Если кто-то из вас думает, что я понимаю, каким образом я оказалась в утробе сама у себя, то он сильно ошибается. Посему я и не прошу вашего понимания: достаточно того, что вы это знаете. В какой-то момент я вдруг поняла, что нахожусь внутри себя, маленьким комочком плоти дрейфую в околоплодных водах, не имея ни глаз, ни ушей, да что там - вообще без единого оформившегося органа. Я сходила в аптеку за тестом и узнала, что я беременна.
Когда я сказала об этом мужчине, которого я любила, он задал мне три стандартных вопроса. Я дала ему три стандартных ответа, хотя на классический вопрос, от него ли я забеременела, я сначала растерялась, не в силах понять, как я могла переспать с кем-то, находясь в волглой тьме утробы, но лишь спустя секунду сообразила, что есть и другая я (хотя это та же самая я) - которая носит себя в животе. Затем он сказал мне, чтобы я сделала аборт.
Я села на автобус, доехала до конечной остановки, и прошлась пешком, пока не упёрлась в овраг. На самом краю стояла скамеечка, парк уже закончился, и это был просто пустырь со скамеечкой на краю оврага. Я аккуратно села и прислушалась. Биения своего сердца я ещё не слышала, зато вполне ощущала тепло собственного тела, и мира вокруг меня, который и был моим телом, внутри которого находилась я. Не скажу, что это было неприятно - находиться внутри тесной тёмной влажной пустоты, но всё это было по какой-то причине невероятно тоскливо. Я чувствовала тесные рамки своего мира, и понимала, что сейчас у меня не осталось ни одного человека, от которого я могла бы зависеть - даже матери у меня не было, потому что своей матерью была я же. Я осталась совсем одна, совсем одна в этой огромной чёрной вселенной, и даже вселенная не была мне собеседником, будучи мною.
Я заплакала. Мне вдруг стало удивительно страшно, что я останусь одна - совсем одна, как сейчас в утробе, - навсегда. Я представила себе, каково это - быть собственной вселенной, не иметь ничего в этом мире, кроме себя самой, и поняла, что где-то внутри меня, вверху живота, рождается животная паника, желание бежать - бежать прямо сейчас, без оглядки, куда-нибудь, к мышцам по всему телу прилила кровь, и адреналин начал тонкой плёнкой туманить изображение передо мной. Я вскочила, но спустя несколько секунд, отдышавшись, снова села. Передо мной был овраг и ничего более. Бежать было некуда.
И сейчас я удивительно остро ощутила, что единственный человек во всём мире, которому я (и та я, которая носила себя в чреве, и та, которая находилась внутри) была небезразлична - мой любимый.
Неожиданно я поняла, что на самом деле очень люблю его, и любовь эта не основана ни на каких его положительных качествах или добрых поступках - она так же присуща мне генетически, как дереву - стремление к свету, или бобру, живущему в зоопарке, - желание строить плотины. Я никогда не ощущала страсти, бешеного желания - я просто всегда, а сейчас особенно, ощущала его не как функцию, а как аргумент своего существования, необходимую составляющую своей жизни. Его не могло не быть. И я не могла сделать по-другому.
Я вернулась, и сказала ему, что я согласна.
На следующий день я пошла в больницу, где после некоторых формальностей, и заверений врача, что никаких осложнений быть не должно, я подверглась этой странной процедуре.
Я умерла.