Критическая масса Микросказ
А к обеду похолодало, и Михалыч начал было трезветь. Хорошо, люди из соседнего ряда, где торговали дубленками, справедливо рассудили, что трезветь на морозе не имеет смысла, и Михалыча пригласили логически замкнуть кружок трех понимающих друг друга людей. Сладко кряхтя и производя бодрые телодвижения, топтался он возле своего столика. Ощущение радости жизни постепенно возвращалось.
Несмотря на стужу, толчок гудел. Человеческие потоки неслись и сталкивались, образуя угрожающие стремнины и водовороты. Репродуктор простуженным голосом зачитывал объявления, порой настолько идиотские, что сам удивленно запинался и смущенно покашливал. "В седьмом ряду с краю продаются российские паспорта и дипломы Оксфордского университета. Оптовым покупателям скидки." Все с увлечением стремились купить и продать друг другу что-нибудь эдакое: эдакую куртку, архиэдакие штаны и совсем уж суперэдакие ботинки.
Курток со штанами у Михалыча не было. У него было эдакое.
Люди проходили мимо, не обращая внимания на тусклые металлические банки, со вкусом расставленные на покосившемся столике. Ведь на рынке обычно ищут что-то необходимое. И лишь некоторые бродят здесь просто из любопытства. Один такой энтузиаст - исследователь толчка и заинтересовался непонятным товаром. У него был праздный вид и красный нос, коим владелец излучал жгучий интерес. Простодушный Михалыч с трудом поборол навязчивое желание ухватить потенциального покупателя за этот самый нос. Вместо этого он широко улыбнулся, показав неполный ряд желтых зубов:
- Ну, что, берем?
- А чем торгуете? - поинтересовался любопытный. Он схватил цилиндр и чуть не выронил: тот оказался на удивление тяжелым.
- Известно чем. Плутонием. - приветливо отозвался Михалыч. Колючее зимнее солнце заставляло его, и без того изрядно косого, еще щуриться.
- То есть... Вы это серьезно? - Любопытство любопытного становилось уже неприличным. Он принялся вертеть цилиндр и трясти его возле уха. Соседи-продавцы заржали. Они ничего не понимали, просто им было хорошо.
- Вы того... Осторожнее. Там внутри вода какая-то. Вытечет чего доброго.
- Да ну! Ерунда! Вы где его достали?
О том, где Михалыч взял два килограмма оружейного плутония, расфасованного по свинцовым контейнерам, Всемирная история скромно умалчивает. Но если бы современная медицина позволяла считывать с человеческого мозга записанную им информацию, то перед глазами исследований проплыла б череда туманных образов, большей частью запечатленных сквозь мутное стекло сосуда из-под "Анапы" (наш герой с неделю уж как решительно и убежденно "сел на стакан").
Мы видим городскую окраину, серый индустриальный пейзаж, асфальт, опять асфальт, сумрачное небо, снова асфальт. Нам передается чувство неудовольствия, сырости и холода. И вот, наконец, какое-то теплое и сравнительно сухое помещение, ощущение покоя и умиротворенности. Далее следует провал в памяти. Теперь появляются тени незнакомых людей. Разговоры. "Товар... Плутоний... Граница... Встреча... Арзамас... Женева... Плутоний... Деньги... Плутоний... Деньги... Ах ты, сволочь!.."
Выстрел. Снова выстрел.
Некоторое прояснение сознания. Инстинкт подсказывает: делай ноги! Стены, стены, дверь. Эх! Все кувырком. Споткнулся. Оп-па! Чемодан. Из дорогих. И из разряда того, что плохо лежит. Тяжеленный! И бросать жалко...
...Золота в чемодане не оказалось. Денег тоже. Сопоставив свои ненадежные воспоминания с содержимым чемодана, а также с остатками благополучно забытого курса физики, Михалыч в общем-то верно понял, что стал счастливым обладателем атомной бомбы. Быть Саддамом Хуссейном Михалычу не хотелось. Ему хотелось выпить. Поэтому роскошный кейс цвета "металлик" был оперативно обменян на две бутылки водки, а содержимое высыпано в огромный мешок из-под картошки.
- Так откуда, интересно, у вас плутоний? - Удивление любопытного сменилось явной насмешкой. Теперь он издевательски рассматривал собеседника, и нос его излучал презрение.
- Известно откуда, - ничуть не смущаясь под наглым взглядом, вещал Михалыч.. - Время-то какое: зарплату не платят, денег, говорят, нету. Вот и расплачиваются с нами произведенной продукцией.
- Да вы вообще-то представляете, сколько это должно стоить? Это черт знает его сколько должно стоить! - возмутился красный нос.
- А мне за долгое время должны, - спокойно объяснил Михалыч и икнул.
- А... Так что же вы, физик? - Любопытный снова смерил взглядом предполагаемого мошенника Небритое лицо сверху украшала то ли простреленная, то ли прожженная вязаная шапка, а ниже драный ватник удачно гармонировал с грязными спортивными штанами. Обувь целомудренно прикрывал столик.
- Вы чего это так уставились? - разозлился физик. - Довели, понимаешь, оборонку до такого состояния, а еще смотрят!
Он выкрикнул еще что-то обидное в адрес президента и, почему-то, милиции. Почувствовав, что завирается, замолчал и обиженно оттопырил нижнюю губу.
Вокруг собралась небольшая толпа. Какая-то бабулька, привлеченная очередью словно мошка лампой, притиснулась к столику, бормоча: "Кто крайний? А что дают-то? А почем?.."
- Так что дают-то?
- Проходи, бабуля, тебе этого не надобно.
- Почему это? А может, и надо! Что в банках-то?
- Бабуля, борщ из этого не сваришь. А если сильно приспичит, то те, кто надо, сами это тебе на голову и сбросят, даже п...ть не успеешь, - терпеливо втолковывал Михалыч.
Публика довольно скалилась. Бабка мертвой хваткой вцепилась в край столика. Под платком шустро бегали маленькие глазки, лицо выражало отчаянную решимость.
- А правда, почем плутоний для народа? - весело выкрикнул кто-то. Соседи заржали снова.
- Сто долларов за банку, - скромно загнул Михалыч. Бабка тут же отцепилась от столика и скрылась.
- Что-то дешево, - усомнился насмешливый.
- Зато с гарантией, - урезонил его Михалыч.
- Вранье все это, - мрачно пробасил квадратный и весь пятнистый майор. - Плутоний на толчках не продается.
- Правда? - удивился насмешливый.
- Правда, - заверил его квадратный майор.
Он подошел к столику и принялся отвинчивать крышку одного из цилиндров. Повернувшись к аудитории, майор объяснил:
- А здесь - обратите внимание - должен крепиться плутониевый стержень. А сам он должен быть погружен в тяжелую воду...
В пятнистой руке была теперь свинцовая крышка. Под ней висел тусклый металлический стержень, с которого струйкой стекала вода.
- Да ну, - недоверчиво произнес майор, - у настоящего должна быть еще и радиация...
- Так закрой, рентгены испаряются, - недовольно пробурчал хозяин.
Пятнистый испуганно захлопнул крышку и шарахнулся назад.
- Вранье все это! - заявил майор и прикрыл перчаткой детородные органы.
- Пирожочки горячие, пирожочки! - раздалось рядом, и в центре людского полукруга повис огромный поднос.
- Проходите, мамаша, побыстрее, здесь радиация! А не то ваши пирожки раздуются и повзрываются - вон, дымятся уже!
Продавщица непонимающе огляделась и под дружный хохот плавно удалилась.
Из толпы заинтересованно вопрошали:
- Так что это, правда плутоний? Что в газетах пишут? Он ведь еще и взрывается?..
При последних словах двое пацанов лет двенадцати многозначительно переглянулись.
Ну, чего смотрите? Берите, недорого ведь! Или вам че, плутония кругом завались? Налетай, последнее осталось! Тут опять появился пропавший было краснолицый.
- Сейчас, брат, мы выведем тебя на чистую воду. - Он повертел над головой плоской черной коробочкой.. - Это японский дозиметр вместе с рентгенметром. Попросил на минутку у продавца электроники. Сейчас посмотрим, что это за плутоний!
Он что-то нажал на коробочке и неловко сунул ее между цилиндрами. Коробочка отчаянно пискнула и заглохла. Краснолицый глянул на дисплей и пожал плечами.
- Странно... Одни девятки.
- Зашкалило? - поинтересовался кто-то.
- Наверное, неисправный, - красный нос вдруг побледнел и тут же исчез вместе с хозяином.
Зато появился милиционер.
- Что у нас здесь? - задал он не такой уж простой вопрос, но отвечать на него было уже некому: толпа мгновенно рассосалась. Поэтому единственным собеседником стража порядка оказался Михалыч.
- Так чем торгуем?
- Да вот, это, как его...
Милиционер равнодушно оглядел хозяйство Михалыча и строго сказал:
- Здесь вещевой рынок. Отсюда и все такое. Кстати, лицензия у вас имеется?
- Э-э-э... Ну-у... - честно признался Михалыч.
- Давай отсюда! И живо. Пять минут тебе!
Михалыч торопливо и рискуя создать критическую массу покидал контейнеры в мешок. Когда он, крякнув от напряжения, взвалил радиоактивную ношу на спину, его дернули за рукав.
Двое малолетних подозрительного вида и с до жути хитрыми физиономиями принялись дружно ныть:
- Дядь... Дай одну банку! Ну, что, жалко, что ли? Всего одну! Ну надо...
Михалыч, несмотря на скрюченное состояние, толкнул пламенную педагогическую речь, и пацаны неожиданно легко отстали. К ним присоединился третий с оттопыренными карманами куртки и китайской пиротехникой под мышкой.
Михалыч уходил с толчка, скрипя свежим снегом и сверкая металлом из разрезанного сзади мешка.
... Его можно видеть на сенном рынке среди продавцов водопроводных кранов и плоскогубцев. Среди коллег по бизнесу он получил уважительное прозвище "Хиросима". Цены на плутоний на колхозном рынке снизились уже вдвое, а покупателей почему-то все нет и нет. А еще пишут в газетах и по телевизору говорят, мол, все за этим самым плутонием охотятся. Вранье все это, вот что я вам скажу!
... Только сегодня в одну школу опять подложили бомбу...