ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
ВОПРОС. Роберт Игнатьевич, Вы давно начали писать стихи?
ОТВЕТ. Лет с двенадцати. Точно не помню. Знаю, что когда учился в школе, то у меня даже кличка была - "Пушкин". ВОПРОС. А как это произошло? Что Вас заставило писать стихи? ОТВЕТ. Этого я не знаю. Просто я очень любил в школьные годы читать стихи известных поэтов: Пушкина, Некрасова, Лермонтова и других. Это видно и повлияло на меня.
ВОПРОС. Вы родились в Ашхабаде?
ОТВЕТ. В Ашхабаде я стал жить с годовалого возраста, а родился я в Ашхабадской области, в городке под названием Кызыл-Арват. Но я считаю себя ашхабадцем, потому, что там прошло все детство и отрочество. Там же я перенес и землетрясение 1948 года. ВОПРОС. Вы помните и это?
ОТВЕТ. Я хорошо это помню. Мне ведь было уже больше двенадцати. ВОПРОС. Расскажите об этом. Как Вы спаслись тогда?
ОТВЕТ. Меня спасли. Под развалинами дома, где я тогда жил, мне пришлось находиться более полусуток. Дом был полностью разрушен. Меня откопали солдаты. Я уже задыхался и мысленно готовился к смерти. Но спасли. Выжил. Вообще мне неоднократно везло в этом. Со смертью в своей жизни я встречался не раз. Например, по рассказам мамы, когда мне было год от роду, я заболел какой-то тяжелой болезнью и, по заключению врачей, был уже не жильцом. Несколько суток не подавал признаков жизни. Родители заказали гроб, готовились к похоронам. Но один из друзей отца в чем-то засомневался, он послушал мой пульс, сделал мне какие-то упражнения и сказал родителям, что я жив! И действительно - произошло чудо - я открыл глаза и улыбнулся. Одним словом похороны не состоялись! Мог бы привести еще несколько таких моментов, когда избегал настоящей смерти. Особенно в годы заключения.
ВОПРОС. Это конечно интересно, но расскажите лучше о годах заключения. Сколько раз Вас осуждали и сколько лет Вы провели в тюрьмах? ОТВЕТ. Меня осуждали трижды,"отсидел" я в лагерях и тюрьмах более десяти лет. Первый раз я был осужден в 1950 году. Мне было неполных пятнадцать лет. Я был студентом художественного училища и одновременно учился в школе. А арестован и осужден был за то, что случайно разбил гипсовый бюст Сталина, находившийся в коридоре училища. Меня осудили к двадцати пяти годам наказания ( Пятнадцать лет строгого лагерного режима и десять лет отдаленной ссылки, без права голоса по ст.58 п.8 - умышленный террор) Срок не пришлось отбывать полностью - как только умер Сталин, то нас всех, так сказать политзаключенных, освободили. Я отсидел около четырех лет.
Второй раз я был осужден в 1958 году. На этот раз за антисталинские стихи. Тогда я служил в армии. В те годы шла шумная кампания по развенчиванию сталинского культа личности. Я тоже написал стихи об этом. Они распространились среди солдат, а некоторые даже стали песнями. Военная прокуратура за эти стихи меня арестовала. Следствие шло очень долго, и в конце концов на показательном процессе я был осужден к 8 годам строгого режима. Через два года, я по совету опытных заключенных, написал письмо Н.С.Хрущеву, где изложил суть моей вины и, к моему удивлению, через несколько месяцев был помилован.
Третий раз я был осужден в 1974 году. На этот раз как растратчик госимущества. Я работал заведующим прокатным пунктом. Комиссия обнаружила у меня недостачу около 30 тысяч рублей. Я был арестован. В ходе следствия выяснилось,, что всего не хватает около семисот рублей, но видимо, меня нужно было арестовать за что-нибудь...Короче говоря, я был осужден на 4 года. Этот срок я отсидел. После освобождения я встречался с бывшими прокурором и следователем, уже отстраненными от должностей, и они сознались, что меня арестовать их вынудили.
Интересен еще и такой факт. Меня хотели арестовать еще в 1967 году за сочинение и распространение порнопродукции. Дело в том, что для меня нет запретных теми в шестидесятых годах поэму, сотни стихотворений и десяток пьес на эротические темы. Кто-то, без моего ведома, издал нелегальную книгу и продавал ее. А меня, как автора, решили арестовать....Словом началось следствие, но моя статья попала под амнистию, объявленную к пятидесятилетию Октябрьской Революции и я был освобожден.
В молодые годы, находясь в тюрьме, я был недисциплинированным заключенным, за что приходилось немало страдать. Пытался сам покончить жизнь. Об этом написаны воспоминания и пьесы, возможно придет время и они будут опубликованы...
ВОПРОС. А Вы не пробовали издать свою книгу?
ОТВЕТ. Несколько раз пробовал, но не получалось. Каждый раз меня вызывали в соответствующие органы и требовали дать расписку о сотрудничестве с ними и тогда будутя широко публиковаться. Я естественно не давал таких расписок, ну и на этом все кончалось...
ВОПРОС. Ваши стихи и другие произведения долгое время не публиковались. Вас это не тревожило?
ОТВЕТ. Мои стихи не публиковались почти тридцать лет. Это конечно тревожило меня, хотя я не терял веры в то, что время их настанет. Первую подборку в 1989 году опубликовали в журнале "Звезда Востока" и я за это всегда буду благодарен Сергею Татуру, бывшему тогда главным редактором этого журнала. Позже, с приходом туда Н.Красильникова, публикация стихов возобновилась. Печатают их и ныне.
ВОПРОС. А в зарубежных издательствах ваши стихи публиковались?
ОТВЕТ. В начале семидесятых годов некоторые мои стихи передавались зарубежными радиоголосами. Меня тогда вызывали на допросы, угрожали и в конце концов арестовали и осудили, но не как автора, а как растратчика госсредств, о чем я говорил выше.
ВОПРОС. Кем Вам приходилось работать, чтобы как-то существовать? ОТВЕТ. Все сейчас трудно вспомнить...Работал и грузчиком на ж/д станциях, слесарем, сварщиком, зав.прокатным пунктом. Был также реализатором обуви и другой продукции так называемых подпольных армяно-еврейских цехов. Года три ездил с бригадой аферистов или шулеров-катал по курортам Черноморья. Пять лет проработал сторожем, перед уходом на пенсию... Короче, чтобы просуществовать, все приходилось делать.
ВОПРОС. А как же стихи, творчество?
ОТВЕТ. Об этом я никогда не забывал и всегда находил время сочинять, даже в заключении, в одиночках и карцерах. Иногда не было бумаги и ручки, тогда я стихи запоминал. Творчество для меня - это все, оно помогало жить и переносить все лишения жизни, верить во все хорошее.
ВОПРОС. Каких поэтов вы считаете своими учителями?
ОТВЕТ. Больше всего мне нравятся А.С.Пушкин, Блок,, С.Есенин, Заболоц-
кий и, конечно, Багрицкий. Все они разные, но все они великие поэты. Когда мне бывает грустно и тяжело, я перечитываю их, становится светло и радостно, забываются горечь и боль, все неприятности. Потому они и великие, что умеют своим творчеством преображать человека, заставляют бороться и жить...
ВОПРОС. А какие поэтессы вам нравятся?
ОТВЕТ. Только одна - Цветаева. Жизнь ее была тяжелой. Она страдала и голодала, в конце концов повесилась. Но несколько ее стихотворений стали бессмертными...Ее никогда не забудут.
ВОПРОС. А что Вы скажете о сегодняшней литературе, в частности о тридцати-сорокалетних поэтах, которые пишут вольными стихами, не рифмуют, не соблюдают стихотворных форм и правил, однако считают себя новаторами?
ОТВЕТ. Великая русская поэзия всегда соблюдала все то, что и делает ее великой. Это строгая рифма, размер стиха, музыкальность, образность, глубокая мысль, доступность, человечность. Если этого нет, то это уже не стих. Имена этих "вольных" сочинителей не останутся в истории русской литературы. Пусть себе пишут, как говорится "чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало". Время все расставит на свои места.
ВОПРОС. Вы довольны своей судьбой?
ОТВЕТ. От судьбы куда денешься? Хорошая она или нет, но это судьба. Человеком везде и всюду командует судьба. На мою долю выпало много тяжкого, но я никого не обвиняю в этом. Такая доля дана мне Богом и я ее пронес через свою жизнь.
ВОПРОС. Кроме стихов Вы пишите и пьесы. Ставятся ли они в театрах? ОТВЕТ. Я пишу пьесы с юности. Пишу быстро - две-три ночи. Всего написано сорок восемь пьес. Сюжеты их взяты из жизни, в основном из моей. Халтурить я не могу. Есть правда и слабые вещи, но это закономерно, не все может быть совершенным и идеальным.
В театрах пьесы не ставились, но в книгах и альманахах публиковались. Наступит и их время. Я в этом уверен. Просто пока не нашлось решительных и независимых постановщиков, нет финансов. Но я повторяю, время их наступит. Я долго ждал публикации своих стихов. Эти дни наступили. Дождусь и тех времен, когда будут ставиться и мои пьесы.
Роберт МНАЦАКАНОВ.