Зимушкин мастерил зелено-мохнатое чудовище с позолоченными игрушками и идиотской маковкой в форме пьяной звезды. Зимушкин неслышно матерился – его только что уволил Дед Мороз. Старый хрыч возомнил, что он справится сам. Ха, разбежался, это Вам не белок пугать, здесь дело посерьезнее будет. Тут требовались молодецкие силы, смекалка, и самое главное, как его там, а, во, вспомнил – креатив. А не только умение хлестать горькую без закуси и бегать по лесам с голой жопой. Зимушкин хмыкнул – Дед мороз грозился позвать на подмогу заграничного Санту, ярмарочного дебила с искусственной бородой и упряжкой выхолощенных оленей. Ну и пусть зовет, тоже мне испугал бабу членом, можно подумать этому Санте захочется впрягаться, у него, поди, своих дел хватает, с этой религиозной пародией на праздники – Рождеством.
Зимушкин укололся иголкой и всхлипнул – как все-таки несправедлива жизнь. Только он начал было подниматься, только у него появилась девчонка, любимое дело и некоторые прожекты на будущее, так вот на тебе, появляется противный дедок и портит все планы. Типа, раз моя хата, то и все проценты от нового бизнеса пойдут мне. Ведь так несправедливо, несправедливо! Это он придумал этот роскошный праздник, он! Это его будут любить дети, и почитать взрослые. Это ради него человеки будут мчаться сломя голову, чтобы успеть к бою курантов. Это ради него они будут попадать в комичные ситуации, и тратить последние деньги. Это ради него люди будут дарить друг другу подарки, пить шампанское, метать в воздух петарды, кричать попсовые песни, строить снежные фигуры, кататься на ледяных горках, играть в снежки. Это ради него люди будут любить жизнь.
Зимушкин опять укололся иголкой, черт, и как меня угораздило выбрать на роль тотема такое идиотское дерево. И ведь еще надо придумать название, и песенку, чтобы распевать ее вокруг этого недоразумения. Опаньки, а пускай люди, и их детишки наряжаются в какие-нибудь костюмы. А на лица прилепляют маски. Точно, и за это им можно будет давать какие-нибудь сувениры. Так, постой, а подарки? Ах, ну да, подарки пусть лежат в коробке под этим деревцем, в красивых упаковках и с лентами. А дерево я назову елкой. Зимушкин зажмурился от удовольствия. В голове замелькали слова, которые сами складывались в немудреный мотивчик - «Маленькой елочке холодно зимой…» Боже, как все-таки хорошо быть гением. Зимушкин оглянулся. Блин, совсем забыл. Надо было ее разбудить, или не стоит, пускай спит, она еще так молода, так юна и невинна. А эти сапфировые глаза и мраморная кожа. А имя! О, Боже, спасибо тебе за этот подарок судьбы. Моя Снегурочку, моя любовь… Зимушкин потянулся. Неприятно хрустнула спина. Да, пора сходить с мануальщику, что-то в последнее время Зимушкину нездоровилось. И дело было не только в позвоночнике. По вечерам его мутило, а по утрам поташнивало. Пару раз он хотел попросить Снегурочку не перчить так стряпню, но потом ему становилось неудобно, вдруг она возьмет и перестанет вообще готовить. Хотя не станет, ведь она такая заботливая, такая внимательная. Вот, к примеру, вчера вечером, взяла и спросила, что он делает и не нужна ли ему ее помощь. Зимушкин по началу испугался, но потом проникся, а после того, как Снегурочка сделала ему ТАКОЕ, ну, вообщем, поцеловала его ТАМ, Зимушкин окончательно растаял, и рассказал Снегурочке все, что напридумывал. Девчонка слушала, затаив дыхание, и все время восторгалась его гениальностью. Потом они снова занимались сексом, несмотря на то, что Зимушкина тошнило. В конце концов, его даже вырвало, но потом ему кое-как удалось заснуть и все обошлось. О, Боже, не дай мне разболеться, сейчас такой ответственный момент жизни, не дай. Если все получится, то я заработаю такие деньжищи. Тогда можно будет купить собственный дом, машину и самое главное – кольцо. Да, да, Зимушкин собирался жениться, и даже может быть родить детей, и не одного, а парочку. А потом можно будет уйти на пенсию. И путешествовать, или …
Внезапно Зимушкин услышал какой-то шорох, он обернулся. На него смотрели любимые сапфировые глаза.
Ты что, жив еще? Странно, по идее ты должен был сдохнуть еще пару часов назад. Я уже Деду позвонила, а ты все еще сидишь, мастеришь. Хотя, с одной стороны даже хорошо, самой-то мне не охота пальцы колоть, так что заканчивай, чтобы все чики-пики… о’кей? Эй, эй, ты чего? Зимушкин, ты чего?
В следующую секунду у Зимушкина поплыло перед глазами. Он попытался достать руками ускользающую жижу, под названием воздух и упал на пол. Его вырвало.
Спустя некоторое время Снегурочка подошла к любовнику, толкнула его ногой и, убедившись, что он мертв, улыбнулась. Теперь оставалось уговорить дедулю на пятьдесят процентов. В том, что у нее получится, она даже не сомневалась – уж, что-то, а с мужчинами она умела обращаться.