Перед уходом на работу Ирка опять поссорилась с Валеркой, произведя раздел общего имущества, нажитого за два месяца супружеской жизни – ее зимних сапог. Проще говоря, она запустила сапогом в новоиспеченного мужа, требуя развода. Валерка уже привык ловко ловить причитающуюся ему долю, а на требование Ирки, показал в ответ комбинацию из трех аккуратно сложенных пальцев.
Разгоряченная ссорой Ирка запихала ноги в осенние туфли и помчалась на торфо-брикетный комбинат, на котором она уже пять месяцев работала ученицей лаборанта химического анализа.
- Замерзнешь, дурочка!- отчаянно кричал Валерка в длинный коридор общежития.
Ирка не обернулась на вопли мужа, зная уже, что вспыльчивый и ревнивый Валерка скоро остынет после словесной баталии и принесет в лабораторию ее сапоги вместе с раскаянием на печальном тонком лице.
Замуж Ирка выскочила скоропалительно, потому что Валерка был сумасшедший. Впрочем, как и Ирка, которая еще три месяца назад даже не подозревала о существовании собственного мужа. Первая любовь Ирки потерпела крах – недолюбленная Ирка была отвергнута.
Валерка, увидев несчастную Ирку, с печальными бесенятами в глазах, мгновенно влюбился. Спустя два дня после знакомства, он сделал Ирке предложение, а через месяц – сыграли маленькую, но скандальную свадьбу. Так Ирка вышла замуж назло своей любви.
После свадьбы Валерка коварно забрался в тайник ее души, выведав душещипательную историю о неразделенной несчастной любви Ирки к неизвестному герою.
Теперь, каждую неделю муж устраивал Ирке сцену, ревнуя ее даже к дворничихе бабе Зине, если Ирка чуть задерживалась, болтая с ней. Ирка бегала по сцене как настоящая актриса, но без истерик и в одном сапоге. Зрителями было все население двухэтажного общежития, которое строго делилось на два отделения - мужское и женское. На первом этаже жил с ребятами Валерка - законный супруг Ирки. Прямо у него над головой по утрам топотала босыми ногами Ирка, его законная жена.
Долгих два месяца молодая семья ждала от руководства ведомственного жилья, и нервы у обоих сдавали. Тогда бешеный Валерка шел по длинному коридору, швырял паспорт со штампом о браке на стол суровой комендантши и требовал ключ от пустующей комнаты.
- Я, что, должен свою жену под куст тащить? – грозно вопрошал у пожилой женщины Валерка, измученный такой воздержанной жизнью.
Комендантша Элеонора Карловна невозмутимо смотрела на пылающего страстью Валерку, привычно снимала со стены „Правила проживания в общежитии” и устало тыкала деформированным кривым пальцем в параграфы. Соседи по комнате грудью вставали на защиту прав молодого супруга.
Элеонора Карловна не любила сцен, не находя нужных слов для реплик, поэтому иногда сдавалась и глядела вслед счастливому Валерке, качая головой.
Он мчался по ступенькам на второй этаж к своей Ирке, сжимая в потной руке ключ от кратковременного счастья. Без предупреждающего стука врывался в девичью, пронзительно визжащую, комнату и хватал жену за руку. Под комментарии и завистливый
хохоток девчонок, тащил упирающуюся Ирку в пустую комнату, где сиротливо стояли кровати с пружинными сетками и свернутыми полосатыми матрацами. Там они обычно ссорились и мирились, часто забыв о своих супружеских обязанностях. Как и сегодня.
Отряхивая прилипший снег с туфель, Ирка с улыбкой объяснила изумленному взгляду старшего лаборанта:
- « Молния» на сапогах полетела.
Хуго Карелович сочувственно покачал в ответ лысеющей головой и стал собираться домой с чувством выполненного долга.
Старший лаборант мечтал о пенсии, его ученица Ирка – о квартире и ребеночке.
Ирка обожала работать во вторую смену – можно включать на полную мощность старую радиолу, поджарить бутерброды в металлическом шкафу для сушки торфяных проб, выпить кофе и просто побыть одной в небольшой, но уютной лаборатории.
Ирка устала жить на общежительской сцене и полюбила одиночество, а химию ненавидела со школьной скамьи, помня из таблицы Менделеева только аргентум. Из популярной песенки усвоила еще аш-два-о, а всяких кислотах и щелочах имелa представление благодаря отделу химических товаров хозяйственного магазина, торгующего чистящими средствами для раковин и унитазов.
Еще Ирка самостоятельно докопалась до истины – никого и ничего нельзя горячо любить, равно, как и ненавидеть. В первом случае можно сильно обжечься, а во втором – обязательно наткнуться на предмет своей ненависти. Как Ирка со своей ненавистной химией – на эту лабораторию. Или - вот, ненавидела она рыжих, так Бог послал ей рыжего мужа. На, тебе, Ирочка, любуйся и радуйся!
Взглянув на часы, Ирка торопливо спустилась на первый этаж комбината. Пока брала пробы торфа, похихикала с молодыми компрессорщиками. Слой торфяной пыли уже успел покрыть их белозубые лица, и ребята были похожи на озорных чертенят. Они весело улыбались смешливой Ирке, стараясь перекричать шум работающих машин. По длинному мрачному переходу, еле освещенному тусклыми запыленными лампочками, Ирка шла на ТЭЦ. Она громко пела, подбадривая себя, и старалась пореже оглядываться назад – в зловещую темноту.
На цыпочках прошла мимо дремавшего дежурного оператора. Огромные емкости для воды отбрасывали жуткие тени. Опасливо орудуя большим гаечным ключом, выпустила из кранов первый пар, поднявшийся над ее головой белыми клубами. Ирка всегда ощущала в этот момент, как колотится ее несчастное сердце. Только заполнив водой колбы из деревянного ящичка с ручкой, она свободно выдохнула застоявшийся воздух из легких.Тем же маршрутом вернулась в свою лабораторию, в которой себя чувствовала в полной безопасности, и приступила к лабораторным анализам воды. Сам процесс работы Ирку завораживал, но объяснить то, над чем она колдует, было выше ее знаний и умственных способностей.
По правде говоря, ученица лаборанта не имела права работать самостоятельно, но руководство комбината закрывало глаза на правду из-за нехватки кадров. Хуго Карелович под свою ответственность поручился за Ирку перед самим директором, заметив ее аккуратность и исполнительность. А если быть еще правдивее, то старший лаборант популярным доступным языком объяснил Ирке процесс работы. Она, еще популярнее, все записала в свою школьную тетрадь. Ее шпаргалка начиналась примерно так:”Взять из большой колбы, вторая слева, верхняя полка, белую гадость. Добавить из маленькой, нижняя, третья справа,- синюю, 5 капель.Если получится зеленая, то реакция положительная”. И все остальное - в такой же редакции.
Результаты анализов она записывала в толстый журнал, высунув от усердия язык, и передавала по телефону сведения по местному телефону куда-то дальше. Свои действия Ирка довела до совершенства робота и в тетрадь почти не подглядывала. Она была довольна своей работой, а руководство – смазливой и безотказной лаборанткой. Она прекрасно понимала директора: получая зарплату ученицы, Ирка выполняла работу обычного лаборанта, помогая комбинату экономить на фонде заработной платы. Но Ирка никогда и никому не завидовала, научившись радоваться тому, что имеет.
Настроив радиолу на нужную волну, Ирка налила в кружку кофе и поставила в шкаф пробы торфа, пристроив по соседству свой бутерброд с „Докторской” колбасой. Аромат божественного напитка еще стоял в лаборатории, когда внутренняя дверь, отделяющая помещение от цеха, внезапно распахнулась. На пороге теснилась группа солидных мужчин, среди которых Ирка узнала только одного директора комбината.
- Добрый вечер, девушка!-дружелюбные улыбки мужчин плавно съехали с расстерявшегося лица Ирки на ее круглые коленки, нахально выглядывающие из-под распахнутых половинок синего халатика.- Мы члены комиссии из Москвы,- пояснили изумленному взгляду остолбеневшей Ирки.
Директор за спиной гостей подавал Ирке какие-то таинственные знаки. Ирка, на всякий случай, изобразила на своем лице огромную радость, хотя интуиция ей нашептывала, что приятного от таких гостей бывает мало.
- Очень приятно, очень приятно,- Ирка встала с кресла, пытаясь сообразить, что последует дальше, если комиссия проявит интерес к ее работе. От этой мысли она чуть не рухнула обратно в мягкое кресло Хуго Кареловича.
- Значит,Вы работаете здесь лаборанткой? – самый высокий и солидный стал брать Ирку в оборот, при этом мило улыбаясь. Как эссесовец, подумала Ирка.
- Нет, что Вы?!- Ирка почему-то возбужденно засмеялась.-Я всего лишь ученица лаборанта.
И тут же осеклась, увидев ужас на лице своего директора, который отчаянно махал ей руками за спинами товарищей из Москвы.
- А как же Вы тут работаете одна?- улыбки у мужчин, как и у бедной Ирки, стали катастрофически сползать с лиц.
Ирка сообразила наконец, что необходимо бессовестно лгать, выручая директора, и быстро взяла себя в руки.
- Одна я не имею права работать, - Ирка осуждающе посмотрела на гостей, допускающих такие крамольные мысли в отношении ее директора. Она выпятила нижнюю губу и дунула на свою пышную челку:
-Просто лаборантка нечаянно поранила палец и побежала в здравпункт.
Ирка заметила, что члены комиссии от такого ответа слегка расстерялись, а директор застыл с выпученными глазами, и даже галстук у него сморщился. Ой,техника безопасности,- вспомнила Ирка в ужасе.
-Да, -отчаянно выпалила Ирка,-она захлопнула не совсем удачно дверь и прищемила себе пальчик.
Ирка судорожно развивала фантазию, чтобы в Москве не подумали, что у них в лаборатории не соблюдают техники безопасности. Для убедительности сказанного, она выставила на общее обозрение указательный палец и улыбнулась:
- А вы кофе не хотите? Вы, наверно, устали с дороги?
Ирка пыталась сменить болезненную тему и сбить мужчин с толку. Они слегка смешались, потом заулыбались, вежливо отказываясь от предложенного угощения. Ирка же уже вошла в роль гостеприимной хозяйки: двигала кресло, улыбалась, расспрашивая о погоде в Москве. Узнав, что и там выпал снег, она изобразила на своем хорошеньком лице страшное удивление, словно Москва являлась столицей Нигерии, а члены комиссии –неграми. Страх внутри Ирки рос, упираясь невидимыми руками в ребра ее грудной клетки.
Любопытные москвичи оглядывали помещение.
- И чем же Вы тут занимаетесь?- они уже с неподдельным интересом рассматривали возбужденную Ирку. Щеки ее пылали, глаза блестели,ради директора, она была готова заткнуть упругой грудью любую амбразуру.
- Меня зовут Ира, - она в отчаянии протянула мужчинам маленькую ладошку.
Из всех имен она запомнила имя только самого главного - Владимира Владимировича, остальные пролетели мимо ее ушей, не задевая слуха.
Пока мужчины, опешившие от непредсказуемости поведения Ирки, пожимали по очереди ее холодные пальцы, Ирка посылала взглядом директору сигналы „SOS”.
Директор незаметно кивал Ирке головой, но его вид оставлял желать лучшего.
Ирка бойко начала отбивать новую атаку:
- А тут мы проверяем воду на кислотность и щелочность. Вот тут у нас шкафчик для сушки проб торфа, - Ирка взялась за ручку дверцы и тут же отдернула руку, словно обожглась. Она вспомнила о своем злосчастном бутерброде в жаровом шкафу.
- Так-так-так,- ожил первым Владимир Владимирович, обрадованный разговором по существу.- А тут? – жестом показал на Иркины колбы с „гадостью”.
- Ирина у нас совсем новенькая, - заискивающим голосом проскользнул в разговор директор.
- Да,- подхватила мысль Ирка, -я тут всего месяц работаю,- она невинно похлопала ресницами.- А Вы подождите немножко еще, сейчас прибежит лаборантка и все вам расскажет. Что-то она долго...Может, ее в травмопункт увезли? Да нет! Она же не сильно визжала, даже компрессорщики не слышала ее воплей. Ой, извините,криков.
Ирка строчила, как из пулемета по врагам. Гости обалдело слушали ее монолог, расстерянно глядя на жестикуляцию рук и мимику лица Ирки.
- Ну, тогда извините, я не знал, что Вы, Ирочка, новенькая тут,- улыбнулся Владимир Владимирович и развел руки в стороны, как для объятий.
Ирка от радости, что все закончилось благополучно, чуть не кинулась на шею высокому гостю.
- Какая славная девушка, Ваша лаборанточка! Какая непосредственность!- Владимир Владимирович с улыбкой повернулся к ожившему директору.
- Да, а какая толковая, какая сообразительная! – с облегчением выпалил радостный директор. И даже галстук у него на груди выпрямился и уже не морщился.
-А может, все-таки, кофе? На дорожку? – Ирка суетилась и улыбалась, думая о сгоревшем бутерброде и торфе, запах которых вонзался в ее мозг.
Гости весело смеялись, прощаясь, охотно пожимали руку гостеприимной хозяйки лаборатории.
Спустя час Ирка целовалась с Валеркой, который принес на работу ее сапоги, а в конце месяца директор торжественно вручил молодоженам ключи от долгожданной квартиры.
-