Мальчик Люся
-Дело ещё в городе было. Я само то городская, в университете училась и на моём потоке парень учился, которого звали Люся.
-Парень?
-Парень. И звали Люся. Все когда слышали, удивлялись, переспрашивали, он терпеливо повторял. Привык уже. Люся. Высокий был парень, крепкий, занимался спортом, подкаченный такой, за ним все девчонки упадали. Рассказывали и про имя. Оказалось, что это родители. У них дочь была, любимая, Люсей звали. Родители в ней души не чаяли, а её вдруг машина сбила. Вырвалась на дорогу, водитель и трезвый и тормозил, но ничего поделать не мог. Насмерть. Для родителей страшная трагедия, год не могли отойти, потом решили, что ещё дочь родят и обязательно назовут Люсей.
Родили, но оказался мальчик. Только родители на это не посмотрели и назвали всё равно Люсей. Их и родственники просили опомниться и в Загсе уговаривали не чудить, потому что как потом ребёнку с таким именем жить, но они на своём стояли. Бывает такое, что перенесут люди вдвоём большое горе и потом уж ни на что не смотрят, будто сминает их воедино горе, сплавляет. Одним они становятся и других не замечают.
По закону родители имя ребёнку определяют и раз Люся, так Люся, в свидетельство о рождении записали и всё. Пока Люся жил дома, так и ничего, разве когда выводили гулять, так все в него пальцем тыкали, что вот мальчик, а зовут Люся и таких бы родителей да по голове, чтоб знали, как ребёнку жизнь портить. Но Люся этого не понимал, быстро привык, что тыкают в него пальцами и внимания не обращал.
Труднее стало в садике. Там из соседних групп приходили посмеяться над мальчиком, которого зовут Люся. Но потом дети привыкли и как-то уже не внове это было, вспоминали редко и с каждым годом всё реже, потому что Люся рос мальчиком крепким, чуть что охотно давал тумаков и мог даже укусить. К тому же стал капитаном футбольной команды группы и громил всех противников благодаря умению финтить да твердому характеру.
Когда пришёл он в школу, там тоже смеялись, но только из старших классов да и то на два или три года, потому что остальные побаивались, зная взрывной Люсин характер. К тому же стал он отличником, радовал родителей сплошными пятёрками, а те объясняли, что в этой жизни нужно много и старательно работать, чтобы чего-нибудь добиться. Люся вечерами сидел за учебниками и был первым учеником в классе, опережая даже зубрил отличниц. Только вот на Олимпиады его никогда не посылали. Чтоб вопросов не было, а то пойди потом объясни, почему у ученика женское имя. Педагоги разговаривали с родителями указывая на то, что сколько это имя может принести мальчику бед, но родители стояли на своём. Не имя делает человека, а человек делает судьбу. И хоть Говном назовись, но если стараться и добиваться, то будешь человеком. И наоборот, сколько Владимиров, то есть владеющих миром, роются в помойных ящиках, ища еду и сколько Викторов, то есть победителей, проиграли всё что можно.
-А олимпиады чепуха.
Люся своих родителей слушался и поддерживал их позицию. К своему имени уже привык и это имя было он и совсем не казалось женским. А даже если и женским, так ведь был писатель Эрих Мария Ремарк, сколько романов написал, уважаемый человек, так что не в именах дело. Так он в милиции и сказал, когда пришёл получать паспорт. Уж так его гнули, чтоб согласился он на перемену имени.
-Давай хоть Люсьен и то лучше!
-Я Люся и имени своего никому не отдам.
Он много успел подумать об имени и много прочитать. Имя это часть человека, а если разбрасываться на части, так ничего от себя не останется.
Выдали ему паспорт, на имя Люси Сидельникова и пошёл он поступать в институт. Поступил на финансы, готовился стать банкиром. И стал бы, потому что умён был, целеустремлён, кроме английского изучил ещё и немецкий, освоил компьютер и уже со второго курса подрабатывал в банке. Красивый, спортивный, умный, с деньгами, претенденток на такого жениха была уйма и он погуливал, насколько позволяло время. Про имя его если речь и шла, так только в положительном аспекте, что красивое имя, будто даже иностранное. Романтики добавляло.
Мы пару раз с ним пересекались на праздниках, могу сказать, что парень не глупый, эрудированный, но совсем без чувства юмора и напряжённый. Будто пружина сжатая. Собеседнику это очень неудобно, потому что только и ожидаешь, когда пружина разожмётся и тут уж не до разговоров, просто отойти в сторонку хочется. Впрочем, многим это даже нравилось, дескать волевой. Моя одна подружка так все тетрадки исписала его портретами, как он желваками играл.
По окончании института Люся женился на девочке со второго курса. Такая тихая барышня, как рассказывали, хорошо готовит, чистюля и в свободное время вяжет. Для институтских барышень это было разочарование, потому что думали, что выйдет он за умную да блистательную, а тут курочку выбрал для гнезда. Вот все мужики одинаковые, им не личность в женщине нужна, а слуга. Пошумели и утихли, тем более, что Люся скоро уехал в Москву и сделал там весьма блистательную карьеру. К тридцати был уже председателем правления достаточно крупного банка. Настойчивый был парень.
Несколько лет о нём ни слуху, ни духу, подзабывать уже стали, когда звонит мне подруга, та самая, что портреты его множила.
-Дина ты представляешь!
Сама чуть не захлёбывается. Она женщина спокойная, а тут просто места не находит. Что ж это случиться должно такое? И рассказывает, что была недавно в Москве. У неё хахоль американец, ездил туда по делам и её взял. Вечером сидели в ресторане и вдруг видит, что за соседним столом Люся сидит. Она сперва и не узнала его, потому что такой он уж роскошный сидел, сразу видно, сколько получает. Миллионер. Стеснялась подходить, но бойкая и подошла.
-Привет Люся.
Он её узнал, обрадовался, в гости пригласил. Повёз на лимузине, домой. Рассказал, что в Москве у него квартира, где иногда ночует, а дом за тридцать километров. Приехали туда, а там дворец целый. Этажей непонятно и сколько, подсветка, ну красота сплошная. Встретила их жена, она чуть раздобрела, но это ей даже к лицу пошло.
Сели за стол, коньяка он достал такого, что двести долларов бутылка, сидели допоздна разговаривали. Захмелели порядочно, вышли на балкон покурить, подруга моя и Люся. Она ему и рассказала, что вот была влюблена, портреты рисовала, тогда в него почти все влюблены были. Он улыбается, спрашивает, хочешь удивлю?
-Удиви.
-Я пидарас.
-В каком смысле?
-В прямом.
-Не может быть.
-Честное слово.
-Ты не шутишь?
-Ничуть.
-Да как же так, господи!
Она не то что гомофобка была, но просто уж очень неожиданно было, что такой мужик и пидарас. Он улыбается.
-Догнало меня имя. Бежал я бежал, старался, а Люся и есть Люся. Имя мягкое, нежное, не мужское имя. Ладно бы Ирой назвали, у меня в Екатеринбурге директор филиала Ирин Иваныч, кряжистый такой мужик, с таким характером, что только задумает кричать, а подчинённые уже в обмороке. Был бы хотя бы Ирой, может тогда по другому, потому что имя волевое, рычащее. А Люся есть Люся. Я сначала себе не признавался, потом к врачам ходил, народным целителям. Даже имя пробовал поменять, стал Петром. Но без толку. Так ничего и не помогло. Хотелось мне не самому сильным быть, а чтоб кто-то сильный рядом, хотелось, чтоб любили меня, чтоб я о ком-то заботился. Здесь это дело обычное, нашёл я себе мужчину и стал счастливым. Раньше то я в беге жил, все к чему-то стремился, догонял, гнался за мечтой. Потому что это единственная возможность у меня была не замечать трещины в своем характере. Меня ведь родители назвали по одному, а учили жить по другому. Долго я от этого убегал, но от самого себя не убежишь. Родители, когда узнали, не поняли. Отец сказал, чтоб я и на глаза не показывался. Я его понимаю, он видел меня другим, он хотел, чтобы я был сильным. Но имя, как быть сильным и волевым Люсей? Я им помогаю через знакомых, живут то на пенсию, скудно.
-А ты сейчас с женой живёшь?
-Мы с ней друзья, у неё тоже мужчина есть, а я только иногда приезжаю, с гостями. На работе я по-прежнему тот кем был, иначе нельзя. А так я в квартире живу с любимым. Он у меня в медиа-бизнесе работает. Видишь вот пиджачок, он подарил. А по утрам любит, чтоб сырники с гренками, я ему жарю.
Поговорили они ещё немного, Люся вызвал им лимузин и отвезли.
-Представляешь, Динка, какой мужик был и тут на тебе!
-А что тут удивляться, если имя. Оно ведь не просто так, оно ведь впитывается, сначала вроде бы оболочка, а потом уже и суть. Твоё имя. Люди мало задумываются о своём отношении к собственному имени. Они привыкают к нему и не замечают. Но каждый хоть несколько раз в жизни ловил себя на мысли о своём отношении к имени. Оно родное, оно близкое, оно что-то в нас и одновременно вне нас. И оно влияет на нас. Изменяет нас.
Так мы поговорили с ней. Не думаю, что она поняла мои объяснения. Я и сама их понимаю нечётко, а так, проблесками. Но имя важная и очень таинственная штука. Тут много всего. Ну, а история заканчивается тем, что Люсе в Москве погиб. Сбила машина.
-О, товарищ писатель, у меня тоже история про пидарасов есть! Как я в Чечню попал!
-Батя, ты ж сто раз рассказывал!
-Вам сто раз, а товарищу писателю в первый!
-Сынок, на хера писателю про извращенцев всяких, ему про жизнь надо!
-Если весёлая, так можно и про извращенцев. Тем более, что сейчас политкорректность, нужно говорить, что они такие же люди, как и мы просто другие.
-Ни хера себе другие! В жопу друг друга штрыкают и другие!
-Ну, сейчас это считается, что дело личное, кто кого и куда. Главное, чтоб по доброй воле.
-Это американцы придумали?
-Они.
-Так и знал! Они ж там все ёбнутые! Их только фильмы посмотреть! То папа дочку трахает, то пидарасы, то ****ство! Хотят, заразы такие, весь мир по себе подровнять!
-Так, а ну тихо. Сколько раз говорил, чтоб в доме у меня не ругаться.
Батюшка снова изъяснялся спокойно и не громко, но вмиг всех вразумил. Уважали его, уважали.
-Извини, батюшка, сорвалось, это я так.
-Дед, дед, помирать скоро, а ты всё срываешься.
-А что делать, если я характером горяч!
-Ладно батя, помолчь, давай же я расскажу про этих товарищей.
Отец крякнул и хитро улыбнулся, вспоминая прошлые дела.