Звонок.
Звонок раздался поздно вечером, когда его никто не ждал. И никто на него не ответил, потому что отвечать было некому. Я в тот момент вышла за сигаретами. Сигареты кончились, а курить хотелось. Я решила немного взбодриться и побаловать себя кофе глясе и хорошим табаком. Да, радость, конечно, небольшая, но при отсутствии альтернативы и это сошло бы за праздник души.
Прошёл дождь. Пахло мокрой пылью и шоколадом. В моей голове сырость и бардак. Сырость – от вдыхаемого мною влажного воздуха, а бардак… Бардак – это перманентное состояние моей души.
Закурив, я подумала о том, что по приходу домой мне нечем будет заняться. Делать то, что надо, мне не хотелось, а других вариантов не предполагалось. Видеть никого не хотелось, да и вряд ли кто-то хотел видеть меня. Я понимала, что дома, закутавшись в синий клетчатый плед с чашкой кофе, единственное, чем я смогу заниматься - это гипнотизировать телефон в ожидании звонка, которого не будет.
А звонок был.
А я всё же отправилась домой, потому что замёрзла. Не спас даже сиреневый шарф английской вязки, наброшенный на плечи. Дальше всё происходило по заранее известному сценарию: я с чашкой кофе, в тёплом пледе уставилась на телефонный аппарат. Он был несколько мною покалечен: я пару раз швыряла его в стенку, несколько раз наступала на него. Иногда мне казалось, что он нарочно молчит, вспоминая давние обиды.
На самом деле мне не хотелось ни с кем разговаривать. Мне хотелось сидеть в тишине, просто сидеть в тишине. Меня волновал только сам факт звонка. Я, наверное, даже не ответила бы. Пусть кто-нибудь подумал, что у меня был тяжёлый день, длинный и бестолковый, что я устала и теперь сплю. Или что у меня много гостей, громкая музыка и нет никакой возможности услышать настойчивые трели. Или просто меня нет дома. Здесь появляется ещё много вариантов, куда бы я могла пойти, но это не так важно: меня просто нет.
Идея моего внезапного исчезновения стала появляться всё чаще и чаще. Я не представляла себе картин, где все меня ищут повсюду, где все сразу почувствовали, что с ними нет чего-то важного и нужного. Меня. Мне не нужно это фальшивое, дешёвое внимание. И я, говоря об исчезновении, не имею в виду самоубийство. Просто взять и сесть в поезд дальнего следования и ехать куда-то, где тебя никто не ждёт.
Я не стремлюсь к одиночеству. Я его боюсь. Я от него бегу. Боюсь, что до меня нет никакого дела. По большому счёту, это так и есть, но как же хочется верить, что я ошибаюсь. А я ошибаюсь. И не верю.
Одиночества нет. Одиночество есть. Я не знаю точно. Знаю одно: когда нет никого, есть я, а это уже много. А вот когда уже больше никого уже и не надо, то это уже не стремление к уединению, а весьма популярное в узких кругах психическое расстройство.
Заглянула в свою телефонную книжку. Зачем мне сотни номеров, если сейчас, когда мне грустно, плохо и вообще, как-то не очень, я не могу позвонить ни по одному из них? Меня мало кто поймёт, позвони я им в этот час и попроси я их распахнуть окно и вздохнуть аромат мокрой пыли и шоколада. Но всё же кто-то бы понял, и пошёл бы со мной за сигаретами, молча радуясь дождю и отсутствию людей на тёмных улицах… Хотя, о чём говорить. Сейчас я тоже не вполне уверена, что смогла бы выйти из дома, где есть кофе, плед и загипнотизированный телефон.
Я решила не мучить себя более. Не было ни сил, ни желания искать в себе силы. Если не можешь изменить ситуацию, надо менять своё отношение к ней. Звонка не было, а самой звонить мне не хотелось. Надо было что-то предпринять. Что-то, что позволило бы мне отвлечься от постоянной мысли о нём. Можно было бы, конечно, уйти в кругосветное плавание, да я страдала морской болезнью, можно было бы взять гитару и пойти в переход самовыражаться, да играть я не умела. Существует масса вещей на свете, которые заставляют сосредотачиваться только на них и не на чём больше. Не мой случай. Мысли, чувства, жизнь – всё только для него и о нём. Это не любовь… Это любовь.
Он такой же, как и я. Мы говорим одно и то же, думаем одинаково. Мы похожи ровно настолько, насколько мы разные. Часто казалось, что вот сейчас он скажет это, а он, словно зная, что я знаю, что он скажет, говорит обратное. Он улыбается одним резким, коротким движением мышц, в то время как я обнажаю все свои зубы по американскому образцу. Иногда он целовал меня в нос, и я становилась в несколько раз младше, хотя, на самом деле всё наоборот, я старше. Нет, всё дело не во временном пространстве, а в чёртовой психологии. Я способна любить, отдавая себя, жертвуя собой, а он боится этого. Прежняя, первая и единственная, любовь не даёт ему свободно дышать. Он боится кого-то любить. А я боюсь, что никого не полюблю.
Слова «любовь», «любить»… Употребляя их раньше осторожно, сыплю ими сейчас. Как можно любить человека, который не любит тебя? Можно ли убивать себя каждый раз, когда он не позвонил, не пришёл, не нашёл время? Потеряв все жизненные ориентиры нельзя жить дальше. Вот и я стою на месте, не зная, что делать: идти вперёд, стоять на месте или развернуться, до того места, где начинается тупик и пойти в другом направлении. Всё это возможно, но хочу ли я?
Прошла неделя с того дня (или ночи), когда я бродила ночью по тёмным улицам, вдыхая странные, нетипичные запахи. Естественно, я ещё ни раз ходила за сигаретами, пила кофе, гипнотизировала телефон, смотрела в окно на звёзды и голубое небо… Он всё не звонил. Тир раза перекрасила волосы, в надежде поднять себе настроение, сходила в кино на фильм про морское путешествие, посетила концерт, где другие, умеющие играть на шестиструнном музыкальном инструменте, самовыражались. Звонка всё не было. Перечитала гору книг, купила новый CD, перешла на вегетарианскую пищу, продержалась полтора дня и съела огромный кусок мяса с кровью. Нет. Да жив ли он? Было бы лучше, если бы нет. Помыла окна – стало значительно светлее, посадила цветочки в горшочки, покидалась в прохожих землёй, как потом оказалось, вместе с цветочками. Может…? Не может.
Рассматривала атлас. Моментально захотелось отправиться в Уганду, бороться с колонизаторами или в Руанду – она ведь рядом с Угандой… Или в Лондон, потому что его так любит он. Исландия, Австралия, Мальта, да та же самая Уганда – почему бы и нет? И отправиться туда одной, потому что одинокая барышня-путешественница всегда привлекает внимание. А потом приехать туда ещё раз и выглядеть заядлым путешественником, отъявленным знатоком здешних мест, отказывающимся от предлагаемых экскурсий и водящим своего спутника по тихим переулочкам с видом местного жителя, судорожно вспоминая, куда поворачивать, чтобы выйти, если и не к нужному месту, то хотя бы к людям.
* * *
На работе подсказали мне взять отпуск, ибо вид мой внешний не устраивал никого из нашей конторы. Шеф вызвал меня к себе и тактично намекнул, что мне просто необходимо отдохнуть (естественно за свой счёт) или в противном случае ему придётся отстранить меня от занимаемой мною должности. Да что должность - у меня жизнь рушится. Я согласилась.
Домой идти мне не хотелось. Во-первых, потому, что погода стояла на редкость приятная, а во-вторых, идти туда, где тебя никто не ждёт, желания особого не было.
Зашла в кофейню. Странно, с какой быстротой и лёгкостью такой тип заведений вошёл в нашу и жизнь. Конкурентов у кофеен нет по определению: ну где ещё можно сидеть часами, отравляя свой организм кофе и сигаретами, да ещё и почитывая любимую книжку или болтая с приятелями. Где ещё можно так бесцельно и приятно проводить время, предаваясь размышлениям о возвышенном под музыку Фрэнка Синатры? Да…ещё не стоит забывать о том, что это всё вам предлагается за небольшие деньги. Хотя, конечно, всё относительно.
Официантка принесла мне двойной эспрессо. Я вскрыла вторую за этот день пачку сигарет. Достала мобильный телефон, пролистала записную книжку. Да что же это за кризис такой, что видеть даже никого не хочется? Пришлось через силу набирать номер давнего приятеля-гея. Он, может быть, единственный, кто мог бы хоть немного растормошить меня, разбудить от этой непонятной спячки, вернуть меня в привычное состояние. Хотя, что он мне может сказать: «милая моя девочка, стоит ли так убиваться? Ну жизнь то продолжается, ну посмотри на себя…» и всё в том же духе. Раньше это спасало. Сейчас раздражает.
Я сбросила. Решила пойти в ва-банк. Ну и что, что он не любит меня. Ну и пусть, он не видит во мне женщины. Но я то женщина, чёрт возьми. И я буду продолжать доказывать ему это до тех пор, пока он не поймёт. Теперь настала моя очередь делать ему звонок…
Он приедет.
Сердце забилось. Участилось дыхание. Окурки множились.
Через двадцать минут я смотрела в окно, как он паркует свой автомобиль, снимает панель магнитолы, кладёт её в карман, включает сигнализацию, заходит…
- Привет.
- Привет…. - больше я не знала, что ему сказать.
Он присел, молча открыл меня, пролистал его, закрыл, подозвал официантку, попросил двойной эспрессо. Я даже не сомневалась, что ему не нужен мараканский капучино. Он закурил мою сигарету. Разговор как-то явно не клеился.
- Ну…рассказывай, как ты живёшь.
- Я в отпуске.
- Да…тебе это пойдёт на пользу.
Теперь уже закурила я. Руки тряслись. Почему? Я же не маленькая девочка на первом в её жизни свидании, да и не свидание это вовсе. Я просто сижу и пью кофе со старым другом.
- Мы с Яной, наверное, поженимся.
И если бы я в тот момент умерла…
В голове только один вопрос: Почему? Я же знаю, что я лучше, чем она. Я..я…много читаю, я хорошо выгляжу, у меня перспективная работа, два высших образования, я нравлюсь людям. Какая свадьба….какая Яна….за что?
Я вышла в дамскую комнату. Закрылась в кабинке, опустила крышку унитаза, отмотала длинную ленту туалетной бумаги.
Мы говорим и думаем одинаково. Мы пьём один и тот же кофе. Мы похожи ровно на столько, насколько мы разные. Это не повод считать себя идеальной для него женщиной.
Я хочу уехать. Сколько у меня с собой денег? Хватит ли на билет? Есть ещё кредитка. Надо позвонить соседке, пусть закроет квартиру понадёжнее. У меня же отпуск.
- Отвези меня в аэропорт.
- Ты кого-то встречаешь?
- Нет. Улетаю сама.
- Куда?
- Не знаю. Наверное, в Лондон.
- Наверное, в Лондон? У тебя есть виза?
- Нет. Значит не в Лондон.
- А куда?
- Слушай, отвези меня в аэропорт. Я сама решу, куда мне лететь.
- А вещи? Где твои вещи? Ты же без двух чемоданов на дачу не ездишь…
- Они мне не нужны. Ты меня отвезёшь или нет? Если нет, я вызову такси.
- Я тебя никуда не пущу.
- Да? Почему же?
- Поехали со мной лучше.
- Почему ты меня никуда не отпустишь?
- Садись в машину.
И я села. Села в машину любимого человека, который только сообщил мне, что он женится на этой танцовщице. Я сама хотела танцевать в детстве, да и в студенческие годы тоже. Но я столько всего хотела, да так и ничего не умею. Ни играть на гитаре, чтобы выступать перед многотысячной аудиторией, ни танцевать, чтобы сейчас мне сделали предложение. Я умею только размышлять о своей бестолковой жизни, бесцельно тратить время, немного работать…
- Ты мне так давно не звонил.
- Я звонил тебе как-то раз. Ночью. Я позвонил тебе сказать, что на улице чудесно пахнет мокрой пылью и шоколадом. А тебя не было дома.
Я была дома!!!!! Вот к чему приводит привычка курить. Неужели он тогда мне позвонил?
- Да? Я тоже помню ту ночь. Я, наверное, за сигаретами ходила.
- Ты слишком много куришь.
- А когда вы женитесь?
- Кто?
- Вы. С Яной.
- А мы женимся?
- Ты только что сказал.
- А…Я чтобы тебя из ступора вывести. Ты вообще никакая сидела. А получилось, что ещё больше вогнал. Да не женимся мы. Мы расстались. Ты была права, она оказалась…
Резкая трель его телефона оборвала его на полуслове. Да я и не хотела знать, кем же именно оказалась эта женщина. И всего ей наилучшего! Только пускай я никогда больше её не встречу. Он свободен! Неужели он свободен! И везёт меня куда-то. Свет фар встречных машин ослепляет мои безумные глаза. Счастлива я!
- Кто звонил?
- Маша.
- Какая Маша?
- Моя новая девушка.