Моя соседка фрау Адлер, коренная немка всю жизнь мечтала посмотреть на «вождя» всего человечества Владимира Ильича Ленина!
Сама она, женщина довольно преклонных лет, в молодости проживала на территории Восточной Германии и любовью к вышеуказанному вождю, воспылала ещё в школе, будучи «пионеркой». Она уверена была в том, что Ленин – очень добрый и хороший человек, что он любит детей и хочет счастья людям всей планеты. Но в последнее время в прессе появилось очень много публикаций, утверждающий противоположное. Бедная фрау не верила этому, считая журналистов клеветниками и уверяла, что, если уж он до сих пор находится в мавзолее, к нему открыт доступ посетителей, то – он этого заслуживает. И все помои, что вылиты на его голову, жалкая мазня, ищущих сенсаций писак.
Она получала неплохую пенсию и имела возможность поехать в Москву и посетить желанный мавзолей со своим любимцем. Одно её смущало, что она не знает русского! Когда-то учила его в школе, но это было так давно, что казалось, что и не было вовсе.
И она решила на эту поездку пригласить меня, как гида и переводчика. Я, конечно, согласилась! Какой дурак откажется от поездки на свою родину на халяву! Хоть я родом из Ленинграда, но в Москве бывала ни раз и могла ей что-то показать и даже рассказать. А сама млела от одной мысли, что побываю в Третьяковке, в Большом театре, погуляю по Красной площади. Да и состояние мавзолея с его драгоценным телом интересно было сравнить с тем, каким я его видела лет тридцать назад.
Самолёт фирмы «Аэрофлот» приземлился по расписанию. Мокрый снег и пронизывающий холод встречали нас в столице России.
–Вас, фрау Адлер не расстраивает то, что вы не отпразднуете любимый ваш праздник Рождество? – спросила я, когда мы прибыли, в заранее заказанную гостиницу и разместились в шикарном двуместном номере.
–А, почему не отпраздную? – удивилась наивно она.
–Я не верю, что в эту страну забредёт Рождество! Если его здесь и празднуют, то не все и только 7 января, – ответила я, снимая, намокшее от снега пальто, хотя весь наш путь под снегом был очень короток: от машины до дверей гостиницы.
–Мы с вами вдвоём его отметим!
–Но здесь нет ёлки, нет, принятого в Германии набора рождественских блюд!
–Да, – печально протянула она. Но тут же оживилась:
–Зато мы посмотрим великого человека! Это была мечта всей моей жизни! После этого и умереть не страшно...
–Ну, что вы! Умирать рано. Ещё мы сходим в Третьяковскую галерею...
–Нет! – перебила она меня, мы туда не пойдём, на картины я смотреть не хочу! В Кремль и мавзолей пойдём, в церковь пойдём, а в музеи – нет!
–Но церковь у нас «православная», а католическую я не найду, если она и есть...
–Спросите, узнаете! Завтра 25 декабря и я должна прослушать «рождественскую» службу.
Мне стало немного грустно и я не рада была, что на дармовщину клюнула, забыв про своё достоинство. Но приходилось подчиняться.
Рано утром, 25 декабря мы отправились на Красную площадь к Мавзолею. Снег шёл всю ночь и покрыл белым саваном все подходы к гробнице Великого человека, как бы подсказывая, что мы движемся «не к жизни», а если и к жизни, то к загробной...К тому же, было очень скользко. Снегоуборочные машины давно начали свою работу, но они убирали его медленнее, чем он шёл.
–Каменный мавзолей, построенный в 1930 году – не столько памятник архитектуры, сколько элемент ландшафта, – начала я выкладывать свои знания, как только мы вступили на Красную площадь. – здесь сочетаются и русский авангардизм 20 х годов и сталинский ампиризм 30 х годов. Всего мавзолеев было три: первый деревянный – чтобы дать народу проститься с прахом вождя, второй деревянный простоял до 1929 года, третий – каменный. Было задумано дать мавзолею форму народной трибуны. Это – первое в истории мировой архитектуры подобное сооружение. И архитектор Щусев..., – я внезапно замолчала. Мы подошли вплотную к кремлёвской стене.
Мавзолей был закрыт! Нам объяснили, что тело Ленина должно быть в надлежащем состоянии, а посему – доступа к телу с 10 декабря нет.
Надо было видеть даму! Она так расстроилась! Дрожащей ручкой она смахивала катившиеся из глаз, как бусинки, слезинки.
–Вы не волнуйтесь так, мадам, – пояснили ей,– 29 декабря он откроется.
Когда я ей это перевела, слезинки потекли ещё быстрее. У нас обратный билет был на 29 декабря!
Я ругала себя, как только можно! Это я ей объяснила, что 25 декабря в России нет праздника и всё открыто, а то, что телу нужна реставрация, мне в голову просто не приходило.
–Ну что ж? Пойдём в церковь. – изрекла она печально.
И мы отправились к храму Василия Блаженного! Осмотрев здание снаружи, она пожелала поторопиться в католическую церковь. Но, кого я не спрашивала, никто не знал, где её можно найти.
Моя попутчица была в страшном гневе!
–Но мы насчёт католического храма не договаривались, – возмутилась я.
–Хорошо, – смилостивилась она, немного успокаиваясь, – пошли в ресторан и отметим там Рождество.
Я с радостью согласилась, тем более уже проголодалась.
Но рестораны утром не работали.
–Пойдём в блинную! – промолвила я, не надеясь, что это её устроит. Но она не поняла, что это такое и согласилась.
Я заказала блинов с икрой, со сметаной и с мёдом. А также несколько видов печенья и шампанское. Моя хозяйка принялась всё это уплетать, от удовольствия причмокивая и повторяя: «Гут, гут...»
Наевшись, она огляделась по сторонам и увидела, что все лампы в блинной были в виде свечей, а в центре зала стояла огромная зелёная красавица.
–Гут! – хмыкнула она, – а вы говорили, что 25 у вас не праздник! Свечи есть, печенье есть, шампанское есть, ёлка тоже в центре зала блестит игрушками! Что же ещё надо? Подарки дома, в Германии будут. А рождественского гуся отведаем вечером в ресторане.
–Вы, фрау Адлер– умнейшая женщина! – обрадовалась я.
Когда 29 декабря мы летели в самолёте в Дюссельдорф, моя попутчица улыбалась каким-то своим мыслям. Наконец, она сказала:
–А вы говорили, что не верите, что в эту страну забредёт Рождество. Мы прекрасно провели время! Лучше праздника у меня и не было. А, как я вспомню «гуся с яблоками», что нам принесли в ресторане, то у меня сразу текут слюнки. Умеют русские готовить! И так весело было, такие песни...
В это время стюардесса принесла очередной обед. На тарелке, закрытой золотой фольгой, дымился громадный кусок гуся!
–Ура! – сказала фрау первое слово по-русски, – а в мавзолей мы съездим на будущий год! А об истории его создания вы можете рассказать по дороге. Нам лететь два часа, надеюсь, вы уложитесь в это время.
Панорама города под крылом самолёта делалась всё более мелкой и, наконец, видны были только белые облака, плавно плывущие нам навстречу.