Я могла бы быть для кого-то снежинкой…
…Падал снег. Сухой и крупный. Земля, еще не успевшая остыть после осенней агонии становилась влажной, покрываемая безвольными снежинками…Только это было заоблачно далеко в ее глазах. Она…она умирала. От бессилия, от невозможности что-то изменить, что-то предугадать, кого-то вернуть…Никого не было в тот момент в этом выгрызенном куске Вселенной. Только она. Одна со своим «почему?»…
Казалось ей самой, что жизнь в данный отрезок секунд состоит из одних троеточий и вопросительных знаков. Куда-то улетучились все запятые, тире и восклицания. Остались только троеточия, принявшие в свое правление крохотную страну ее мыслей.
И будто бы ничего не случилось: почва не содрогалась от землетрясения, берега не тонули в мутных потоках неконтролируемой воды, легкие не иссушивались горьким дымом, не проливалась невинная кров за клубящуюся идею очередного правящего безумца…Почему тогда она окрестила свое состояние смертью…Не учитывая перспективы перехода в другое состояние, новое качество, к новым ощущениям и знакомствам.
Возможно ли говорить о его измене, когда мысленные троеточия перекочевывают на язык и зависают на его кончике: неуместные, ненужные, непонятные, не спасающие?…Она, вопреки всему, считала это единственным, что могло стать определяющим в ее сиюмгновенном состоянии.
…А совсем недавно она могла летать. Реально и мысленно. Физически и аморфно. И она любила это блаженство, любила эту загадку и свое перевоплощение. Те моменты дарили ощущения непревзойденного отрешения от проблем и вопросов, которые стали неотъемлемой частью нашего сосуществования. Это единственное чему радовалось она. Радовалась…Радовалась пока не почувствовала его…Радовалась пока не увидела его…Радовалась пока не дотронулась до него.
…Нежно. Больше степени «слишком нежно» было начало их удивительного союза. Или наверняка только она считала их «отношения» сказочными и неземными…Может они были
одновременно так же одинаково счастливы касаясь друг друга, глотая и захлебываясь от всей нежности, которой они делились друг с другом. Может они считали себя идеальным союзом двух противоположностей: властной и поддающейся. Может они соглашались со всеми правилами, принимали все условности, не поддавались соблазнительной возможности буйного протеста против вся и всех. В начале. В самом начале это было так…Он не выдержал первым.
Он единственный из них, кто не выдержал. Единственный из двоих, кто отказался от идиллии и хмельного спокойствия. Единственный из двоих кто выдернул несущую соломинку из фундамента их причудливого строения, спроектированного ее сердцем и возведенного их телами…Это ли не есть смерть?…
Она содрогнулась всей своей сущностью: мысли перестали пестреть троеточиями и окрасились черно белым смыслом. Мало кто может прочувствовать как ей хотелось ошибаться в гадких предположениях о причине его подлости! Это была ли ветреность его намерений, толи он все это время умело скрывал холодность и безразличие своего сердца, получая от нее необходимое, или можно предположить, что все не так трагично и они элементарно попали под категорию «не подходят друг другу»…Это вердикт не принимало её сердце. Так не могло было быть. Не могло все так сухо оборваться…Не могло…
…Земля становилась все ближе. Она не представляла, что ее небесное путешествие закончится под реквием разложившемуся счастью. Только сейчас она была сама печаль. Уже испарились все доли остаточных сомнений и обид, «жалений» самой себя и представлений «а что если бы…». Не чувствовалась усталость от изнурительных мытарств, даже не хотелось чтобы всё по скорее закончилось…оставалась только печаль…
«А мне так хотелось умереть на глазах достойного и чистого человека…Чтобы не гнить под ногами безразличных существ, считающих себя венцами творения Всевышнего…Так хотелось…». Она даже первый раз за все это время прикрыла глаза и хотела заплакать. Единственный раз…
В какой-то незначительный момент ей будто показалось, что он снова рядом. Она снова услышала его. Она снова почувствовала волны его легких касаний. Нехотя, тяжело она открыла глаза и что-то внутри сжалось. Сильно-сильно сжалось…
«Ты…»
«Я…»
«Так близко…»
«Рядом…»
«Я умерла…»
«Еще нет…»
«А что?…Зачем….»
«Прости. Я ушел, чтобы найти»
«Найти что…Или кого…»
«Достойного и чистого…»
«Для меня?….Ты не забыл….»
«Ты простишь меня…Я задержался…»
…Она улыбнулась. Печаль перешла в легкость и спокойствие. Он прижал ее к себе.
«Я всегда буду рядом…»
Она снова закрыла глаза и ветер легко подхватил ее хрупкое тело.
…Он опустил ее так нежно, что она почти ничего не почувствовала. Только в последний раз она захотела снова увидеть его и открыла глаза: он улыбался ей.
«Я всегда буду рядом…»
«Я знаю…»
…Он не на минуту не оставлял этого человека. Это было больше чем человек. Это было шире чем Вселенная. Это было глубже мирового океана. Это было искреннее самого нежного чувства…
……Падал снег. Сухой и крупный. И никто, эгоистически загруженный своими вопросами и мыслями, спешащий и опаздывающий, не замечал, как под ногами хрустят, ломаясь и трескаясь хрустальные сердца безвольных снежинок.
…Кто-то мог бы стать для меня ветром.