Произошла эта история в далеком тысяча девятьсот восемьдесят...гм...бородатом году. В январе морозы свалились на Мурманск не слабые, доходили до -50 градусов. Но у нас как всегда, все службы к отражению таких природных катаклизмов оказались очень даже не готовы. Половина автобусного парка замерзла на фиг (вместе с автобусами), поэтому городские власти, чтобы как-то выйти из ситуации и не заставлять народ мерзнуть на
остановках, приняли мудрейшее решение: специальные команды разводили на остановках костры и объезжали их дозором, подбрасывая по мере надобности дровишек.
На нашем родном Жилстрое тоже все было хорошо: от мороза полопались трубы паровой попытки отопления, на трансформаторной подстанции замерзло масло, охлаждающее трансформатор (убей Бог, до сих пор не понимаю, зачем на улице, в <i><b>Заполярье </i></b>– ЗИМОЙ! - остужать трансформатор, но я академиев не заканчивал, может просто какой-то закон физики и не знаю). Поэтому сидели мы в своих каморках целых три дня и три ночи в шубах и при свечном освещении.
Вот, значит, сидим мы с подружкой на кухне, за лирическим ужином при свечах: грызем мерзлый хлебушек с колбасной сосулькой и любуемся искорками, которые возникают из-за отражения свечного пламени в инее на стенах.
Все бы хорошо, как говорится, кушать есть чего, подружка хорошая - умница, активистка, комсомолка, да и просто красивая девушка; но что-то мешало мне полностью насладиться жизнью. То ли папина дубленка была мне великовата, то ли валенки жали... А может, просто с непривычки есть в перчатках, но чувствовал я себя абсолютно дискомфортно.
Тут вдруг в коридоре раздался топот, дверь распахнулась и перед нами предстал дядя Миша собственной персоной. Точнее, персон было шесть: дядя Миша и пять бутылок водки, но мы будем считать только дядю Мишу, так как рассказ, в общем-то, о нем, да и бутылки считать – это уже признак алкоголизма.
- Ну что? - прогудел дядя Миша, - мерзнем? Сейчас я вас согрею!
Я, оживившись при виде старого кэпа, обрадованно стал сметать со стола снег:
- Извини, дядь Миш, у нас тут бардачок!
- Да ничё, ничё! - добродушно отмахнулся дядя Миша, - вся Рассея во тьме, кто увидит! Ну, я значит, это... раздеваться не стану, уж не обессудьте: холодновато у вас тут!
Подружка моя, на дух не переносящая дяди Мишин юмор (да уж, если честно сказать, вообще любой юмор - в силу его непонимания), проблеяла что-то типа: "Ну, я оставлю вас тут нанедолго", и упорхнула в комнату.
Дядя Миша, уверенно орудуя в темноте, достал стаканы, разлил водку и, глядя как я пилю ножовкой мерзлый хлеб, сказал:
- А что, газ не работает? - и, получив ответ, что работает но еле-еле, дал совет - Так ты, Игорюха, это - клань хлеб на сковородку и накрой крышкой - глядишь, к утру оттает! Молодежь, ёпрст! Всему вас учить надо!
Ну, к утру не к утру, но к третей бутылке хлеб все-таки оттаял настолько, что его уже можно было резать и ножом. Сидя на кухне мы вели неспешную беседу, темы которой плавно перетекали одна в другую, часто совсем никак не связанные друг с другом.
- Представляешь, Игорюха, какая хрень со мной сегодня приключилась! - проговорил дядя Миша, немигаючи глядя на пламя свечи.
Ну, конечно, я не представлял, поэтому попросил дядю Мишу рассказать, что ж такое с ним приключилось, что заставило его по такому морозу переться ко мне аж из соседнего дома.
И вот что мне дядя Миша поведал.
Просыпается он, значит, утром спозоранку, часов так в 10-ть. Смотрит, а по комнате тетка какая-то ходит (и таким тоном он это сказал, что я почувствовал, как у меня по спине побежали мурашки, на ходу замерзая и делая мне холодно вдоль позвоночника).
- Небось, дядь Миша, в черном балахоне и с косой? - с невольной дрожью в голосе спросил я.
- С козой, ёпрсть! - возмутился дядя Миша, - просто тетка, незнакомая!
Ну вот, значит, видит он эту просто тетку, и усиленно пытается сообразить - откуда она взялась, вроде он вчера никого не приводил, а сами женщины к нему уже давно не приходят.
- Ты чё, тетка, тут делаешь, - спрашивает ее дядя Миша. "Да ничего, Мишенька, просто вот пришла к тебе, хочу исполнить твоё любое желание!". Дядя Миша хватил стакан водки и уже более нормальным голосом спрашивает: - Какое такое желание? "Да любое,
Мишенька, любое!" (А, скажу я вам, человеку, пусть даже и женщине, назвавшему дядю Мишу Мишенькой надо памятник поставить - при жизни, за неимоверную храбрость и героизм). - Да ну тебя! - отвечает ей дядя Миша, скажи еще - три! "А что, - говорит ему тетка, - могу и три, для тебя, котик, ничего не жалко!" (Да, подумал я на этом месте
дядь-Мишиного рассказа, памятником тут не отделаешься...Дядя Миша - КОТИК!!!))
- Ладно! - пытаясь проснуться, заявляет ей дядь Миша, - вот холодильник бы мне надо купить, а все никак не соберусь! БАЦ!!! Смотрит - стоит холодильник, двухкамерный!
( Тут я недоверчиво хмыкаю, но дядю Мишу я знаю с младых лет - своих, конечно, - и врать дядя Миша не умеет совершенно).
- И так жутко стало мне, Игорюха! - расстроено говорит мне дядя Миша, прерывая рассказ и хлопая очередной стакан, - прям аж стакан мимо рта пронес!
(Да, подумал я, охотно верю!).
Ну вот, стоит значит посреди комнаты холодильник, у окошка - эта тетка, а на кровати лежит совершенно ошарашенный дядя Миша. "Может еще чего изволишь, дорогуша?" - не отстает она от дядь Миши. Ну, думает дядь Миша, идти - так уж до конца. - Изволю! - говорит он тетке. - Вот я, заслуженый ветеран, капитан атомохода, ёпрсть, а ездию как все - на автобусах! Хочу "Волгу"! Свою, собственную! "А какого тебе цвета "Волгу" -
спрашивает его гостья. - Черного! - заведомо веселясь отвечает ей дядя Миша. "Ну что ж! Посмотри в окошко!"
Смотрит дядя Миша в окошко - мать моя женщина! - стоит черная "Волга", новенькая еще, блестящая... - Ты хто, - спрашивает дрожащим голосом дядя Миша тетку, - добрая фея? "Да нет же, Мишенька, - ласково отвечает та, - я твоя Белая Горячка!"
- И?... - я жаждал продолжения.
- И я проснулся! - убитым голосом сказал дядя Миша. - Вот объясни мне, как человек умный... Ты ж туеву хучу книжек прочел, к чему б это?
Ну, конечно в таком случае напрашивался только один совет - пить надо меньше!, но к дяде Мише он не подходил, поскольку пить меньше дядя Миша просто не умел, да и не готов я был еще к своему воплощению в памятнике (тем более - посмертном).
Тут встряла моя подружка:
- А какое третье желание ты загадал, дядь Миш?
Мы с дядей Мишей уставились друг на друга, совершенно потеряв дар речи.
- Ну я...эта...не успел загадать третьего желания...
- А почему? - не отставала от дяди Миши моя подружка.
- Да ты что, ничего не поняла, что ли? - пришел я на выручку дяде Мише, - Потому что ушла тетка! Только два желания выполнила, вы ж женщины все такие! Пообещаете, а сами...
_ Ну а холодильник хоть какой марки? - не унималась моя подруга. - "Минск"
- Минск, Минск... - пробормотал дядя Миша, дрожащей рукой разливая по стаканам остатки водки, - Ну, на посошок, и я пошел!
Выпили мы, пошел я проводить дядю Мишу до дверей, чтоб посветить ему.
- Не, Игорёк, - горячо зашептал мне дядя Миша, - бросай ты это дело! Эти женщины сведут тебя с ума когда- нибудь!
- Да ладно, - махнул я рукой, - было б с чего!
Вернувшись, я застал подругу глядящей в одну точку... Явно до нее дошло, наконец-то, и она мучительно соображает - как выйти из положения.
- Ты вот что... - медленно проговорила она, - я тут думаю... Дядя Миша ведь тебе ни в чем никогда не отказывает, так ты в пятницу попроси у него "Волгу", чтобы к моим съездить...
Да уж! Старый капитан всегда оказывался прав!
P.S. Ленусик! Если ты сейчас читаешь эти строки, прости - но слов из песни, как говорится…