… а спит она на удивление беспокойно, все время ворочается, бормочет что-то и сползает с подушки. когда я засиживаюсь, и она засыпает одна, то сон – словно и не сон совсем, а вязкая вата, в которую ей приходится погружаться до моего появления. и - ни простора, ни ясности в таком сне нет, а есть ощущение беспомощности и тревога непонятная. и мне так жаль становится это впустую пропадающее время, что приходится откладывать важные размышления и кучу всяких нужных дел, и убаюкивать это мятущееся существо. и я потихоньку подкладываюсь-просачиваюсь под одеялку, отыскивая подушку, укладывая ее голову поудобней, а она тут же со всхлипом прижимается, полупроснувшись, только чтобы удостовериться, что это – я. и обвивает меня руками и ногами, опутывает волосами, отыскивает непослушными губами ухо, тычется сонными поцелуями и мурлычет что-то неразборчивое. «спи-спи» - я глажу ее по голове, подтыкаю одеяло, зажимаю ее потрясающие пятки своими ногами и опускаю руку на изгиб спины. специальную ложбинку, для меня одной предназначенную, а она начинает во сне укладываться удобней и совмещаться со мной. замирать так, чтобы МНЕ было удобней… и сколько уже спим каждую ночь вместе, а она каждый раз удивляется утром, и целуется со мной дремотно, и как в первый раз – шепотом – «я люблю тебя, солнышко мое»… и я, ненавидящая утро и сам процесс просыпания, сладко жмурюсь, потому что день после этого не может быть плохим. а спать без нее мне плохо, и где-то там я стараюсь совсем не спать потому, что нет этой ночной возни, и точно ни к чему внезапно просыпаться среди ночи, чтобы рука – по привычному маршруту. и не получится – успокаиваться посреди ночных страхов. а если нет сил вырваться из липких пут кошмаров – никто не отгонит их, никто тебя не отговорит-отколдует нежным шепотом. поэтому я не сплю без нее. я пережидаю ночи.