Вот только представь себе: ночь, яркое серебро лунного света, кружевной хрустящий снег, небольшая узорчатая беседка из дерева, внутри которой ты сидишь, цветущий вишнёвый сад, снежинки на твоих ресницах, тишина. Только тихий стрёкот кузнечиков и шёпот ласкового ветра. В беседке длинные венецианские свечи (заметь, никакой осетрины по-шведски!), при мутноватом свете которых ты читаешь эти слова.
Закрой глаза. Что, не хочешь? Ну, закрой, доверься мне, иначе ничего не получится. Вот. Теперь ты видишь, как маленький ручеёк из блестящего утреннего льда прокладывает себе путь между сугробами. Он течёт, извиваясь, как змея. Он сбивает с нависших сугробов сосульки, которые, падая, тихонько звенят, как бьющийся хрусталь. Сугробы распадаются на части, тают, лопаются, вливаясь в ледяной ручеёк, делая его всё больше и сильнее. Постепенно он заполняет собой всё пространство – и вот вокруг только бескрайнее ледяное озеро.
Застыв не мгновение, озеро вдруг начинает сворачиваться, утекая в невидимую воронку. Оно закручивается всё быстрее и быстрее и за несколько секунд полностью высыхает.
На его месте остаётся только бездонная пасть кухонной раковины. В ней только что растаял принесённый с улицы снег. Зачем ты его принесла, ведь ты знала, что он растает? Куда делись беседка и венецианские свечи? Никто не даст тебе ответ. Никто вообще редко даёт ответы на вопросы, он сам спрашивает. Если Никто спросит, как тебя зовут, ответь ему и улыбнись, он скажет что это очень красивое имя. Никто безумно любит тебя, но он никогда в этом не признается. Никто боится тебя испугать.
Никто уйдёт и не будет больше тебя тревожить. Он даст тебе посидеть одной в этой полутёмной комнате, наполненной ароматом жасмина. Всё, Никто ушёл, он будет по тебе скучать, ведь ты для него бесценна. А ты упадёшь в бархатное кресло у потухшего камина, и твои красивые чёрные волосы расплывутся по воздуху, как по воде.
А теперь посмотри туда, видишь, маленький одинокий огонёк горит на столе? Его судьба в твоих руках, распорядись им правильно. Ты можешь, лишь тихонько дунув, затушить его, если хочешь. А можешь осторожно взять его изящными пальцами и, оберегая от ветра, разжечь с его помощью камин, превратив его в бушующее пламя. Всё зависит от тебя, и тебе решать, что будет дальше. Если столько голов, столько и умов, то и сколько сердец, столько родов любви. Впрочем, ты же сама всё знаешь...
Ладно, теперь можешь открыть глаза. Что, не хочешь, очень понравилось? Ну, извини, хорошенького понемножку, я больше не могу ничего придумать. Нет, цветущего вишнёвого сада и беседки снова обещать не могу, как-нибудь в другой раз, окей? Если, конечно, этот следующий раз будет, если ты не уедешь...
Но ты уже не будешь слушать всякую белиберду. Ты едва заметно улыбнёшься, выключишь телефон, потушишь свет и пойдёшь спать – завтра трудный день. И вокруг ничего не останется от прежней жизни, кроме ночи, яркого серебра лунного света и снежинок на твоих ресницах. А я буду до утра сидеть у себя в тёмной комнате, сложив ноги по-турецки, и ждать. Ждать, когда ты мне поверишь...