ТАМ ЗА ОБЛАКАМИ
- Алло!
- Привет!
- Здравствуй!
- Ну, как у тебя дела?
- Все хорошо. Экзамены сдала, жду тебя с детьми. А как ты, как девочки?
- Ну, у нас все хорошо. Операция у Лены прошла успешно...
- ...
- Алло! Ты меня слышишь?
- С Леной ? Аппендицит. Все нормально.
- Когда была операция?
- Позавчера, кажется. Ты меня встретишь завтра в аэропорту?
- Конечно.
- С вещами.
- А дети?
- Ну, Лена в больнице, а Настенька у твоей подруги.
- А как же...
- Встретишь меня и сразу летишь домой.
- А ты?
- А у меня дела в Москве.
- А?!..
- Слушай, мало времени, завтра поговорим.
- Хорошо. До завтра.
« Здравствуй, милая Анечка! Сейчас, спустя некоторое время, я могу написать тебе, как все это произошло.
После того, как мы расстались в общежитии и вы все проводили меня, я приехала в аэропорт. Стою, жду мужа. Мечтаю: вот увижу, брошусь к нему навстречу, обниму...
Объявили прибытие его рейса. Жду. Вижу - идет. Веселый, рядом с ним девушка, молодая, лет двадцати. Смеются, переговариваются. Ко мне подошли.
- Здравствуй. - Говорит он мне.
- Здравствуй, отвечаю.
- В моей жизни произошли большие изменения. Вот ключи от квартиры. Объяснять, по-моему ничего не надо.
- Нет, хотелось бы.
- Ну, ты знаешь... кстати, тебя на работе сокращают. Я заходил, узнавал. И отпускные тебе еще не начислили. Срочно надо билет обратный купить. Пойдем, где здесь кассы?
Аня, помог «глицин». На моем лице видимо была беспечная улыбка. Так я и улыбалась весь день потом до самого вечера. А сама ничего вокруг себя не вижу. Приехала на встречу с мужем счастливой женой и в одну минуту потеряла его.
Это я уже потом узнала, что он обошел всех знакомых и сказал, что едет искать меня, что я потерялась в Москве, пропала. Где я и что со мной неизвестно. Что у этой девочки в Москве квартира и обеспеченные родители, а родственники в Марселе. Что она прилетела к нему на следующий день после моего отъезда. Все это было потом. А в тот момент я не могла ни о чем думать.
- Я тебя прошу об одном: не отказывай мне в разводе.
- Конечно, милый (с беспечной улыбкой), я и сама хотела просить тебя о разводе...
- Как здорово! Ты даже не расстроилась...
Маленькая моя, худенькая Леночка лежала в
послеоперационной, отходила после наркоза. Врачи боялись ее потерять, потому что аппендицит был гангренозный. Она лежала одна в холодной палате, а меня не было рядом. Никого не было рядом, кроме медсестры, которая изредка заглядывала к ней.
Крашенная блондинка - будущая жена моего бывшего мужа, маячила рядом и пыталась участвовать в разговоре.
Он снова весело улыбнулся.
- Надеюсь, ты забрал свои вещи?
- А что было делать?
- Действительно, что было делать?
- Ты уйди сейчас, пожалуйста , а то...
- А то ты заплачешь? Хорошо. Я уйду. Приеду через месяц. - И громко, так что обернулись все вокруг стоящие, добавил: - За разводом!
- Уходи!
Нет, Анюта, я не заплакала. Таблетки подавили эмоции. Я, словно чувствовала, выпила утром три.
А мой рейс задержали на восемь часов. И я ходила по зданию внуковского аэропорта, как зомби. Улыбающаяся сомнамбула. Мимо торговых киосков, лотков с мороженным, суетящихся таксистов.
Как то сразу вспомнились все размолвки и конфликты. А сколько я ему прощала? Анюта, милая, нельзя прощать. Всепрощение приводит ко вседозволенности.
Сколько за шесть лет?
Впервые я простила его после безобразного случая с Настенькой. Ей было тогда три года. Я с утра ушла в больницу и вернулась неожиданно быстро. Открыла дверь своим ключом и увидела, как мой любимый выходит из детской совершенно обнаженный. Этакий Аполлон коммунальных масштабов. Такой, знаешь, «ню».
- Что ты делал в детской?
- Полотенце искал.
- Полотенце в детской? Голый?
- ...
Я схватила дочку на руки.
- Что делал папа?
Она рассказала, я потеряла дар речи. Схватила сумку, запихнула туда его вещи и выставила на лестничную площадку. Мой, уже одетый «Казанова» безропотно вышел из квартиры.
Он вернулся вечером, чтобы поговорить. Прошли на кухню. Он плакал, прикрывая лицо ладонями, сквозь пальцы посматривая на меня.
- Прости. Я не знаю, как это получилось, я больше никогда...- он старательно выжимал из себя слезы.
Я нашла ему оправдание, но старалась никогда не оставлять младшую девочку с ним наедине.
Рейс задержали еще на час. Улыбка не сходила с моего лица. Сейчас мне страшно об этом вспоминать, а тогда, казалось что все нормально. Все так и надо. Ну подумаешь, бросил муж - не я первая, не я последняя. Ну подумаешь, осталась без работы, пойду куда угодно, мыть полы ,например...
Потом я прощала еще и еще. Когда нашла у него документы на валютные вклады в Москве, когда он подставил своего партнера из Абакана, когда обманул своих друзей из фирмы «Алекс». В которой подрабатывал.
«Лжи» его низались как бусины на нитку. Уже большое, длинное ожерелье носила я. Каждая бусина - стеклярусная ложь. Переливается на солнышке, сияет.
Вот лжишка: он занимал у отца деньги и вкладывал их в какие то свои дела, а дети сидели дома голодные.
Еще бусина: письмо в его кармане:
- Кому письмо?
- Тебе. Допишу, отдам.
Не отдал.
Или вот, как тебе:
- Я сегодня уйду на всю ночь. Только ты не спрашивай куда.
- Конечно, милый... Конечно, милый !... КОНЕЧНО, МИЛЫЙ!!!...
Ему можно было все. Для меня он был гений и я его любила.
Слушай же дальше, Аня. Это еще не финал.
Когда я приехала, прилетела, ворвалась в свой дом; когда я собрала детей и друзей; когда я смогла наконец плакать... Словно новый мир открылся для меня вдруг. Можно жить иначе, не так как прежде.
Мне несли деньги, продукты вино и сигареты. Меня пичкали таблетками , потому что временами мне казалось, что душа выходит из тела. Я не могла ходить какое-то время.
Осознание чудовищной лжи, среди которой я жила, не давало мне покоя даже ночью. Я перечитывала его письма. Знаешь ,Анюта, он писал мне письма на работе, дома, в гостях, лежа в ванной или сидя на кухне. Большая груда писем была обречена на сожжение.
«Милая, ты пережила столько горя в своей жизни... я клянусь , я сделаю все, чтобы ты была счастлива и никогда больше не плакала...»
Запомни ,Анюта эти слова. Я к ним еще вернусь.
Постепенно я успокоилась. Друзья не оставляли меня одну. Приходили каждый день, рассказывали смешные истории, играли на гитаре.
Как-то он сказал мне: «Я ненавижу людей». И я долго плакала тогда. «Как можно так жить?» - думала я. И до этого он иногда ронял, невзначай: « Я ненавижу...» и называл известное в городе имя. Или, после визита близкого друга: « Я ненавижу его». Я не могла понять своего любимого. Ведь это страшно - так жить.
Он приехал через месяц за разводом и прислал ко мне свою юную москвичку. Она принесла от него записку. Сам он прийти не посмел, но я настояла на встрече . Мы мило сидели у меня дома, пили вино и обсуждали процедуру развода. Я случайно коснулась его руки.
- Ней бойся. Не совращу.
- А я не против...
Так мой бывший муж стал мои любовником.
Как выяснилось позднее, его любимая с московской пропиской и родственниками в Марселе, тоже завела себе дружка. И тогда я поняла , что о любви говорить не приходится. Какая уж там любовь.
- А помнишь ,ты писал мне в письмах?...
- Я не смог дать тебе счастья. Поэтому и решил уйти.
- Ты любишь ее?
- Я ей каждый день говорю: уезжай! - Плачет.
Вот такие дела, милая Анечка. Скоро развод. Но ты знаешь, жизнь только начинается. Я не жалею, что все так получается , потому что там, в аэропорту, когда объявили посадку, когда я прошла в салон самолета и мы взлетели над сумеречной Москвой и поднялись над серыми облаками...
«Господи, ты меня наказываешь или освобождаешь?»
Я не плакала, нет. И, знаешь, там за облаками было солнце...»