Несколько месяцев назад одна моя очень хорошая знакомая, барышня трепетная и жалостливая, спасла от гибели щенка. Дело происходило возле ее дома, там недалеко бойлерная, где вечно тусуют собачьи стаи. И вот как-то вечером она, проходя к дому со стороны этой бойлерной, услышала отчаянный визг и скулеж. Приглядевшись, она увидала маленького беспородного щенка, отбивающегося от целой стаи ворон. Ворон было много, клевали они барбоса совершенно беспощадно, щенок, оказавшись на открытом месте, был совершенно дезориентирован и ослеплен болью и страхом, мотался от них по замкнутому кругу, не в силах найти убежища, еще несколько минут – и его участь была бы решена. Как ни странно, ни одна взрослая собака, а и их, повторюсь, обычно в том месте бывало полно, на помощь щенку не пришла.
Барышня, будучи храброй и сердобольной, с боевым кличем ломанулась через сугробы и заборы на помощь погибающей животине. Наглое воронье было разогнано, плюшевый перепуганный комок надежно запрятан под пальто и поднят на 9 этаж, в компанию к двум кошкам. И маме.
Ссадины от вороньих клювов были смазаны зеленкой, щенок накормлен и успокоен. И тут же возник вопрос – что же с ним делать дальше? Вопрос крайне непростой, потому как две кошки уже упоминались, мама тоже, все это в маленькой однушке. Плюс работа ежедневно с утра до ночи (нелегка доля мультипликатора в период сдачи срочной работы). Плюс то, что у мамы – суды за земельный участок и мотня то в суд, то к адвокату, то за справками. В общем, дома никого нет сутками. На смену героическому душевному подъему пришло уныние. Мама, оборотясь злым демоном, нашла в газете объявление «усыпление собак - недорого» и подложила утром под чашку.
Щенок, почувствовав, что судьба его висит на волоске, стал проявлять чудеса неизвестно где полученного образования: не гадил на пол, не раскидывал корм, просился на улицу (в два-то месяца, дворняга из бойлерной!), подружился с кошками и т.д. Живодерское объявление полетело в корзину. Однако оставлять его одного все равно не решились и стали срочно искать новых хозяев.
Хозяева, надо сказать, нашлись быстро – старая подружка этой барышни, живущая в частном доме, в котором, кроме пятерых людей, проживали: эрдель, немецкая овчарка, черный дог и двое щенков – метисов той самой овчарки и дога – плод нерадивого присмотра прошлым Селигерским летом. В общем, зверинец тот еще. Подружка, выслушав слезливую историю про ворон и горделиво-недоуменную – про манеры и ум, вздохнула и сказала – ну вези, посмотрим, что за чудо. Барышня, намыв щенка шампунем и повязав ему бантик, поехала на смотрины.
Щенок всех очаровал немедленно. Он ведь действительно был очень красивый, веселый и общительный. Сиял глазками, вилял хвостиком и всем видом показывал, что и ему, и его новом хозяевам будет лучше жить вместе, чем порознь. Подружка еще раз вздохнула и сказала – ну что ж, пусть остается.
Две недели все были счастливы. Щенок прижился мгновенно, был принят в свору на правах любимого дитя, щенки овчарки и дога (полугодовалые сумасшедшего вида и окраса лоси) прыгали с ним по дому, эрдель звал его с собой гонять кошек к соседям через участок – там их целых шесть! – даже глава семьи, смурной бородатый академик, вечно недовольный всем и вся, несколько оттаял и соизволил похвалить пришельца, застав того за справлением нужды по-взрослому, во дворе.
Через две недели грянул гром. Щенок слег. Его стало рвать, он истек кровавым поносом, начались судороги. Ветеринар, к которому срочно доставили умирающего, с ходу диагностировал энтерит и рекомендовал немедленно вести на осмотр остальных собак. В итоге заражены оказались все, кроме эрделя – сказалась, наверное, непоседливость и любовь к кошкам. Нелепое совпадение – просроченные на месяц прививки, и никогда ничем серьезным не болевшие хозяйские собаки, общающиеся, по сути, только между собой. Последовали несколько дней бессмысленных попыток реанимации и итог: щенок погиб первым, за ним – оба щенка-метиса. Дога-отца, и овчарку-мать, к счастью, удалось выходить. Догу, как существу благородному, было очень неловко блевать и гадить красным, он не знал, куда деваться со стыда - от него остались кожа да кости. Овчарка держалась получше, но и ей досталось в полный рост.
В общем, история мистическая, над которой было пролито немало слез и моей знакомой барышни, и ее невинно пострадавшей подружки. Кроме того, лечение стоило очень прилично, что, конечно, хозяина-академика не радовало совершенно.
История, которая идет в разрез со всеми морально-драматургическими установками, привитыми нам русской литературой. Ведь по всему выходила щенку счастливая судьба. Он должен был вымахать в статного, красивого кобелька, пусть и беспородного, зато умного и с манерами, стать опорой и надежей престарелого академика – именно его, потому что академику нравился меньше всех – допустим, принести ему потерянную в лесу любимую перчатку. Он мог бы спасти дом от пожара, проснувшись раньше всех; загрызть гадюку, покушающуюся на дочку хозяйки, да мало ли еще чего доброго, полезного и трогательного мог совершить этот пес? А вместо этого он оказался миной замедленного действия, подкинутой доброй рукой в счастливое собачье семейство. Тем самым благим намерением, которыми выложена известная дорожка.
Остается вопрос – почему же его все-таки клевали вороны? Неужели чувствовали его скорую кончину и были теми самыми орудиями, которые использует Природа для минимизации потерь? То есть выполняли некую миссию? Может, именно поэтому никто из взрослых собак не вступился за него? А человек, как обычно слепой и глухой, вмешался в процесс, руководствуясь позывами, природе не свойственными – жалость, сострадание?
А может, просто и у них есть своя судьба, которую не изменить и не исправить никому – даже юным трепетным барышням, которые очень хотят, чтобы все вокруг были счастливы…