Выбор

Gulush Aga
В пункте назначения самолета, вылетевшего точно по расписанию из Шереметьево –2 значился город, со странным названием Чойс. Бесполезно было искать его на карте, хотя точно было определено время полета. Четырнадцать часов. Можно было предположить, что самолет приземлится на американском материке, исходя из количества часов, однако такая версия была лишь предположением.
Публика, собравшаяся на борту лайнера являла собой удивительно пеструю картину. Здесь были люди всех возрастов и цветов кожи: от безусых юнцов и юных девушек, до убеленных сединами мэтров и ухоженных дам без возраста. Полет проходил штатно, без всяких неприятностей, ставших в последнее время почти обязательным атрибутом любого международного полета. Единственной деталью, бросающейся в глаза и отличающей этот рейс от любого другого подобного рейса – отсутствие детей и стариков. Ни одного ребенка, обычно, создающего дополнительные проблемы и развлекающего одновременно, также , как ни одного совершенно старого и беспомощного человека. Молодые люди переглядывались, дамы листали толстые глянцевые журналы, зрелые мужчины просматривали котировки на международных биржах. Атмосфера сложилась самая, что ни на есть благоприятная и казалось, ничто не изменится  до благополучного окончания полета. Примерно через час, некоторые из пассажиров забеспокоились. Высокий сухопарый мужчина, с коротко остриженными волосами с проседью, сидевший в проходе, подозвал стюардессу, и что-то стал шептать ей на ухо. Девушка внимательно слушала, лицо ее оставалось непроницаемо любезным. Сразу же после мужчины, дама сидевшая через два ряда от него, массивная, украшенная большим количеством драгоценностей, повысив голос, обратилась к той же стюардессе. На хрупкую девушку обрушились, сдерживаемые до того момента вопросы, на которые стюардесса не могла дать вразумительного ответа.

- Послушайте, милочка, вы же в курсе, что мы не просто пассажиры, ваша компания обещала нам услуги, ради которых, мы все и собрались, и что же? Никто до сих пор не раскрыл рта, чтобы объявить нам, когда, вы собираетесь выполнить ваши обещания! -Женщина, задавшая вопрос, волновавший всех пассажиров, откинулась на кресло и прикрыла глаза.
- Я передала ваши пожелания командиру корабля и сейчас он выйдет к вам, чтобы объяснить ситуацию, - вышколенная стюардесса говорила ровным голосом, лишенным интонаций.
- Что значит объяснит ситуацию? Кто объяснит? Ваш командир? Ему не объяснять, ему рулить надо! Понятно, я объясняю, деточка. Я сам кому угодно объясню ситуацию. Я к этому привык, за десять лет депутатства. Кому угодно и что угодно объясню. Мне нужны конкретные действия, понимаете? Мне не нужны его объяснения!, - возмущенный мужчина в яркой цветастой рубашке и деревянных сабо на босу ногу, размахивал газетой и не мог успокоиться, от такого наглого, как ему показалось, заявления стюардессы.
Он так привык к тому, что никто лучше него не знает предмет дискуссии, что услышав подобное заявление, он не  мог справиться с обуревавшим его возмущением. Депутат еще долго брызгал слюной и размахивал руками, прежде, чем вышедший из кабинки пилота усталый человек с изможденным лицом, прервал его на полуслове:
- Сенатор, мы как раз собирались начать нашу акцию. А у вас нервишки шалят. Вам вместо нашего предприятия лучше бы на Багамы слетать. Да у вас еще есть возможность. Если вы будете паинькой, то можете выбрать имеющийся вариант, то есть можете ничего не изменять. Оставить все как есть.
- Не вашего ума дело, занимайтесь своими проблемами. Я всегда так говорю, особенно «умным». Занимайтесь своими проблемами! А я буду заниматься проблемами народа, не забывайте, что я -народный избранник! Поставлен для того, чтобы печься о благе народа, -  депутат забыл, где он и чем собирается заниматься, привычно войдя в роль «слуги народа».
Командир корабля не отреагировал, лишь устало улыбнулся и продолжил:
- Сейчас девушки раздадут вам по пять кассет, как и было заявлено в нашем рекламном проспекте. Почему мы не сразу выдали вам кассеты? Вполне естественный вопрос. Скажу вам откровенно, потому что мы не были уверены в том, что сумеем войти в зону черных дыр без помех. Сейчас мы в этом уверены Просмотр каждой кассеты должен занять у вас 30 минут. Времени на то, чтобы вернуться к каким-либо эпизодам любой из кассет у вас не будет. Мы учли ваши пожелания и  придерживались ваших версий. Поверьте, что делали это профессионалы своего дела, и даже если вам покажется, что логическое развитие той или иной ситуации не соответствует вашему выбору, не нужно раздражаться, потому что математически точный расчет ситуации привел именно к такой версии. То, о чем я сказал относится к первым четырем кассетам. Последняя пятая кассета- это анализ вашего сегодняшнего “Ego” и то, чего вы можете ожидать, не препятствуя естественному ходу событий.
- Как Вы выразились только что, « не препятствуя естественному ходу событий», зачем же тогда вся эта акция? Неужели вы думаете, что среди нас есть хоть один, кто хотел бы «не препятствовать естественному ходу событий»?,- молодой человек с горящими глазами, взъерошил и без того торчащие в разные стороны волосы.
- Я не хотел бы останавливаться на ваших мотивах, и не хотел бы вступать в неуместную в данных условиях полемику. Я только проинструктирую вас, а дальше действуйте самостоятельно. Вы все взрослые люди и давно уже принимаете решения. Ваше присутствие на борту нашего лайнера тому подтверждение. Так вот, время у нас рассчитано поминутно, поэтому не будем отвлекаться. Два с половиной часа у вас уйдет на просмотр кассет и вам останется 30 минут на принятие решения. Тридцать минут, для того, чтобы решить, какой из вариантов жизни вы выберете. Повторяю, только 30 минут. Дальше мы войдем в область черных дыр, стюардессы заберут у вас выбранную вами кассету и  мы сможем спрограммировать будущее, в соответствии с сделанным вами выбором. Как вам известно, наш эксперимент, своего рода пробный шар, вам несказанно повезло, дамы и господа, вы смогли попасть сюда, практически задаром. Конечно, существует определенная доля риска, могут иметь место сбои. Но вы не из тех кто боится риска, ведь так?
- Это верно. Так и есть, - послышалось с мест.
- Приступим, господа, - капитан обернулся к стюардессам, стоявшим за его спиной и кивнул головой. 

Девушки проворно раздали пассажирам кассеты. Салон погрузился в полумрак. Перед каждым пассажиром на столике был установлен плоский экран. Кресла пассажиров стояли на достаточном удалении друг от друга и к тому же монитор на жидких кристаллах позволял видеть картинку только напротив сидящему человеку. В салоне установилась тишина, нарушаемая лишь умеренным гулом мотора. Пассажиры надели наушники и погрузились в созерцание своих будущих жизней. Первые пятнадцать минут, зрелище было захватывающим. Люди с удивлением, некоторые с очевидной жалостью смотрели на экран. Сенатор, как всегда переполненный эмоциями, вдруг зарыдал в голос и стал грозить кулаком невидимому противнику. Взъерошенный молодой человек сжимал и разжимал кулаки в бессильной ярости. Девушка, беспрерывно поправлявшая прядь волос, кокетливо откидывая ее назад, застыла на месте и непокорная челка закрыла ей весь левый глаз. Женщина, увешанная драгоценностями, вцепилась в нитку черного жемчуга и неловко потянув, порвала ее, не обратив никакого внимания на рассыпавшиеся перламутровым дождем жемчужинки. Лишь один мужчина, улыбался кончиками губ. Вернее, это была не улыбка, а эскиз, намек на улыбку. Шелковый шейный платок заботливо укрывал его шею. В какое-то мгновение командиру показалось, что мужчина прикрыл глаза и заснул. Командиру вдруг захотелось посмотреть, что же происходит на экране у этого столь безмятежного пассажира, резко контрастирующего с соседями. Он сфокусировал камеру наблюдения на экране мужчины. Командир помнил из списка пассажиров имя мужчины. Его звали Григорий Карра. Увеличил в несколько раз картинку и стал с интересом наблюдать происходящее на экране. Командир увидел Григория, идущего по оживленной улице. Узнать город Командиру не удалось, он только подумал, что это обычный европейский город, где старинные здания соседствуют с новыми многоэтажными постройками. К Григорию подошел мальчик и отчаянно жестикулируя что-то ему сказал, после чего мужчина развернулся на 180 градусов и пошел в обратном направлении. Григорий шел, а потом побежал и столкнулся с машиной, вынырнувшей из подворотни. Григорий упал. Побледневший перепуганный шофер выскочил из машины и подбежал к Григорию, неподвижно лежавшему на асфальте. Вокруг собралась толпа зевак. Подъехавшие машины скорой помощи и полиции с трудом проложили себе дорогу через живое кольцо. Первая кассета закончилась. Командир перевел взгляд на Григория и не нашел на лице его никаких признаков волнения или разочарования. Та же полуулыбка  и те же спокойные глаза, наполовину скрытые тяжелыми веками. Кассета закончилась на самом драматическом моменте. Нельзя было сказать с уверенностью: остался ли жив Карра или нет. Григорий вставил следующую кассету. Но тут, одна из дам, та самая, в драгоценностях, попросившая своих соседей называть ее просто Лерой, сначала засмеялась истерическим смехом, а потом стала громко рыдать. Стюардесса подошла к женщине с успокоительным лекарством  и вежливо попросила ее не мешать остальным пассажирам.
- Как это не мешать! Вы не понимаете? На экране рушится моя жизнь, а вы говорите не мешать! Вы все здесь шарлатаны. То, что вы предлагаете - шарлатанство чистой воды. Я не верю ни одному вашему слову. Такое просто невозможно. Чтобы  Мишенька мог так со мной поступить. Он же милейший мальчик, наивный, хороший. А здесь такое. Не верю! Вы все напридумали  от зависти, мне всегда все завидуют, особенно женщины,  - Лера еще громче зарыдала и Командир вынужден был оставить свой наблюдательный пост, чтобы уговорить даму проследовать с ним в соседний салон, специально подготовленный для этих целей.
В нем было несколько кресел и два солидных , в чем-то похожих друг на друга мужчин перелистывали толстые иллюстрированные журналы.Командир что-то тихо сказал Лере, помог подняться, не забыл захватить оставшиеся на столике четыре кассеты и проводил даму в соседний салон. Лера еще всхлипывала. К ней подошел один из мужчин, церемонно представился, улыбнулся, пригласил ее поудобнее устраиваться за столиком с экраном. Дама совершенно очарованная манерами и внешностью мужчины, позволила ему вставить кассету и наблюдать происходящее вместе с ней. Время от времени она громко смеялась, комментируя происходящее на экране. Мужчина с сочуствием и пониманием кивал и во время подавал реплики. Командир вернулся к себе и сразу же поймал в объектив камеры экран Григория. Большой зал для совещаний, амфитеатром спускающийся к трибуне, расположившейся в самом низу заполонил пространство экрана. Григорий стоит на трибуне и что-то спокойно говорит в микрофон. После непродолжительной речи, зал взрывается. Люди срывают наушники. Кто-то кричит , в возмущении воздевая руки, кто-то издевательски смеется. Чернокожий мужчина закрыв голову обеими руками, расскачивается из стороны в сторону. Араб в белых одеждах презрительно усмехается,  перебирая эбеновые четки. К трибуне подходит один из клерков, обслуживающих конференцию и передает Григорию записку. Он стремительно покидает трибуну и  выбегает сначала из зала, а потом из отеля на улицу. Одна из машин, закрепленная за участниками конференции, трогается с места, внезапно отказавшие тормоза не позволяют шоферу во время затормозить и машина сбивает Григория. Командир переводит взгляд на Карру. Тот же чуть утомленный, почти безразличный взгляд и не сходящая с уст, ставшая похожей на застывшую гримасу, улыбка. Кассета заканчивается, оставляя в неведении относительно состояния сбитого мужчины.
Молодой человек с лихорадочным взглядом жгуче-черных глаз ударил обеими руками по подлокотникам и закричал в полный голос:
- Этого не может быть! Потому что это невозможно ! Я же не недоумок, я сознательный взрослый человек. Проиграть такую сумму и снова сесть за карточный стол?! Господа, Я не верю Вам, достоевщина какая-то  Вы меня с кем-то спутали. Вы перепутали кассеты. Неужели этот безмозглый идиот с безумными глазами я?
Командир, не дожидаясь накала страстей подошел к молодому человеку, взял его под руку и увел в соседний салон, прихватив  кассеты. Второй из психоаналитиков, дремавший до того момента над журналом,  радостно подлетел к молодому человеку.Возвратившись на свой наблюдательный пункт и искренне сожалея о том, что ему не дают полностью просмотреть возможные жизни Григория Карры, Командир застал необычную картину. Григорий воспользовался кнопками быстрого просмотра, перемотал кассету и остановился на том, что, по всей вероятности его занимало более всего. Командир понял его намерения. Карра хотел посмотреть: собьет ли его  на этот раз машина, или, возможно, самое трагическое событие его жизни обретет другие формы. Он увидел, тоже, чего ожидал он, а вместе с ним и Командир. Отъезжающую машину и распростертое на асфальте тело. Затем он перемотал кассету назад и стал досматривать первую часть. Гостиничный номер, с откровенной картиной, изображающей утомленных любовников над необъятного размера кроватью, на которой нагая женщина полулежит, с бокалом вина в руках. Карра сидит в кресле смотрит на нее смеющимися глазами и что-то оживленно рассказывает. Оба неподдельно веселы и счастливы. Карра берет мобильный телефон со стола, что-то отрывисто говорит в трубку. Григорий начинает лихорадочно собираться. Женщина встает, набрасывает на себя мужского покроя рубашку, отставляет вино. Она говорит и по выражениею лица понятно, что она умоляет его не уходить, остаться.  Черты его лица закаменели и он не поддается на ее уговоры. Оставив плачущую женщину, он стремительно выходит из комнаты.
Остановив аппарат, Григорий встал с места и пошел в сторону кабины Командира. Командир едва успел выключить камеру наблюдения, как в дверях появился Григорий, с неизменной полуулыбкой на устах.
- Надо полагать, вам известно содержание всех кассет?! – Григорий говорил спокойно,- и Вы знаете, что ждет каждого из пассажиров, независимо от того варианта , который он выберет
- Уверяю Вас, я не знаю, и если угодно, я не настолько любопытен, чтобы совать свой нос в чужие жизни. Мне достаточно своей.
- И вы также, как и мы поручили профессионалам просчитать возможные варианты вашей? Простите мне мое любопытство.
- Нет, дорогой Григорий, я этого не сделал и никогда не сделаю, я не хочу иметь выбор, о котором мечтаете Вы. Мне он не нужен. Он будет тяготить меня. Но вы, кажется забыли, что у Вас совсем мало времени, Вы не успеете просмотреть все кассеты и сделать ваш выбор. У вас осталось чуть больше получаса.
- Еще один вопрос, командир. Вы должны знать, возможно ли изменить ход событий в уже сформированном сценарии жизни? Вы должны знать, Командир, - Григорий улыбнулся, но другой, заискивающей улыбкой.
- Я не уверен, господин Карра. Не могу сказать определенно, ведь не я занимался прогнозом, а совсем другие люди. Профессионалы своего дела. И если они просчитали, что именно так будут разиваться события, то у меня нет никаких оснований сомневаться в этом. Но вы ведь не посмотрели еще все кассеты. Может, быть следующая устроит Вас? Как знать?
- Я неспроста спросил у Вас, смотрели ли Вы кассеты, - Григорий сделал паузу и впился взглядом в Командира, - Во всех вариантах присутствует элемент, которого мне более всего хотелось бы избежать, и увы!, он неизменно повторяется. Я думаю, что не ошибусь, если предположу, что так же обстоит дело у всех остальных пассажиров, - словно в подтверждение сказанному, реплику Григория прервал возглас, из соседнего салона.
Сенатор, на какое-то время справившийся с своими эмоциями и достаточно хладнокровно смотревший на экран, вдруг закричал тонким пронзительным голосом, проникшим во все уголки просторного лайнера.
- Эти козлы достали меня. Я же говорил им, чтобы они  оставили меня в покое. И я как дурак, еще с ними разговариваю, и покупаюсь на их дешевый понт!. Неправда! Вранье! Я не такой болван! Я требую объяснений! 
Все пассажиры в салоне как по мановению дирижерской палочки стали возмущаться. Кричали, перебивая друг друга, уверяя, что увиденное на экране, никак не может даже  отдаленно походить на возможное развитие их жизней. Аргументы, выдвигаемые ими были удивительно схожи друг с другом. Все они, такие разные по цвету кожи, возрасту,  полу, образованию, религии, сексуальной ориентации, все они хором утверждали, что  никак не могли совершить поступки, приписываемые им, что страсти, владевшие ими на экране, не могли настолько изменить их нрав, и привести к таким последствиям. Командир, почувствовал, что эксперимент, так удачно начавшийся и суливший в будущем неслыханные доходы, грозит обернуться полным провалом. Настала пора изящно вытащить из колоды козырный туз, в качестве последнего решающего довода. Он похлопал по плечу Григория, извинился и проследовал в соседний салон. За ним, поспешили Григорий, Лера и молодой человек. Оба психоаналитика, не страдающие любопытством, выходящим за рамки их профессиональных обязанностей, вернулись к своим толстым журналам.
- Дорогие мои, я оставил про запас всего один последний пятый вариант. В самом начале нашего полета, я вскользь упомянул об этой возможности. Помните, я сказал, что у вас также будет возможность «не препятствовать естественному ходу событий». Я очень надеюсь, что учитывая увиденное, вы согласитесь с моим предложением. Впрочем, всем, кто посчитает себя обманутым, компания выплатит неустойку, в сумме указанной в соглашении.
Пассажиры замолкли. В салоне установилась тишина, люди боялись пропустить хоть одно слово Командира. 
- Итак, у нас очень мало времени, у нас осталось каких-нибудь сорок минут, а я предполагаю, что вы еще посмотрели четвертую кассету лишь наполовину. Я прав?
- Да, да,- вы правы Командир,- хором подтвердили пассажиры.
- Вас смущает какое-нибудь трагическое обстоятельство, случающееся в каждой из кассет? Так?
- Вы смотрели кассеты. Командир! Где ваша этика?!- сенатор отвлекся от своих кассет и снова пребывал в шкуре блюстителя нравственности.
- Сенатор, вы напрасно меня обижаете. Я ничего не смотрел.
- Вы все врете. Знаю я Вас, чистоплюев, только отвернись, обязательно что-нибудь сопрут, - сенатор неожиданно для самого себя заговорил на языке своих самых трудно воспитуемых избирателей.
- Мы теряем драгоценное врмя, прошу Вас дать мне возможность договорить.
Пассажиры зашикали, призывая к порядку  возмущенного сенатора.
- Последняя пятая кассета заполнена лишь наполовину. На ней записано то, что уже произошло с вами, а именно, как вы пришли к нам в офис и ваша посадка на самолет. Просмотрев последнюю кассету, вы как бы взгляните на себя со стороны. Может быть то, что вы увидели в предыдущих кассетах подскажет вам каким образом нужно вести себя, чтобы обстоятельство, более всего беспокоящее Вас, не произошло. Я не знаю. Но я знаю, что для некоторых из вас, я не говорю обо всех, для некоторых, - Командир внимательно оглядел напряженные лица пассажиров, -  неизвестность предпочтительнее. Те, кто выберет предложенный мной вариант, после непродолжительной остановки в Мексике, вернется в Москву. Тех из пассажиров, кто рискнет круто изменить  свою жизнь, зная заранее, чего им следует опасаться, прошу пройти в соседний салон и попрощаться с остальными.
Наступила тишина, изнутри наполненная столькими переживаниями, что казалось сполохи молний засверкают сейчас в салоне. Все погрузились в мысленные расчеты, решая, что невыносимее: совершенно фатальная определенность, либо неизвестность, вероятно с  таким же исходом, как и предыдущие варианты. Возможность сделать выбор не облегчила задачу, как ожидали все эти люди, собравшиеся на борту самолета, наоборот, им было во много  раз сложнее, чем другим, не имевшим выбора. Тем, другим, всегда можно было сослаться на то, что у них не было другого выхода, не было выбора, поэтому они поступили подобным образом. Вот, если бы он у них был, тогда другое дело. Теперь, когда они знали наверняка, что дело не в выборе, а в том, что при любых условиях они будут вести себя именно так, а не иначе, смущало их больше всего. А обстоятельства могут складываться как угодно, они могут быть совершенно не похожими, кардинально отличаться и все же результаты будут схожи, как однояйцовые близнецы.  Двое из пассажиров поднялись с заветной кассетой в руках и как сомнамбулы прошли в соседний салон. Это были Лера и молодой человек с безумными глазами. Карра сидел, впившись в подлокотники кресла, извечная улыбка покинула его лицо, выражающее теперь крайнюю усталость. Командир кивнул, попросил пассажиров не покидать своих мест и пристегнуть ремни, потому что через 5 минут они войдут в область черных дыр и во избежание непредвиденных осложений, им лучше не двигаться с места. Он быстрым шагом прошел в соседний салон, где Лера и молодой человек, сидели в креслах, к которым были подведены множество проводков, соединявшихся с экраном. Выбранную кассету включили. Давешние психоаналитики суетились возле пассажиров. После нескольких манипуляций, произведенных Командиром на пульте, установленном в углу салона, тела женщины и молодого человека стали утрачивать свои четкие контуры, их силуэты становились все более размытыми и, наконец, превратились в легкие облачка, расстаявшие без следа. Командир, готовой к подобной метаморфозе, тем не менее взял со стола бутылку виски и налил себе и оцепеневшим психоаналитикам. Экраны погасли сами собой, поглотив двух людей, выбравших столь экстравагантный способ изменить свою судьбу.

Командир вернулся в притихший салон, в котором находились все пассажиры, в последний миг раздумавшие уходить от предначертанного им пути. Все казались спокойными. «Обреченные», - подумал о них капитан и через секундное раздумье причислил к этим людям себя, а затем всех остальных. Самолет благополучно приземлился в Мексике на покинутом, заросшем громадными кактусами ранчо. Пассажиры спустились по трапу подышать воздухом и размять ноги.
- И что же теперь станется с нашими знакомыми, Лерой и молодым человеком, объясните мне, пожалуйста, Командир, - сенатор остановился перед невиданным большим цветком, разбросавшим свои ярко желтые лепестки на огромном мясистом листе.
- Неужели Вы, сенатор, просите о том, чтобы Вам кто-то что-то объяснил. Не верю ушам своим, - командир впервые улыбнулся. , - да еще так вежливо, мексиканский климат Вам на пользу.Объяснит Вам все Лера, может быть, если вы случайно встретитесь с ней, или молодой человек. Но как вы, сенатор, такой рискованный человек, во всяком случае, у вас такая репутация, как вы не рискнули попробовать, вы же за тем и пришли?
- А я не такой дурак, как кажусь, у меня просто роль такая, шутовская. Вот узнал я, что мне нужно было, и на том спасибо. Да еще по льготным ценам, - Сенатор сорвал цветок и стал обрывать лепестки.

На обратном пути почти все пассажиры, утомленные пережитым, дремали. Григорий Карра сидел рядом с иллюминатором и неотрывно смотрел в него.
Командир встретит Григория еще один раз, в аэропорту Акапулько в компании с той самой женщиной, увиденной им на экране. Понаблюдав некоторое время за парой, Командир подошел к Григорию и выяснил, что  Карра совершенно изменил свой образ жизни, оставив ответственный пост, множество обязанностей и сложившийся уклад жизни. Он стал жить так, как всегда мечтал: поселился в горной деревушке,  с единственной желанной женщиной, лишь изредка выезжая в большой мир. В Акапулько они приехали немного погреться на солнце, без которого женщина не могла долго жить. Григорий и Командир  тепло попрощались.

Компания, затеявшая  безумную авантюру, сделала себе неслыханную рекламу, поместив в своих рекламных проспектах, фотографии счастливой Леры под ручку с интересным молодым человеком и юноши, рядом с роскошным ягуаром последней модели, на фоне сияющей разноцветными огнями вывески казино. Каким образом компании удалось сделать эти фотографии осталось секретом. Правда, совсем недавно в одной из газет появилось интервью сенатора, рассказавшем о своей встрече с Лерой  и ее новой судьбе.