День был янтарно-желт и прозрачен. Золотые подсолнухи у заборчика, и желтые , выскобленные доски высокого крыльца, хлеб, густо намазанный теплым мягким маслом и обильно политый сверху прозрачнейшим медом, и немыслимо желтый сарафанчик на мне, и все это залито желтым, обволакивающим светом солнца. И белая собачка Снежок мне тоже кажется желтой , как цветы одуванчиков, что растут по всему двору. И ослепительно желтые Наташкины косы: неприбранные, лохматые, и от этого вокруг ее чистого лица светится нимб клубящихся волос. А пронзительно синие глаза ее полны слез и сочные малиновые губы закушены.
- Ты кого ждешь? Принца? Нет его? Не придет...
Черным пятном - моя бабушка, непростительно для деревни, очень городского вида. У бабушки модная стрижка «гарсон», тренировочные брюки и огромные круглые очки «от солнца».
С высоты своих девяти с половиной лет, я мудро сочувствую Наташке, и, сидя на крыльце с соседской Анечкой, тихо перешептываюсь:
- Конечно, бабушке хорошо говорить, а может Наташка любит...
И Анечка, явно с чужих слов, шепчет в ответ:
- Все равно старших надо слушаться.
У калитки мнется Колька Долгов. Красивый. Это за него бака сватает дочь. А Наташка безмолвно смотрит на стену сараюшки, словно там что-то нарисовано, а бабка все хлещет ее обидными словами.
- Смотри, смотри, тоже ,нашлась... Пузо-то, на нос скоро полезет, а все выкобенивается. Благодари человека, что берет тебя такую! Срам!..
Колька застенчиво опускает глаза, а Наташка все смотрит на стенку сараюшки.
Для меня не секрет, что тетя Наташа « нагуляла» ребеночка, но так сложно понять взрослых, и я шепчу Анечке:
- Смотри, и ничего не лезет ей пузо на нос...
И моя серьезная подружка вдруг прыскает в ладошку: «Пузо на нос!»
Я представляю себе пузо, которое лезет на нос, и тоже хихикаю, поёрзывая на теплых досках, боясь, что бабушка услышит.
Наташка, наконец, не выдерживает натиска и кричит:
- Оставьте меня, мама, я сама разберусь...
- Разобралась уж!
От звука пощечины Колька выскакивает за калитку и замирает в тени черемухи, мы с Анечкой юркаем в избу, и только Наташкин крик чудится мне:
- Ма-ма-а! Не надо-о...
Сразу после свадьбы мы с мамой уезжали домой. В город. Наташка пустыми глазами встречала и провожала гостей. Мать долго перешептывалась с ней , а потом плюнула и с досадой сказала:
- Черт с тобой! Не хочешь, не надо.
Колька застенчиво улыбаясь ходил всюду за женой словно не замечая ее отрешенности.
Через полгода мы получили письмо , в котором бабушка писала, что Наташка скинула мертвую девочку, ходит по дому неприбранная, все молчит, а Колька запил и плачет.
Я помню, как мать чертыхнулась , прочитав письмо и долго потом писала ответ.
И еще помню, как она прибежала за мной в школу и, плача , отпросила меня у завуча. Помню свою дикую радость: « А меня с уроков отпросили!» И совсем не тронули меня тогда мамины слова: « Тетя Наташа повесилась... умерла...»
Только в деревне , в пустой комнате, глядя на плачущего Кольку и расстроенную бабушку я поняла, что это - смерть.
Мама кричала на бабушку страшно, и еще более страшно было то, что властная наша бабушка молчала.
- Это вы виноваты! - кричала мать. - Мало вам, что у меня девчонка без отца растет!... Вы ее на это толкнули! Вы - мама!..
Потом они тихо сидели обнявшись. Колька всхлипывал на кухне, так и не сказав ни слова.
Когда мне исполнилось 16 лет, я спросила маму, от чего умерла тетя Наташа. Мама испугано посмотрела на меня , но объяснила, что любовь, когда ее предают, мстит зло и жестоко. Только сильный человек может выстоять.
Сколько уже лет прошло? У меня растет дочь Наташа. В триумфальный день пятилетнего юбилея, она торжественно вопросила:
- Мам, что такое любовь?
И вдруг, в памяти моей вспыхивает ярко-желтый день, солнечные подсолнухи, золотой нимб вокруг Наташкиного лица...
Что ответить ей, моей маленькой дочке?