Глава I. Она
***
Она бежала по лугу…
Вокруг были одуванчики. Целое царство, целый мир пушистых желтых цветов. Солнце в небе, как одуванчик – тёплое, и наверное пушистое.
Она бежала по лугу…
Босиком. Она танцевала, захлёбываясь счастьем и свободой. Она чувствовала, что за спиной у неё что то большое, что то белое и совсем не тяжёлое. Крылья? Да…
Она бежала по лугу…
Она кричала в небо: «Как хорошо! Неужели я сплю? Это сон?».
Она упала, услышав тихий вздох, шёпот: «Да».
До чего же противно звонит будильник! Мерзко так, хихикает прямо: «Тебе пора вставать, забудь об одуванчиках и живо вспоминай о суровой действительности. Впереди у тебя серый, скучный и трудный день. Живо, живо! Иначе не успеешь позавтракать, и вообще опоздаешь на ра…». И так до тех пор, пока не нажмёшь на кнопку! Бывают же вредные будильники! Но чтоб такие! «Мне себя жалко» - подумала она и окончательно проснулась.
Девушка в телевизоре улыбалась фальшивой сладкой улыбкой и заверяла, что осадков не ожидается, весь день будет светить солнышко и дуть тёплый ветерок. «Мило»- подумала она, глядя в окно, за которым дождь лил как из ведра. Она залпом допила кофе. И вот уже который раз задумалась над вопросом, зачем она каждое утро его пьёт, если уж настолько терпеть не может этот проклятый кофе? Потому что кто то умный сказал, что кофе прогоняет сон. Ну что, прогоняет так прогоняет. Значит, придётся пока мириться с противным горьким вкусом.
Её звали Света. Светик, Светлана, Светочка. Всю свою сознательную жизнь её не просто раздражало, а бесило это имя. Иногда она задумывалась, а почему собственно ей так не нравится её имя? Каждый раз Света приходила к выводу, что не нравится ей это в общем то милое и безобидное имя только потому, что это ЕЁ имя. Может быть, это и не повод. Но только не для неё.
Огромный допотопный зонт, под которым она рассчитывала укрыться от проливного осеннего дождя, сломался. За время пути от подъезда до остановки Света промокла насквозь, до последней нитки её свитера. Маршрутка ушла у неё из-под самого носа, обдав на прощанье фонтаном брызг. Света задумалась над чёрным чувством юмора, присущим некоторым дяденькам на небесах.
На работе всё было как обычно – без особых сюрпризов и со здоровой долей маразма. И никто к Свете не лез, с пожеланиями удачи и поздравлениями, фальшивыми улыбками и льстивыми комментариями. Ничего такого она собственно не ждала, но когда начальство вызвало её в офис, Света подпрыгнула. Радостно улыбаясь, вошла. Спустя 15 минут вышла, улыбка давно сползла с её лица. Нет, такого поздравления она никак не ожидала: «Светлана Сергеевна, мне очень жаль, но наша компания более не нуждается в ваших услугах. Кстати, от всей души поздравляю вас, желаю в дальнейшем успехов в вашей творческой деяте…».
Света решила один раз отступить от своих моральных принципов и, уходя, так хлопнула дверью, что штукатурка с потолков посыпалась, возможно, во всём многоэтажном доме.
Остаток дня Света бродила по мокрому городу. Она была влюблена в него, в его наждачное небо, в его переулки каналы, в его мосты. В его каменных ангелов. Даже в его асфальт – да, в этот чудесный, мокрый асфальт и в листья, которыми он был усыпан.
Света добралась до дома, когда было уже за полночь. Она не стала включать свет в квартире, она просто легла в одежде на диван, заложила руки а голову, вытянулась, и запела, искренне и наверное фальшиво: «С днём рожденья меня, с днём рожденья меня-яя-я…с днём рожденья, дорогая Света, с днём рожденья меня-яя-яя..». «А может быть лучше, чтобы тебе улыбались фальшивыми улыбками, чтобы льстиво поздравляли? Чтобы быть хоть с кем-то, ну хотя бы с кем нибудь, только бы не одной?» - подумала она, сворачиваясь клубочком и падая, падая так же, как должно быть, падала Алиса в кроличью нору. Только она, в отличие от Алисы падала в свои иллюзии, во сны.
***
Света не спешила серьёзно браться за поиски новой работы. Зачем? Последнее время этот вопрос преследовал её всюду, куда бы она ни пошла. Зачем работать? Жить зачем? Цели нет, смысла нет, есть только до смешного банальный вопрос «зачем?». Да, это было бы действительно смешно, если бы не осознание того, что волна депрессии накрывает её с головой. Надоело буквально всё, начиная чёртовым будильником, который каждое утро неумолимо сообщал ей, что ещё один серый день её никчёмной жизни начался, кончая соседом Игорем, который были виноват лишь в том, что уже около месяца набирался смелости пригласить её в кино. Света пришла к выводу, что в общем то никому она и не нужна в этом ко всему безразличном мире. Умри она, мало кто заплакал бы. Неожиданно вспомнилась семья. Мама, которую она не видела вот уже почти год, живущая в деревне. И не так уж далеко, между прочим – пара часов в электричке и минут 40 на автобусе. Поехать что ли? Зачем? О чём говорить? Ещё брат, Саня. У Сани семья, жена, дети. Идиллия. А вот у неё почему нет семьи? Друзей? Если она умрёт, её будут помнить ровно 15 минут. Не больше. И во всём виновата собственно только она сама. Потому что ничего не добилась в жизни, потому что сама, сама сделала себе кокон и сидит в нём так, что никто до неё и пробиться то не может. А теперь она и сама не рада тем стенам, которые возвела вокруг себя. Потому что в итоге тюрьма получилась. Камера для смертника – одиночки.
В голове вяло промелькнула мысль – надо бы сходить к психоаналитику. Суицид прочно обосновался в её мыслях и явно мешал подъему Светы из депрессивной волны. В последнее время ей стало страшно переходить дорогу. Она стала ловить себя на мысли, что она хочет, желает, чтобы её сбил грузовик. Она смотрела телевизор. Садилась и переключала каналы. Часами щёлкала, не понимая, что смотрит.
Всё на свете из пластмассы и вокруг пластмассовая жизнь.
Да, абсолютно всё. Ненастоящее такое, вот сейчас из соседней комнаты выдут режиссёр со съемочной группой и скажет «Стоп, Снято!».
Она слушала музыку. Часами сидела в темноте, на диване и слушала. Не слыша мотива и не разбирая слов. Тяжёлую, бьющую по голове музыку. Металл.
Она любила эту группу со школы. Бывала на нескольких концертах. Ей нужно было отвлечься – она отвлекалась, вспоминала школу, одноклассниц, учителей. Те жалкие проблемы, которые казались ей глобальными и неразрешимыми. Сейчас они все ушли, решились по большей части сами собой. Но появились новые.
Надо всё таки что то менять. Хотя бы попробовать. Прямо сейчас! Или будет поздно. Света не имела привычки разговаривать сама с собой, но, похоже, именно этим она сейчас занималась. «Интересно», - подумала она, - «Оказывается, от осознания того, что во всех своих проблемах ты можешь винить только себя, потому что ты сам во всём виноват, легче не становится абсолютно. Только хуже». А ещё она пожалела о том, что она не волк. Ей бы сейчас повыть. Сразу бы стало легче.
***
Дорога была пуста. Она шла медленно, шаг за шагом. Так должно быть идут заключённые на электрический стул. А грузовик мчался. Она остановилась в самом сердце перекрёстка, и, задрав голову, глотала губами дождь. А грузовик мчался. Она представила, что она на кресте, она широко развела руки, как крылья. А грузовик мчался. Она не хотела больше ни о чём думать. А грузовик…
Она бежала по лугу…
Вокруг были одуванчики. Целое царство, целый мир пушистых желтых цветов. Солнце в небе, как одуванчик – тёплое, и, наверное, пушистое.
Она бежала по лугу…
Босиком. Она танцевала, захлёбываясь счастьем и свободой. Она чувствовала, что за спиной у нее, что то большое, что то белое и совсем не тяжёлое. Крылья? Да…
Она бежала по лугу…
Она оглянулась.
«Я умерла?»
«Да…».
Глава II. Он
***
По дороге в Ад
Чёрный всадник мчится
Бледное лицо и странный блеск застывших глаз.
Он посланник Зла,
Тень предсмертной птицы,
Словно сквозь прицел он видит нас.
Дорога…говорят, благими намереньями она устлана…не видно, что-то этих самых намерений. А дорога красивая, вьётся змеёй.
Он не просит,
Жжёт и рушит,
В ночь уносит
Наши души!
А вокруг горы. Красные. А небо чёрное. А, какая ей разница? Она, похоже, снова спит. Хороший такой сон, оригинальный. Хочется голову повернуть, но сил нет. Она вроде куда то едет. Интересно, куда? Поживём – увидим. А, она же умерла…ну, всё равно увидим. А может и нет.
О, всадник отслужит на горе
Чёрную мессу о тебе,
И пронесётся над землёй:
«Следуй за мной!»
А потом её осенило: не едет она, а летит. Над этой красной пустыней. Он держит её на руках. И летит как раз Он, а она, по сути,…едет что ли? Голова кружится…башня, алтарь. Он её на это самый алтарь…положил? Посадил? Мысли путаются…
На дороге в Ад
Ветер и движенье.
Тормоз не спасёт,
След крови смоет до утра.
Чёрный всадник мчит
В полном облаченье
И совсем пуста дорога в Рай.
А потом он склонился над ней. И она совсем близко увидела его лицо. Неземное лицо. Значит, они и не на Земле? Не важно, ничего не важно, важны только эти глаза. Как агаты. И в них отражается…бездна. Зачарована, заворожена,…сколько времени она смотрела в его глаза? Секунду? Вечность? Или это он смотрел ей в душу?
Он склонился над ней. Она собрала все силы и подалась вперёд. Он обнял её. Она прижалась щекой к его плечу, коснулась лбом его шеи. «Что мне делать?» - прошептала она, засыпая. И услышала тихий, голос, как вздох, как шёпот, голос из своих снов: «Жить…».
_________________
песня-эпигроф группы "Ария" "Следуй за мной"