вошел в подъезд и хлопнул дверью.
Он подумал, что Марго всё-таки какая-то странная. Зачем предупреждает его, что отец дома? Это даже хорошо, что не придётся без разрешения брать денежки из семейной «баночки».
Дверь он открыл своим ключом. Отец всё равно мог бы не услышать звонка: на всю квартиру гремела музыка. Кажется, «Бони М» или что-то вроде этого – яркое, темпераментное, экзотическое. Сергей решил, что отец проверяет «Хипстер» на громкость.
Сбросив сандалии, он заглянул в комнату. Там стоял мягкий полумрак: шторы задёрнуты, на столе горели две свечи рядом с большим блюдом, на котором лежала гроздь бананов в окружении ярко-оранжевых апельсинов и зелёных яблок. Тускло мерцала замысловатая пузатая бутылка с бледно-жёлтой этикеткой. В пепельнице догорала сигарета, а из опрокинутого бокала натекла на скатерть лужица красного вина.
Сергей перевёл взгляд налево, туда, где находился диван, и с удивлением увидел отца. Он, абсолютно голый, стоял на полу и, крепко прижимая к животу чьё-то полусогнутое тело, совершал быстрые ритмичные движения. Отцова спина лоснилась от испарины, по его ягодицам стекали капельки пота. В комнате витал густой аромат телесных испарений, сладковатых духов, вина и порока. Отец хриплым, каким-то чужим голосом взревел:
- Так, так, так! Ещё! Шевелись, сучка!
В ответ раздался преувеличенно громкий стон и тело, приросшее к отцовой плоти, задвигалось ещё резче.
Сергей, онемев, даже не мог пошевелиться. Он понимал, что ему сейчас лучше уйти, испариться, провалиться сквозь землю – всё, что угодно, лишь бы не оставаться здесь. Но, увы, невидимкой он не был, и отец, повернув голову, обнаружил его присутствие.
- Я… я не хотел… извини, - Сергей лепетал что-то глупое и несуразное. – Я случайно… мне деньги нужны… кошелёк украли…
Отец молча глядел на него расширенными от страха глазами.
- Я сейчас уйду, – Сергей облизал пересохшие губы и вдруг в отчаянии выпалил:
- Не смотри на меня так! Я не знал, что ты не один…
Отец наконец пришёл в себя и, толкнув тело женщины на диван, принялся торопливо натягивать трусы, не попадая в них ногами.
- Ты только не волнуйся, сын, - торопливо заговорил отец, - я тебе всё потом объясню. Она всего-навсего шлюха. Отрабатывала гонорар. Ничего не случилось, сын. Ты не волнуйся…
Женщина привстала с дивана, и Сергей к своему ужасу увидел: это была Алина!
- Она выполняла свою работу, только и всего, - продолжал торопливо говорить отец. – Я специально нанял её, чтобы у тебя была постоянная женщина. Ты не беспокойся: она ничем не болеет, проверена, справки есть…
Алина, усмехаясь, встала с дивана и лениво прошла через всю комнату к креслу в углу. Там лежало её платье.
- Она должна была сыграть роль, и она это сделала, - отец уже надевал брюки. – Это дорогая проститутка…
- Ну-ну, за базаром-то, папик, следи, - скривилась Алина. – Я не проститутка. Забыл, что ли, как уговаривал меня заняться всей этой мутотенью? Моё амплуа – эскортные услуги…
- Замолчи, сучка! – закричал отец. - Тебя может трахнуть каждый, если заплатит как следует.
Сергей почувствовал, как по его спине побежали струйки холодного пота, а в голове словно забили маленькие серебряные молоточки: тук-тук-тук, - всё громче, сильнее, чаще, будто хотели расколотить черепную коробку. Он обхватил голову руками, пытаясь унять боль.
- Ты бы, старый кобель, сынка-то пожалел, - засмеялась Алина. – Он у тебя мальчик романтичный, вправду решил, что я в него втрескалась по самые уши. Видишь, как переживает.
Сергей ощутил приступ тошноты, но смог его пересилить. Ему вдруг захотелось разбить, разломать, уничтожить всё, что было в комнате, - и диван, и кресла, и стол, и этот проклятый «Хипстер», чтобы ничего не осталось целого, только - щепки, осколки, пыль и никому не нужный сор. А ещё он с ужасом почувствовал, что готов сейчас, сию же минуту убить и отца, и Алину, и, может быть, даже себя – глупого, наивного, малахольного идиота, поверившего проститутке, играющей любовь.
- Молчи, дура! – заорал отец. – Не замолчишь – урою!
- Да пошли вы оба…, - лениво процедила сквозь зубы Алина. – Я не виновата, что ты ничего не объяснил своему сынку. Разбирайтесь теперь сами, без меня!
- Куда ты? – отец попытался её остановить.
- Я свою работу делала хорошо, - Алина ударила отца по рукам. – Пусти меня! Какие могут быть претензии ко мне?
- Ты можешь объяснить Серёжке, как всё было на самом деле? – отец беспомощно опустил руки. – Я для него старался. Чтобы мальчик обрёл душевное спокойствие и не связывался со всякими шалавами…
- Дурак! – презрительно усмехнулась Алина.
- Что всё-таки происходит? – наконец подал голос Сергей. Он хотел сказать что-нибудь совсем другое, жутко выматериться, заорать, накричать на отца, но не смог, и потому вымолвил только этот дурацкий вопрос.
- И ты тоже дурак! – сказала Алина и, обойдя его, взялась за ручку двери. – С твоим отцом мы рассчитались. Так что, желаю удачи!
Она засмеялась и закрыла за собой дверь.
Отец, уже одетый, попытался подступить к Сергею, но тот отошёл в сторону.
- Матери не говори, - сказал отец. – Прошу тебя.
- Зачем ты это сделал? – спросил Сергей. Его переполняла ярость, и он сдерживал себя из последних сил, чтобы не ударить отца.
- Она профессионалка, - ответил отец. – Дорогая спермовыжималка. Не говори матери ничего.
- Я не о том тебя спрашиваю, - Сергей закрыл глаза, чтобы не видеть жалкое, подёргивающееся лицо отца. – Зачем ты её нанял для меня?
- Клин клином вышибают, сын, - сказал отец. – Ты где-то подцепил эту Катьку, неизвестно какого роду-племени, сопли распустил… Вот я и решил, что всем спокойнее будет, если у тебя появится постоянная баба, причём, контролируемая…
- Отец, перестань! – закричал Сергей. – Ничего не говори. Иначе я просто сойду с ума или что-нибудь сделаю – с собой и с тобой.
- Пойми меня правильно, - отец снова попытался подойти к нему, но Сергей отскочил от него и, не помня себя, выбежал из квартиры.
Он не слышал, как отец звал его обратно. И не видел, что на шум открывались двери соседей. И все что-то говорили, недоумевали, кричали ему вслед. Он выбежал из подъезда, и тут к нему бросилась Марго. Она смеялась и плакала. Но он оттолкнул её и бросился прочь. И бежал, спотыкался, падал, вставал и снова бежал куда глаза глядят…
(Продолжение следует)