КОШКА № 3
Володя и раньше подумывал о том, чтобы взять себе кота, более того – несколько раз брал домой тварюшку, но каждый раз совместная жизнь не складывалась и неизменно завершалась разводом. Почему – с ходу объяснить было бы, наверное, непросто. Считая себя человеком слова, он серьёзно отнёсся к идее осуществления как бы коллегиально принятого решения и решил, что будет интересно попытаться, но следует отложить начало эксперимента до более комфортного времени. Кот мог – нет, должен был – прийти сам. Жизнь шурует вперёд достаточно активно и без нашего участия, зачем ещё и самому суетиться?
Стоило ему прийти к такому решению и выбросить вопрос из головы, как на следующий день хорошие знакомые, соседи с верхнего этажа, уезжая на море на пару недель, попросили его присматривать за квартирой, поливать цветы и кормить их кота. Володя лишний раз поздравил себя с правильностью своих раскладок и решил, что кота заберёт домой.
Типчик был ему, конечно, знаком. Рыжий перс, с довольно сложным характером, что предоставляло возможности. Володя улыбался, представляя, как будет учить кота новым манерам. Жизнь котов полна неожиданностей - почти как у людей.
Когда соседи уехали, Володя поднялся к ним, полил цветы, просто так посидел в кресле, оглядывая комнату, и наконец ушёл, унося с собой рыжий коврик. Всё шло по плану.
Но сразу браться за воспитание он не собирался. На следующий день, в субботу (кстати, одна из причин, почему проект с котом был отложен), его должна была посетить одна милая девушка, которая вполне могла стать достойной претенденткой… Но загадывать наперёд пока не хотелось. Лучше было подумать о достойном угощении. А угостить Володя умел.
Когда наступило утро, Володя открыл глаза, неспешно настроился на существование, немного поиграл гантелями, освежился некрепким чаем с печенюшками и отправился на рынок. Погода случилась под стать событию, тёплая и комфортная, и проход по рынку можно было осуществить неторопливо и с удовольствием. Что он и сделал.
Вернувшись домой (кот не создавал проблем; он восседал на диване, сужая-расширяя глаза, когда Володя попадал в его поле зрения) он включил музыку погромче и погонял Riven, пока не наступило время готовить обед. Он вышел из спальни в комнату – кот, казалось, не видел оснований не то чтобы двигаться с места, а вообще шевелиться,- сказал ему: «Ну ты, Сфинкс, что за образ жизни? Встряхнись! Как иначе ты получишь то, что хочешь?» Кот, по-видимому, ничего не хотел. Серёжа поднял ногу (её пришлось задрать довольно высоко - кот восседал на спинке дивана) и потыкал кота в меховой бок. Кот равнодушно прищурил глаза, никак не выразив своего отношения к подобному обращению. Серёжа сказал, что раз он такой хвилосохв, то вряд ли станет беспокоиться по такому пустяковому поводу, как обед. Было два варианта: кот его понял, либо не понял. По поведению Сфинкса трудно было определить, какой вариант был правильным. Серёжа отстал от кота и пошёл готовить.
Сначала он наскоро отварил макароны и нарезал салат; заморив таким образом червячка, он принялся обрабатывать мясо. Для начала его следовало надрезать и втереть в надрезы смесь специй, поскольку готовое изделие предполагалось именоваться цыплёнком табака. Володе подумалось было, что кот непременно откликнется на волшебный зов мяса, объявится пред его очи и начнёт приставать с просьбами. Володя быстро разобрался бы с подобной ситуацией, в какой-то момент даже с удовольствием ждал от кота несанкционированных действий… но кот не приходил, и на какую-то долю секунды его это удивило. Затем он пришёл к выводу, что запах специй слишком силён и неприятен для кота, и переключился на другие (более приятные) размышления.
Он начал думать про Алёну.
Девушка была просто находкой. Миловидная, скромная (что относилось Володей к главным признакам женственности) и одетая со вкусом, она была умна, приятна и даже – что являлось уж совсем редкостью!- тоже любила мотоциклы и езду на большой скорости. Приглашение она приняла быстро, не капризничая и не колеблясь (впрочем, Володя к этому времени уже знал, что он ей нравится). Мысли о ней порождали в душе прекрасное настроение. В окне работал самый приятный кондиционер – природный,- квартира была наполнена музыкой, мясо готовилось, салат нарезался… Чего ещё можно желать, когда весь мир без видимого напряжения катится именно в ту сторону, в которую надо Вам?
Алхимия Пауло Коэльо работала безупречно.
Когда пришла Алёна, стол был прекрасно сервирован – в Володиной квартире вполне можно было снимать фильм о жизни на Западе! Будь у Володи белый официантский пиджак, он наверняка соблазнился бы его надеть и сыграть роль слуги прекрасной дамы.
Алёна, как человек, не склонный к драматизации, тем не менее явно удивилась и спросила, действительно ли он приготовил всё это сам, что предоставило Володе прекрасную возможность напустить на себя гордый и скромный вид.
Ужин (или поздний обед) был сервирован в гостиной. Здесь царил телевизор, аквариум - и, кстати, здесь же восседал кот. Кот Алёне тоже понравился. Она попыталась подружиться с ним, но животное, поразительно пассивное в течение всего дня, едва удосужило её косым взглядом.
- Паразит,- быстро оправдался Володя.- Он у меня недавно – соседи попросили присмотреть,- и ещё не приручен.
- А что, их надо приручать?- поинтересовалась Алёна.
- Ну конечно. Иначе как вместе жить? Требуются одинаковые вибрации, взаимопонимание. Можно даже сказать – взаимопроникновение.
Тут Алёна обратила на Володю довольно странный взгляд, который, впрочем, быстро сменился её обычным мило-невозмутимым выражением.
Обед был наивкуснейшим. Они приятно поговорили, у Володи наготове были новые хохмы из И-нета, несколько из которых он сумел удачно вставить в разговор, и видеозапись «Осторожно: модерна», которую они тоже посмотрели. В общем, вечер прошёл приятно, в неторопливых развлечениях и без неловких пауз. Володя не рассчитывал сразу затянуть Алёну в постель. Напротив, он предпочитал оставлять сладкое блюдо напоследок. Володя не любил ничего недопечённого. Хорошая девушка, всегда считал он, должна дозреть, даже если она достаточно доступна. Всё должно быть красиво, торопливость говорит о предпочтении количества перед качеством, к Володе это не относилось. Алёна, будучи внешне скромной, тем не менее не была ни глупой, ни чопорной; когда они смотрели телевизор, он обнял её, и она поуютнее устроилась у него под бочком, но лично ему было дополнительно приятно осознавать, что никто ни на что не претендует прямо сейчас, и можно с удовольствием предаться просмотру любимой кассеты.
Кот так и просидел всё это время, полностью соответствуя своей кличке. Многочисленные соблазны стола не произвели на него ни малейшего впечатления.
Когда прозрачное голубое небо подёрнулось поволокой, Алёна стала собираться. Володя вызвал такси. У дверей она не отказала ему в поцелуе. В общем, всё прошло очень мило и оставило Володе тёплый каминчик в душе, который медленно догорал весь вечер. Ему не хотелось – хотя было ещё довольно рано – заходить к друзьям или вообще кого-либо видеть. Он включил телевизор, нашёл какой-то необременительный фильм и выпал на остаток вечера, потягивая недопитое вино. «Чаще бы так проходили полудни мои», мог бы продекламировать он, если бы читал в университете Овидия. Но Володя ходил в другие университеты.
В общем, рано или поздно (время для него потеряло смысл), ночь сгустилась так, что её наступление признали даже те, кто по тем или иным причинам был менее восприимчив к… как бы выразиться поточнее? Реальности? Жизни? Э-э… к тому, что творилось вокруг. Володя лёг спать.
Когда день осветлел настолько, что это проникло в сознание всем, кто ещё понимает разницу между ночью и днём, Володя разлепил глаза.
Первое, что он увидел,- был вчерашний стол, так и не убранный вчера, чтобы не стирать впечатления от произошедшего. Как водится, при свете нового дня он выглядел неряшливо. Это ли явилось толчком, либо нечто иное, но Володя понял, что наступил этот период.
Если бы он читал в университете Моэма, он бы вспомнил его высказывание про то, что, если для укрепления воли нужно каждый день заставлять себя делать как минимум две неприятные вещи, то он их делает каждый день – ложится спать вечером и встаёт с постели утром. Старый хохмач Уилли вероятнее всего воспользовался подходящей минутой и пошутил. Для Володи это была не шутка.
Ему абсолютно не хотелось вставать. Он просто не понимал, зачем это надо делать. В мире не было ничего, ни единой вещи, которая заслуживала бы какой бы то ни было деятельности вообще. Всё на свете было напрочь лишено смысла. Существование заключалось не в смысле. Не в действии. Не в нахождении в теле и бытие человеком. Для существования было довольно просто открытых глаз. Даже и этого много. Придумать что-либо ещё казалось невозможным.
Представьте себе, что вы плывёте на лодчонке по морю. На лодчонке нет ни книг, ни телевизора, ни даже – Боже милостивый! – компьютера с жалким пасьянсом «Косынка». Вокруг – море. Красивое, ужасающее, прекрасных изумрудных оттенков или мутно-болотное – не важно. Главное – бесконечное. И тем самым исключающее всё остальное. Настолько, что через некоторое время становится весьма затруднительно представить себе существование чего-то иного, принципиально отличного от вечной череды волн. А теперь представьте себе, что это тоже является жизнью. И с начала времён некоторое количество человек провело таким образом часть своих жизней. Хотя другие люди нас не интересуют.
Так вот. Кровать Володи была этой самой лодчонкой, а вокруг простиралось безбрежное море. Несмотря на массу предметов, компьютер, книги, диски с музыкой и наличие людей в пределах лёгкой досягаемости. Но даже если бы все его друзья во главе с Алёной сейчас стояли у его дверей, активно воздействуя на дверной звонок, для Серёжи это никак не изменило бы ситуацию.
Ибо в море дверей и звонков просто не существует.
Море…
Для Володи это состояние не было чем-то тяжёлым и гнетущим. За много лет он успел свыкнуться с ним. В маленьком остатке души он чувствовал благодарность за то, что сегодня было воскресенье, что Алёна не была приглашена на сегодня и что он может отдаться на волю волн с чистой совестью. Плыть, плыть, плыть, неведомо куда и неведомо зачем.
Он продолжал лежать, не шевелясь и прикрыв глаза.
Море…
Волны…
Тошнотворный, раздражающий звук вихрем пролетел над морским простором. Это был вопль потусторонних сил, в котором можно было различить торжествование Баст, возмущение Мурра, хохот Бегемота. В комнате мяукал кот.
Володя с усилием разлепил глаза. Да, первая же версия оказалась верной. Сфинкс смотрел на него и нагло, призывно мяукал.
«Жрать хочет,- слабо подумал Володя.- Обойдётся.»
Но кот так не считал. Стоило Володе отвести взгляд, как кот снова издал требовательный, резкий мяв.
Это начинало действовать на нервы.
Некоторое время Володя попытался проигнорировать раздражение, уплыть от него, но кот не унимался. Он мяукал с ужасно чёткой периодичностью, раздирая тишину с уверенной ловкостью, с какой в американских боевиках калечат человеческие тела.
Мир нашёл-таки средство достать меня, подумал Володя, выскребаясь из постели. В конце концов, он не планировал провести весь лёжа. Ладно, пусть на полчаса – час – раньше. Пусть.
Он накинул халат, доплёлся до кухни, сгрёб какие-то недоедки и кинул их в тарелочку. Кот, на сей раз нарушивший свой обет неподвижничества, проследовал за ним на кухню. Он подозрительно обнюхал брошенное, горделиво отдвинулся от мисочки и издал очередное мяуканье, невероятно мерзко похожее на то, что извергалось из него раньше.
Володя чуть было не взвыл. Собрав энергию, он вернулся в гостиную. Он начал соображать, что можно предложить коту, но услышав очередной иерихонский зов, схватил недогрызанную деликатной Алёной кость (на которой оставалось достаточно, чтобы обеспечить нормальной кошке как минимум полчаса в кошачьем раю) и довольно церемонно преподнёс её коту.
Он даже не успел понадеяться, что проблема с котом может решиться на ближайшее время. Сфинкс и не посмотрел на мясо. Его суженные глаза внимательно взглянули на Володю. Володя прочитал сигпал: он хочет рыбы. И непохоже было, чтобы он согласился снизойти до чего-то иного.
Но рыбы в доме не было. Что, идти покупать рыбу?!
Володя прекрасно понимал, что Сфинкс не успокоится. Подчиниться коту? На данный момент о начале дрессировки не могло быть и речи. Сегодня действовал жёсткий принцип сохранения энергии. Выход в магазин он ещё кое-как подразумевал, но дрессировка упрямого кота – предприятие, немыслимое в таком состоянии. Воля была на нуле. Володя ещё немного постоял на кухне, якобы раскидывая мозгами (а на самом деле растягивая жвачку времени), но выбора не было.
Кот, кажется, понял, что его пожелания были восприняты, и утихомирился. По крайней мере, пока Володя одевался, он его не тревожил.
Размышляя, откуда у простого кота чувство меры, Володя взял сумку и вышел на улицу.
Свежее, приятное прикосновение ветра и солнце на коже немного приободрили его. Пока он шёл к магазину, покупал рыбу, он чувствовал, что энергия начинает наполнять его вялое тело. Не так, как в нормальные дни, но всё-таки… Он даже увидел в магазине премилую девушку и улыбнулся ей с таким видом, словно хоть сейчас был готов пробежать для неё марафон. Увы…
«Ну, если ты не съешь это…»- бормотал про себя Володя, поднимаясь по лестнице.
Сфинкс рыбу съел. Поглощал он её с таким удовольствием, сопровождая принятие пищи хищными утробными звуками, что у Володи, который не успел ничего сунуть в рот (в такие дни он ел мало и неохотно), засосало в желудке. Он сделал ещё одно усилие и поставил кофе. Кот съел рыбу и пришёл тереться о его ногу. Володя рефлекторно наклонился и погладил его. Сфинкс заурчал, довольный. Словно и не пытался досадить Володе всего полчаса назад.
«Умильная домашняя сцена,»- пробормотал Серёжа и поднялся выключить кофе.
Выпив кофе и сжевав бутерброд с маслом, он почувствовал себя ещё энергичней. Перебравшись в гостиную, он плюхнулся на диван. В другой раз в такие дни он мог комфортно чувствовать себя только в халате, но сейчас джинсы его не беспокоили. Где-то в доме включили приятную медленную музыку, и это тоже подействовало освежающе. Пришёл Сфинкс и возобновил свои претензии на поглаживание. Володя не стал его разочаровывать.
Сидя так в гостиной, с котом на коленях, солнцем в окне и мягкой музыкой в воздухе, Володя вдруг понял, что переживает совершенно новое состояние духа. Эта была та же привычная вялость, но лишённая привкуса мертвенности. Сегодня в своём пониженном состоянии он мог получать удовольствие от мелких жизненных элементов, отмечать нюансы, ему не хотелось прятаться от дуновений ветра, он был не против подняться и освежиться чаем.
Некоторое время он сидел, вяло поглаживая кота. Как раз в тот момент, когда чувство времени снова начала ускользать от него, Сфинкс вдруг поднялся, резко встряхнулся и вскочил на спинку дивана. Это внезапное движение как бы подтолкнуло Володю. Его мозг вдруг взревел и начал набирать обороты.
Загадочное поведение кота вдруг развернулось, как свиток, перед его мысленным взором.
Кот всего лишь обладал такими же поведенческими особенностями, как и он! Только вот периоды у них не совпали. Хандра кота одолела вчера, а сегодня он пробудился от летаргии и готов к деятельности. Досадно, конечно, если их периоды будут разниться в дальнейшем…
Тут Володя задумался. Рассуждая по справедливости, нельзя сказать, что сегодня он пострадал от котовьего всплеска энергии. По большому счёту, ничего плохого не произошло, более того – день явно принимал другую, непривычную окраску, и это было интересно. В голове начали мелькать странные желания – выйти на прогулку, например. Пожалуй, это стоило сделать хотя бы эксперимента ради.
Но если предположить, что сегодня кот прав, тогда можно также предположить, что и его вчерашнее поведение несёт какое-то содержание. Мысли Володи свернули в этом направлении.
И тогда он вдруг понял, что Алёна ему не подходит. Почему – он пока не мог сказать, видимых причин для такого вывода не было, явно не было, но пришедшая уверенность почему-то была сильна и непреодолима. Она отрезала все предыдущие мнения напрочь. Теперь ему казалось, что их прощальный поцелуй был пресным и равнодушным, без пыла, можно смело сказать, дежурным. Их вечер был необязательным, на её месте мог быть кто угодно. У него не осталось ощущения, что её интерес был адресован именно ему, некоей глубинной сущности его личности. Так – его обаянию, умению улыбнуться, умению заставить девушку почувствовать себя хорошо. Она просто знала, что ей будет хорошо. Обед будет вкусный, вечер пройдёт интересно, если он захочет секс, тоже, возможно, всё произойдёт наиприятнейшим образом. А возможно, она даже предугадывала, что приставаний не последует, и играла наверняка. Смог бы он объяснить, что это не то, что нужно ему?
И вообще – сможет ли он когда-нибудь объяснить себе, что ему нужно?
Как это сделать?
Володя накинул футболку и вышел гулять – подальше от всех этих откровений, вопросов, Сфинксов и прочего, что кипело жизнью в его квартире, как невыключенный чайник. Некоторые вещи переносимы только в небольших количествах.