22-ому декабря посвящается.
Под потолком замерло мое тело, наверное, астральное, потому как физическое словно кукла валяется на гинекологическом кресле, раздвинув ноги. Терпеть не могу такие моменты! Сразу хочется сделать себе татуировку на лобке, выдолбив там имена всех тех, кто был ТАМ…****ь, места не хватит…это не позерство, это факт и выражение презрения от той, что под потолком, той, что на кресле… Тетечка в белом халатике упорно делает вид, что ей на плевать, а ведь у самой на лице написано.. да-да, милая, именно это слово. Ну-с, приступим-с! Сожми зубы, родная…чтобы не заплакать…
Сердце. Тук… Тук… Тук… тук-тук-тук-тук-тук…
- Матушка, много нервничаете… - кардиолог внимательно так на меня поглядывает, - и курите…
- М-м-м-м… - отупевший взгляд.
- И сколько в день?
- Одна…за вечер…пачка…
- Разлюбезная, вы так и до сорока не протяните… моторчик-то не к черту… - дядька-приколист...
- М-м-м-м-м…- стеклянные глаза.
- Больше позитива, травок успокоительных – садиться за стол, - так, ну и микстурку мы вас пропишем сейчас…
- М-м-м-м… - губы сжеваны основательно. Травок, говорит? Именно об этом сама давно думаю.
- Небось, все сердечные переживания? – хитрый у энтого дядьки, старческий взгляд.
- М-м-м-м-м… - в пол смотрю, - Да нет…
И он принялся меня лечить. Словом… упокоением… башка моя бедная!
Топчу снег. Дико топчу. Разъяренно топчу. Ненавижу этот снег! Ненавижу этот мороз!
Пару дней продержаться – и все будет отлично. Подадут мне листочек, словно смертный приговор на блюде и вперед. И что там у меня в организме делается? Может, все уже? Пора на покой? Ан, нет! Не дождетесь! Перед метро стоит куча каких-то оборванцев в косухах, горланят песни под гитару. Мать вашу! Надоело!
В метро та же песня – все как у людей. Все как не у людей. Плюхаюсь на свободное место, открываю книгу, читаю. Нет меня сейчас. Нет, до моей остановки.
- Девушка, а что это вы такое читаете?
Изучаю своим мерзопакостным взглядом придурка, осмелившегося меня побеспокоить. Да! Я сейчас злая! Нет, правда, вывески на огромной цепочке, типа: «Осторожно! Я сегодня злая!» Молча показываю ему обложку, проклиная себя за то, что не обернула эту книгу газетой или еще чем. А этот умник медленно читает название, состоящее из одного слова, потом вопросительно смотрит на меня и гнусавенько спрашивает:
- И что там интересного?
- Все. – ответ получился слишком резкий.
- И зачем ты это читаешь? – теперь, когда до него окончательно дошло название и хотя бы примерное содержание, в голове его чувствуется злоба и вызов. Ну не драться же мне с ним!
- Хочется… - продолжаю читать.
- Ты че? С ними заодно, да? – уже слюной брыжжет, - Может они тебя и трахают?
- Какая тебе разница? – ****ь, устала я от таких ублюдков! И вот о чем с ним разговаривать? Нее-е-е-е… определенно, что-то в этом мире не так. И это «что-то» - это я. Не вписываюсь в рамки системы. Проще подохнуть или уйти в подвал и питаться падалью.
- Есть разница! – орет уже на весь вагон, а содержимое этого вагона пристально за нами наблюдает, а еще пара станций и мне на выход.
…стоп, милая! Стоп! Ты же хотела быть мягкой, пушистой, доброй… И не стоит сейчас душить этого урода на людях… или стоит? Решай сама… Сколько у тебя имен? Какую маску ты наденешь на себя сейчас? Принцесса Таора – вечный нытик без начала и конца, истеричная особа голубых кровей. Пошлячка Алекс Гофф, которой ничего не стоит успокоить и трахнуть этого типа, а после вытереть об него ноги? Госпожа Ламия, что вцепиться ему в глотку и холодным презрением просто доканает его? Или просто… просто… пожалуй, милая, ты права – у тебя есть человеческое имя… вот такой и оставайся…
- Эй, парень потише! – он появляется словно не откуда, из воздуха. Высоченный такой, большой, как медведь, с широкой, как я после узнала улыбкой и голубыми глазами.
- А те че нада? – а этого хмырька явно расперло.
- Да ничего. Отвали от девушки! Видишь, разговаривать с тобой не хочет! – спокойный, густой голос. Черт, мечта, а не мужик!
Почти доехали до моей станции, встаю быстро говорю этому большому «спасибо» и вылетаю, пряча книгу в сумку. И снова топчу снег. Ненавижу снег!
Египетские боги! Как меня бесят такие моменты! Какая им разница, что я читаю и где я это читаю? Помниться, когда я приехала по одному делу в ментуру, опер осмотрев меня беглым взглядом тоже с таким же презрением указав на мою татуированную руку, брезгливо заметил:
- На хер ты это сделала? Ты же русская!
А пошли вы! Если уж на то пошло, то корни у меня с одной стороны из самой жопы России, а с другой из самой жопы Европы. И родилась я в Минске! И кто я, по-вашему?
Ненавижу снег! И ненавижу холод! И ненавижу холодную постель!
- Эй! – а этот большой меня догнал. Очень приятно, но я реально не в духе.
- Да.
- А из-за чего весь сыр-бор начался? – старается идти в шаг со мной, но получается слабо. Смешно.
- Из-за книги, которую я читала… - и отвечать даже лень. Сегодня – фригидна. Тетка-гинеколог полностью удовлетворила на цать лет вперед.
- Господи! А что читала-то?
- Коран… - приглушенно отвечаю я. Что, вокруг этой книги свет клином сошелся?
- А…понятно… - что, ему, черт возьми, понятно? – А может, в кафешку какую сходим?
Ясно. И этот туда же. Нет, конечно, можно тут удивляться, что меня возмущает, но что-то возмущает и плевать что. Не пойду!
- Сори… не могу, я завтра в Бурятию уезжаю… - вранье святое – Бог простит.
- А что там? – удивленный такой вид у большого парня. Говорю же: смешно.
- Граница с Монголией, полно буддийских храмов.
- Ты ж Коран читаешь! – еще более удивленный вид.
- У меня разные интересы. – ускоряю шаг. – Сорри! Бай!
Ненавижу снег! Ненавижу, когда что-то не получается! Ненавижу!
Снова тетечка-гинеколог. Полная тишина в кабинете, серьезный ейный взгляд заставляют меня задуматься. Молчит и внимательно на меня смотрит. Вывод: пора заказывать надгробье. Со слониками и рыбками. И чтоб надпись была готическим шрифтом: «Тут похоронены Таора, Алекс Гофф, Ламия и …» В общем, довольно симпатичная братская могила.
- У вас все в порядке, только маленький дисбаланс… но это легко исправить. – говорит наконец она.
Напьюсь на хер сегодня!
И снова снег! И снова он падает на мою почти что бритую голову. Ненавижу снег! Медленно, но верно подвожу итоги уходящего в неизвестные ****я года. И что со мной было? Ох… лучше и не вспоминать… или лучше помнить, чтобы такого больше никогда не было? Нет у меня ответа на этот вопрос.
…милая, скажи мне честно – в кого ты такая уродилась? Будущее других можешь предсказать, а собственное нет. По сути, ты никому и никогда не желала зла и всегда старалась относиться к людям с нежностью и теплотой. Но что произошло? Почему ты стала черствой и злой? И никто не виноват в этом, ни Таора, ни Алекс… Они просто явились, чтобы защитить тебя, но перестарались? Разве, они так нужны тебе? Ты не можешь справиться сама?
Жалость… да, милая, именно жалость… Мы же обе это понимаем… никто и никогда не заменит тебе его. И сейчас тебе нереально плохо, потому, что ты стала прекрасно понимать, что совершенно не играешь в его жизни никакой роли. Как бы и не было это больно, но признай это.
Нет, родная, это будет волочиться за тобой до скончания веков и никто в этом не виноват, просто судьба такая. Ты пытаешься убежать от этого, встречаешься с другими, спишь с ними, а потом плачешь, но проходит день и ты уже не помнишь их имена. А ведь раньше… Раньше, малыш, ты же забывала их еще быстрее и никогда не оглядывалась назад, не важно бросила ты или бросил он. Что же этот человек сделал с тобой, что ты не на минуту не можешь о нем забыть? Стоп! Солнышко, он не сделал ничего плохого. Он просто был рядом столько времени, сколько мог тебе подарить. Больше у него не было. И…родная моя, поблагодари его за это… хотя, я и так знаю, что благодаришь и принимаешь все так, как есть…
Ты никогда не обманывала других, никогда не скрывала правды, ты всегда стремилась жить в мире с окружающими, всегда была искренней. Но сейчас ты скрываешь правду и от себя. Ты научилась врать самой себе.
Тебе хочется об этом говорить, хочется выплакаться, хочется спросить у Бога, почему так произошло… тебе нужна помощь и поддержка… но никто не может тебе ее дать… кто-то высмеивает тебя, говоря, что все это придуманное, а кто-то слышал об этом столько раз, что просто устал…
Родная, ты мечтаешь о новой жизни, но каждый раз, чем сильнее ты стараешься не думать о нем, чем отчаянней ты стараешься все изменить и забыть, тем тебе становиться больнее…Милая, скажи еще раз ему спасибо… спасибо, за то многое, что он дал тебе, чему тебя научил…
Родная, у тебя есть настоящее имя… всегда помни это…
Ненавижу снег! Ненавижу Новый год! Но с другой стороны, как я его могу ненавидеть, когда прошлый, был одним из самых чудесных? А этот таким не будет…Ладно… не буду больше никого обманывать, не буду хамить по чем зря, не буду общаться с людьми, которые мне не интересны, не буду встречаться с парнями, только потому что «клин клином». Я, наверное, долгое время прожила в сказке, в которой пыталась укрыться от своей неудачи, прикрывалась сотней масок, фантазий, из страха почувствовать боль, почувствовать отторжение…а теперь… теперь мне нечего стыдиться, мне не стыдно не за себя, не за чувства, ибо они мои. И у меня есть настоящее имя…