Кто не хочет стать знаменитым? Никто. Потому что все скромные, говнистой скромностью ябеды-отличницы. Ты, блин, пацан, одурел что-ли?. Скромнее надо быть, куда ты прешь со своим изобретением. Ведь доказано, что ТАКОГО небывает. Да-да, пиши слитно. Потому что есть такое слово в русском языке, его специально для таких придурков, как ты выдумали. Чтоб не дергались и других не дергали. Так что отойди, дай пройти мне, гениальному и талантливому. Я книгу написал, про жисть. Про крутых пацанов, понял? В духе времени, так сказать «романтизируя бандитов, их потные задницы и грязные мысли». Это брат, почище «Бригады и «Бумера» будет. С этой хистори я взойду на Олимп славы и огребу такую кучу бобла, что хватит не только мне, но и отпрыскам моего отпрыска. Так что двигай ляхой, веселей бедро, счас отдам опус и в кабак, а потом по бабам, расслаблять интеллект и творческое начало. Усек? Гении долго не живут, у них сердце жидкое, чтоб удобнее было впитывать все тяготы и невзгоды нашего обрыдлого существования. А если не примут, то разговор будет короткий, но жесткий. Я ведь могу и ребят притаранить, поговорим, обсудим, прикинем, что за расклад, и поему такая несправедливость. Што? Какой из меня писатель? Народный и почитаемый, последнее от глагола «читать». Да-да, меня будут читать запоем, заглотом и засосом. Причем все, начиная от банкира и заканчивая привокзальной ****ью. А знаешь почему? Потому что в моей книге есть Истина, или по другому Смыл Жизни. Вот он-то всем нужен, независимо от кошелька, объема талии и длины члена. Все хотят знать, на кой черт их мама родила. На фига они мучаются, страдают, влюбляются, трахаются, рожают детей, делают аборты, стреляют и режут друг друга, на фига. Ведь все равно мы все умрем, и всех положат гнить в деревянный ящик. Всее-е-х, и даже Президента, дай Бог ему здоровья. Тогда для чего, для чего столько бессмысленных телодвижений, спросишь ты? Только не надо грузить меня Великим предназначением каждого для Общего Дела, не надо, мы это уже проходили. И ничего хорошего не получили. Лучше слушай, что я тебе скажу. Нету никакого Дела. Понял, нету. И Бога тоже нету. Кто сказал? Я! Я первый додумался, что вся наша жизнь эта большая Ошибка природы. Огромнейшее попадалово, которое только можно придумать. И нету в этом нашей вины, просто так карта легла. Типа, все могло быть иначе, лучше или еще хуже, но ИНАЧЕ. Не так больно, не так обидно, не так непонятно и запутано. Ты, спросишь, станет ли тебе легче от этой новости? Станет. И знаешь почему? Потому что ты как конкретный пацан должен будешь выйти из этой заварухи с Честью. Без зеленых соплей и лоховских отмазок. Потому что раз ты попал, то должен сделать все, чтобы потом о тебе говорили с уважением, чтобы твоим именем детей пугали и чтоб они благоговели от одной мысли пройти по той же Тропе, по которой ты ходил на работу. Кстати, а ты сам-то кто будешь? Поэт? В смысле стишки лабаешь? Это хорошо. Это незазорно. Платят мало? Ну дак не ной, пойди заработай. Сделай стишки хоббью. Я ведь тоже, как ты сам понимаешь, филфаков не кончал. А писательством недавно занялся. Времени свободного больше стало. Ребяты мои за меня работают. А я руковожу, значит. Вот в перерывах между совещаниями и пишу, балуюсь у компьютера. Мне его жена на тридцатилетие подарила. Кладет на стол такой махонький чемоданчик, и говорит, вот тебе Гоша ноутбук. А я ей, и что мне с этой хреновиной делать? А она не обиделась, раскрыла, все показала. И слышь, меня как обухом по голове приложили. Это ж, какое удобство сообразили. Не сплю, я, к примеру, ночью, думаю, и вдруг понимаю, что мысль хороша. Так сказать на бумагу проситься. Сам-то я писать не очень, не то, чтобы не умею. Ну, вообщем неважно. А тут пальчиками на клавиши нажимаешь, и буковки сами в слова собираются. Сперва, правда, не охотно, но сейчас все пучком, печатаю, уже трем пальцами. Вот, так, видишь, даже перстенята пришлось снять. Но это пустяки, главное, литература меня захватила. И понял я, что хочу написать книгу, роман так сказать, не какую-нибудь лажу беллетристичную, а классическую весчь, чтоб в веках мое имя помнили. Чтобы в учебниках по литературе обо мне рассказывали, вот, мол, жил-был такой Гоня Паленый, ударение, между прочим, на первом слоге, жил, жил, занимался честным воровским бизнесом, а потом стал писателем, написал целую книгу, про жисть, про ее смысл и Великое попадалово. И когда эту книгу напечатали, то Гоня стал уважаемым мужиком во всем мире, и ему даже хотели дать премию, но он от нее отказался, типа, от скромности. За это его стали уважать еще больше и даже показали по телеку, а один американский режиссер Спилберг хотел снять фильм. Но Гоня опять отказался, и сказал, что ему ничего не надо, потому главное не слава, и даже не власть, а сама жисть, простая, конкретная, по понятиям. Чтоб потом было не стыдно и не погано, за бесцельно промотанные годы. Понял, вот так-то. А ты говоришь, поэт.… Слушай, а почитай мне что-нибудь из своего, раннего. Глядишь, может и я, поэтом заделаюсь, буду как Агния Барто, стишки про кишки клепать, детишек развлекать, уму-разуму учить, чтоб они по меньше ширялись, да кошкам лапы выкручивали, а росли нормальными пацанами. Слышь? Читай, только с чувством, чтоб слезу вышибало. Я ведь так-то чувствительный, не смотри, что бритый, просто у меня волосьев на голове мало, вот я и бреюсь, чтобы плешку не так было видно. Читай, я готов, слушаю.