ТАПОЧКИ
Анна шла по улицам городка, никого и ничего не замечая. Редкие прохожие изумленно оборачивались вслед молодой полной женщине, которая шла , разговаривая сама с собой, вытирая ладонями слезы со щек.
- Ну что я могу сделать? - шептала она. - Что я могу сделать, если ему никто не нужен. Да, конечно, он талантлив. Он издал уже три книги, пишет изумительный роман, у него безупречный литературный вкус. Его уважают и любят многие. А ему не нужен никто. Он гений и живет в другом, своем мире. А я? Боже мой! Где я, вчерашняя? Откуда взялась эта заплывшая жиром баба? Где та утонченная девушка, которой я была еще пять лет назад? Он разлюбил меня... конечно...А как , бывало , смотрел, как смотрел... А теперь... Он привык ко мне. Смотрит мимо, говорит в пустоту. Может я его не понимаю?...
Анна остановилась перед старым домиком, вокруг которого кудрявились кусты сирени. Домик казался нежилым: окна закрыты ставнями, тропинка заросла травой.
«Как страшно! Может не надо ходить?» - подумала она, несмело приближаясь к крыльцу. Медленно поднялась по скрипучим ступенькам. Постучала.
- Войдите, - голос глухо прозвучал из глубины домика.
Робко, обмирая от жуткого страха, Анна вошла в небольшую прихожую, заставленную пустыми банками, увешанную по стенам пучками трав.
- Проходите, - голос звал из соседней комнаты.
Стараясь ступать как можно тише, она вошла и огляделась: стены увитые плющом , превращали обычную комнату в уютную зеленую пещерку; огромное зеркало в резной оправе красного дерева тускло мерцало на стене; узкая кровать, застеленная шкурой неизвестного Анне животного; маленький столик на трех фигурных ножках и большое тяжелое кресло, обитое плюшем. В кресле сидел старик, держа на коленях «Библию» в сафьяновом переплете с серебряными застежками. Одет он был в балахон, сшитый из домотканного серого полотна. Седые волосы, схваченные на лбу ремешком, спадали на плечи, борода закрывала грудь.
- Здравствуй, раба божия, - произнес он, и Анна прошептала в ответ еле слышно:
- Здравствуйте, дедушка.
- Расскажи, зачем пришла и кто научил? - голос звучал неприветливо но мягко и спокойно.
Торопясь и путаясь, глотая слова, Анна стала Рассказывать о своей жизни, о муже, об одиночестве.
А соседка говорит: « Сходи к колдуну». Ой!..- она конфузливо замолчала и робко закончила: - К старику. Он , говорит, поможет.
- Чего же ты хочешь? - добро спросил старик, и в голосе его услышала Анна сочувствие .
- Не знаю... Совета хочу. Как жить? Что делать? Устала одна.
- Любишь его очень. Трудно тебе помочь. Хочешь покоя? Если пожелаешь, наколдую, только на тебя смотреть будет. Забудет обо всем.
- Писатель он, талантливый, - низко опустила голову, - вот если бы меня снова... как раньше была... молодая, красивая.. А?
- Не в моей власти. Не могу. Превратить в цветок или в вещь какую - могу. А вернуть время обратно - нет.
Помолчали. Анна, чувствуя безнадежность своего горя, заплакала.
- А он, значит, тебя разлюбил?
- Нет, - ответила сквозь слезы, - просто привык. Как к тапочкам. Даже нет. Без тапочек он не может, ноги у него мерзнут. Без меня может, а без тапочек нет.
- Не ворожей я, - тихо сказал старик , - не могу знать, чем тебе помочь. Добрая у тебя душа. Открытая. Сердце у тебя доброе, любить умеет. Не каждому дано. Скажи желание, исполню...
Взглянула на печальное лицо старца, воскликнула беспомощно:
- Не знаю! Не знаю! Хочу с ним быть. Чувствовать себя нужной хочу! Тапочками его быть , чтобы всегда рядом... чтобы искал меня по утрам, чтобы без меня ни шагу....
Старик горестно покачал головой :
- Слово не воробей... Поспешила ты. Подумай...
- Нет, пусть так! - крикнула отчаянно.
- Пусть. Так будет, - сурово сказал старик, глядя прямо в глаза ей. - Последнее что хочешь сказать мне, говори!
- ...Пусть он будет счастлив. Пусть в его доме будет тепло и сухо. Пусть живет с ним рядом другая, молодая и красивая, пусть... - она не договорила. Прижала руку к груди, оглянулась и взгляд ее поймал отражение в зеркале: полная женщина с заплаканным лицом и тоскующими глазами смотрела на нее, а за спиной ее не отражалось ничего, только серая мгла.
- Да. Пусть так... - слабея, прошептала она, и последнее, что увидела, обернувшись, - пронзительные глаза старика, которые жгли ее мозг и сердце.
Писателю жилось хорошо. Утром молодая красивая женщина подавала ему горячий кофе в постель. Он поднимался и шел в кабинет работать. А работалось на удивление легко. За последние десять лет писатель издал восемнадцать книг и теперь писал самую большую свою работу - трилогию о любви , большой и сильной. После обеда он обычно выходил прогуляться в сквер, а затем снова возвращался к себе и работал. Все шло прекрасно. В спину не дуло, а ногам было уютно в теплых и мягких тапочках, которые служили ему уже много лет и, что удивительно, не снашивались.
В последнее время он стал чаще болеть и однажды, попав в больницу, пролежал там целый месяц. Вернувшись домой, он почувствовал странное неудобство. Нет, все было по прежнему: в квартире тепло и уютно. Вот только тапочки... тапочки были новые.
- Где мои старые тапочки? - раздраженно спросил писатель. - Я к ним привык. Где?
- Это просто чудо, дорогой, - раздался голос за его спиной, - как только ты лег в больницу, эти тапочки просто рассыпались пылью. Пришлось выкинуть. Я купила новые.
Писатель оглянулся. Незнакомая ему красивая женщина, улыбаясь, протягивала шлепанцы грязно-зеленого цвета.
- Вы кто?
- Что? Ты шутишь? Я твоя жена Люся! Что с тобой!?
- Жена?.. Но.. А где Анна? Где?
- Ах, эта... Да ты что, все забыл? Она сбежала от тебя.
- Ушла? Как давно?...
- Ну, может лет десять - двенадцать.
- Что за глупости! - писатель нервно хрустнул пальцами и крикнул: - Аня! Анечка, где ты?
- Это уж слишком! - всхлипнула женщина. - Если ты талант, значит тебе разрешается все? Я уйду к маме! - И она выбежала в другую комнату.
Писатель растеряно огляделся. Он пытался найти признаки присутствия в квартире жены. Его Ани. Анечки.
Он вышел из квартиры и, увидев соседку, спускавшуюся по лестнице, спросил жалобно:
- Павловна! Ты моей Ани не видела?
- Батюшки! Хватился голубчик! Твоя Анна как ушла к колдуну тогда... погоди-ка, лет десять уж как, так и не вернулась. Али забыл? Так и не горевал. На другой день молодуху привел.
- Ты все врешь! Она здесь была. Не мог я не заметить. Она рядом со мной всегда была. Я ощущал!
- Не кричи на меня, интеллигент вшивый! - соседка поджала губы и удалилась ворча. - Ишь, десять лет живет с другой, а сам «ощущал». совсем чокнулся, - и она покрутила пальцем у виска.
Он шел по улицам и разговаривал сам с собой. Редкие прохожие с изумлением провожали его взглядами.
_ Как же так? - удивлялся он. - Я всегда чувствовал ее рядом. Я слышал ее голос, ощущал прикосновения. Что они все говорят? Анна ушла от меня десять лет назад? Это невероятно? Я пойду к этому колдуну. Я все узнаю. Все. Он поможет...
Писатель подошел к старенькому домику, такому ветхому, что казалось он может развалиться от сильного порыва ветра.
Поднялся по скрипучим ступенькам, не постучавшись, вошел в первую маленькую комнату, заставленную пустыми банками, прошел во вторую - увитую плющом.
Старик сидел в кресле, держа на коленях «Библию» в сафьяновом переплете с серебряными застежками.
- Здравствуй, раб божий, - проскрипел он, - зачем пришел, говори.
- Здравствуйте. Я пришел узнать, не было ли у вас жены моей - Анны. Она такая... красивая… черноглазая, хрупкая... А ? Не видели?
- Вот ты и пришел за ней, - старик покачал головой. - Любишь?
- Да.
- Нет ее больше, - и старик рассказал писателю, как десять лет назад приходила к нему женщина с горячим сердцем и любящей душой. Сказал и о ее странном желании.
- Вышел срок ее жизни, вот и рассыпались... тапочки.
- Что ж, выходит десять лет я...
- Ты любовь ее и сердце раньше растоптал. Бог любовь даровал, а ты и не заметил. Теперь поздно.
- Но вы добрый человек, вы должны мне помочь? Вы можете мне помочь? Верните ее, я все исправлю...
- Не могу.
Писатель молча повернулся и вышел. Добрел до своего любимого скверика и присел на лавочку. Прижав руку к груди, прошептал застывающими губами: «Анечка», - и тихо закрыл глаза.
Молодая красивая женщина разговаривала в это время по телефону:
- Але, мам, ты слышишь? Дай, говорит, мои старые тапочки, я к ним привык. Представляешь?! Где, говорит, жена моя, Аня. Представляешь?! Зачем, говорит, ты прячешь мои любимые вещи...- вещи - старые тапочки...
Дворник вызвал скорую помощь, но помочь писателю не сумели. Он умер по дороге в больницу от сердечного приступа.