3.
Стая волка.
Шум волн,
услышу ли я этот звук вновь,
мы рождены терпеть - в доме греть кровь,
но тень – я, луна уйдет,
стая меня возьмет...
Илья Лагутенко (Всецело всем.)
Особняк Мейнона был основан 22 года назад на месте взлетной полосы, аэропорт достался хозяину загадочным образом, впрочем, самой большой тайной был сам Курт Мейнон, отец Алекса. Он появился в городе полвека назад, и не имея ни капитала и ни друзей, «выбился в люди». Над вопросом, как это ему удалось, ломали и ломают голову социологи, криминалисты и теософы, однозначных ответов ни у кого не было. В городе прибежище Курта называли «Замок Мейнон». Где находится сам основатель особняка, никто не знал, пять лет его никто не видел.
По дороге к замку, Акела не встретил ни одного прохожего, о том, что в городе есть люди, напоминали лишь автомобили необычной формы, проезжающие по дорогам и автострадам. Странным также было появление на фасадах всех домов балконов, раньше небоскребы были плоскими, гладкими и блестящими, теперь балкончики, балконы, лоджии всевозможных размеров и фантастических конфигураций в сочетании с разноцветными водосточными трубами придали кварталу диковинный вид. Мысль, что «я где-то не там», назойливо находила подтверждение в полном отсутствии мусора и мусорных баков, в дорожной разметке ненормальной расцветки, сумасшедшей черно-красной рекламе: «Ешь, пей - трандигулятор!», в шмелином жужжании проезжающих мимо машин. Когда маклер увидел замок Мейнона точно в таком же виде, как и раньше, он удивился не меньше.
За забором особняка Акела не встретил охрану, обычно многочисленные стражи порядка, тенями сопровождали гостей, сейчас никого. Лишь ухоженные клумбы, кустарники и пальмы удивляли пестротой и необычными формами, черный фасад замка сливался с сумеречным небом, темные окна без огней придавали внушительной цитадели дремотный вид. Маклер подошел к тяжелым дубовым дверям, они были приоткрыты. Прежде чем войти в двери, он прислушался: отдаленные звуки города, похожие на зевотный стон гигантского зверя, шуршание листьев на верхушках пальм, ели различимый, немного тревожный свист ветра где-то высоко на крыше замка.
Войдя в замок, Акела ощутил неземное притяжение, он явно чувствовал, что гравитация усилилась - тянуло в комнаты Элен на третий этаж. Текучая темнота вокруг, обтекая маклера со всех сторон, источалась в распахнутые двери, раньше здесь всегда было светло. Затишье словно изучало незваного гостя, незнакомые запахи вокруг, непроницаемая мгла впереди и звучное эхо шагов – всё настораживало. На ощупь, продвигаясь к лестнице, он нырнул в густой непроглядный мрак. Под ногами хрустнуло, Акела нагнулся и подобрал что-то гладкое и длинное, похоже на кинопленку. Коридор, поворот, стена с фресками. Вперед! Лестница должна быть в трех шагах. Почему так темно и тихо?
Акела уперся рукой в дверь. На месте лестницы была дверь, как он мог заблудиться? Он нащупал ручку, повернул, щелкнул замок - полосы цветного света ударили в глаза, ослепив. Вместе с переливающимся светом из комнаты вырвались знакомые звуки телевизора, известный диктор начитывал новости: «Индекс Доу Джонсона повысился на пять пунктов… Книга Макса Фрая претендует на мировую премию…Средняя температура воздуха понизилась на три градуса…Сегодня праздник - Новохудоносор». Он открыл дверь, яркий свет застал врасплох, зажмурив глаза, Акела шагнул вперед.
В комнате стоял стол, стеллажи с книгами, телевизор, телефон, диван и крутящееся кресло. Это был кабинет, чем-то похожий на офис Акелы. Он сел в кресло и набрал на телефоне номер своей биржевой конторы.
- Низами? – спросил маклер, узнав голос в трубке.
- Да, Акела, - без намека на какие-либо эмоции ответил знакомый дилер, - тебя все ищут.
- Зачем?
- Тебе лучше знать, - ответил Низами, - что хочешь?
- Убедиться, что могу связаться с тобой. У тебя определился номер телефона, с которого я звоню, он тебе знаком?
Дилер медлил с ответом, они не были друзьями, и поведение Акелы вызывало подозрение. Где-то за стенами послышался сильный хлопок или раскат грома, маклер вздрогнул, обернулся и продолжил:
- Понимаешь, - доверительно произнес Акела, прервав размышления Низами, - я заблудился.
- Шутишь? Или перебрал абсента? – дилер был готов рассмеяться.
- Ни то, ни другое, так какой номер?
- Ты звонишь из своего замка, Акела, - смеясь, ответил Низами, - ты заблудился у себя в замке?!
Акела положил трубку, дыхание спёрло. Смахнув со лба пот, он откинулся на спинку кресла. Перед глазами всё плыло. Памятные картинки в калейдоскопе прошлого: Туча желто-зеленых акций «Вульф Ганза», порхающих над залом биржи; его смертный приговор: «завтра после 7.15 ты перестанешь существовать для конторы». Черная девушка-волчица с сотнею лиц; журавль-аист, ведущий к кровати Элен; странный парень-тень Арджуна, словно отражение в зеркале или снятая живая рубашка. И, наконец, этот город-призрак, замок-призрак, темнота внутри, точно черная вода. Границы плывущих картинок размыты, события волнами нахлестывают друг на друга. Всё сон? Или память реальности?
Акела вспомнил про книгу. Достал её из кармана пиджака, бережно положил на стол перед собой. Открыл наугад, и прочел на этот раз стихи:
Дождь мой,
где имя твое – Верь Мне,
я сила твоя - ей мне,
твори мою плоть.
Камень,
руками холод ранит,
твердыня, верь - манит,
хочу твоих снов!*
Где-то за стенами, на улице шёл дождь, шуршание его капель, заставило маклера оглядеться. Кабинет без окон был просторен, темно-синие трех метровые стены, казалось, заставляли предельно сосредоточится на текущих делах. На экране плоского телевизора, висящего на стене напротив стола – лицо диктора, маклер не смог сосредоточиться на звуке. Большой черный стол, за которым он сидел, внушал уважение – строгий закругленный дизайн, говорил об аристократическом вкусе хозяина. Черный плоский экран монитора, клавиатура с треугольными клавишами, под столом сейф и тумбочка, с края Акела заметил кнопку звонка и, не задумываясь, нажал на неё.
- Значит это мой кабинет?! - с сарказмом спросил Акела у единственной картин, на которой был изображен белый волк на фона желтой луны. Рядом с картиной огромный стеллаж с книгами, в центре полок - стеклянный куб с овальным булыжником внутри.
Дверь открыл Арджуна, теперь на нем был строгий серый костюм из английской шерсти:
- Да, мой господин, - он с почтением поклонился маклеру.
- Ты кто? – потрясенно вопросил Акела, сегодня он устал удивляться.
- Арджуна, - немного нахмурившись, ответил воин.
- А-а-а! Арджуна, - протянул маклер, - а я кто?
Воин смотрел в глаза своему хозяину, немного странное поведение которого, вызвало раздумье. Арджуне была чужда чреда предположений, смена эмоций, колесо мыслей, потому он спокойно ответил:
- Вы Акела, мой господин.
Когда маклер попадал в затруднительные ситуации, единственным спасательным кругом и маяком было чувство юмора. Сейчас как раз такая ситуация, он не знал как себя вести и что спрашивать, оставалось только пошутить и надеяться на помощь Арджуны, но как назло ни чего не приходило в голову. Пауза затянулась.
- Вы опаздываете на тренировку, - прервал молчание слуга.
- Ага, на тренировку, - подыграл маклер и ещё больше удивился: - на какую ещё тренировку?
Арджуна извлек из кармана ежедневник:
- Сегодня у вас тренировка шагов Баго. Стоит поторопиться. Наставник будет недоволен, если мы опоздаем.
- Так! Сначала ответь мне на несколько вопросов…
Акела задумался: «Что я имею? Здравый рассудок, во всяком случае, в обратном меня ещё никто не убеждал. Не сходить ли к психиатру? Передо мной существо копия я сам. Он из моего сегодняшнего сна, или это был не сон? Ведет себя как слуга или секретарь-референт. Место нахождение – собственный замок, так сказал Низами, можно предположить, что это либо злая шутка, либо какая-то невообразимая имущественная сделка с недвижимостью Алекса. Но, скорее всего меня принимают за кого-то другого. В любом случае, где Элен?»
- Где Элен? - взволнованно спросил Акела.
- Элен …, - немного замявшись, ответил Арджуна, и тоном, не приемлющим возражения, продолжил:
- Мы увидим её позже, после тренировки!
Они вышли из кабинета. Теперь в коридорах было светло, первое, что поразило маклера – беспорядок и запущенность помещений. На полу лежала отколупленная от потолка штукатурка, у стен горы кинопленки. Замысловатые переплетения пленки, обильно посыпанной штукатуркой, стены во фресках, отсыревший потолок - всё создавало сюрреалистическую картину.
- Что за разруха! – вырвалось у маклера.
- Вы сами приказали уволить отделочников, киномехаников и уборщиков, - с упреком парировал Арджуна. Акела промолчал, они вошли на второй этаж просторного зала с большими окнами, за которыми был виден берег перламутрового моря и пальмы. Вопрос «что за море?» комом застрял в горле маклера, в этих окнах всегда был вид на небоскребы.
- Почему я их уволил? – спросил маклер, тяжело сглатывая.
- Из-за денег. Вы сказали, что по причине жесткой экономии, выплачивать зарплату обслуживающему персоналу замка не будите. Все кроме меня ушли, - объяснил Арджуна.
На улице их ждал автомобиль Акелы. Он сразу узнал свой черный «Джип Чироки», небольшая ели заметная вмятина над правой передней фарой, в салоне, четки, висящие на зеркале заднего вида, и, наконец, знакомый номер «46036». Сомнений быть не могло, это его собственная машина.
- Это мой Роджер?! – изумился маклер, проводя рукой по крылу, - как он здесь оказался? Я же его оставил у конторы?
- Я его перегнал, мой господин, - ответил Арджуна, садясь за руль.
- Эй, парень! Мой Роджер слушается только меня! – воспротивился Акела.
- Нет времени, - отрезал Арджуна, заводя мотор, - и ты не знаешь дороги, что-то с твоей памятью...
- Эй, эй! - нахмурился маклер, - ты мой слуга, я твой господин! Что за тон?!
- Прошу прощение, - сухо ответил воин.
Маклер послушно сел на пассажирское сидение, джип проехал сквозь ухоженный тропический сад и выехал за ворота особняка. Ровный приглушенный рокот двигателя машины убаюкивал.
Акела открыл окно и принюхался, где же море? Кругом небоскребы со странными наростами, которые он утром принял за балконы и водосточные трубы. Да и утро ли это было? Город по-прежнему в сумерках, на улицах, как и в прошлый раз, нет пешеходов, только странные машины.
- Море за окнами замка, где оно? – спросил маклер.
- То, что за окнами, ни всегда есть за дверями, - философски ответил Арджуна, обгоняя автомобиль, темно-зеленого цвета, на шести колесах, напоминающий какое-то гигантское насекомое, нежели машину. Акела напряженно сглотнул:
- Как это понимать?
- Обязательно всё понимать? – воин пристально посмотрел в глаза маклеру, - в этом городе много необъяснимого.
- Я это успел заметить, - кивнул Акела, отгоняя назойливый вопрос: всё это сон? Теперь ему все равно, главное увидеть Элен, а во сне это будет или наяву, он разберется, когда к ней прикоснется, - ты сказал, что после тренировки, я увижу Элен. Она в замке?
- Да, в замке, - подтвердил воин, - только в каком именно, вот в чем вопрос.
- В смысле, «в каком именно замке»? В этом городе несколько замков Мейнона?
- Не то чтобы в городе, - задумчиво произнес Арджуна, - когда восходит вторая Луна, в нашем замке появляются новые комнаты, точнее проход в два других замка, в которых и живет Элен.
Акеле вдруг захотелось спать. Информация о второй Луне и проходах в другие замки в иных мирах, навалилась на него тяжелым нестерпимым грузом, ум отказывался анализировать, веки отяжелели, маклер закрыл глаза и, укачиваемый Роджером, заснул.
Ему приснилась черная волчица. Где-то рядом был аист, Акела его не видел, только чувствовал.
- Поможешь мне? – обратился он к Эсмеральде. Девушка-волчица долго и внимательно смотрела в глаза маклеру, потом кивнула и быстро удалилась. Через время вышла Элен.
- Элен?! - нежно произнес Акела, утопая в глазах любимой. Вместо ответа девушка протянула кувшин:
- Выпей.
Маклер взял кувшин, поднес к губам и сделал глоток, жидкость приятно обожгла и согрела.
- Пей, пока даю, - сказала Элен и присела на стул напротив Акелы.
- Я тебя очень очень сильно люблю и хочу быть рядом! – пламенно признался маклер, придвигаясь к девушке, он вдруг явственно ощутил, что его сердце и её сердце бьются в унисон и превращаются в одно целое, - мы будем вместе?
- Я не знаю, - немного растерянно ответила Элен.
Акела открыл глаза. Арджуна остановил джип и вышел, машина одиноко стояла посреди болотистой местности, вокруг странный пейзаж. Маклер вспомнил, что видел такой лес в учебнике по географии, это была тундра. Низкорослые деревца выросшие среди светло-бирюзовых полей мха-ягеля и овальных камней, окруженные на горизонте округлыми горами – сопками.
- Дальше пешком, мой господин, - махнул рукой в сторону ближайшей сопки воин.
- И что это за тренировка такая? - недовольно проворчал Акела, выбираясь из машины и наступая, проваливаясь в ягель, его ботинки погрузились в мох, словно в губку. Прохладный воздух взбодрил его. Маклер глубоко вдохнул. Прелый запах влажных каменных лесов, сильный и мягкий – через нос в голову и дальше в самую глубину. Вокруг тишина, слышится лишь своё дыхание, сердце выстукивает мерный ритм и поневоле затихшие мысли.
Сопки, поросшие карликовыми березами, отбрасывали четкие тени. Каменные торосы, проросшие сине-зеленым мхом на пологих склонах, пахли живой сыростью. У подножья сопок, прямо на камнях росли ели, в низинах - прозрачные озера с блестящими рыбами, болота, усыпанные красными ягодами и круглые гигантские камни. Арджуна и Акела поднимались по откосам, переходили болота по кочкам, обходили озера с кристально чистой водой, им в затылок всё время светила большая Луна. Её холодный желтый блеск искрился в каплях расы, отражался в белых и влажных, стволиках берез и рисовал голубые дорожки на ягеле. Путникам казалось, что они видят тропинку, нарисованную ночной Светилой специально для них. Шаги маклера и воина вносили в безмолвие тундры особые звуки. Шагая по ягелю и болотным кочкам, люди словно наступали на влажную губку, которая, выдавливая пенящую жидкость, чавкала. Лунная дорожка, очерченная искрами расы, вывела Арджуну и Акелу на поляну с людьми в черных одеждах.
- Кто это? – шепотом спросил маклер у Арджуны.
- Даосы.
Черные куртки с семью петлями спереди и разноцветными вышивками на груди и плечах, широкие штаны, бритые головы, золотые кольца в ушах, умиротворенные лица и горящие глаза - всё подчеркивало приверженность к делу, которым они вместе занимаются. Даосы стояли ровными рядами и синхронно повторяли плавные закругленные движения. Когда перемещение тел, рук и ног убыстрялось люди в черном становились похожими на хищников. Движения сходные с повадками животных во время охоты сливались в единый грациозный танец.
Арджуна прошел на поляну и присоединился к даосам. Акела присел на камень, отсюда с пригорка люди в черном были видны ему, как на ладони. Только сейчас маклер, с удивлением заметил, что Арджуна был тоже одет в черную одежду с вышивками китайских иероглифов, когда он успел переодеться? Маклер нащупал в кармане книгу, достал и открыл. Текст, словно описывал происходящее на поляне:
«Удар выходит из сердца, кулак следует за волей. Сердце как порох, рука как арбалет. Когда приходит в действие духовная пружина, даже птице трудно отклониться от удара. Тело подобно согнутому луку, руки подобны спущенной с лука стреле. От зычного крика замертво падают птицы – таково действие чудесной силы.» **
Их было тринадцать, тот, который стоял лицам ко всем, виделся Акеле пантерой. Его движения хищной кошки, повторяли все остальные. Гармония и покой витали над поляной, некоторых даосов Акела видел как волков, кого-то молодыми волками, нескольких матерыми – заметив пришельцев, они оскалились. Люди-волки тренировались, копируя движения и прыжки пантеры.
Вокруг поляны Акела заметил тени. Обернувшись, он увидел такую же тень рядом с собой, это была тень человека, только не на земле, а в воздухе. Да и тень ли? Ведь тень должна быть кем-то или чем-то отброшена! И, кроме того, тень была объемной. Минуты две Акела напряженно вглядывался в то место где должно было быть лицо. Китаец или индеец, понял он, разглядев узкие раскосые глаза. В свою очередь человек-фантом внимательно изучал маклера, от чего Акеле стало немного не по себе, он отвел взгляд и открыл книгу, на этот раз строки и слова были выделены и особенно чётки:
«Умный полководец не бывает воинствен. Умелый воин не бывает гневен. Умеющий побеждать врага не нападает. Умеющий управлять людьми не ставит себя в низкое положение. Это я называю Дэ, избегающее борьбы. Это сила в управлении людьми. Это значит следовать природе и древнему началу [Дао].
Военное искусство гласит: я не смею первым начинать, я должен ожидать. Я не смею наступать хотя бы на вершок вперед, а отступаю на аршин назад. Это называется действием посредством недеяния, ударом без усилия. В этом случае не будет врага и я могу обходиться без солдат. Нет беды тяжелее, чем недооценивать противника. Недооценка противника повредит моему сокровенному средству [Дао]. В результате сражений те, кто скорбит, одерживают победу.»***
Акела поднял глаза, человек-тень по-прежнему стоял не шевелясь, и пристально изучал его. Во взгляде фантома что-то изменилось, он как будто одобрял изучение книги, потому маклер продолжил чтение:
«Основой совершенствования в даосской традиции ушу есть «внутреннее делание», то есть вскармливание энергией в соответствии с принятыми среди даосов методиками дыхания, медитации и прочего. В заветах старинной школы ушу «Цветок сливы» об этом говорится следующие:
«Вовне совершенствуй мышцы, кости и кожу, внутри совершенствуй единое дыхание. Нельзя достигнуть внутреннего совершенства, не обретя совершенства внешнего, но непосвященные не ведают истока внутренней силы. Поэтому они только машут руками и ногами и не могут постичь сокровенный смысл воинского искусства.»»**
- Ты чего не стал тренироваться? Не понравилось? – спросил Арджуна на обратном пути. Они ехали на джипе по тундре и Акела боролся со сном – хотел не пропустить момент когда заполярная тундра сменится тропиками.
- А мне надо было тренироваться?! – насмешливо парировал маклер, - я изучал теории.
Джип заехал в густой сосновый лес, на дороге в вырубленной просеке машину стало кидать и подбрасывать, Арджуна сбавил скорость и включил фары.
- Давно мы с тобой знакомы? - Акела решил разузнать о «своём прошлом».
Арджуна удивленно посмотрел на маклера, как будто это был вопрос, которого он ожидал меньше всего.
- Вам лучше знать, мой господин, - тихо ответил он.
- Вот те на! Недавно говорил, что моя память не в порядке, а теперь, я лучше знаю! – возмутился маклер.
- Сколько я себя помню, мы всегда были вместе.
Высокие сосны вокруг образовали туннель – верхушки склонились друг к другу, по их стволам вились мохнатые лианы, связывая деревья на верху между собой. Вскоре стало совсем темно, фары джипа перестали выхватывать из темноты сосны, и у Акелы складывалось впечатление, что они едут в подземелье. Арджуна прибавил скорость.
- Ну, хорошо, - согласился маклер, - тогда скажи, как давно мы живем в замке?
- Сколько я себя помню, мой господин.
- Вот заладил! А сколько ты себя помнишь, Ардж? Ничего если я тебя буду так называть? Ты себя, Ардж, помнишь с какого возраста? – допытывался Акела.
- Я не помню своего детства, - все также тихо ответил Арджуна, - я всегда был таким, какой я сейчас. Всегда жил в этом замке, вместе с тобой, и сколько это продолжается, определить не могу.
- Ну, день-два, месяц или год? – спрашивая, маклер развернулся на сиденье в сторону воина, - это ты можешь сказать, Ардж?
- Нет, не могу, я не знаю – приглушенно и как-то безмятежно ответил Арджуна.
Впереди появился свет, сначала блеснул как далекая звезда, затем, приближаясь, начал расширятся. Теперь стало ясно, что они едут в туннеле с черным смолянистым сводом. Акела открыл окно, в салон ворвался спертый влажный воздух – смесь запаха метрополитена и тропических джунглей. Джип выехал из туннеля, Арджуна прибавил скорость. Машина понеслась по узкой бетонной дороге, окруженной с обеих сторон зеленой стеной эвкалиптового кустарника. Акела прислушался, слышался только шелест резиновых шин по бетону, тропический лес был окутан тишиной и покоем, который напрягал.
- Почему так тихо в джунглях? – спросил маклер, вспоминая былую какофонию леса.
Арджуна внимательно оглядел окрестности.
- Давай остановимся и выйдем, - предложил Акела.
- Нет, это опасно.
Выяснение причин, маклер решил оставить на потом, он оглянулся – выезд из туннеля уже скрыла аквамариновая зелень, буйные цвета и «пышность» растительности говорили о влажном теплом климате и тропическом «никогда не заходящем» солнце. Так было в тех местах, где жил Акела. Здесь же, не смотря на джунгли, было хмуро и пасмурно.
- Что сейчас за время суток? - маклер заметил впереди над лесом очертания небоскребов.
- Можно сказать, что здесь времени нет, - ответил Арджуна, выезжая на автобан.
Ярко-алые разводы неба, жирно замешанные на сиреневых облаках, создавали контрастный фон черным стенам замка Мейнона. Голубые зеркальные окна замка ничего не отражали, лишь подчеркивали густые краски небосклона.
- Когда я увижу Элен? – спросил Акела, когда они заехали за ворота особняка Мейнон.
Арджуна остановил джип у входа в замок, вышел из машины и оглядел небо:
- Сегодня вторая Луна не взойдет, - заявил он.
- Что, значит, не взойдет? Она у вас здесь появляется, когда захочет или по заказу? Ты сказал, что я увижу Элен после тренировки! - возмутился Акела.
- Ты её уже сегодня видел, - отозвался воин, заходя в двери.
(продолжение следует)
АА. Воронеж, октябрь-ноябрь 2003 г.
_________
*Илья Лагутенко (Всецело всем.)
** Антология даосской философии В.В.Малявин, Б.Б.Виноградский
*** Д А О Д Э Ц З И Н (68,69.) Перевод Ян Хин Шуна.