Опубликовано ранее в журнале "Адвокатская практика"
Земля вращается. Человеческое сообщество движется по пути прогресса. Путь этот пролегает по направлению от примитивного к изощрённому через усложнение всего окружающего мира. Вместе с модернизацией образа жизни обновляются и его пороки. Прямо как тараканы, способные приспособиться к любой разновидности ловушек. Человек разумный сделал шаг от сохи к компьютеру, но и – от алкоголизма к наркомании.
Проблема, которая со временем может только расти, и ни в коем случае не угаснет без специального вмешательства. Да и в случае принятия самых энергичных мер её можно, пожалуй, только сдерживать, не допуская слишком быстрого распространения. Центральной фигурой, составляющей ядро вопроса, является, несомненно, личность наркомана, на излечение которого направлена деятельность врачей, правовое положение которого может представлять интерес для правозащитных организаций, и весь наркобизнес тоже работает “на него”.
Государство до конца, видимо, ещё не определилось со своим отношением к нему. Кто он, лицо, страдающее наркоманией, с точки зрения Российского права? Преступник? Больной? Как государство строит своё отношение к этому, наиболее маргинальному, слою своих граждан? Давайте попробуем в этом разобраться.
Немедицинское употребление наркотических средств само по себе не является, согласно действующему законодательству, каким–либо правонарушением. Имеется, правда, статья 44 КоАП РСФСР, которая называется “Незаконное приобретение или хранение наркотических средств в небольших размерах либо потребление наркотических средств без назначения врача”. Как мы видим, в названии статьи встречается слово “потребление”, однако гипотеза правовой нормы, составляющей статью 44 КоАП РСФСР не содержит каких-либо указаний на личное самовольное применение наркотика как на состав административного правонарушения.
Особенность закона здесь заключается в том, что, полностью декриминализовав потребление наркотиков, государство оставляет ответственность за их приобретение, хранение, изготовление, перевозку, пересылку и сбыт. Ну и что, что потреблять “гадость” – не преступление (за образ жизни не судят, конечно же). Зато все каналы доступа наркомана к ней перекрыты строгими правовыми санкциями.
Не приобретая наркотика невозможно его потребить, поэтому в нашей стране наркоман с точки зрения закона – преступник. Или административный правонарушитель. Здесь всё зависит от количества “вещества”. Законодательство выделяет три количественных “рубежа”: 1. Небольшие размеры (приобретение и хранение для личного потребления) – административная ответственность. 2. Крупный размер (приобретение и хранение) – уголовная ответственность. 3. Особо крупный размер – особо квалифицированный состав ст. 228 УК РФ. Конкретное количество индивидуально для каждого из средств.
Приобретение или хранение в целях сбыта, изготовление, переработка, перевозка, пересылка и сбыт наркотиков влекут уголовную ответственность во всех трёх случаях, независимо от количества.
Таким образом, законодательство выделяет как бы две категории лиц, “прикосновенных” к наркотическим средствам. Первую группу составляют потребители, которые приобретают наркосредства в небольших или крупных размерах для собственного потребления (ст. 44 КоАП или ч.1 ст. 228 УК РФ соответственно).
Ко второй группе относятся скупщики и хранители, изготовители, переработчики, перевозчики (так называемые наркокурьеры), и сбытчики, которых средства массовой информации, перейдя на “пальцевой” сленг негров из Гарлема, именуют драгдилерами. К этой же группе относятся и лица, изготавливающие, перерабатывающие, перевозящие и пересылающие наркотики для личного потребления. К ним отношение имеют части со второй по четвёртую статьи 228 УК РФ.
Пытливый ум уважаемого читателя обратит, конечно же, внимание на два момента в этих построениях Законодателя. Во – первых, нигде в законе вы не найдёте никаких упоминаний о приобретении или хранении наркотиков для собственного потребления в особо крупном размере. То есть, другими словами, Законодатель тихо—мирно ввёл в уголовный закон новую презумпцию, согласно которой лицо, приобретшее либо хранящее наркотические средства в особо крупном размере, “автоматически”, без лишних проблем с доказыванием, получает в свой “актив” квалифицирующий признак “с целью сбыта”.
Судебная практика тоже, кстати, идёт по этому же пути и признаёт особо крупный размер достаточным доказательством того, что лицо приобретало либо хранило наркосодержащее вещество с целью его кому-нибудь сбыть.
Во—вторых, в группу “наиболее злостных” наркодельцов (вторую) попадают обыкновенные рядовые потребители, но имеющие привычку изготавливать “зелье” для себя лично. Иначе, теперь закон не различает, изготовил ли потенциальный обвиняемый это вещество, скажем, в небольшом размере, для себя или на продажу. Квалификация будет одна – по ч.2 ст. 228 УК РФ. А это вот не представляется очень уж справедливым, поскольку смешивает между собой тех, кто потребляет сам и тех, кто на этом наживается. Больных и преступников.
Итак, мы выяснили, что одной из особенностей УК РФ 1996 года, отличающей его от УК РСФСР 1960 года является то, что такие элементы незаконного оборота наркотиков, как изготовление, переработка, перевозка, пересылка, в любом случае образуют квалифицированный состав ч.2—ч.4 ст. 228 УК РФ, независимо от того, совершены ли эти действия с целью сбыта или без таковой. В отношение этих самых действий закон теперь не делает различия, делалось ли это ради личного потребления или для передачи кому-либо.
Другими словами, усилена ответственность потребителя наркотиков, который изготовил или переработал, перевёз их или переслал для того, чтобы использовать “на себе”, без цели сбыта. Причём усилена значительно. Максимальный размер санкции ч.2 ст.224 УК РСФСР, предусматривавшей ранее ответственность за эти действия без цели сбыта, составлял три года лишения свободы. Сейчас, согласно ч.2 ст.228 УК РФ – от трёх до семи лет лишения свободы.
Нам остаётся лишь отметить себе, что основное острие правовой репрессии направлено теперь на ту категорию наркоманов – “потребителей”, которая отличается самостоятельностью в изготовлении одурманивающих средств для себя, но к распространению их не имеет никакого отношения.
Давайте отметим ещё то, насколько рядовой наркоман выгоден правоохранительным органам. Выгоден не в кавычках, а в самом прямом смысле этого слова. Для милиции ведь важно только количество раскрытых преступлений, их простая арифметическая сумма. От этого зависит, будет ли начальник территориального органа “хорошим” или попадёт в служебную “опалу”.
При регулярном отлове рядовых “потребителей” (для удобства назовём их так), задержанных с одной – двумя сигаретами “дури” в кармане, количество раскрытых в районе наркопреступлений будет расти. Растёт раскрываемость - начальник “хороший”.
После банального обыска в притоне, где они приобретают наркотики, раскрываемость может резко упасть. “Драгдилеры” – народ осторожный, они ещё долго не решатся торговать на этой территории. Число “раскрытых” преступлений неизбежно снизится, ведь по улицам перестанут толпами ходить практически беззащитные в большинстве своём “потребители”, а матёрого “торговца” поймай попробуй. Ну как тут вырасти чином?
Намечается тенденция честного сотрудничества держателей наркопритона с операми. Наркопритон позволяет операм делать хороший показатель за счет отлова рядовых потребителей. Операм в свою очередь невыгодно его уничтожать и рушить свои статистические показатели. “Это наша корова, и мы её доим”. Бессмертный лозунг.
Иначе как объяснить, что подавляющее большинство задержанных наркоманов, из числа известных автору, “взяты под белы рученьки” прямо на выходе из подъездов, где они покупали свой убогий повседневный “кайф”. Объяснения? А они – в преимуществах современной мобильной связи. Тот, кто продавал, хорошо видел, кому он продавал. А кто ловил, уже на выходе хорошо знал приметы, кого ловить. Видна логика? Вот так – то.
Прямых доказательств существования подобных “схем” автор, конечно же, не имеет. Только слухи, да целый вагон уголовных дел, когда малолетнего наркомана ловят прямо на выходе из подъезда, но систематически “ленятся” подняться на второй этаж.
Коррупция, говоришь? Да ни боже упаси. В одной милой пушистой телепередаче славный молодой ведущий, всплескивая руками, многословно возмущался, как два сержанта, один лейтенант и один – страшно сказать – капитан милиции вступили в коррупционные отношения с группировкой наркоторговцев и покрывали их крысиную возню своими широкими ряхами. Пример, конечно, поучительный. Только вот как приятно было бы списать рост наркомании на двух – трёх обнаглевших сержантов.
Главная причина, по которой “органы” подчас позволяют длительное время существовать группам продавцов “наркоты” – не коррупция. Её – то как раз у нас меньше, чем мы думаем. И здесь не играют главной скрипки чьи – либо личные интересы. Здесь – интересы Системы, чьим бытописанием повседневно увлечён Ваш скромный автор. Ежели Система хочет, чтобы РОВД сдавал в год не менее шестидесяти, например, дел по “наркоте”, то просто вынь да положь, Она же женщина. Не угодишь – истерику закатит. А без хорошего наркопритона на своей территории ни один РОВД количества не “сделает”. А без приличного “показателя” Системе трудно будет доказать нам с Вами как хорошо нас защищают правоохранительные органы. А это уж, глянь-ка, вопрос политический, сурьёзный. Не нашего ума дело.
Вернёмся к главной теме – положению наркомана. Итак, он – преступник. Каковы особенности его ответственности за преступления, связанные с оборотом наркотических средств? Главная особенность в том, что в отношении него практически обязательно должна быть проведена экспертиза или медицинское освидетельствование на предмет необходимости применения принудительных мер медицинского характера по ст. 97 УК РФ.
Практическое наблюдение – алкоголики и наркоманы боятся этой статьи как огня, а может даже и больше. Среди них, и не только среди них, бытует стойкое убеждение, что тот, кто признан нуждающимся в применении принудительных мер медицинского характера, не может рассчитывать на условное осуждение, даже если в других условиях мог бы.
В этом есть свой резон. В условиях свободы, которую предоставляет осуждение условно, с испытательным сроком, практически невозможно организовать принудительное лечение. Наркоманы знают об этом. Судьи тоже об этом знают. И отправляют лиц, страдающих наркоманией, лечиться в один очень специфический “профилакторий”. Таким образом, диагноз “наркомания” является скрытым в законе отягчающим обстоятельством, действующим через организационные и психологические рычаги.
От обдумывания положения наркомана в сфере уголовной юстиции перейдём к его позициям в сфере гражданских прав.
Непосредственно к лицам, злоупотребляющим наркотиками, имеет отношение ст. 30 ГК РФ “Ограничение дееспособности гражданина”. Согласно данной статьи гражданин, который вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами ставит свою семью в тяжёлое материальное положение, может быть ограничен судом в дееспособности. Над ним устанавливается попечительство.
В данном случае, по моему глубокому убеждению, не следует отождествлять медицинский диагноз “хроническая наркомания” или “хронический алкоголизм” с термином “злоупотребление спиртными напитками и наркотическими средствами”, который использовали авторы ГК РФ. Злоупотребление – более широкое понятие, оно может включать в себя диагноз “эпизодическое употребление наркотиков”, то есть стадию, предшествующую развитию собственно хронического заболевания.
Кроме того, лицу не обязательно быть завзятым наркоманом, чтобы поставить свою семью в тяжёлое материальное положение. Достаточно употреблять наркотики время от времени. Видимо, по этой причине законодатель и использовал довольно широкое в плане толкования слово “злоупотребление”. И это, по – видимому, то, что надо.
Лицо с ограниченной дееспособностью вправе самостоятельно совершать мелкие бытовые сделки. Все остальные гражданско-правовые действия оно может совершать лишь с согласия попечителя. Однако, ответственность по заключенным сделкам и вследствие причинения вреда оно несёт самостоятельно в полном объёме.
Правила, относящиеся к установлению попечительства над лицом, злоупотребляющим наркотиками, хороши, поскольку направлены как на защиту интересов самого этого лица, так и на соблюдение законных прав и интересов его семьи. Давайте всё же задумаемся, в какой степени условия у нас способствуют, в социальном смысле, практическому применению данных правовых норм.
Раз уж вопрос ставится о том, что наш гипотетический наркоман ставит свою семью в тяжёлое положение, то семья эта как минимум небогата. Установление попечительства само по себе проблемы наркомании одного из членов семьи не решает. В такой ситуации по—житейски гораздо более эффективный способ – просто избавиться от такого “раздражителя”. Избавиться либо через расторжение брака либо (когда родственные отношения расторгнуть невозможно) попросту выгнать его взашей.
Ведь установление попечительства практически достаточно хлопотно, а каких—либо ощутимых последствий оно в обозримом временном промежутке не даёт. Ну, разве что помешать непутёвому проматывать имущество да продавать за бесценок квартиру. Но на это есть и другие правовые пути. Кроме того, исправное выполнение обязанностей попечителя может потребовать некоторых затрат. Поэтому, видимо и не рассматривается как приемлемый выход из сложившейся ситуации.
Данная логика существует не по воле автора. Она – обычная реальность. Поэтому – то с наркоманами, в том числе и с “законченными”, автор встречается нередко, как в силу своей профессии, так и по иным причинам, а о случаях ограничения дееспособности кого-либо из них слышать как-то не доводилось. Конечно это всего лишь мои наблюдения, но мне кажется, что ограничение дееспособности наркомана как способ социального воздействия на его личность у нас просто не сработает.
Не сработает именно в силу слабости и незрелости социальных связей в среде, наиболее подверженной наркомании. Нормы ГК РФ хороши, просто их некому использовать.
В административно-правовой сфере положение лица, страдающего наркоманией характеризуется целым рядом запретов и ограничений. Например, запрет на приобретение и хранение гражданского оружия. Кроме того, наркоман не может пройти медицинскую комиссию на получения права управления транспортным средством. По той же причине он не сможет замещать целый ряд должностей на государственной службе и проходить службу в Вооружённых силах. Ввиду очевидности и общеизвестности данных особенностей законодательства не буду останавливаться на них подробно, дабы не исчерпать запас внимания читателя.
В медицинской сфере права наркомана - общие со всеми остальными гражданами. Он может добровольно реализовать своё конституционное право на бесплатную медицинскую помощь. Принудительное же лечение от наркомании у нас возможно только в порядке ст. 97 УК РФ по приговору суда как одно из правовых последствий совершённого преступления. Эпоха ЛТП давно канула в Лету. Только вот добровольно наркоманы обращаются за медицинской помощью как правило не для радикального лечения от, а при передозировках либо чтобы снять абстиненцию. Но и то слава Богу. Хоть это есть где сделать.
Подытожим сказанное. В нашей с Вами стране, среди нас, проживает немало лиц, чья история болезни лёгким движением милиции может быть превращена в обвинительное заключение. Они составляют питательный бульон для выращивания убийц, корыстных и насильственных преступников. В финансовом отношении эта среда является “пищевой базой” для наркомафии. С точки зрения закона все они – преступники.
Общественное мнение на бытовом уровне по отношению к наркоманам застыло на брезгливо – пугливо – ненавистливой отметке. Так истеричная женщина относится к змеям и паукам. И всё же наркотики – это то, что выбирают добровольно. Сделавший выбор, да будет готов за него ответить. Только вот в условиях, когда общество объективно не может предоставить наркоману возможность “вынырнуть” вновь на поверхность бытия, расплата бывает крайне жестокой.