Недалеко от троллейбусной остановки стоял невысокий молодой человек. И не то что бы всё время стоял, иногда он выходил на проезжую часть и, щурясь, вглядывался в приближающие машины.
Лицо его разглядеть было трудно – мешал наброшенный капюшон.
Руки, парень постоянно держал в боковых карманах куртки, и весь вид его говорил о том, что он замёрз. Но в отличие от людей толпившихся под пластиковым навесом остановки, ему было совершенно наплевать на нескончаемо-моросящий дождь. Рассвет постепенно, как бы напиваясь этим дождем, набирал силу. И теперь уже хорошо был виден стоящий рядом с парнем аквариум довольно необычных пропорций: при почти метровой длине, высота и ширина стеклянного ящика вряд ли превышала двадцать сантиметров – этакий вытянутый параллелепипед.
Похоже, парень торчал здесь уже давно. Куртка на плечах и рукавах явно промокла, не говоря уже о капюшоне, но на такие мелочи он не обращал внимание. Главное не пропустить – вот что сейчас было важно для него.
Публика под навесом сменилась уже неоднократно, а парень всё стоял и внимательно всматривался, пытаясь издали заметить нужную машину. Один раз он даже вытащил руку из кармана и приготовился голосовать, но в последний момент понял, что ошибся.
Он собирался уже уйти, отложить это дело до следующего утра, полагая, что случилось нечто непредвиденное и сегодня он уже не дождётся.
Но тут, наконец, увидел то, чего так долго ждал. Старенький Опель Кадет вырулил из-за поворота и, подъезжая к остановке, замедлил скорость.
Х 456 ЕО 78 – как будто сверяя шифр, застучали в голове молоточки…
Семён Егорович вышел на пенсию недавно и, имея отменное для своих лет здоровье, постоянно думал о том, где бы подработать. Одно время он работал в кочегарке, потом пристроился на рынке, но больше всего ему нравился частный извоз (нелегальный, конечно). В Опеле своем он души не чаял, как-никак, а неприхотливая машина служила ему уже без малого шестнадцать годочков.
Вот и сегодня выехал «побомбить» немного, правда, позже обычного – всё надеялся, что дождь пройдёт.
У ближайшей остановки сбросил скорость - здесь частенько голосовали. И верно – невысокий молодой человек поднял руку.
- На Юго-Запад подбросишь? – открыв дверцу, парень смотрел, вернее, рассматривал его каким-то ненормальным, холодящим взглядом.
- Ну, садись, - поборов первое неприятное впечатление, Семён Егорович успокоил себя, не таких ещё возил, да и недалеко тут.
- У меня ещё террариум. Открой заднюю… на руках буду держать, - парень как-то нехорошо улыбнулся.
- А может, в багажник поставить? – Семён не любил, когда такие пассажиры дышат в затылок.
- Да нет, не поместится, к тому же вещь хрупкая, - уверенно заявил парень, а про себя подумал: «Что я, зря, что ли эту «дуру» заказывал?». Семён Егорович не видел, как злорадная улыбка растянула губы странного пассажира, а в сжатом кулаке острый ноготь проколол кожу…
- А что держать-то будешь в этом… террариуме? – Семён Егорович расслабился, парень вроде нормальный, разговорчивый. Машина неслась по Ленинскому проспекту, справа жилые кварталы уже закончились, и местами высокий кустарник подступал к самой обочине.
- Да, разных жучков-паучков. Может тарантула удастся достать или скорпиона, - парень охотно поддерживал разговор.
– Слушай, отец, я с утра арбуза нажрался, останови, пожалуйста, вон у тех кустиков, а то просто пузырь лопается, - парень придвинулся к дверце спустив террариум рядом на сидение.
- Ну, ты даёшь! – усмехнулся Семён Егорович и, прижимаясь к обочине, затормозил.
Он хотел уже обернуться и как-нибудь «подколоть» незадачливого пожирателя арбузов, но не успел. Левая рука парня с поразительной быстротой и точностью плотно легла на лоб водителя, голова которого от этого немного подалась назад. В глазницы, легко проколов заточенными ногтями инстинктивно закрывшиеся веки и сдвинув вниз глазные яблоки, проникли указательный палец парня и его мизинец. Семён Егорович пытался бороться, сбросить руку, оторвать её от своего лица, но жуткая боль в глазах только усиливалась от этих действий. Сдавленный, утробный рык сам собой вырвался из его груди. Пальцы проникали глубже и глубже, и, наконец, зацепившись крайними фалангами за лобную кость, запрокинули голову сильнее, освобождая доступ к шее ошалевшего от боли водителя. Парень привстал и точным ударом вогнал указательный палец правой руки в ямку между ключицами своей жертвы…
Когда конвульсии закончились, и стихли предсмертные хрипы, он прижал свою голову к голове Семёна Егоровича, из тела которого в этот момент уходили последние признаки жизни, и угасающему сознанию память предъявляла самые яркие картины, накопившиеся за время земного существования этого, теперь уже фактически мертвого человека. Убийца максимально сосредоточился, стараясь не пропустить важную для себя сцену…
Через некоторое время парень с брезгливостью отпрянул от трупа. Он был явно разочарован. То, что он надеялся найти, то, ради чего было потрачено столько времени и сил, он не обнаружил. Пропустить, не заметить ТО событие он не мог. Значит, произошла ошибка. И из-за этой ошибки погиб человек, но данный факт совсем его не тревожил, для него теперь было важно понять причину промаха и определиться с дальнейшими действиями.
Номер Х 456 ЕО 78. Всё ведь совпадало! В раздражении, парень ударил кулаком по безжизненной голове, так обманувшей его ожидания. Лихорадочно работающий мозг, ища ответ, заставил его обшарить карманы убитого. Найдя старенький, сложенный вчетверо паспорт транспортного средства, и ознакомившись с его содержанием, и тут же понял причину своей ошибки. Но главное он осознал тот факт, что ниточка не оборвана, и это его успокоило. Теперь он знал, как действовать дальше. Вся, такая важная для него информация была размещена в верхнем левом углу светло-синенькой бумажки: «д к/п реестр. № … от 14.10.93».
Это означало, что машина была куплена теперешним владельцем уже после
ТОГО происшествия…
Парня звали Ильей. Он был первым, во всяком случае, одним из первых детей рожденных мёртвой матерью. Вернее матерью, жизнь которой поддерживалась специальными аппаратами: от искусственного дыхания до искусственной почки.
В результате несчастного случая мозг этой женщины, которая находилась на четвертом месяце беременности, получил смертельные травмы. Остальные жизненно важные органы не пострадали, но, не получая соответствующей иннервации, функционировали крайне нестабильно.
Профессор Выходцев Михаил Евгеньевич добился разрешения на проведение эксперимента по вынашиванию плода женщиной, регуляция гомеостаза организма которой осуществлялась с помощью аппаратуры жизнеобеспечения.
Более пяти месяцев специалисты во главе с профессором не только поддерживали жизнь материнского организма, но и тщательно следили за развитием плода.
За месяц до запланированных родов эксперимент пришлось срочно прервать из-за начавшихся необратимых изменений в организме матери.
Ребёнок родился с небольшим дефицитом веса, но практически здоровым.
И хотя его психика имела некоторые особенности, выявилось это далеко не сразу. В анатомическом плане единственным отклонением были необычно толстые и прочные ногтевые пластины, даже в самом раннем возрасте стрижка ногтей у ребенка доставляла определённые трудности. Врачебная комиссия объясняла такое отклонение некоторым нарушением водно-солевого обмена на поздних стадиях формирования плода.
Илье уже исполнилось два года, когда Михаил Евгеньевич, уходя на пенсию, решил усыновить ребёнка. Он считал этот удачный эксперимент одним из главных успехов в своей профессиональной деятельности. Да и наблюдать за психическим и физическим развитием Ильи было гораздо удобнее в домашних условиях, тем более что жил Михаил Евгеньевич с женой в просторной трёхкомнатной квартире…
Когда у человека есть цель и чувствуется близкое её достижение, то трудности его не останавливают, и более того - сама удача на его стороне.
Вот и Илье сопутствовала удача. В МРЭО ему довольно просто удалось выяснить, каким нотариусом был удостоверен договор купли-продажи автомобиля с номерными знаками Х 456 ЕО 78. Для этого, оказалось, достаточно предъявить техпаспорт на машину и паспорт владельца, а так же наплести, что якобы дядя заболел и не смог придти сам.
Несмотря на молодость, Илья был довольно ушлым парнем. Для визита к нотариусу он заранее обзавелся удостоверением оперуполномоченного…
Нотариуса Елену Даниловну время от времени посещали работники прокуратуры. Уголовных дел по различным сделкам с собственностью хватало. Поэтому для неё визит молодого опера не был чем-то необычным.
Правда, некоторые грешки, которые могли бы заинтересовать прокуратуру, водились и за ней, но в данном случае речь шла о сущей ерунде.
Крикнув консультанта, Елена Даниловна распорядилась предъявить сотруднику органов реестровую книгу сделок с автомобилями за 1993 год.
Аккуратно выписав в блокнот Ф.И.О. и место жительство прежнего владельца Опеля, молодой человек покинул контору к обоюдному удовольствию сторон…
Тому старику, убитому в собственной машине, Илья всё же соврал.
На самом деле у него давно уже были и тарантулы и скорпионы.
Сейчас в его коллекцию кроме этих членистоногих входили и более редкие экземпляры. Такие как гигантский хищный клоп, степная жужелица, роющая оса, богомолы. Но гордостью Ильи была двадцатисантиметровая гигантская сколопендра. Её ядовитые лапки были способны наносить глубокие раны, в которые попадал быстродействующий яд. И пока, по некоторым сведениям, даже не была разработана сыворотка, способная нейтрализовать этот яд. При кормлении такой твари приходилось пользоваться кожаными перчатками.
Сколько помнил себя Илья, единственное, что доставляло ему настоящее
удовольствие были сцены умерщвления этими виртуозными хищниками своих жертв. Илью восхищали: и незаметный для глаза бросок богомола, его умение подкрадываться к добыче, и молниеносный укол похожего на стилет, хоботка хищного клопа, и огромные челюсти-клещи жужелицы, способные прокусить даже перчатки, и защитная реакция этого жука - в случае опасности он мог выстреливать едкое вещество, разъедающее даже оргстекло. И то, как земляная оса хватает гигантского таракана за затылок и наносит ему парализующий укол в область грудной мускулатуры, а затем, откусив таракану оба усика, пьёт гемолимфу…
Такие наблюдения заставляли пульсировать маленький комочек в его мозге. При этом в организм выбрасывались микроскопические порции эндорфинов, которые вызывали приятные эмоции. И отвратительные для большинства людей, но совершенно естественные для животного царства картины, формировали в нём с детства определённые черты характера, зачатки которых присутствовали изначально.
Михаил Евгеньевич не имел ничего против увлечения Ильи. Он считал, что подобное хобби прививает ребёнку интерес к биологии, и это скажется положительным образом при выборе специальности. Старый профессор надеялся на то, что Илья пойдёт по его стопам и, в конце концов, увлечётся медициной. Сам профессор в молодости тоже держал всякую живность. Были у него и рыбки, и птички, и ящерицы и даже змеи.
Однажды, когда Михаила Евгеньевича не было дома, случилось то, что определило дальнейшую судьбу Ильи.
Жена профессора, Ольга Ивановна, которая всего неделю назад вернулась из санатория, где проходила реабилитацию после тяжело перенесённого инфаркта, чувствовала себя в этот день неважно: мучила одышка, и временами ныло сердце. Она уже собиралась прилечь, но вдруг услышала
душераздирающие вопли своей любимой кошечки Муськи. Это ужасное мяуканье раздавалось из комнаты, в которой стояли террариумы с насекомыми. Ольга Ивановна знала, что Муська, избегая встреч с Ильёй, никогда туда не заходит. Их взаимную неприязнь она давно заметила.
С нехорошими предчувствиями Ольга Ивановна открыла дверь в комнату.
Муська сразу же вылетела пулей. Посреди комнаты Илья, сидя на корточках, пытался кожаной перчаткой загнать скорпиона в отсадник из оргстекла. Ольга Ивановна сразу поняла, что здесь произошло. Жестокость Ильи и раньше настораживала её, она даже как-то поссорилась с мужем из-за того, что этот странный мальчик повадился ловить удочкой голубей.
Но Михаил Евгеньевич тогда успокоил её тем, что птицы нужны были Илье для эксперимента.
Накричав на Илью, она вышла из комнаты, собираясь искать кошку, но почувствовала сильнейшую боль за грудиной. Пришлось даже опереться рукой о стенку. Всё вдруг стало ей безразличным, только где-то в глубине сознания зазвучало, будто подводя итог – «вот и всё»…
Обидные слова, произнесённые Ольгой Ивановной, не произвели на Илью никакого впечатления. В школе и не такое случалось, он привык не реагировать на оскорбления. Его сейчас больше волновало – перенесёт ли кошка ядовитый укол. Он едва успел вернуть шустрого скорпиона в террариум, как услышал грохот…
В коридоре на полу лежала Ольга Ивановна. Спокойно, переступив через неё, Илья подошёл к выключателю и зажёг свет. Вид умирающего человека совершенно не вызывал в нём эмоций. Ему не было жалко близкого человека, с которым прожил всю свою сознательную жизнь.
Илья опустился на колени и, наклонившись к бледному лицу Ольги Ивановны, прислушался. Дыхание отсутствовало. Он нагнулся ещё немного и сразу почувствовал что-то необычное. Будто перед глазами проплывали странные «картины», одна за другой.
Подобная «картинка» хранилась в его памяти уже давно, наверное, с того времени как он себя помнил. На ТОЙ «картине» отчетливо можно было рассмотреть лишь набор цифр и букв, да ещё что-то похожее на колёса машины, по краям же - всё было размыто.
Эти же сменяющиеся изображения были совершенно тусклыми, лишь в одной из «картин» ему удалось рассмотреть происходящее: в окружении множества людей, два человека опускали в яму маленький гроб, придерживая его на верёвках….
Прибывшая бригада специализированной «скорой помощи» констатировала смерть от повторного инфаркта. Убитый горем Михаил Евгеньевич не мог простить себе того, что в этот день согласился сделать доклад на утреннем заседании.
Пропажу кошки он обнаружил лишь на следующий день…
После смерти жены профессор как-то сразу сдал. Происходящее вокруг, теперь его почти не интересовало. Иногда он просто сидел на диване, подперев голову руками, и о чем-то думал. Смерть самого близкого человека сильно его подкосила. Интерес к жизни постепенно угасал, сказывался и возраст. Всё чаще он мог часами предаваться воспоминаниям, бережно перебирая в памяти события своей долгой жизни. Помнил он, как познакомился с Олей, как с нетерпением ждали они рождение ребёнка. Но всё же радостного было меньше. Особой болью отзывались вспоминания связанные с болезнью и смертью их пятилетнего Ванечки. Как тогда убивалась Оля!.. Срывалась на упрёки, ведь он уже тогда был известным хирургом.… Как потом просила у него прощения, и он, конечно, понимал и простил её…
Последние годы, когда в их семье появился Илья, помнились какими-то тусклыми, совсем мало в них было радости. Мальчик рос замкнутым, нелюдимым, склонным к непонятным поступкам. Вот и сейчас где-то в глубине Михаил Евгеньевич чувствовал как колет заноза: а не причастен ли Илья к смерти жены? Он, конечно, гнал эти подозрения. Иногда, правда, ему хотелось ещё раз расспросить Илью: как и что тогда случилось? Но через некоторое время осознавал всю бесполезность таких расспросов.
Старый профессор слишком хорошо знал характер приемного сына и был почти уверен, что исчезновение Муськи – его рук дело.
Как-то, вернувшись с кладбища – в этот день как раз была трёхлетняя годовщина смерти жены – Михаил Евгеньевич внезапно почувствовал себя плохо. Разболелась голова, окружающие предметы виделись в каком-то красноватом свете. В последнее время внезапные скачки давления не были для него редкостью. Вот и сейчас был такой приступ. Михаил Евгеньевич принял лекарство и прилёг…
Илья вернулся из института немного позже обычного. Не торопясь разделся в прихожей и сразу, как обычно, зашел в отцовскую комнату. Сначала ему показалось, будто Михаил Евгеньевич спит, но, подойдя поближе, понял что ошибся. Глаза старого профессора были закрыты. Посиневшие губы на неестественно красном лице будто пытались произнести какие-то слова. Временами Михаила Евгеньевича бил озноб, и крупные капли пота стекали по вискам и шее.
Наконец Илья понял, что хотел сказать умирающий – «вы-зо-ви ско-ру-ю».
Но Илья не торопился. На этот счёт у него были другие планы…
Некоторое время Михаил Евгеньевич, пусть с перерывами, но всё же дышал.
Но вот по его телу пробежала судорога, лицо резко побледнело, нижняя челюсть отвисла, так и оставив рот полуоткрытым.
Илья знал, что нужно делать. Он прислонился лбом к виску умершего.
Одна «картинка» сменяла другую: бескрайнее поле всё в каких-то странных синих цветах… затем огромные волны… потом человек в ледяной промоине, пытающийся выбраться из воды…
Картины менялись довольно быстро, но Илья кое-что успевал разглядеть: огромное пламя горящего дома… уже знакомый маленький гроб с лежащим в нём ребёнком… молодая женщина на операционном столе, белая ткань под головой пропитана кровью… эта же женщина уже с огромным животом… плачущий новорожденный ребёнок…
Следующие далее картинки были ему уже немного знакомы.
Теперь Илья, складывая из «кубиков» увиденного сейчас и услышанного когда-то, мог приблизиться к разгадке вопроса, который уже давно мучил его.
Однажды, лет десять назад, он совершенно случайно подслушал разговор приемных родителей. Ольга Ивановна только что вернулась из школы. Её вызывали по поводу безобразного поведения Ильи, который расцарапал лицо однокласснику.
- Миша! Это просто ужас какой-то! Я видела того мальчика, шрамы останутся на всю жизнь. Илья - просто звереныш! Нужно серьёзно наказать его! – она была очень расстроена и возбуждена. – Этот ребёнок не должен был появиться на свет. Вы нарушили божий промысел. Родившись от мёртвой женщины, он унаследовал мёртвую душу!..
Тут они заметили мальчика и замолчали…
Как-то потом Илья спросил отца про мёртвую женщину. И тогда Михаил Евгеньевич рассказал, что во время родов настоящая мама Ильи умерла, и они его усыновили…
Найти бывшего владельца Опеля не составило труда.
Как-то утром, проследив его путь на работу, Илья узнал, что тот трудится неподалёку, в котельной. У Ильи сразу созрел план дальнейших действий. В тот момент он нуждался в деньгах. Вообще-то Илья собирался продать доставшуюся ему после смерти приемных родителей трёхкомнатную квартиру и приобрести жильё меньших размеров, выручив приличную сумму. Но всё это требовало времени, а деньги нужны были уже сейчас.
…В котельной Илья работал уже второй день. Дежурил он в смене с Игорем Васильевичем, которого все звали просто Игорь или Игорёк (он и сам так ему представился).
- Ну, что, напарничек, придётся тебе проставляться. Я, когда сюда пришел, выставил по пузырю на брата, а тогда народа побольше было. Так что – дуй в магазин, - Игорь похлопал Илью по плечу, похоже, он был с бодуна…
Немного выпив, разговорились.
- Ты сам, откуда будешь-то? Я слышал ты приезжий, - настроение Игоря явно улучшилось.
Взгляд Ильи остановился на большом гаечном ключе.
- Да, понимаешь, попал я там у себя в одну неприятную историю. Пришлось уехать, - как бы нехотя начал Илья.
- Ну!.. Расскажи! – оживился Игорь.
- В общем… человека сбил… машиной. Теперь приходится скрываться, - и вдруг, как бы спохватившись, - а ты не заложишь?
- За кого ты меня принимаешь? – возмутился Игорь.
Он налил ещё по полстакана. Выпили.
- Если хочешь знать - у меня самого такой случай был. Давно. Я тогда таким как ты был, совсем молодым ещё.
Закусив, Игорь продолжил: - Да. Сбил какую-то бабу. Вернее она сама под колёса е…нулась… Темно. Я на скорости… Тогда у меня Опель был, новенький… Она уже успела дорогу перебежать, а у самого поребрика грохнулась… навзничь… поскользнулась похоже. Ну, я, когда выскочил из машины, сразу понял – хана, черепушка треснула, все волосы в крови…
Разлили оставшуюся водку.
- Мне уже хватит. Я вообще-то не пью, - пытался возражать Илья.
- Да ты чего?.. Нехорошо. Обижаешь, - настаивал Игорёк.
После водки они пили ещё пиво. Илья сильно поразил напарника тем, что легко срывал пивные пробки ногтями.
А Игорёк продолжал рассказывать. Оказалось – машину ему в своё время подарил отец, который был тогда замдиректора какого-то завода.
Узнав о том, что натворил сын, отец более трёх лет прятал Опель в надёжном месте, а потом, когда всё успокоилось, продал. Деньги сыну отдал. Игорь как раз пытался тогда раскрутиться. Поставил парочку ларьков, но после того как один ларёк сожгли конкуренты, с бизнесом завязал. К тому времени он сильно пристрастился к выпивке. Вскоре умер отец, и Игорь постепенно начал скатывался вниз, работу хорошую потерял…
Илья слушал невнимательно, многое пропускал. В его сознании вдруг стали проявляться «картинки», когда-то «переписанные» из памяти умирающих людей. С каждой порцией алкоголя они становились всё отчётливее…
Рабочая смена быстро подошла к концу. Пришли сменщики…
Илья плохо помнил, как он добрался до дома. «Картинки» временами полностью заполняли его сознание, и окружающий мир воспринимался с трудом. С какого-то момента они стали не только очень чёткими, теперь они были озвучены!
Это «кино» просто завораживало Илью. По дороге домой он специально купил бутылку водки, уже точно зная, что качество «изображения» зависит от алкоголя…
- Я тебя ненавижу! Наш сын умер по твоей вине! Никогда тебе этого не прощу! – в истерике кричит молодая женщина. Слова горящими угольками вылетают из её рта и обжигают мозг Ильи.
Он впервые испытывает такие эмоции. Они пугают. Крики отзываются болью. Хочется закрыть уши руками и бежать, но ясно – от этого никуда не спрятаться.
Он приносит из кухни стакан и, открыв бутылку, наливает водку.
Как только он выпивает - «картинка» меняется.
…Парень и девушка идут по васильковому полю, синева сходит лишь у самого горизонта. И полное ощущение того, что тёплый солнечный день будет длиться вечно. Илье кажется, что он понимает, каким может быть счастье…
- Андрей! Не ходи туда! – женщина пытается удержать парня, рвущегося к охваченному огнём дому, но тот, вырвавшись, исчезает в клубах густого дыма. И в этот момент дом рушится. Мириады искр разлетаются на десятки метров.
И крик. Нечеловеческий душераздирающий вопль, от которого голова Ильи начинает гудеть как от сильного удара…
Ещё одна порция водки… гул затихает.
…У подводной скалы вьётся стайка разноцветных рыбёшек. Они подплывают к самым рукам и слегка покусывают пальцы. Илье немного даже щекотно. Из расщелины смотрит огромный пучеглазый краб. Но воздуха уже не хватает и приходится подниматься к поверхности…
- Мама, смотри какой красивый, - на ладони мальчика сверкает крупный желто-зеленый жук. – Он такой сильный, мне даже не удержать его в кулаке… Жук расправляет крылья и летит. Мальчик, запрокинув голову, следит за его шумным полётом. Жук постепенно становится всё меньше и меньше и, наконец, исчезает совсем, остаются только зелёные кроны высоких деревьев на синем фоне безоблачного неба. Мальчик радостно смеётся… и Илья смеётся вместе с ним…
…Лицо мальчика абсолютно спокойно, и кажется, что он просто спит. Вот сейчас он откроет глаза, улыбнётся и спросит: «Правда, здорово я умею притворяться?»… Но проходит время, а мальчик всё так же неподвижен…
И вот уже кто-то подходит и закрывает крышкой гроб… Невыносимая боль утраты разрывает сердце… Илья плачет. Плачет впервые в жизни…
…На море шторм. Только теперь он понимает, как безрассудно поступил. Отчаянно, из последних сил, пытается приблизиться к берегу, но огромные волны относят всё дальше и дальше. Волю сковывает смертельный страх, ещё немного и он захлебнётся, вода уже попала в лёгкие…
Несколько глотков алкоголя меняют ситуацию.
…Девочка лет восьми тащит на санках окаменевшее человеческое тело обмотанное тряпками. Очень холодно, и хочется есть. Вдруг откуда-то выскакивают две тощие собаки и, не обращая внимания на её крики, начинают срывать с трупа тряпки. Подоспевшие женщины бьют собак: кто - коротким ломиком, кто – лопатой.… Одна из женщин берёт убитую собаку за ногу и говорит девочке: «Пойдём, я тебя супом накормлю, с мясом»…
…За окном темно и холодно. Холодно и дома. Мальчик стоит у керосинки, и что-то помешивает в кастрюле. Пар рассеивается и хорошо видно плавающие в воде куски ремня. Илья вглядывается. Нет - это не ремни, это… сколопендры! Голод сводит желудок. Зачем ждать? Он достаёт из кармана пиджака гаечный ключ. Удар по стеклу… Сколопендра уже в руках. Резкая боль обжигает ладонь…
…Он пытается выбраться из полыньи, хватаясь руками за острую кромку льда. Ладони разодраны до крови. Боже, как больно! Намокшая одежда тянет вниз, руки скользят. До спасительной верёвки дотянуться невозможно. Мощное невское течение постепенно затягивает под лёд. Холодно, холодно!
И уже нет сил бороться. Очень хочется спать…
Санкт-Петербург,
9 ноября 2003 г.
Особая благодарность Сергею Хирьянову,
как автору идеи, любезно предоставленной
в полное моё распоряжение.