Тогда, в тринадцать лет, я ждала на остановке у Московского вокзала. Ждала долго, самозабвенно. Слоняясь между пьяными грузчиками, приставучими грязно-коричневыми цыганками, шустрыми азерами и торговками бадяжным спиртом. Ждала, не задумываясь о том, как может выглядеть юная девочка среди столь непохожей на нее саму толпу.
Как голодный подросток, не знающий, где переночевать. Как болезненная нимфетка, выбравшая самое легкодоступное место привлечь к себе внимание. Но уж точно не как роковая красотка, коей я себя и не представляла тогда. Я просто ждала, рассчитав график его работы и маршрут следования до дома. Автобус за автобусом – я рассматривала лица суетливых пассажиров. Они скатывались по ступеням и в одно мгновение наполняли собой пятачок тротуара под жестяным колпаком остановки-гармошки. Потом, потоптавшись, разбредались кто куда, с тяжелыми и не очень сумками, с болонками и цветами, а я оставалась неизбежным пейзажем, в своих самых лучших туфельках-лодочках на замусоренном семечной кожурой асфальте. Мне было не тринадцать – уже не тринадцать – как только начался новый день наступило моё четырнадцатое рождение. И в это своё рождение, я терпеливо ждала его у вокзала в этих самых модных моих «лодочках». Увидеть его в последний раз, а потом уехать в пионерский лагерь, где все чужое, где можно плакать, вообразив себя Джульеттой. Только в последний раз, только издалека, из-за угла. Убеждение не очень убедительное для маленького, но уже горько-печального горячего сердечка. Так хотелось, чтобы он прошел и заметил меня, не смотря на моё гордое – увидеть украдкой. Неспроста ведь самые мои лучшие туфельки на ногах. Его я так и не увидела.
И надо же было машине сломаться именно на этом съезде с моста! Шикарный вид с тротуара на слепящие фары. Сколько раз – да каждый день – мы с ней проезжали это чертово место, вечную пробку у Тучкова моста, где-то и дело фанаты «зенита» лупят фанатов группы «на-на». Она называла всех козлами, и курила одну за другой, пока я наблюдала, как смешно топорщатся отрастающие кудряшки на ее затылке. Трогать их рукой я не часто решалась – все-таки она была за рулем. Мне было проще. Мне было плевать на то, что какой-то урод высунул морду своего авто и чуть не задел нас. Так же, как было все равно, сколько времени мы будем добираться до дома, потому что невообразимо приятно было сидеть рядом с ней и блаженно лепетать про любовь.
А потом это закончилось. Закончилось внезапно, вместе с летом. Однажды открыв новый период в бухгалтерской 1-с, я увидела надпись «сеан завершен» - и сразу подумала, что это конец. Конец жаре, страсти и бананам в сливочном пломбире. Сколько времени назад – я не помню.
Машина сломалась как раз на этом повороте к Песочной набережной. Мы с другом оттолкали её в придорожный «карман». Вроде ничего особенного, только обжигающие колючки дождя напомнили мне о пронзительных гудках рассерженных машин, ревущих не по доброму и какое-то далекое «куда ты лезешь, кАзел». Да, и морось пробежала по скулам жесткой волной отрастающих знакомых волос. Наверное, сейчас она подстриглась опять.
Как странно смотреть на машины спереди. Странно и страшно – они надвигаются на тебя стаей голодных акул. Раскосые иномарки. Чуть попроще хищные восьмеры. Редко-редко пучеглазые копеечки-Жигули. Они не доезжают и, сворачивая, мчатся дальше. А ты продолжаешь смотреть на все новые и новые ресурсы города.
В этом потоке, я стараюсь разглядеть одного единственного «фокуса имени фордА». Приметная машинка белого цвета, которая сейчас наверняка несет её домой, мимо Невы, мимо рекламы, мимо меня. Она ведь не знает, что я сижу во внезапно умершей машине, и теоретически собираюсь лишь мельком увидеть ту, что совсем не расположена видеть меня. Увидеть украдкой, издалека. И мне 26, и завтра мне рано вставать. На мне самые модные мои джинсы. А в голове мысль – вдруг сквозь замызганное окно она тоже заметит меня. Через два замызганных стекла.
Крутиться диск:
«Снежинки на ресницах таяли
И зачарованно читали мы
Красивый незаконченный роман
Про любовь без измен
Но все когда-нибудь кончается
Так от судьбы давай уйдем сейчас
Оставив незаконченный роман
В парке на скамье»
Она, может быть, выйдет из машины, подойдет и бросит удивленное, но плохоскрываемое «привет». Мы поговорим о том, как у кого дела. Может весело, а может нервно. Но она все равно будет громко неестественно смеяться. Хотя, кто знает, может будет мяться, и всем видом говорить, что подошла из вежливости. Но к черту вежливость – она ведь просто могла не заметить меня в темной машине у обочины, или сделать вид, что не увидела. Но увидела и подошла. А в её машине – я увижу, конечно – будет сидеть и ждать красивая девушка. Наверняка красивая, ведь абы какая ей не нужна. Но мне не понравиться эта её новая девушка. Не зря на мне самые модные мои джинсы. «А я то ведь лучше», - подумаю я, и переведу взгляд на большой циферблат её часов. Она в этот миг будет прикуривать свой «честерфилд ультра лайт». Я смотрю уже три часа подряд, три ДОЛГИХ часа подряд - на её часы – мысленно - на мост, на фонари, на мокрый асфальт, по которому чисто теоретически – наверно – могла проехала она.
Сюжет номер два. Я вздрагиваю, прекращаю писать, царапнув ручкой по уже исписанным листам. «Привет, как дела? Не меня ли ты тут ждала?» - моя, уже другая судьба, в мятой футболочке, с мокрой головой и смущенно босиком. В голове проплывает незаконченное окончание (…в её автомобиле, сколько не вглядывайся, другая девушка не завелась). «Ну, что пошли спать, зай?»
Как божественно выписавшись за вечер чудесным образом засыпать…