Открывается дверь, и в проём просовывается вихрастая голова Ещёки с горящими глазами.
– Тёть Лен, тёть Лен! Я видел гнома!
Я делаю самое серьёзное лицо на свете.
– Где, Ещёка?
– В песочнице. Он маленький, румяный и весь в доспехах! И ещё, ещё… – мальчишка теряется в поиске подробностей.
– Бородатый?
– Да, да, у него длиннющая борода. Вот такая! – Ещёка разводит в стороны свои розовые ручки. – А кольчуга блестит, ой, блестит на солнце – наверно, золотая!
– Ах, Ещёка, да ты счастливец! Гномы показываются далеко не каждому.
Мальчишка внимательно смотрит на меня, его синий взгляд тёплый, благодарный.
– Тёть Лен, Вы мне верите?
Я утвердительно киваю головой и увожу Ещёку на кухню. Ведь даже гном не отвлёк бы шестилетнего карапуза от поедания белкового торта в виде корзинки роз, стоящего в моём холодильнике и основательно уставшего ждать своих почитателей! Ещёка идёт за мной, я жестом волшебницы вынимаю из холодильника торт и ставлю его на белую поверхность стола.
Но не тут-то было. Ещёке не до торта. Выясняется, что я первая, кто поверил в сказку про гнома. Мама, папа и даже бабушка (“Представляете – даже бабуля!”) уличили мальчишку в фантазиях! Непоседе не терпится показать мне обнаруженное им сверхъестественное существо!
– Пойдёмте, тёть Лен, посмотрим на гнома! – Ещёка тянет меня за руку, и я не могу устоять перед чарами маленького человечка. Мы бежим сломя голову, мальчишка бережно и цепко держит меня за руку, как главную драгоценность. Я польщена.
В песочнице, где был гном, пусто. Лежит только песок, а на нём –лопатки, грабельки, разобранная разноцветная пирамидка. Утром был дождь, и влажная песочница буквально изрыта глубокими следами от детских ножек. Какие из них – следы гнома?
На длинной Ещёкиной ресничке – длинная слезинка.
– Он ушёл, – робкая слёзка оказывается первой вестницей водопада, который тут же бурно и шумно изливается из голубых Ещёкиных глазёнок-озёр.
– Разве мальчики плачут? – напоминаю я жалкому ревунишке (а сердце умиляется богатой гаммой его переживаний), и вдруг мой взгляд упирается в какую-то металлическую вещицу. Я поднимаю её и отряхиваю от песка.
Пластинка от кольчужки гнома! Закрыв глаза, я вижу себя Белоснежкой из прелестной сказки: семеро гномов расчёсывают мне волосы золотым гребнем, и среди них… хитрющий Ещёка!
– Тёть Лен, это штучка от Пашкиного ранца, мы вчера здесь с ним дрались! До крови!.. – детское сердечко прощается с легендой о гноме и плавно, по нежной-нежной реке из слёз переходит к героическому экшэну о побитом второкласснике Пашке. А, может быть, гномы показываются только героям, и волшебное подземное существо не пожелало предстать перед моим, не героическим взором?..
Я беру Ещёкину ладошку в свои руки, сажусь перед ним на колени и ласково спрашиваю:
– А что тебе успел сказать гном, малыш?
– Ничего. Да я же и не знаю гномьего языка, – Ещёка вздыхает, засовывает в карман Пашкину пластинку от ремешка на ранце и снова вздыхает. Но слёз уже не видно: их успело высушить жаркое Ещёкино сердечко.
– Ещёка, а дома у меня торт. Ты как? Я бы съела кусочек.
– И я.
Мы пьём чай из ажурных синих чашек, и после каждого звонкого Ещёкиного “Еще!” торт уменьшается в размерах, тает и вместе с ним тает в ванильном воздухе история о румяном гноме в золотой пластинчатой кольчужке. Синеглазый добрый Ещёка творит и притягивает к себе волшебные существа.