О счастье! Конец четверти!! Третьей!!! А четвёртая – считай, полтора месяца – уже чепуха, семечки.
Сводить их в музей – и порядок, можно расслабиться на целую неделю. Завтраки дома. По вечерам – телевизор. Блаженство…
Впрочем, сегодня ещё музей. В школьном дворе – знакомая толпа. Злорадный вопль:
– А-а, Ирин-Ванна! Опозда-а-ли!
И визг:
– Ирин-Ванна! Приходько девчонок мылит!
Погода пакостная: талый грязный снег и промозглый ветер. Не шлёпнуться, так простудиться. А уж голос сорвать – это как дважды два.
– Приходько! Ну-ка, выкинь! Быстро выкинь снежок, я сказала!
Приходько с готовностью демонстрирует пустые ладони и голливудскую улыбку – мечту стоматолога. Стопроцентно здоровый ребёнок. И тут же – ап! – извлекает здоровенный снежный ком из откинутого капюшона куртки. И швыряет вверх, развлекаясь моим выражением лица. Подлец! Пересчитать их. Раз, два, три…
– Можете вы постоять минутку или нет?!
– Га-га-га! Дети, станьте парами. За ручку! – это опять Приходько.
…двадцать, двадцать один…Или этих двоих уже считала? Кажется, всё-таки девятнадцать.
Наконец двинулись. Толпой. Ну как это я не умею командовать? Вот Валентина Павловна – та без разговоров построила бы парами. И маршировали бы как миленькие. А это что? Растянулись на квартал. Мальчишки мигом унеслись вперёд. Девчонки неспешно выступают под ручку, перегородив весь тротуар.
–Господи! Ну что ж вы тянетесь, как… сопли!
Хохочут. Бегут под ручку все вшестером. Навстречу – шквал снежков. Визг.
– Попов! Асланов! Приходько!! Приходько, иди сюда. Ты с нами не идёшь. Двигай домой.
– А чё-о это?!
– А то! Не умеешь себя вести – всё, привет.Я тебя не беру.
– Ну и не берите! Ха! А я к бабушке иду. Мне по дороге.
– Вот перейди на ту сторону и иди к своей бабушке! А вы – побыстрее!
Притихают. Некоторое время идём почти строем. Приходько независимо вышагивает по другой стороне улицы.
Остановка.
– На этот не садимся – полный! Ждём следующий троллейбус… Приходько, ты опять здесь?!
– А мне, может быть, тоже на троллейбус!
– Ирина Ивановна, а Петрова и Зинченко на том уехали.
– Что-о?!
…Музейная тишина – словно животворный оазис среди дикой пустыни. Но не успеваю я вздохнуть с облегчением…
– Ирина Ивановна! А Пашенко на музейный стул сел!
– Пашенко! Ах ты…
– А чё? Это ж экскурсовода! – привстаёт тот, показывая обыкновенный современный стул.
Провалиться со стыда.
– Ребята! Подойдите сюда, станьте полукругом. Обратите внимание на эту картину, – призывает экскурсовод.
– Петрова, ты что, не слышышь?!
– Да пошли, Анька, чего ты уставилась на этот секс?
– Художник стремится подчеркнуть не столько царственное величие императрицы, сколько её женскую красоту и обаяние… Ребята, в музее не принято жевать.
– Приходько ты опять?! Выплюнь жвачку сию минуту!
– Тьфу!.. А у меня ещё есть. Хотите? – сияя своей стоматологической улыбкой, протягивает ярко-жёлтый кубик.
– Хочу. Только всю пачку!
Поскучнев, он растворяется в толпе.
– Ирина Ивановна! А я в туалет хочу!
Это, конечно, Кузьмичёв. Глаза ясные,голубые. Рост под метр восемьдесят.
– Юра! Сколько тебе лет?!
– Тринадцать. Ну и что?! А если я не могу?! – и переминается с ноги на ногу.
Говорят, в некоторых школах в Японии опять ввели наказания. Розгами. Светлые головы.
– Тогда, Кузьмичёв, выйди насовсем и не возвращайся. Полчаса потерпеть не можешь! Шагом марш отсюда! – срываюсь я на крик.
Экскурсовод оглядывается.
– Ну не надо, ладно… я пошутил. Больше не буду.
Между тем около экскурсовода подозрительно тихо. Так и есть – половина разбежалась по другим залам.
–Горбов! Зинченко! Петрова! Ну-ка, сейчас же обратно! Для кого там рассказывают?
– Ой, ну подумаешь… Мы смотреть пришли, а не слушать.
– Да сейчас, сейчас, Ирин-Ванна, – хихикают девчонки.– Васька только вот эту штучку обратно прикрутит…
– Ну, подождите… Придёте вы у меня в школу.
Кое-как опять сбиваются в кучу. Экскурсия наконец-то близится к концу. А вместе с ней – запас нервных клеток и голосовых связок.
– Приходько, вынь руки из карманов и подвинься, – хриплю я,– Половину картины заслонил!
– А куда? Мне отсюда не видно, – упирается он.
– С твоим ростом? Не выдумывай! Левее, левее, – оттаскиваю за рукав.
– А-а! Насилуют! – тихо вопит мерзавец.
Девчонки прыскают. Экскурсовод косится в нашу сторону. Старушка-смотрительница, давно издали наблюдающая за нами, приближается и шепчет:
– Скажите, это нормальная школа? – и сочувственно качает головой, – Это ж каждый день по несколько часов!
Проницательная старушка. Хочет ещё что-то спросить, но, к счастью, экскурсия завершена.
– Оля, не кричи, перчатки на полу. Да не ломайте же дверь, все успеете выйти!
Счастливые люди свободно идут по улице. А я?
– Застегнулись! Все меня слышат?! Надели шапки!
Хохот сбоку. Оглядываюсь. Так и есть: Кузьмичёв передразнивает идущую впереди женщину!
– Кузьмичёв!! Если ты сейчас же не…
БАЦ! Потемнело в глазах. Это здоровенный снежок шлёпнул меня по затылку. Кто?! Конечно, Приходько! Подскочил, заглядывает в лицо испуганно:
– Простите, Ирин-Ванна, нечаянно! Я в Юраса хотел… Больно?
Нет, мне не больно. Мне всё равно.
– Капюшон надень…
Хотя какое мне дело до капюшона. Я сегодня же подам заявление. И конец всем проблемам. Пусть увечат друг друга, громят в классе столы и стулья и с рёвом ломятся в троллейбусы, как сейчас. А я зайду последней, и пусть меня оттеснят в угол задней площадки, чтобы больше не видеть их – ни одного лица…
– А где Ирина?
– Да тут где-то… Залезала вроде.
…и не слышать ни одного голоса. Забыть, как страшный сон. Заняться бизнесом, торговлей бананами, газовыми баллончиками, вязанием кружевных воротничков. Сосед дядя Миша освоил переплётное дело – и очень счастлив.
Стриженая голова касается руки, которой я держусь за поручень. А вдруг чьи-то зубы сейчас вопьются в пальцы? Ха-ха! И ведь даже не узнаю, чьи: впереди плотные спины, спины, спины…Но голова осторожно потёрлась, прижалась ухом… Ухом? Нет, это не Приходько. А кто же ещё без шапки? Такое нежное, мягкое, детское ухо… Выдрать бы за него паршивца! Хотя почему паршивца? Нормальный парень. Родителям только вечно некогда. А я вечно ору… Рука у меня такая ледяная или это ухо такое горячее? Проследить: куда он пойдёт с остановки, неужто опять на стройку? Там же кругом ямищи, котлованы, мостки-досочки. И впереди каникул целая неделя – подумать страшно!