"Жить, жить" - звучало в ушах. Тупая злость пронизывала насквозь. Я бил...
Ад продолжался, и с этим ничего нельзя было поделать.
Боль утихла давно. Мы били друг друга деревянными мечами. Победа для каждого из нас равнялась жизни.
"Или я или он, другого не суждено" - я опять бросился в атаку. Кровавая пелена перед глазами мешала ориентироваться в пространстве.
Похоже, мой противник был в состоянии не лучше чем я.
Два полуслепых "льва" сходились в последней смертельной схватке. Мы били и отходили, затем снова били.
Кости ужасно болели, сил почти не оставалось, удары слабели...
Провал…
Я стою над противником со своим тупым деревянным оружием. Все звуки слились в единое целое. Человеческие образы плывут перед глазами.
Лицо врага обезображено: все смешано в одном кровавом месиве. Только глаз, направленный к небу, говорит о том, что его хозяин мертв.
Ноги не выдерживают, я падаю... Еще остались силы видеть...
Два чернокожих раба, подбежавших ко мне откуда-то сзади, пытаются меня поднять, но их руки не могут схватиться за мое тело - кровь сделала его скользким... Подбегает третий с каким-то грязным куском материи и вытирает с меня кровь...
Рабы несут меня к выходу...
"Кровавый флаг" в руках чернокожего невольника становится все меньше и меньше. Вот он уже маленькая точка, а теперь и вовсе исчез...
*****
В госпитале для гладиаторов было на много лучше, чем в моей клетке. Здесь хорошо кормили, давали даже мясо. За мной смотрела прелестная белокурая девушка Андора. Она очень аккуратно три раза в день обрабатывала мои раны, полученные во время сражения...
Две недели пролетели, как один день. Я был уже в полном порядке. Как мне не хотелось, но пришлось возвращаться в "гладиаторы".
Андора плакала, говоря, что долго мне не удастся продержаться, и я, как все гладиаторы буду похоронен в безымянной могиле.
"Пусть плачет, будет легче", - сжимая свою пластинку из слоновой кости в руке, я побрел прочь...
*****
Я теперь не был обычным лухорием. Меня тренировали, как ретиария. После изнеможденных тренировок с метательной сеткой и трезубцем я оказался опять в своей клетке...
Мне давно стало понятно, что друзей среди гладиаторов лучше не заводить.
В первый раз, как я сюда попал после набега римлян на мою родную деревню Роя, познакомился с огромным галлом Октолубисом из клетки, находившейся напротив моей.
Он стал другом и помощником. Мы часто говорили о свободе и верили в освобождение.
Октолубис быстро набрал обороты, победив за две недели шесть раз. Осталось последнее испытание стать эссуарием и победить...
Во время боя от резкого виража колесница перевернулась на бок. Октолубиса придавило, он пытался выбраться, но его враг Пройкор, не дав ему возможности встать, заколол славного галла...
Со всех сторон лица. Во всех них видны страх, отчаянье и одиночество. Они не надеяться выбраться отсюда…
Только новички своим появлением предавали надежду. В их глазах виднелась храбрость, гордость и непокорность. Это отвлекало…
*****
Когда-то меня звали Сарконусом. Но, теперь выходя на арену, я слышу, как публика скандирует "Волк, волк, волк"!
С другой стороны арены стоит мой противник. Маленький, щупленький, еще совсем мальчишка. Мы стали сближаться. Он кинул сетку, но промахнулся. Мне также не удалось попасть в моего соперника. Пришло время трезубцев. Я владел трезубцем не чуть не лучшего своего оппонента. После упорных отражений атак друг друга мы перекрестили свои рыбацкие оружия...
Я чувствую свое превосходство в силе и без особых проблем выбиваю трезубец из рук врага...
Он лежит передо мной безоружный. Мне хочется дать ему шанс, он так мало прожил - еще меньше чем я.
Но народ непреклонен, ему нужна смерть проигравшего. Я смотрю на Цезаря. Большой палец его правой руки неуклонно поворачивается к земле...
Смерть. Что такое смерть? Жизнь в другом мире без мук и проблем? Может это и так, но мальчишку все равно жалко...
Нет, я не могу. Пусть и меня вместе с ним... Свобода такой ценой мне не нужна!
Трибуны скандируют. Они ждут...
Я демонстративно втыкаю трезубец в землю и ухожу.
Тишина. После долгой паузы трибуны опять "Волк, волк, волк"!
Парня освободили. Народ отпустил его...
На моей пластинке из слоновой кости появилась вторая зарубка... Еще пять, а если повезет и меньше, меня освободят.
*****
Ничего не вижу... Пришлось представить, что Цезарь впереди.
"Ave Caesar, morituri te salutant." - звуки вылетали невнятные и тихие. Этот шлем без прорезей для глаз мог вывести кого угодно...
Я думаю, что любой гладиатор боялся быть именно адабатом. Полная слепота пугает кого угодно... Смертельная рана на теле может появиться в любой момент схватки...
Сразу после моего приветствия императору толпа скандировала то "Волк, волк, волк", то "Бык"…
Я его никогда не видел - он был из клетки другого корпуса. Из одного корпуса наши бойцы, из другого - смертельные враги. Бык, как о нем рассказывали, был очень сильным и опытным воином. После этой схватки его выпустят в случаи победы… Победы надо мной…
Этому не бывать…
С нас сняли шлемы. От яркого солнечного света заболели глаза. На другом конце арены стоял он, мощный, огромных размеров, с длинной плетью волос. Он изучал меня так же, как и я его...
Шлем опять оказался на голове. Боль в глазах прошла... Меня схватили за руку, и повели вперед...
Через некоторое время стало слышно бешеное дыхание Быка. Мы находились недалеко друг от друга...
Я еще раз провел пальцами по острию своего коротенького меча. Оно было достаточно острым...
Теперь все завесило от меня...
Мы медленно двигались друг к другу. Дыхание стало слышно сильнее - он близко...
Внезапный свист воздуха заставил меня отпрыгнуть в бок. Его меч вспахал песок на арене.
Тихо. Не слышно не души. Все замерли в ожидании развязки...
Я ринулся в ту сторону, где недавно был Бык... Его меч слегка задел грудь. Я почувствовал, как струйки крови потекли вниз по моему телу...
Взмах меча ничего не принес - я промахнулся... Струйка воздуха возле плеча приятно отдала свежестью в этот знойный день - он тоже промахнулся. Я решил воспользоваться этим и двинулся вперед...
Боль пронзила правую сторону грудной клетки... Рукой мне удалось нащупать лезвие соперника, которое теперь крепко сидело в моем теле...
Дышать трудно... Кровь струйкой билась изо рта - я стал задыхаться...
Соперник одной рукой отчаянно пытался вытащить лезвие, которое сам же в меня и загнал, а другой бил меня по печени...
Все это превратилось в одну общую боль...
У меня еще оставались силы. Я начал бить мечом...
Мое орудие натыкалось на мягкий барьер и с легкостью его проходило...
Так продолжалось до тех пор, пока удары соперника на меня перестали сыпаться...
С меня сняли шлем...
Бык был мертв. На его тела по всюду кровоточили раны...
Наверное, его прикончил удар в горло, который пробил его насквозь.
Рука гладиатора еще продолжала дергаться, сжимая меч, и тем самым, расширяя мою рану...
Я попытался вытащить меч быка из себя, но он очень крепко сидел. Тогда попробовал разжать его руку, однако, она не разжималась...
Пришлось ее отрубить...
Так с мечем в грудное клетке и рукой, которая его зажимала, я побрел к выходу...
*****
Почти четыре недели я провалялся в госпитале в лихорадке. Раны были очень серьезны и, как говорила Андора: "Обычный человек бы уже давно погиб". Все удивлялись моей воле к жизни, которая с каждой минутой становилась все сильнее...
В госпитале мне осталось еще несколько дней, я уже полностью окреп...
Нужно было тренироваться. Толпа меня полюбила... Если я выиграю еще один бой, меня отпустят на свободу...
Спасибо Андоре. Она весь месяц постоянно за мной смотрела - благодаря этому я выжил.
Она сказала, что любит меня и хочет ребенка - такого же славного и храброго, как я... В последнюю ночь перед уходом мы занимались любовью. Мне было так хорошо, как никогда...
*****
За пару недель я научился хорошо держаться в боевой колеснице. Стал настоящим эссуарием...
Проклятый Пройкор! Я по заслугам тебе воздам за смерть своего друга Октолубиса! Наемным гладиаторам нет места в этом мире! Ибо человек, лишающий невинных людей жизни за деньги, демон!
*****
После произношения очередного приветствия Цезарю мы начали бой...
Пройкоп был уверен в себе. Было видно, что он меня не принимал в счет...
Мы сделали несколько кругов по арене - таковы традиции...
Ни его, ни мое копья не достигли цели. Пройкопу помог щит, а мне плохой бросок соперника - оружие до меня даже не долетело...
Мы с легкостью парировали мечами удары друг друга… Так продолжалось достаточно долго. Я стал уставать. Надо было менять тактику...
Свою колесницу я прямиком направил на колесницу противника. В последний момент он попытался увернуться, но уже было поздно...
Очутившись на земле, я сразу же побежал к Пройкопу с мечом на перевес. Он потерял во время падения меч и поэтому уже натягивал тетиву лука...
Я решил идти до конца...
Первая стрела попала в бок, но я продолжал бежать...
Когда уже оставалась совсем немного, вторая стрела вонзилась в ногу...
Бежать стало труднее...
Очутившись возле Пройкопа, я замахнулся, чтобы отсечь ему голову...
Меня немного пошатнула, стрела попала торс...
Противник судорожно пытался натянуть тетиву...
- Это тебе за Октолубиса!
Голова покатилась по арене...
Люди что-то кричали, но не мне не было интересно...
Я даже не наслаждался победой…
*****
Теперь я стал свободным. Меня ждала Анндора и будущий ребенок, которого назовем Октолубисом, конечно, если это будет мальчик...