Никогда прежде я не переживал такого ужаса - ни в жизни, ни во сне. Я шел по огромному городу, многоцветному, простершему свои безумно красивые улицы под ослепительно синим небом, под жарким золотым солнцем.
Город был совершенно пуст, что вовсе не характерно для сновидения. Сны всегда полны людей и животных, но тут передо мной выстроилось застывшее, мертвое пространство, сплошь залитое ярким полуденным светом, и появление чудовища только еще ожидалось.
Я помнил, что иду очень давно: несколько часов или даже дней. Первое время я был преисполнен восхищения, любовался туманной глубиной улиц, парадоксальным сочетанием красок - черного на розовом, золота на голубом.
Со временем что-то стало тревожить меня. Я понял: то, что я вижу, вовсе не было городом, а лишь выглядело как город. Вокруг меня возвышалось все, что угодно, только не здания.
У этих построек не было ни окон, ни дверей. Возможно, это были какие-то скульптуры и обелиски, или гигантские надгробья... Символы... Могильный кенотаф города, красочный муляж, фальшивый, словно блюдо с восковыми фруктами.
Нет, все же я видел и окна, и двери... Но они были каменными, как и все вокруг. Казалось, будто бы город был целиком вырезан из скалы. И тот, кто сделал это, не знал, как устроены здания, для чего нужны окна и двери.
Но и эта мысль была ложной: фигуры состояли из разных материалов, плавно перетекавших из одного в другой... То, из чего все это было вырезано, должно было иметь заранее определенную внутреннюю структуру, чтобы синее стало окном и дверью, а красное - карнизом и крышей. Так вырезают миниатюрные камеи из слоистых камней, выявляя светлую женскую головку на темном фоне.
Я трогал и близко рассматривал стены. Они состояли из мраморов и гранитов, гвельфов и гибеллинов, из черного базальта и розового лабрадора.
Каким-то ужасом веяло от этого лабрадора, цветом напоминающего человеческое тело.
Была ложной и мысль о том, что город из камня высечен. Нет, я не видел никаких следов обработки: город рос и развивался сам, из какой-то странной подземной субстанции. Это было похоже на восковые натеки на подсвечнике, только всплывающие снизу-вверх и формирующие целую, ровную свечу.
Почему-то отчетливым было впечатление, что все это именно растет снизу вверх, медленно встает, а не наоборот - растекается из уже готового создания. Только движение было незаметно, будто бы стрелка часов ползет.
Внезапно я подумал: а куда и зачем я иду по этим улицам? Почему я иду именно туда? И действительно ли улиц много, и мое пространство разветвляется, и у меня есть выбор, или все это - просто одномерный коридор с ярко раскрашенными декорациями?
Я резко свернул в боковой переулок, но он оказался тупиком. Я свернул еще и еще, но тщетно: все боковые проходы кончались бутафорией: глухими дворами, стенами или скалами, уходящими ввысь.
Один из переулков раскрылся в небольшую площадь, посередине которой стоял кальмар. Этот каменный кальмар, точнее, статуя кальмара, была водружена на невысокую черную плиту, опираясь на нее мощными щупальцами, напоминающими эрегированные фаллосы.
И тут я услышал далекий женский крик... Я понял, что город строится специально для меня, что эта улица - ловушка, и ведет она меня к какой-то своей цели, заранее определенной и страшной. Я шел, и все отчетливей слышал крики и стоны истязаемого существа.
Внезапно город кончился входом в туннель. Я увидел просторный зал, щедро освещенный через круглое отверстие в потолке.
Посреди зала женщина лежала на полу. На нее напал большой черный кальмар, он душил и мучил ее, она громко кричала.
Я бросился вперед, но замер в нескольких шагах, потому что влип во что-то вязкое, слизистое, сильно держащее мое тело на месте. Я не сразу понял, что эта женщина - ты... Я бился в невидимой паутине - в нескольких шагах от места, где ты умирала.
И вдруг ты увидела меня. В твоих глазах стояли слезы боли и отчаянья, твой взгляд умолял, заклинал, приказывал... Ты простерла ко мне руку с дрожащими пальцами...
В этот миг чудовище повернуло голову и тускло посмотрело на меня, выпустив чернильный заряд тошноты и страха, мгновенно выбросивший меня на поверхность реальности, со всем моим позором, бессилием, болью... Я проснулся в ужасе и тоске.