“ Есть три, из них одно на виду. Есть трое, из них два видят. Видимо, в этом гармония, хотя откуда смотреть и куда идти.”
И скинув одежды свои , как первородный грех, вооружившись тазиком, мылом, мочалкой, вступить из предбанника, как претвора с радостью и предвкушением блаженства в среднюю часть. И в естественный банный алтарь - парилку, где и совершаются основные таинства тела и куда Сергей Сергеевич Конин заходя думал, что пришел к открытию бани первым и что посетителей в мужском отделении бань, а тем паче в парилке - нет.
Но, видимо, ошибся, потому что влетев в жар, на мгновение съежившись от него и расслабившись, воскликнув : “ У-ух !”, уже после этого увидел сидящего на верху.
“ Здрасьте ! “ - бросил ему Сергей Сергеевич.
И получил взамен кивок.
- Жарко что-то здесь. Наверно сто пятьдесят. - сказал Сергей Сергеевич незнакомцу, потому что молчать неудобно. И обращаясь, заметил отличительную худобу сидящего и выше среднего возраст, потому как сам был толстоват и явно моложе. Да к тому же заметил - один глаз был стеклянный.
- Жар в мошне, а холод в уме. - услышал Сергей Сергеевич странное что-то.
- Может убавить жару ? - Конин опять, было, за свое.
- Убавив в малом, прибавишь в большем. - услышал опять.
“ Дурак какой-то “ - подумал Сергей Сергеевич про сидящего на верху. Чего с такими говорить. Удобнее молчать. Но вдруг услышал :
- Здесь все наоборот - чем выше, тем жарче.
Не понял Сергей Сергеевич:
- Где жарче ?
- В бане.
- А-а, - не понял Сергей Сергеевич.
Ну и ладно. А тот :
- Вот который час сижу, а никак не согреюсь.
Вот это да ! Сергей Сергеевич пошел из парной, вышел в помывочную, думая - какие же ненормальные есть на белом свете.
Налив в тазик воды тепленькой, намылился, сполоснулся под душем, думая как долго сидит в парилке мужик. А вдруг чего плохо случилось с ним.
И решил посмотреть все же.
И, заглянув в парную, никого там не обнаружил.
“Когда же он вышел ? Может когда под душем стоял ?”
Сергей Сергеевич пошел в раздевалку остыть.
В раздевалке кроме уборщицы моющей пол, довольно не старой женщины больше не было никого.
- Ушел что-ли уже мужчина ?
- Какой ?
- До меня который пришел.
- Не было никого, вы первый.
- А кто же...
Сергей Сергеевич дальше не продолжал, не желая прослыть сумасшедшим, сказав :
- Показалось значит.
“Показалось. Не могло показаться. Все явно.Чудеса ! Хотя может пар мозги смутил - стареем.”
Женщина возила шваброй туда-сюда и заставила Сергея Сергеевича :
- Ноги поднимите, пожалуйста.
Сергей Сергеевич поднял. Она махнула под лавкой. Сергей Сергеевич опустил.
- У вас здесь прохладно, быстро остываешь, - сказал.
- Вот и хорошо, почаще в парную походите, - улыбалась женщина, продолжая мыть пол, но вдруг остановилась и как бы опершись на швабру, сказала :
- Вы знаете. у нас ночью котлы включаются сами уже какой день, не знаем почему. Вечером выключаем, утром все парит.
- И чего же ?
- Чего же, не знаем чего же, вот сегодня “ горгаз “ придет проверять, может закроют на ремонт.
- Ну я успею помыться, - посмеялся Конин. Посмеялась и женщина:
- Успеете. Что-то никого еще нет.
- А среда. Середина недели.
И Сергей Сергеевич пошел попариться.
И, зашедши в парную увидел одноглазого мужика. Аж вздрогнул.
- Ой ! А Вы... А я Вас не видел...там, - кивнул на дверь.
Мужик плечами пожал.
- А я там не был.
- А как же, остыть ведь...
- Какой остыть ! Мерзну весь.
- Ну нельзя же так долго в парной сидеть. И потом, ведь я заходил сюда - Вас не было.
- А ! Да я тут выходил. Нужно мне было.
- Так Вы же говорите там не были.
- А я не туда выходил.
- А куда еще можно здесь выйти? - усмехнулся Сергей Сергеевич.
- В преисподнюю, например. - серьезно сказал мужик.
Конин не знал о чем и думать, постоял немного и вышел из парной.
Но вдруг сзади услышал :
- Серега !
Зашел снова.
- Чего ? Вы меня знаете ?
- Знания мочат, а незнания точат.
“ Есть три, из них никто не отделен. Есть три, из них каждый отделен. Хотя не для всех сила и не всем радость. “
Это такая ахинея уже какое время последнее возникала в голове Сергея Сергеевича Конина как песня когда-то услышанная точит мозги и никак не отвяжется, так и тут, что за ерунда, как будто знакомое и близкое, но совсем не понятное.
- И давно вы так ? - не зная о чем спросить спросил Сергей Сергеевич.
- Как ?
- Ну... в баню, в парилке так долго.
- Да тысячи две уж пожалуй.- как-будто его понимают ответил мужик.
- Две ?
- Две.
- А-а, - теперь уже явно прикидывая диагноз покачал головой Конин.
- А мы где-то встречались ? - силился вспомнить Сергей Сергеевич .
- Да было дело .
- А где ?
Мужик лег на лавку на спину, ноги согнул, руки свесил.
- Да ты, Серега, помнишь ведь. Ты еще маленьким был. В канаве возле леса кораблики пускал, поскользнулся и в воду упал. Тонуть начал, помнишь ?
- Ну, было в детстве такое.
- И одна уж голова с руками торчала. А тут я поблизости был. Ну и вытащил тебя.
- Так это Вы были ?
- Я.
- Вот ведь случай выдался спасибо сказать, - обрадовался Сергей Сергеевич.- А сколько Вам было тогда ?
- Да не помню. Меньше двух тысяч на сорок это точно. А спасибо...- мужик сел, - Я тебя туда и ухнул. Ну никак не мог видеть как тонешь.
- Как ухнул ? - Сергей Сергеевич пот с лица стер ладонью. Пора уж остыть выйти, но разговор держит.
- А так. По приказу...Ой, ну, потом все ! В парилке вообще нельзя разговаривать. Иди остынь.
Конин вышел не по приказу, а давно собираясь и прошел через пустую помывочную в раздевалку.
Собственно, воспоминание о том случае с канавой не очень взбудоражила Сергея Сергеевича. Ну и пусть это был этот мужик ( спасибо ему конечно), а все остальное, как чей-то приказ Сергей Сергеевич отнес к ненормальности мужика, как, впрочем, и его долгое сидение в парной.
Ну бывают разные чудаки, кто по снегу голым ходит, кто в парилке часами сидит, укрощая и может закаляя тело.
Положив ногу на ногу, как любят делать женщины по этикету, вспомнил Сергей Сергеевич, он подумал о том, что думать в бане, когда парится отличное от мозга тело глупо, безсмысленно и вредно. Да и противно к тому же. Состояние эйфории, блаженства во всех случаях достигается отсутствием мыслей.Или, правильно отрешенностью от мира окружающего, потому что мысль, или работа мозга упрощенно и материально есть связь тела как субъекта с внешним миром. Автономность тела заключается, как вывел Конин, хотя и недолгая во взаимодействии сознания плюс воли с субъектом телом ; минус воли есть главенство тела над сознанием. Но мозг есть тоже тело, если вычесть из него сознание. Значит мозг есть двоякий субъект, где уживаются и постоянно борются воля и собственно работа мозга.
И, вконец выведя закон, по которому состояние человека как совокупности единства и борьбы сознания ( типа “ я мыслю, значит существую ) и тела зависит от внешнего мира, бывающего плохим или приятным. В зависимости от диапазона термического и определенности химического воздействия ( которое существует по своим химическим законам и гибкой генетической программе ).
И в данном случае про баню имеется приятная атмосфера парной с последующим пивом, полная расслабуха тела и почти полное нежелание мыслить. Хотя последнее Конин принял как аксиому. И, остыв, заметив, что сухой, пошел в парную.
И уже проходя мимо бетонно-плиточных лавок он понял свою причастность к этому древнему таинству - бане, наверно единственному из всех истинных и надуманных таинств людских, не требующего умственных и душевных затрат и единственному таинству, ощущаемому телом. ( Впрочем, возможно, после вина ).
Зашедши в парную он, как не ожидал оказался в ней один, обнаружив при этом отсутствие жара, что не мало не удивило, к тому же из под порогов почему-то парило. Сергей Сергеевич залез под пороги на корточках и увидел проломленную в стене дыру в котельную. Любопытство двигало к дыре и Конин пролез через нее.
Чрезвычайно важно описать, что Конин увидел тут, ожидая увидеть классическую котельную с ее газовыми печами, многочисленными трубами, шумом и жаром. И первое, что он даже не увидел, а ощутил рецепторами своего голого тела - это приятные покалывания по всему телу и уже разглядел в тумане, пару или еще в чем-то огромный зал с мраморными белыми стенами и колоннами. Пол и потолок блестели разноцветными искорками, как снег в лучах солнца и посреди зала, разглядел Конин в этом пару был как-будто бассейн. И медленно подойдя ближе ( а с каждым шагом ноги все больше покалывало ) он разглядел в бассейне как сделанные из пара , только более плотного фигуры людей, которые или медленно ходили или стояли на дне этого неглубокого бассейна.
- Эй ! - крикнул Конин, - здравствуйте !
Туманные фигуры почти никак не прореагировали.
- Эй ! - услышал Конин сбоку и увидел сидящего на мраморной лавке мужика из парной. Он улыбался.
- Вот ты голый стоишь, а здесь ведь и женщины.
- Ой ! - закрылся руками Конин.
- Да не бойся, садись раз пришел. Здесь уже не стесняются наготы.
Конин сел рядом.
- А что здесь ? Сколько сюда , в баню хожу, а в этом зале не был.
- Никто не был из тамошних и незачем. Другой мир. А не боятся наготы не потому, что бесстыдники, а потому, что нет здесь стыда вообще. Понятия такого нет. Потому, что нет похоти, а значит греха и не за что стыдиться.
Мужик сплюнул.
- Нет здесь половых различий, понял ?
- Как это ?
- Ну, как как. Это не люди в твоем понимании, - мужик ущипнул за руку Конина, после чего в месте ущипа закололо еще больше.
Конин испугался.
- Слышь, у меня чего, тепловой удар и чего...
- Ничего. Просто о чем когда-то ты может читал или слышал, теперь видишь. Это когда-нибудь случается. И редким, - мужик посмотрел на Конина хитро, - чудакам как ты еще при жизни вашей. А вообще-то... как правило, после.
- А там, это...
- А там - бани № 1. В том мире.И здесь баня № 1...
“ Бывает, когда в жизни сквозь рутину дней проскользнет нечто необъяснимое, когда быстро, когда не очень, словно пытаясь обратить на себя внимание, как безвременное между явью и сном, когда засыпаешь или просыпаешься. И бывает сразу замечаешь таинственное или после понимаешь, что было что-то и прошло, но ищешь это и хочешь прикоснуться еще. А когда прикасаешься, стараешься не задавать вопросов, чтобы не спугнуть, только окунаешься внутрь безграничного счастья, у которого есть личность... “
Конин шевеля пальцами ног, от чего от них до самого затылка поднимались приятные теплые волны, подумал как-то даже нехотя на секунду, что не будет сейчас анализировать происходящее, дабы не “спугнуть” приятные ощущения в теле и веселое, разбавляющее серые дни, пусть и загадочное происшествие.
- Серега...э, а ну Вы, ты знаешь, - протянул руку мужику.
- Сема, - ощутил ледяную руку, - Семаргл.
- Слушай, Семен. Так никогда не было со мной. Я заснул ? Это сон ?
Семен посмотрел хитро.
- А что такое сон ? Если бы ты знал что такое сны, я бы тебе как-то объяснил, хоть на пальцах. А так... Это как червяк не знает, что есть человек, а человек никогда не узнает счастье червя. Или вот свет. Ты скажешь - или волны, или фотоны, а темнота - отсутствие света - все разложил по полочкам и спокоен. А эти, - Сема кивнул на бассейн тебя не поймут. Или время...
Конин перебил.
- Они в школе не учились ?
- Учились. Эта ваша школа такая гадость. Посмотрел я. Это столько драгоценного земного времени отнимает и учит не тому, что есть на самом деле, да еще и психику уродует.
- А как же знания, где-то надо учить. - усмехнулся Сергей Сергеевич.
- Зачем ?
- Ну как...Писать, считать.
- Зачем ?! Им надо ? - Сема кивнул на бассейн. Знания ничего не решают.
-Глупости. Бани чтобы эти ппостроить нужно много знать.
Семен рассмеялся.
- Вот скажи - муравьи, нет термиты учаться где нибудь строить ?
-Нет.
- Вот! Хочешь... хочешь я тебе покажу что-то другое, что ты никогда не видел, только...
- Что не видел ?
- Погоди.
Семен побежал к отверстию в стене, откуда вылез Сергей Сергеевич и скрылся в нем.
“ Ну, чудеса . Ну, дерьмо “
- Эй ! - Конин встал, подошел к краю бассейна и опустил туда руку. но оттдернул, потому, что руку ошпарило кипятком.
- Ай!
- Э-э! Уйди! - услышал взади голос Семена. Они оба подошли к лавке, сели.
У Семена в руках были листья березы, видимо от веника.
-Это ведь там тело приятно очищать, в бане мыться, а здесь души очищаются страданием. Придумали котел, где вроде черти варят - вон он бассейн. Им там тяжело... Все наоборот.
Семен ладонь об ладонь потер, между которыми были листья.
- Держи, - показал он получившуюся сигару.
- Зачем ?
- Иначе ничего не увидешь.
- Курить что-ли ?
- Давай.
Сергей Сергеевич поднес ко рту сигару, внезапно она задымилась сама собой знакомым березовым осенним дымом.
Он затянулся. Еще. И еще.
Семен взял сигару, затянулся тоже. Потом еще. Потом Конин.
- Пошли, Сергей !
Они встали и пошли.
“ Начинают многие, но не все завершают.Путь, облеченный делом подобен гарниру. путь, облеченный думой подобен вину. “
Конин пошел за Семой - куда, он не соображал - все в тумане или пару, только из зала вышли точно. Постепенно пар рассеялся и Конин увидел, что стоят они на холме, внизу которого показалась ровная долина и посреди долины увидел Сергей Сергеевич огромное дерево. И около него как-будто два всадника.
- Что это ? А? - Сергей Сергеевич посмотрел на Семена.
- Это Древо Мировое
Корнями уходящее в истраченное,
Ветвями доверяющее солнцу.
Это Плотник пришел рубить его,
Он приходит сюда периодически,
Но оно вырастает заново
Это Дерево творений,
Корнями всасывающее греховное
Ветвями обнимающее христианство.
Где собрать его гербарий?
Что щебечут его птицы ?
Кто успеет дожить до старости ?
- Стихи ?
- Да так, нашло что-то. У меня всегда так бывает при виде его, торжественность какая-то, хотя...
- А почему плотник рубит ?
- А ! Понимаешь, это ты сейчас видишь его , древо, как будто оно есть всегда. А на самом деле оно срубается все время вот уже две тысячи лет и вырастает заново. Ну так положено. Нельзя без него и нельзя не срубать. Так устроено.
- А...
- Ну, это как электричество, как лампочка. Она горит, но на самом деле ведь мигает с частотой пятьдесят раз в секунду, ну, пятьдесят герц. А тут какая частота...
- А где он, плотник ?
- Плотник ? Он есть.
- Где ?
- Всюду.
- Как это ?
- Ну как тебе объяснить словами людскими. Ты сейчас на чем стоишь ?
Конин поглядел вниз.
- Не знаю, как будто бы земля. А может не земля. Но мягко.
- А почему стоишь ?
- Ну как - закон всемирного тяготения.
Семен усмехнулся.
- Закон ! И его не изменишь, да ? Хотя вот тяготение не везде исполняется.
- Ну.
- И у вас, - Сема кашлянул, - и у людей есть законы и их не изменишь.
- Типа, не убий, не укради.
- Ну, это да, только это частности, и довольно поверхностное понимание. А на самом деле это так сложно. Здесь великая формула действий, слов, мыслей, очень сложная, как геном. Это вот тело живет по законам, которые в хромосоме составлены аминокислотами, а мир живет по...
- Обидно, что вещества обычные, гормоны заправляют людьми, отношениями. Химические, электрические законы Так где эти законы составлены ?
- У-у ! Это тайна ... Если бы знать... Если бы знать. Нельзя без законов. Иначе - не хаос даже как некоторые думают, а вообще ничего, хуже чем до сотворения... Да. Ну, что ж кому-то кайф, кому-то хреново. Но все время так не бывает, все в движении... Так сложно, так сложно.
- А ты пытался ?
- Что ?
- Понять ... это, разгадать их.
- Во-первых, они за семью печатями где-то, охраняются капитально... Ну, пытался конечно...
Внезапно всадники возле дерева тронулись с места и поменялись местами.
- Ага, - Сема продолжил, - там все наоборот. Допустим промолвишь: мне по кайфу, знай - будет плохо скоро. Зделал кому-нибудь говно, знай тебе вернется. И причем все индивидуально... сложно.
- Ну, это я испытывал конечно.
- Испытывал. Вам, людям, везде одни поблажки , а вы не понимаете. То жизнь плохая, то страдания. Радуйтесь !
- Почему ?
- Чтобы здесь было хорошо.
Внизу у дерева что-то пришло в движение, какие-то животные, и после с кроны взлетели птицы и полетав рядом, опять сели.
- Лучше вам в теле иглой уколоться, чем в духе потом вечно ножом резаться...Такая лафа вам, такая лафа.
Семен головой покачал.
- А мы, ****ь, как есть, так и всё.
- Как есть.
- Как выдуманы - и без движения. Вверх-вниз...
- Слышь Семен...а зачем Бог все это создал ?
Семен улыбнулся, глаза прищурил, посмотрел на Конина как-то добро.
-Ты знаешь Серега, что такое скука ? Что такое быть одному ?
- Знаю. Но когда мне скучно, я не делаю так, чтобы другим было плохо.
- Ты знаешь. В этом еще одна тайна. В самом конце концов всем, абсолютно всем будет хорошо. В тысячу раз хорошо.- И глаза закрыл :
В начале была тишина.
Потом было слово,
Опять тишина.
Писать параллельные мысли,
Последовательно ложить на бумагу.
Творец, творящий творения
Сказал : “ Будет !” – стало немало
Того, что потом перестанет
Клониться к горячему солнцу.
Творцу не нужна тишина.
Он сам Тишина.
А я хочу тишины,
Где нет стука часов,
Где нет забивания крышек гробов,
Где нет военного стука шагов,
Где нет звона железных оков,
Где есть только Слово,
Что было вначале Тишины
- А ты черт ? - вдруг почему-то спросил Сергей Сергеевич.
Семен улыбнулся.
- Да нет. Я же говорил - Семаргл, бог.
“ Забывший начало - пропустит дальнее. Утро и вечер - позы для жизни. Правое и левое - споры глупцов.”
- Это тайна великая, - Семен рукой глаза протер, - Когда кого-нибудь забывают, у него пропадают силы. Когда кого-нибудь помнят, а еще и величают - он живет и влияет. А нас забыли.
- Кого вас ?
- Нас, Существующих.
- Где существующих ?
- Просто существующих. Чахнем. Вот и ходим греться по баням. Ты эта... мы ведь голые, постой.
Семен вдруг куда-то убежал, как сквозь землю провалился, оставив Сергея Сергеевича одного.
Но тут же появился с двумя похоже шелковыми разноцветными халатами.
- Одевай !
Халат Сергея Сергеевича был красный, расписанный какими-то птицами, а халат Семена был золотой.
“ Если бы направление ветра изменялось мыслью, если бы река останавливалась движением руки и горы передвигались по одному слову, то воцарился бы в мире хаос, потому что не хватило бы рек и гор на всех людей и ветер устал от своих скитаний. Ценность святости в единицах и триумф духа в малости.
Множества порождают сомнения, частое порождает усталость.
Если камень разбить на песчинки и кинуть их в воду - они утонут, как камень. Если пустить их по ветру - они взлетят в отличие от него и развеятся в небытие.
Где нет течения мыслей, там все принимается.
Где движется ум, там рассеивается пустое и оставляется главное.
Во вселенной нет верха и низа, в пустоте нет высокого и низкого.
На Земле есть верх и низ.
Приземленность рождает беды, пустота дарует счастье. “
- Что это, Сём ? - спросил Сергей Сергеевич, ступая за Семеном в полном тумане и стараясь не потерять его из вида.
- А ! Это Премудрость.
- Какая премудрость ?
- По ушам долбит ? Бывает. Некоторые из ваших с ума сходят.
- Она живая ? - не зная зачем спросил Конин.
- Живая, конечно.
- Как ?
- Как ты. Только безтелесная. Летает, летает, понравился ей кто-нибудь - она и шепчет.
- А она ... добрая ?
Семен рассмеялся.
- Она истинная. Все что против нее и ее не слушает - глупость. Вот ты слушаешь.
- Но я не понимаю ничего.
- Не важно. главное факт ее присутствия.
- Не знаю ... А зачем ?
- Зачем. Как сделано - в мире один мудрец и сто глупцов - это гармония. Если бы наоборот было - это хаос.
Туман постепенно рассеялся и они остановились у невысокого обрыва, где внизу медленно и спокойно текла река.
- Река. - сказал Сергей Сергеевич.
- Река Времен. - сказал Семаргл. - Там на другом берегу чужие земли : напротив нас Китая - там всяких драконов цветных, левее Альпы, правее Египет - там всякие с головами зверей живут. Жуть. Но нам туда незачем. Я хочу тебя пригласить в гости, во-он на тот остров.
И Семен свистнул.
На свист внезапно появилась яхта и причалила к берегу.
Конин прочитал на борту “ ФЕОЛЕНТА “.
- Да, - вдруг сказал Семен, обняв за плечо Сергея Сергеевича, - тут духов стихий много - ветра, воды, деревьев. Они могут досаждать. Скучно им, неприкаянным, так ты не то что не обращай внимание, а так улыбнись, типа - вижу, люблю, жалею, - и к сидящему на яхте, который оказался рыжим котом :
- Ближе, давай, котус !
- Пошел ты! - крикнул кот, - Здесь мелко.
- Вот гад. - тихо сказал Семен. - Пошли.
Они спустились к реке.
- Так и придется поверху топать. - Семен обратился к Конину. - Здесь вообще-то мель, но река-то специфичная - нельзя в нее заходить. Вообще-то можно, только дважды нельзя. Один раз зайдешь - больше не пустит.
- Ну, ладно, только оттолкните. - сказал Кот и подрулил к берегу.
- Ну как там в людях, - спросил Кот после того, как Конин забрался на яхту и Семен оттолкнул, запрыгнув после.
- Да как , - уселся он, - без изменений - в космос летают, компьютеры. цифровые технологии.
- Наука, мать ее. Все беды от нее. - пробурчал кот и поплыл.- А это кто ? - кивнул на Конина.
- Друг. Сергей Сергеевич Конин. - сказал Семен.
- Ну, ну, - пробурчал кот, - голову берегите, а то гик-мачта гикнет. Мы галсами ; что-то духи ветра разыгрались - поймать трудно.
- А это Котус. Абрикокус - представил Семен Кота. - Помнишь по цепи кругом ходил ?
- Да, да ! - радостно сказал Сергей Сергеевич.
Семен ему на ухо :
- Доходился со своей ученостью, крыша съехала, забросил писательство, ударился в религии, то в дзен буддизм, то в православие, по крайностям маялся, стал аскетом, похудел, с цепи слинял. Вот нашел себе послушание. Один из многих на реке.
- А кто еще тут ?
- Из разных стран, я и не знаю их. Этот наш.
- Чего ты там. - сказал кот, нахмурясь.
- Да вот представил тебя как великого литератора.
- Это в прошлом.
- А кроме Руслана и Людмилы ?.. - спросил Сергей Сергеевич.
- Много, - отрезал кот и вдруг закрыв глаза, начал монотонно, как молитву :
- Квадрат, источающий вокруг себя невидимое,
Втягивает в сознание “ Сам По Себе ” самосознание смотрящего,
Ограниченный законами ” Самого В Себе ”,
Объективно существует в двух формах : ” название ” и ” образ ”.
Уходящее прошлое рассеивается вокруг,
Образовывая квадратные грани все толще,
Оставляя право вернуться опять
В новые двери, очищенные Квадратом.
Сосредоточенность воли есть закон выживания,
Обмен информацией – воспроизведение реальности,
Отражение истины – это оборотная сторона квадрата,
На белом негативе серая расплывчатость.
Квадрат ” Сам В Себе ” уподобляющийся Творцу,
Пятой гранью касаемый Квадрат смотрящего,
Ограниченный плоскостью видимого мира,
Субъективно будет источать желаемый результат.
Воцарилась долгая пауза, только мягкое хлюпанье воды о борта нарушало тишину.
Внезапно где-то далеко раздался рев.
- У-у, звери, - сказал кот и улыбнулся, - драконы трахаются. Вот страна – сотни лет стену никому не нужную строили, а до ложек с вилками не додумались. Там не были ? – обратился к Конину, - Яблоку негде упасть, духи предков друг на друге сидят. Кошмар.
Рядом проплыла лодка с двумя парами весел. В лодке сидели два существа, люди или нет, только в балахонах и капюшонах с закрытыми лицами. Они сидели друг против друга и гребли в противоположные стороны.
- Бог есть, - говорил один.
- Нет, ты не прав, Бог есть. – отвечал другой.
- И так все время, - сказал Семен. – Придурки.
Легкий толчек свидетельствовал о том, что лодка пристала к причалу.
- Наш дебаркадер ! – воскликнул Семен, узнаешь ?
Конин присмотрелся – большой корабль, деревянный.
- Ковчег, Ной подарил перед полетом в Небесный Иерусалим, России с любовью, так и сказал. Мы вообще в особом почете у Нынешних, как последний оплот, Третий Рим, так сказать. А его ищут в Армении, - на дебаркадер показал пальцем.
- Вы что-ли, - съязвил Сергей Сергеевич, - последний оплот.
- А мы начальные здесь, хоть и в опале, нас жалеют, - обиделся Семен.
- Жалеют, а мерзнете.
- Дурак ! – еще больше обиделся Семен. – Холод внутри, а не здесь, - руками провел. – Все, хватит, пошли. Котус! – обратился к Коту, когда уже вылезли на дебаркадер по лестнице, - ты будь через час где-то, и задумавшись, - а вообще-то не надо.
- Ладно, - пробурчал Кот.
“ Динамика воздержаний отвечает потребностям мозга, отвечающим за раздел полюционирующих функций на нижние и верхние доли, которые в свою очередь разделяются спектрально и носят свою часть в зависимости от генетической основы и жизненных накоплений. “
- Сгинь ! – крикнул Конин.
- А ? Маленько подгнил. Ну, сколько лет. Осторожно, здесь лестница.
Они спустились на землю.
Земля это была или не земля, Конин не знал, не ощущал. Твердь, где твердая, где мягкая ощущалась босыми ногами, как ковер. И, главное, кругом цветы разных цветов, с переливами, с блестками.
Внезапно что-то тяжелое и мягкое легло на плечо. Конин обернулся и вздрогнул :
- Ёп !
Здоровенный медведь в два роста человека стоял сзади и вроде как улыбался.
- Новенький. – сказал медведь.
Сергей Сергеевич отбежал.
- Да не бойся его, Серый, это Москов, - успокоил Семен, - он добрый, живет на дебаркадере, вроде сторожа. Еще с потопа остался.
- Здорово, - прогудел медведь Москов.
У Конина язык свело :
- Здо-о-ров Москов !
- Здоров ! Какой хорошенький !
- Отстань ! – Семен озлобился.
- Ну, чего - я только стих хотел прочесть про…
- Опять про пи…у ?
- Нет, про самонадеянность.
Семен Сергею Сергеевичу :
- Тупой сам, наверно у кого-то списал , - и медведю, - Ну, быстрей !
Медведь начал :
-Самонадеянность. – откашлялся.
Самовоспроизведение жизни.
Слово, дополняющее предыдущее.
Цепь непрерывного тока.
Писать параллельно со временем.
Отстать от него, ограничиваясь
Формой, для которой свойственна
Самонадеянность.
А я не вредил бы форме,
Не скалил бы зубы традиции,
Коль не точила мое сознание
Старая сука самонадеянность.
Можно читать по диагонали.
Можно вообще сдохнуть от жизни.
Только самовоспроизведение ее
Все равно никуда не денется.
Бесконечная круговерть рождений.
Бесконечный закон сохранения.
Пляшут на ниточках горнего.
Лелея свою самонадеянность.
Поэт заглянул в зеркало,
Артист поспорил с Шекспиром.
Есть рифма – подруга гармонии
Стрижет бакенбард самонадеянности. – опять покашлял.
Слова, слова, куда все бежите, бежите
Я тоже может еще не стар,
Кыш ! Я отрываю руку.
Вот я какой самонадеянный.!
Недалеко от дебаркадера Конин доселе не обращавший внимание на горизонты увидел целый поселок или деревню врытых в землю жилищ, наверно сотни треугольных, покрытых травой холмов, друг от друга отстоящих шагов на двадцать усеяли цветную равнину и возле каждой землянки, заметил Сергей Сергеевич, стояли каменные или деревянные языческие идолы.
- Муй ! – внезапно крикнул Семен, что Сергей Сергеевич вздрогнул. И тут же из маленьких дверей землянок начали вылезать люди.
А может не люди.
- Это кто ? – спросил Конин.
- Это боги.
- Какие боги ?
- Наши … э-э …ваши, ну, вобщем – русские.
- Сейчас другие боги. Бог у нас. Один.
- Сейчас другой, а раньше были мы. Но нас изгнали в эту резервацию.
- А ты, Семаргл, так кажется ?
- Семаргл. Бог объединяющий.
- Кого ?
- Себя.
- Угу… А эти ?
- Эти ? Перун вон толстый, живет рядом со своим бывшим врагом Велесом, вон рядом змеюга, видишь ?
А в давние времена гонялся за ним по земле. Велес то деревом прикинется, то камнем, то коровой, то человеком. Догонит и дождь идет, грозы – прелесть.
Вон сварог красный весь, Дажьбог, тетка красная – Мать Сыра Земля, похудела, была еще здоровее, Стрибог взлокоченный, Хорс весь сияет, Мокошь. Ну кого показать – Доля, Лихо, Правда, Кривда, вон Смерть костлявая с косой. А дальше Кикимора. Русалки. Землянки – мелочь всякая ; я с ними не общаюсь. Пошли.
Они вдвоем пошли меж землянок и Конин уже ближе увидел обитателей. Вот с тремя головами существо, вот с одной головой с четырьмя лицами и пятым на груди ; вот все волосатое, вот все в листьях зеленых – и все кланяются. И Конин в ответ тоже.
Тут девушки – красавицы, старики – совсем люди, карлики и великаны.
Сергей Сергеевич тихо Семену :
- Семаргл, слышь, ну ладно, у меня глюки от пара и веника, но скажи – они выдуманы или материализованы. Или…
- Молчи, - тихо сказал Семен и еще тише, - Если ты видишь и сомневаешься для тебя хуже, чем не видешь и не сомневаешься.
- Чем хуже ? – спросил Сергей Сергеевич и, споткнувшись, упал.
- Вот, вставай, - помог Семен.
- Да я не сомневаюсь ! – испугался уже Конин, вставая. - А здесь есть время ? – какую-то глупость спросил.
- Есть. Только не такое, как там. С одной стороны движется, с другой – на месте стоит. Как икона. Доска одна, а на ней из разных эпох рядом.
Конин ничего не понял.
Они вышли на небольшую площадь, где в середине стояла на круглом как шайба возвышении трибуна. Обтянутая красным, на котором золотом сияли серп и молот.
- Я тебе не говорил - у меня сегодня речь.
- Какая ?
- Мы по очереди говорим речи, подзаряжаясь от своих. Ну так – всякую ерунду. Сегодня у меня кайф.
Семен взошел на трибуну и подождав немного, начал говорить :
- Человек заключен в оковы обыденности, где параметры среды не позволяют менять имя свое и рамки постоянных величин не дают увидеть невидимое. Автономное тело, двигающее мыслями; за мыслями выбор, за выбором мировоззрение; за ним дела, за делами влияние на других, посредством других влияние на себя; вместе – цивилизация. Но когда все законы раскрыты и мир лежит колодой разноцветных карт на столе вечности – приходит тоска, за тоской – вырождение.
И бог сидящий на пне старого парка плачет, ибо некому в него верить…
Семаргл остановился.
- Ну, подождем еще, не все подошли, - сказал еще.
Сергей Сергеевич стоял рядом с трибуной рядом с какими-то полуголыми девицами, как вдруг увидел подошедшего старичка с бородкой в костюме и кепке, похожего на Ленина.
- Привет, товарищ, - протянул тот руку, - Ленин Владимир Ильич.
Конин пожал.
- Конин Сергей.
- Ну как там, батенька ? В СССР ?
- Ничего хорошего, - отрезал Конин.
- Наслышан, наслышан. Просрали страну. Да и мир тоже просрали. – и засмеялся мелко. Но тут же успокоился, нахмурил брови :
- Вы какой партии будете ?
- Да… никакой вобщем. – Ленин-не Ленин, Конин на все и на всех смотрел уже, как на театр или цирк.
Вобщем любое проявление жизни людской, отличное от обывательской бытовухи и есть цирк. Одни выступают, другие смотрят; одни получают, другие платят ; одни в центре, другие на периферии. И кругом декорации, декорации… Дома, дороги, улицы. И люди в одеяниях, закрывающих стыд.
Сергей Сергеевич Конин давно думал о том, что было бы если все люди по какой нибудь причине ( приказу или еще как нибудь ) разделись. Моделируя умственно ситуацию он понял, что вся жизнь со всеми ее проявлениями, в том числе и этой бытовухой изменилась бы в корне.
- Вы чем думаете ? Сергей Сергеевич ? – Ленин.
- А ? О голых людях.
- Архи верно ! Вы знаете почему проиграли коммунизм ?
- Почему ?
- Одетый был.
- Как это ?
- При коммунизме должны все быть голыми, тогда все получится.
- Почему ?
- Одежды разделяют людей. Я ведь не успел там все до конца объяснить. Этот поганец Джугашвили весь социализм извратил.
- Я не согласен.
- А ? Ну… Там … Вот послушайте –
Жизнь на земле-
Уход от жизни:
Иллюзии Рая, Новые Реальности
Продукция разума-
Открытия психиатрии.
Залезь в футляр телевизора.
Жизнь на земле –
Выживание клеток.
Цепи времени,
Древо познания.
Ограниченность характеристик-
Замкнутость пространства.
Держи ноги в тепле.
Жизнь на земле-
Борьба с невидимым.
Третий глаз,
Четвертое измерение.
Изгнание из Рая-
Уход из себя.
Ищи в себе истину.
Их прервал Семаргл :
- Убойтесь вертиносы могучие, увлачите все, что есть здесь в разуме и силе, укройтесь в пещеры страха высокого и сомкните глаза – ветер пройдется по спинам вашим, по костям гнилым от мира сего. Ворота открыты во тьму. И стрелы великим огнем прыгают в дом наш – что за лихость, за чудо – но нет чудес, только сны. Иллюзии платоновы, корки сократовы, яблоки ньютоновы – зачем вы, что за истина в вас – лишь движение извилин на дорогах железного века. И страны с разинутыми ртами, голодными ушами, сопливыми носами рвут на части дом наш и радуются. И радость их нескончаема. До конца веков, там, где нет вечности. Так и живем, как угли – дуйте, вашу мать - примят вас, да все от света.
А смысл ? Так вот же – стая ворон на конопляном поле. Стая волков на бегу в ночи. Да светлый лик на том берегу, как свобода, как вода.
Будет ли стезя судьбой, как лебедь на чистой воде?
Остановиться бы, да слова еще есть.
А вот и свет – солнце встает на той стороне – все не у нас. А у нас тень безразмерная, тьма безпримерная, грязь безпробудная.
Так лети слово против ветра, сквозь пламя и лед, пепел и воду, лети золотой пулей, авось и сердце чье-нибудь впереди.
Эх, говорить бы – да слов нет.
- Долой ! – вдруг закричал Ленин ! Говно вонючее ! Это анти…
- Ты воду здесь не мути, а то за своим другом Сталиным полетишь! – крикнул на это Семен.
- Требую речи !
- Х… тебе, а не речь. Твоя очередь еще далеко. А вот я свое время отдам, - Семен посмотрел на Конина, - Сергею Сергеевичу Конину. Он гость из верхних. С печатью.
Вокруг заговорили.
У Сергея Сергеевича аж сердце забилось сильнее :
- Да ну.
- Просим ! Давай ! - вся площадь заорала.
Сергей Сергеевич как-то против воли даже пошел, поднялся на трибуну, провожая взглядом сходящего Семена, и ему:
- Чего говорить-то ?
-Мели все подрят.
Конин откашлялся, сердце успокаивалось. Глядя на последние ряды начал, что первое в голову пришло :
- Естественно вижу я пустоту зияющую манящим и жутким светом, где холод сквозит в души, немеренным ветром, опустошая и делая нас еще голодней, еще более жаждущими той нестерпимой, разукрашенной, одетой в золотую ризу субъективности правды, спрятанной между наших корней – потерянных. Забытых, покинутых.
Они ждут нас, упокоенные. Они просятся, живые, выползти на бумагу; виться, кататься, проползти по ней черным следом писаний и уйти опять на покой на многие веки.
И вот решительный план, имеющий быть началом еще неначатого творения зреет, летая над временем и над твердью Земли Выксунской, вбирая в себя, что попадается на пути, полнея, развиваясь. Сохранить бы, да сберечь это. Уберечь бы от воронов будних и вырастить лебедя ушедших и будущих. А здесь – дверь…
Замолчал.
Не глядя уже вперед, сошел с трибуны, взволнованный, и побежал под аплодисменты.
Недолго право, кто-то подножку поставил.
Сергей Сергеевич поднялся быстро, не ища обидчика, отрехнул халат. Подошел Семен.
- Молодец ! Ладно, не обижайся на них, чего на уродов обижаться, они и так ущербны.
- Да не…
- Пошли.
Семен повел с площади меж землянок и остановился у одной, возле которой стоял семиликий идол.
- Заходи.
Пришлось не заходить, а залазить в узкое отверстие в стене. И оказавшись внутри Конин обнаружил отсутствие какой-либо мебели, а только маленькую печь в углу, на ней немного посуды, возле нее немного хвороста и в другом углу бревно.
- Садись вон, - указал на бревно Семен, - ты у меня в гостях. –А сам на землю напротив сел.
А сам из кувшина разлил что-то на печке в кружки и подал одну Сергею Сергеевичу.
- Медовуха. Выпьем после бани, - и засмеялся. И Конин засмеялся.
- Садись, садись.
Сели. Выпили.
У Семена Семеновича сразу поплыло все вокруг – бревно в бревно.
- Ты знаешь как, Серега, поздно выпитая вторая – зря выпитая первая.
- Давай.
Налил Семен. Выпили. Сказал Семен :
- Вот чтобы быть и быть в легком теле сейчас нужно его облегчать, тем самым губя его , в том числе, - он поднял кружку, - чрезмерным вином, сокращая годы старости, старости тяжелой. Дабы эти годы продлить необходимо воздерживаться от облегчения тела, тем обрекая его на тяжесть сейчас. Парадокс. Что лучше – прожить менее в кайф или более без кайфа плюс бродить меж могил своих уже умерших сверстников, похваляясь никому не нужной сомнительной святостью.
- Старость тяжела и без вина .
- Ладно, внешняя сторона семидесятипятилетнего атеиста - одиночество. Прогулка по парку, наблюдения за природой, двухчасовая физкультура. И разговоры со встречными знакомыми прохожими вспоминая одних хороших и ругая других. Вот, не будь ни тем, ни другим.
- Я завидую прежним бывшим долго до меня и столетиями доле, - почему-то сказал Конин. - Завидую границам поколений, старшим особенно, да и младшим тоже, особо меньший конфликт пограничный, ибо разница во средствах производства, вкусах наименьшая ( почти никакая ). Двадцатый век – самая трагедия его : огромная трагедия отцов и детей , нескольких поколений.
- Не завидуй никому – это из закона.
- Тяжело не завидовать, почти невозможно. Вот как-то я стоял и смотрел на звезды. Я стоял в темноте ночи, окруженный океаном Вселенной. Что я для нее ? Пыль. Ничтожная, незаметная песчинка, коих нисчесть. Но я - вижу, но я осознаю, я - думаю. В этом самая главная радость и счастье, дарованное Создателем. Бесконечная благодарность Ему должна быть за это – дарованный разум. И слезы были в глазах моих умиления, за что я ничтожная пыль достоин великого дара. Не камень, не звезда большая, а я. И вот мир, созданный Богом, и вот законы, данные им. Движение планет, развитие клетки, взаимодействие атомов, законы жизни человека. Гармония. Ни что не должно выходить из-под закона. Ибо – правильно Сем – хаос. И грех – нарушение закона. И грех – путь к хаосу. И я завидовал себе.
И я радовался, глядя на небо, что все незыблемо и стабильно, и что звезды на небе, и земля вертится и я мыслю, и я – люблю.
Сергей Сергеевич закрыл глаза руками, открыл, полные слез.
И увидел у Семена слезы.
- Кого ?
- Всё.
- Это невозможно.
-Это было. Человек,если не любит никого или ничего, нет никого, не человек. Сем, Семаргл, ты человек ?
- А кто же, человек и бог. Все, кто думают и отвечают за свои мысли – люди.
- Человек или бог ?
- И человек и бог. С маленькой буквы. Тот и другой отвечает за свои слова и дела.
- А тот, кто с большой ?
- Кто с большой не отвечает, не перед кем. Сам себе закон. Не сравнивай.
- А ты же долгий, тебе же тысячи лет.
- Алкоголик со стажем…
- А ты отвечаешь ?
- Отвечаю - поднял вверх палец, - ты умен. – и серьезно, - выпьем.
Выпили.
- Серый, у тебя есть дети ?
- Дети ? Нет.
Семен помолчал. Слезы появились на глазах его.
- Тебе нравятся цветы Иван-да-Марья ?
- Не знаю… Красивые.
- Красивые? У меня такая была трагедия. Были дети. Купала и Кострома… Не люблю птиц… Мой сын Купала и дочка Кострома не послушались меня и мать, мою жену Купальницу и пошли в день рождения Купалы купаться… К Ра-реке… Это было так давно, но боль не прошла.- Семен глаза протер. - Сирин по велению Повелителя тьмы унесла Купалу за тридевять земель… Понимаешь, вот ты говоришь где законы… Как, главное, обойти их без последствий ? А традиции ? Ведь они тоже законы ! Это печально…
- Почему ?
- И никогда не хвались ! Вот, много уж лет прошло. Моя Кострома гуляла по берегу, сплела венок, всем хвалилась, что ветер не сорвет его с головы, а это значит она не выйдет замуж. Но за хвальбу ветер, поганец, сорвал с головы венок и бросил в воду, где в лодке плыл наш дорогой Купала. Купала подобрал венок, и по-традиции обязан женится на обладательнице венка… Они не узнали друг друга по прошествии многих лет. Но по традиции они должны были жениться. И поженились. А когда узнали, что брат и сестра – утопились в Ра-реке. Кострома стала русалкой, мавкой. Но боги, я один не властен против большинства, превратили их в цветок. В Купалу-да-Мавку. Иван-да-Марью по-теперешнему. Теперь в каждом цветке их частичка…
- Я не знал, Сем.
- Да, ладно. Я не властен против большинства. Нас много богов. В этом вся наша беда. Поэтому мы здесь и царствует один.
- Три.
- Как три?
- Отец, Сын, Святой Дух.
- Это одно и то же. Серег!
И увиделось Сергею Сергеевичу на том месте , где сидел Семен , сидело существо, то ли с семью головами, то ли с одной, но с семью лицами. Существо чего-то говорило много, но Конин слышал как - будто стихи из каждого рта по строчке :
- Когда идет Александр Македонский
Все сельские дамы втыкают вилы в стога,
Все лунные леди пишут стихи,
Все юные девы прыгают в прорубь,
И все это –
Когда идет Александр Македонский.
Все шляпные мужики курят косяк,
Все бегущие джельтмены танцуют гопак,
Все спящие парни уходят домой,
И все это –
Когда идет Александр Македонский.
Все мы только видим это,
Все они только слышат это,
Все другие только знают об этом,
И все это для того, чтобы
Шел Александр Македонский.
Он никогда не кончит идти.
- Изыди Семаргл ! - все что вспомнил Конин, - Ну…
- Серег ! Ты гонишь, твой идол уже стоит, и место есть. Будь !
- Зачем ? Ведь вы прошлые.
И опять услышал :
- Трубы,
Трубы кругом,
Писать стихи в окружении труб,
Писать черным по белому,
Пачкать белый, нежный, девственный лист
В угоду своему тщеславию.
Трубы,
Трубы кругом,
Пишущие на небе дымом,
Пачкающие белое, нежное, девственное, невинное небо
В угоду нашему тщеславию.
А где-то вдали
Леса и поля, реки и луга
И еще трубы,
Трубы кругом.
- Отстань ,отстань!
- Не , ты выйди посмотри. Серый.
-Ну, щас. Поэты хреновы
Сергей Сергеевич, понимающе пьяный кое-как вылез из землянки, встал, осмотрелся. И увидел неподалеку красный светящийся столб со своим высеченным лицом наверху.
И побежал среди мелькания разноцветья изб, травы, реки…
Реки, которая вытолкнула Конина на берег, тонущего, медведя спящего, кота, плюющего сентенции, бесконечного тумана, вездесущей воды…
Те мужчины, которые пришли в баню вечером и рассредоточились по бетонно-плиточным лавкам, вооружившись тазиками, проводили свой ритуал чистоты и здоровья и ничего особенного в еще одном голом мужчине, выходящем из парной не заметили. Не заметили ничего и особенного и женщины, потому что в столь поздний час, когда голый мужчина выходил из дверей бани номер 1 на снег никого на улице не было.
Заметила голого мужика метрах в сто от бани какая-то старушка, сначала испугавшись, а после подумав, что мужик развлекается или для здоровья, осмелела, и подошедши ближе, сказала :
- Милок, ты прикрыл бы чем свой хрен.
- Зачем ? - услышала.
- Не хорошо-о так, - протянула бабка, показывая рукой, а сама стояла и рассматривала. - Как не стыдно.
Сергей Сергеевич Конин, стоящий перед бабкой и нисколько не прикрываясь, сказал :
- Есть три в основании и три в конце.
Закрыть ворота стеной - это глаза, повернутые внутрь.
Увидеть вожделенное снаружи невлияемого и увидеть непознанное внутри познаваемого - это не одно и то же.
Конин помолчал несколько секунд, рассматривая старушку, от чего та рукой махнула, как от глаз муху отогнала.
- Вероятно, не нужно заливать сладостное вино в расколотую бутылку, - сказал он опять, - и не следует вовсе сажать зерно в цемент. Что я и не буду делать.
- Дурак. - сказала бабка, естественно ничего не поняв, перекрестилась, сплюнула на снег и пошла…
Как обычно бывает в России, о человеке, ведущим ночной образ жизни, как то гуляние по ночному городу или даже парку думают и говорят с некоторым недоверием, даже боязнью. О человеке, да еще голом, которого видели ночью в городе слагают всяческие страшилки и сказки. Но пар бывает без воды и лед без пара, то есть если в колодец плюнул, то все равно помочишься. Так и тут. Кому-то померещилось чего-то - легенда готова.
А легенда вот – живет в городском парке совсем голый человек, которого впрочем нельзя поймать. Многие любопытные люди, да и некоторые озабоченные женщины пытались выйти на охоту, даже говорят на след выходили, но - до сих пор безуспешно. Как сквозь землю уходит.
Но неизвестно где взяли и неизвестно кто поставил в парке на холме каменный столб с лицом наверху и горбом на месте полового органа, возле которого всегда много сомнительных граждан, бомжей, алкашей, наркоманов, по словам которых этот столб помогает в трудные периоды регрессии или отсутствия одурманивающих средств.
Администрация парка, а тем паче города ничего с поломниками поделать не может, ибо на их стороне общество и права человека. Поговаривают даже о создании своей партии, в уставе которой есть программа минимум - выбор своего мэра города, а программа максимум - власть в России.
Особенно много хлопот властям доставляет ночь на седьмое июля. Совершенно голые люди купаются в озере Лебединка до захода солнца; пожароопасные костры ; массовые совокупления по всему парку. Не смотря на то, что наука начисто отрицает способность цвести папоротник множество народа собираются в парке искать цветущий папоротник.
И еще – бани номер один горгаз закрыл на ремонт. После этого невероятные случаи включения котлов не прекратились даже без газа, после чего власти после долгих атеистических и научных колебаний решили привлечь православную церковь к решению проблемы, после которой данное безобразие все-таки перестало быть, но священник, кропивший бани святой водой сошел с ума и примкнул к сообществу возле идола в парке, которое называет его своим вождем.
К О Н Е Ц