Смерть жиголо

               
            «Смерть жиголо.»

Что меня питает, то меня и убивает.
Татуировка на теле актрисы Анжелины Джоли


Черт! Фак! Настолько плохо я себя давненько не чувствовал. Мое лицо на какое-то мгновение слилось с вонючим отражением из унитаза. Вскоре малознакомая физиономия на воде скрылась за плотным слоем аппетитной смеси из полупереваренной смеси корейской моркови, устриц, шампанского, текилы, виски и желудочного сока. Пострвотное состояние постепенно стало переходить в некоторое подобие облегчения. Я сую рожу (иначе увиденное в зеркале не назовешь) под струю ледяной воды и мало-помалу выхожу из штопора. Посылая в глубины подсознания все измышления о процессе денатурации белка, иду на кухню, где выхлебываю полпакета вкусного кислого кефира, от этого преприятнейшего занятия меня отрывает омерзительный, продирающий до мозга костей телефонный звонок, набатом Бухенвальда ворвавшийся в мою несчастную больную голову. Я с трудом поднимаю свой сотовый и слышу женское щебетание с легким восточным акцентом:
«Алё, Олежка, это Эльмира. Куда ты вчера пропал? Я так волновалась.»
(Тупая армянская коза с офигенной фигурой и кучей бабок, но волосатой грудью и вонючими гениталиями. Лизнешь ей сиську и получишь гамму вкусовых ощущений, как при поедании мохнатого персика. А, делая ей куннилингус, я каждый раз порываюсь надеть противогаз, ощущая себя пленником болота вечной вони).
-Привет, Эльмирочка, солнышко, просто мне  захотелось спать и я уехал домой. – сквозь затор мой мокрот мой голос напоминал тувинское горловое пение.
-Что у тебя с голосом? – взволнованно протараторила Эльмира. – Ну, ладно, не важно. Ты не хотел бы со мной сегодня встретиться на моей территории? Я бы устроила нам настоящий праздник.
(Ага, ебливая кавказская сучонка, у меня сейчас и на утреннюю-то эрекцию сил нет, а ты из меня весь генофонд высосешь, на двадцать лет вперед.  Но денег у меня осталось мало, придется пополнить свои закрома. И ради этого встретиться  с тобой.)
-Да, Эльмирочка, конечно,  не вопрос. Во сколько?
-Я за тобой заеду часиков в семь. Будь дома, красавчик. Пока.
-До свиданья, солнышко, целую. – (Пошла в жопу, гнида! Ладно, хоть время есть, подготовлюсь хорошенько.)
Да, я – жиголо, альфонс, проститут (сугубо гетеросексуальный, только по телкам  специализируюсь). Живу за счет богатых девок. Я, конечно, не Марлон Брандо и не Джонни Депп, но обаяние, занятия бодибилдингом, безупречный стиль в одежде, беспроблемная эрекция  и знание тантрического секса помогли мне сделать головокружительную карьеру на  поприще платной любви.
Пять-шесть косарей баксов в месяц, куча полезных связей и знакомств – я чувствую себя просто шоколадно.
Сейчас я дою трех девок: собственно Эльмиру, тридцатилетнюю армянскую красотку из безумно богатой семьи, одну успешную фотомодель и одну известную телеведущую. Мне везет, на данном этапе карьеры я могу устраивать клиенткам фейс-контроль, а то в начале моего трудового пути мой маленький друг едва поднимался навстречу влажным недрам целлюлитных любимиц Бальзака и Кустодиева.
Я тщательно выбрил лицо и подмышки, слегка подровнял лобковый кустик, затем опустился в горячую травяную ванну. Мое тело на пятнадцать минут погрузилось в полнейшую нирвану, оставив снаружи лишь перископ моей пусть алчной и склочной, но все же, души.
Цвет лица медленно, но верно менялся к лучшему, а час велотренажера и штанги вернул мышцам эластичность и оделил мой организм лошадиной дозой свежей крови. Я принялся облачаться в профессиональную униформу: трусы DIM, врезающиеся узкой полоской в мой анус (****ь, снова прыщ на правой ягодице, опять придется воспользоваться make-up), носки Valentino, стрейчевая хлопковая майка, плотно обтягивающая мои рельефные мускулы, сшитые на заказ черные льняные брюки. Глиной Sebastian я фривольно растрепал свои волосы, а затем облился новым ароматом Issay Miyaki. В карман, на всякий пожарный, летит пара упаковок афродизиаков (чем черт не шутит, тьфу-тьфу). На часах пять, еще два часа до приезда сраной сучки, а я уже при параде!
Я вышел из квартиры и сбежал по лестнице вниз, в продуктовый магазин. При покупке сока я дежурно пофлиртовал с рябой ублюдочной кассиршей и, схватив за задницу, позажимал у холодильника с пивом,  восемнадцатилетнюю продавщицу алкогольного отдела Галю. Она повизгивала и отбивалась, кивая на скрытую камеру, но, ощутив в районе своих бедер мой вздыбленный жезл, восхищенно хмыкнула. Надо будет как-нибудь ее прижучить!
Придя домой, я развалился на диване, с брезгливым интересом наблюдая по телевизору за предвыборной гонкой. Большинство моих знакомых (друзей у меня почти нет) на время выборов перестают, как обычно, говорить о новой коллекции GUCCI, мобильных телефонах, отдыхе на Ривьере, спортивных автомобилях, и начинают нервно прикидывают какова возможность победы коммунистов.  Сидя на чемоданах,  дрожат и думают, куда бы им свалить, пока их не расстреляли за педерастию и воровство.
А я не рыпаюсь, мне по фиг. При коммуняках  направлю свое умение не на дочек-жен капиталистов, а на членов семей партийных бонз, и снова буду кататься как сыр в масле. Более того, прикола ради, ловя восхищенные взгляды ветеранов социалистического труда, я открыто голосую за какого-нибудь урюпинского Фиделя Кастро и усть-илимского Пиночета. Я прекрасно понимаю, что победа их недостижима, но быть не таким как все чертовски приятно. Ведь, в сущности, мой цвет – красный. У меня, как и у коммунистов красный флаг. Красный цвет – цвет отдолбленных мною кровоточащих и лубрицирующих женских ****. Я – Че Гевара секса, Сталин влагалищ и Ленин грудей, да здравствует шелест рабочих мудей!
Круто? То-то же. Вот вам и философия в будуаре! Называйте меня месье де Сад!
Чего это на меня девки так и ведутся и не просто ведутся, а еще  и деньги плотют? Вопрос отнюдь не риторический, посему и ответа требует обстоятельного. Я, конечно, не урод, но и не уродов в русском генофонде хоть отбавляй (правда, пока).    Но я сам себя сделал: три раза в неделю я провожу по два часа в тренажерном зале плюс сауна, салоны маникюра, педикюра, солярий и еще хрен знает что. Это вам не фунт изюму! Так-то! А со всякими ублюдинами сколько я тренировался тантрическому сексу в кружках для маразматиков! Познавая азбуку искусства любви, терпел в своих объятьях сорокалетнюю потную хиппушку, бывшую моей напарницей. Зато, теперь, я полностью контролирую  эрекцию и эякуляцию, знаю расположение сотен эрогенных точек на женском теле и великолепно управляюсь с афродизиаками. Я умею доставить сучкам неземное наслаждение!
Что, очень шовинистически и мужлански выглядят мои рассуждения?
А что делать! Женский пол из века в век вытирает ноги о моих собратьев мужиков, сосет из них деньги и, богатую витаминами сперму, доводя до умопомешательства. А я мщу за наш мужеский пол. Рано или поздно женщины должны ответить за причиненные мужчинам обиды. И вот тогда-то они встречают на своем пути Дон Жуана, Казанову или меня. Тогда их посещает незнакомое им чувство – впервые в жизни они готовы давать, а не отбирать, дарить любовь, а не имитировать оргазм. А когда пелена розового дурмана спадает с их алчных глазок, они понимают, что остались без всего, а обобравший их духовно и материально герой-любовник уже далеко, летит навстречу новым победам. И сучкам остается только горько плакать, проклиная бога и судьбу. Не думали они, не гадали, что, то чему они подвергали других,  может случиться с ними, такими опытными, хитрыми и искушенными.
Я как гинеколог, женскую ****у вижу чаще, чем лицо, я по ней даже характер могу определять, того гляди, по влагалищным складкам гадать начну. Коротко стриженная или гладко выбритая, узенькая, розовенькая, маловлажная: ее хозяйка – молодая осторожная хитрая ****ь: и хочется и колется. Заросшая, вонючая, багровая, разъебанная:  похотливая мразь эпохи климакса – не больше не меньше, уже начинает увядать, а ****ься хочется все больше и больше…
Но вот звонок в дверь прервал мои измышления. Я поплелся к домофону.
-Олежек, это я, твоя кисонька. – услышал я вкрадчивый голосок Эльвиры.
-Заходи, котенок. - (Давай, давай, сейчас получишь у меня, сраная манда).   
 Я надавил на кнопку, послышался противный мышиный писк открываемой двери подъезда.
И вот, грациозно, как пантера, в мою квартиру заходит Эльвира Шагинян собственной персоной. Темные, престижно уложенные волнами волосы, огромные антрацитовые  глаза, чуть крупный для ее лица кавказский нос, чувственные вампирские губы, размалеванные ярко-алой помадой ( в таких губах обычно члены тусуются в порножурналах). Большая грудь океанской бухтой колыхалась в декольте полупрозрачного платья от Dolce&Gabbana, при свете на ней заметны мириады черных волосков (что же эти девочки-хачики так волосаты?). Стройные (к счастью, тщательно проэпилированные) ноги в ажурных чулках покачиваются на тонких пластиковых шпильках.
 Но цвести ей осталось не долго. Век красоты южных женщин недолговечен. Сама Эльвира в приступе постельной откровенности жаловалась, что для поддержания себя в форме ей приходится все больше и больше времени проводить в фитнесс-центре и дорогих салонах красоты. Эльвира страдает боязнью врачей, но, тем не менее, она мне призналась, что ради сохранения красоты, когда спорт и косметические процедуры перестанут ей помогать, она готова лечь под нож пластического хирурга и проделать все операции от липосакции до подтяжки груди и кожи лица. Что ж, денег и свободного времени у нее предостаточно, флаг ей в руки!
В комнату с приходом Эльвиры ворвался сладкий запах арбузной корки (эй, милочка, этот запах был в фаворе лет семь назад!).  Эльвира подошла ко мне и, обвив рукой мою шею, страстно всосала мою ротовую полость.
-Здравствуй, милый. Я так соскучилась, я не видела тебя целую ночь!
-Ну что, Эльвира - повелительница тьмы, я готов, едем к тебе?
-Нет, милашка, мамочка вернулась с Сейшелов несколько раньше, придется провести этот поединок у тебя.
-Как она отдохнула?
-Говорит, неплохо, но меня, признаться, это мало интересует. Не успела мамаша приехать, как  снова начала доставать меня разговорами о замужестве.
-И чего говорит?
-То же, что и обычно. – пожала плечами Эльвира – Что в моем возрасте все порядочные женщины давно замужем и воспитывают пятого ребенка, что она хочет видеть своих внуков…
-Так у твоего брата, Саркиса – двое детей!
-Ей, видите ли, нужны внуки от меня, к тому же, ей нужны армянские внуки, а Саркис, ты же знаешь, дождался папиной смерти и женился на тбилисской еврейке. Папа бы точно не допустил этой свадьбы, а мама послабее будет. Она с Саркисом уже два года не разговаривает. Теперь вся надежда на меня. Опять мне очередного пожилого армяшку сватают, хозяин автосервиса в Бутово. – неприязненно передернула плечами Эльвира.
-А ты?
-А на кой он мне сдался?! Меня соплеменники не возбуждают. Наглые, потные. Для них женщина не человек, лишь бы жену на цепь посадить, чтобы детей воспитывала, да на всю родню готовила. А я современная женщина, я хочу путешествовать, развлекаться в ночных клубах, сексуально выглядеть. А с рождением ребенка я окончательно потеряю все формы, тут уж никакая операция не поможет. К тому же, я тебя люблю. Вот от тебя бы я родила, у нас были бы красивые дети. – Эльвира пересекла комнату и села в мое любимое кресло.
Детей?! От тебя?! Спасибо, как-нибудь в следующий раз. Вслух же я пробормотал:
-Да, дети у нас получились бы, действительно красивые, на загляденье.
-Да, что мы все обо мне говорим, давай лучше поговорим о нас, о тебе. Ух, какой ты весь сладкий, так бы тебя всего и съела! – сказав это, Эльвира грациозно изогнулась на кресле, раздвинув ноги, чтобы показать мне мокрое пятно на своих белых трусиках. О, нет, она не обмочилась, это был след ее любовного сока, который Эльвира всегда выделяла в избытке.
Это обычное действие, которое я оказываю на женщин. Как было сказано в ОСП-студии, по кому-то девушки сохнут, а по мне они мокнут!
-Так мы остаемся у меня?
-Да, милый, все эти кофейни да рестораны уже достали, а у тебя так уютно!
-Ну, у меня, так у меня. Ты бы предупредила меня пораньше, я бы сварганил чего-нибудь китайско-эротичного из морепродуктов, а так у меня сок, кефир, да десяток яиц…
-Мне хватит тех двух, что у тебя между ног, кисуля. Я привезла с собой суши и белого вина. Твоя Эльвирочка всегда обо всем позаботится.
Вина мне только не хватало! Со вчерашнего дня в животе не улегся коктейль из tequila-boom, пива, шампанского и виски. Вот и сейчас живот, как шейкер – то вверх, то вниз. Не пустить бы при Эльвире кишечного газа. Хотя смотрелось бы прикольно. Вот она почти на пике наслаждения, и тут, до рези в глазах ее окутывает зловонное облако… М-м, сладкие мечты! Надо будет опробовать на какой-нибудь менее важной сучке.
-Просто, здорово. Только я лучше попью сока, а то мне завтра на работу. - Ай да я, ай да врун! Работа у меня сейчас одна – ****ь полночи эту гниду. Обычно восточные бабы зажаты, но если их хорошенько раскочегарить, сам перестаешь понимать ты ебешь или тебя ебут.
-Ну, кисуля, неси тарелки. Мы устроим с тобой маленькое любовное пиршество. Фу! По-моему ты немного устал. Олежечка, у тебя мешки под глазами. – надула губки Эльвира.
А у тебя волосы на сиськах, и ****а воняет, как три состава тухлых яиц! Я-то молчу. Мешки под глазами ей, видите ли, не нравятся! Мешки через день пройдут, а вонь твоя останется, с годами становясь  все сильнее.
Вслух же, подавая гжельские тарелки, я произнес:
-Да, что-то я не выспался, котенок.  Вчера, прямо скажем, немного перебрал. Ох уж эти халявные фуршеты! Но теперь я опять в форме. Да и твой приезд придал мне сил. – (это называется я немного перебрал. Да из последних двух клубов я только и помню, что унитазы, постепенно заполняющиеся до краев содержимым моего желудка. Хоть умение доезжать до дома на автопилоте меня не подвело.)
-Эльвира!
-Да, мой милый, я слушаю.
-Знаешь, этот Виктор… Мне так не удобно тебя просить, но он опять влип с перепродажей картин из галереи «И-цзин» и просит меня об одолжении. И я, ты знаешь, широкая русская душа, да и он мне много раз помогал… - я старательно имитировал стыдливую интонацию.
-Сколько? – за что вот люблю Эльвиру, так это за ее догадливость.
-Ну, в общем, пять тысяч евро.
-Подъезжай завтра к моей маме в офис часа в три, там внизу, в кафе, я передам тебе деньги. Можешь не отдавать. У нас все должно быть общее любимый. – (а никто тебе, падла, и не собирался ничего отдавать.) – Ой, сейчас суши с вином принесу, я суши на вынос взяла в «Рис и рыба» и твой любимый ролл-Калифорния взяла. –подскочила Эльвира.
-Спасибо, я знал, что ты всегда мне поможешь.
-Пожалуйста-пожалуйста, милый. – Эльвира процокала в коридор за пакетом с суши и вином. Я пошел на кухню за соком и стаканами.
Когда я вернулся, Эльвира уже разложила аппетитные роллы по тарелкам. Готовят япоши, конечно, вкусно и полезно, но после их якиторий, всегда испытываешь чувство голода. Ну не могу я там наесться!
-Открой. – протянула мне Эльвира бутылку вина. Я профессионально выдавил пробку пальцем, этому я научился еще на школьных пьянках, в подъездах, и штопора дома не держал. Я наполнил хрустальный бокал и протянул его Эльвире. В нос ударил пряный запах вина, и мне снова поплохело, рвотный комок подкатил к горлу, есть расхотелось совсем. Я судорожно сглотнул и выпил сока.
-За тебя! – Эльвира отпила из бокала. – А вот тебе маленький презент.
Эльвира протянула мне маленький сверток.
Мое меркантильное сердце радостно забилось. Что там? Опять какой-нибудь кулон от Burberry? Эльвира, как и большинство кавказцев, питала страсть к дорогим украшениям. Она уже подарила мне несметное количество колец, браслетов и цепочек, наиболее пошлые из которых давно отправились в ломбард.   Я развернул сверточек и увидел в нем ключи, ключи от машины.
- Ford Focus, заберешь завтра, у Ильяса в гараже, машину я на тебя оформила. Это мое извинение за то, что я не успела вернуться к твоему дню рожденья из Эмиратов. – и хорошо, что не успела вернуться, а то я с Ларой и Анжелой, актрисами мюзикла Зюйд-Вест, такой free-love на даче устроил, что потом неделю отходил. Нет, ну какая, все-таки, Эльвира, молодец! Стоило пару раз поныть, как часто стала ломаться моя Skoda Octavia (тоже, кстати, подарок от благодарных поклонниц), и, вот, пожалте, она подарила мне Ford Focus, машинка, конечно, телочная, но пока сойдет.
-Спасибо, Эльвирочка, ты меня так балуешь, не стоило тебе так тратиться. Ты и так очень много для меня делаешь.
-Глупыш, влюбленная женщина, если ее не злить, сделает для любимого все. Горы свернет и моря перейдет.
-Как я тебя люблю, Эльвирочка! Ты – солнышко единственное в моем небе. – я сказал это суперпрофессионально, аж, со слезой в голосе.
Эльвира, вытянувшаяся на моем диване, вся зарделась и потупила свой антрацитовый взор.
И тут (оцените грамотность хода!), я ринулся к ней, опрокидывая тарелки с суши на пол, я откатил столик вбок и прыгнул прямо на Эльвиру. Я яростно порвал на ней платье, отшвырнул его в сторону и впился губами в ее алый рот, вбив в него свой жадный язык. Эльвира тяжело задышала и вонзила свои метровые ногти в мою спину, прижимая меня к себе. Я вырвался и за секунду скинул с себя всю одежду (хорошие жиголо одеваются и раздеваются быстрее, чем в армии). Эльвира торопливо содрала с себя трусики с бюстгальтером и широко раздвинула ноги, ее багровое лоно уже истекало влагой любви. Я с силой вонзил в нее свою палицу. Эльвира, была из тех, кто ценил первобытно-животный подход и спонтанный секс. Однажды я трахнул ее прямо на автостоянке, она потом сказала, что это был лучший оргазм в ее жизни.
После минут пятнадцати механической долбежки я подустал и, вынув из Эльвиры член, сполз ниже, лаская языком мерзотные заросли на ее, в общем-то красивой груди.    Мой *** стал медленно опадать, и я начал соскальзывать еще ниже по, к счастью, безволосому животу. Внизу я задержался, чтобы поласкать языком золотую с бриллиантом сережку в эльвирином пупке, это была одна из ее эрогенных зон, и она сладострастно застонала. Через минуту я устремился еще ниже, откуда уже поднималось, неистребимое никакими дезодорантами для ****ы, зловоние распаленной Эльвиры.
Резкий запах тухлых яиц, несвежих соленых огурцов и рыбы, пролежавшей на солнце свыше пяти лет, все это десятикратно усиленное ударило в мой нежный носик, вызывая тошноту и головокружение. Но я стойко начал ласкать языком, делая медленные круговые движения, лиловый Эльвирин клитор, членом торчавший из влажных багровых глубин, окруженных, слипшимися от ее сока черными жесткими волосками. Внутрь, для пущего эффекта я засунул три пальца   и ритмично двигал ими вперед-назад. Эльвира перешла на крик и начал изгибаться. В мой рот  затекла, чуть ли не дымящаяся от зловония, клейкая жидкость, она же слепила мне волосы на лбу и веки.  Улегшийся было кефир, подкатил к горлу и неожиданно вырвался на свободу, извергнувшись белой спермообразной массой в недра Эльвиры. Плохо соображая, я попытался отстраниться, но Эльвира, напротив, обеими руками, совершенно ничем не брезгуя, вдавила мое лицо вглубь себя.
Внезапное ее влагалище стало увеличиваться, а губы, зачавкав, как живые, начали засасывать мою голову внутрь. Одурманенный вонью, и ослабленный тошнотой и похмельем, я почти не мог сопротивляться. Тем временем, ожившая манда втянула меня по шею. Зловонная жидкость заливала меня отовсюду, я начинал задыхаться. С трудом я разомкнул веки и увидел вблизи себя самые настоящие зубы. «Что за бред?!»  - вскричал мой больной мозг. Но это была суровая реальность, зубы откусили мне нос. Кровь окрасила и без того краснущую ****у. Я заорал, но в рот мне забились вонючий сок Эльвириных недр и моя собственная кровь. Я начал захлебываться. Меня охватила болезненная апатия. Я больше не мог бороться, я был в ее ****е уже по плечи. В этот момент в глаза мне вонзились какие-то глисты, зубы сомкнулись на моей шее. Свет померк, и я умер…
…Когда внутри исчезли и ноги жиголо, Эльвирино влагалище хлюпнуло и, за пару минут, вернулось к нормальным размерам. Эльвира встала с дивана,  взяла со столика салфетку и промокнула ей у себя между ног. Затем она задумчиво съела пару суши-роллов и выпила бокал вина. Одной рубашкой хозяина квартиры она вытерла, оставшиеся на  полу и на диване немногочисленные следы рвоты и крови, а другую надела на свое обнаженное тело. Грязную  рубашку и свои вещи она кинула в пакет, подняла с пола ключи от машины и, тихо напевая что-то из репертуара Аллы Пугачевой, спустилась на улицу, к стоявшему у дома Ford Focus.