Земную жизнь пройдя до середины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.
Данте
Распахнув тяжелые железные двери, пять человек влетели на КПП секретного лабораторного комплекса. Казалось, безжизненный, осенний ветер принес их сюда на своих холодных руках. Вместо ожидаемой толпы охранников их встретило всего лишь два дряхлых старичка. Пенсионеры похоже не держали в руках оружие со времен Первой Мировой. А вот вошедшие пользовались им каждый день и не по разу. Неудивительно, что после вопроса старичка: «Вы к кому?»; Макс и Леха, не задумываясь, применили спрятанные под курткой пистолеты, оставив охранникам на память аккуратные входные отверстия во лбу. Выходные получились менее изящными. Что поделаешь? С законами баллистики не поспоришь! Стоявшая во главе налетчиков Лиза начала возмущаться по несколько иному поводу:
- И на кой черт вы убили этих дедков? Боялись, что они превратятся в агентов Матрицы?
- Ты что боишься вида крови, Лиз? - не осознал своей вины Макс, - С каких пор ты стала такой «неженкой»?
- С тех пор, как узнала, что в мертвецов может с легкостью вселиться демон. Ломайте им руки, ноги и идем! – приказала ламия.
Пока провинившиеся искали для этой цели что-нибудь потяжелее, Петр поинтересовался у их предводительницы:
- Здесь точно только пара старичков в охране? Антхраманья мог бы спрятать здесь целую толпу вриколкас.
- Ты так и не понял, идея, которую он здесь оставил, способна контролировать все здание. Она куда более мощная и опасная, чем несколько тысяч живых мертвецов.
- Спасибо, успокоила!
«Ладно тебе нервничать, - добавила демоница про себя, - Все равно ни одному из вас не выйти отсюда живым».
В это время один из обреченных, Леха, отыскал где-то молоток и начал с усердием выполнять поставленную задачу. Мажорный маршевый хруст полился в залу из его чудовищного ударного инструмента. Вдоволь насладившись костлявой музыкой, «красавица и чудовище» приказала замызганному кровью, но довольному охотнику прекратить это увлекательное занятие.
- Идемте, - обратилась она ко всем.
После чего на ходу включила плеер. Слушать предсмертные стоны своих временных соратников ей было абсолютно неинтересно. Следующие двери сами галантно отъехали в сторону перед налетчиками. «Девочка с глазами из самого синего льда» смело вошла внутрь. Команда, не задумываясь, последовали за своим капитаном.
Стило им это сделать, как дверь закрылась и наотрез отказалась отъезжать снова. Вместе с этой напастью на вошедших обрушилось необъяснимое ощущение страха, свойственное всем «обителям зла». «Безумный Макс» снова выхватил пистолет и разрядил пол обоймы в дверь. Стекло оказалось бронированным.
- Мы в западне, - констатировал Леха.
- Нехрена! – опроверг Василий, показывая пластиковую взрывчатку, спрятанную под курткой.
Разговор двух обреченный прервал новый нечеловеческий голос, медленно выползающий из репродуктора:
- Добро пожаловать в Первый Круг!
«А ведь и правда, - подумала девушка, - лаборатория, которая нам нужна, находится на седьмом этаже».
Вергилия, конечно, для полноты ощущений явно не хватало, зато лифт, будто наделенный хитростью Лукавого, «любезно» открыл свои двери перед новыми посетителями.
- Ну что? Поехали? – пошутила женщина.
- Да, ладно, мы лучше пешком, а то совсем зажирели: размяться надо, - ответил Василий, обращаясь скорее к лифту, чем к Лизе.
«Террористы» пошли искать лестницу. Она оказалась защищена от посягательств вошедших на ее девственные ступени бронированной дверью.
- Ничего! У меня есть ключи! – сказал Василий, вновь вынимая из-за пазухи взрывчатку, как теплого и ласкового щенка.
Но замок дверного пояса верности щелкнул сам. Врата Следующего Круга начали медленно открываться.
- Испугался, козел? – решил Макс, заходя.
В ответ на это замечание дверь резко захлопнулась, метнув наглеца головой на перила.
- За козла ответишь! – засмеялся голос из динамиков: если это невыносимое бренчание можно было назвать смехом.
Дверь же снова открылась, как ни в чем не бывало. Ламия приняла это молчаливое предложение. Остальные же остались на своих местах: смертные обычно более бережно относятся к своей жизни. Хотя и из этого не вышло ничего хорошего. Василию на голову посыпалась белила и засохший строительный раствор. Он посмотрел наверх, встретив падающий кирпич, лицом к лицу, как настоящий мужчина. Однако мужество не спасло смелого воина. По-синтоисски одушевленный камень одержал верх в их недолгом поединке. С проломленной головой Василий упал на пол. Теперь не только Леха, но и Петр оказался испачкан в крови. С необычайной проворностью оба последовали за своей командиршей. Та как раз отходила от неподвижного тела Макса.
- Скорее всего, сотрясение мозга, - констатировала она, - Часов через 6 придет в себя, но у нас нет времени ждать. Идем.
Стараясь держаться подальше от стен, все трое двинулись вперед. Под ногами испуганной птицей закаркал песок. Никто не предал этому особого значения. Лишь Леха промямлил:
- На месте начальства уволил бы здешнюю уборщицу.
Возможно, несмотря на всю свою тупость, он сумел бы сказать что-то более важное и патетичное, если бы знал заранее, что это последние слова в его корявой жизни. Через несколько этажей песок под ногами, следуя приказу безликого стража, быстро покатился вверх. Ламия удержалась на ногах, успев схватиться за поручень, Петр не упал, вцепившись в руку девушки. Леха же не нашел никакой опоры… Смерть ему явно оказалась не к лицу. Оставшихся же визитеров она обошла стороной. Пока…
Они сумели таки подняться на нужный этаж. Петра знобило от предвкушения скорой гибели. Он так и не нашел в себе силы отпустить руку «девочки с глазами из самого синего льда». Но это не спасло его ни от страха, ни от смерти. Пожарный шланг, разбивая стекло, обхватил труса за горло. Ведомая сила подбросила налетчиков вверх. Ударила о потолок. Это заставило ладонь несчастного разжаться. Демоница рухнула на пол. Петра же шланг еще долго обмолачивал о стены, превращая его плоть в «мешок с костями». Лиза, не обращая внимания на этот увлекательный процесс, подошла к двери нужной ей комнаты. Бронированная! Черт! Взрывчатка осталась у Василия!
- Что слушаешь? - не сразу различила ламия демонический голос из репродуктора.
- «Арию», - созналась она, выключив плеер.
- Боже мой, - удивился Страж, - несмотря на то, что ты всю жизнь будешь выглядеть на двадцать, тебе уже почти тридцать лет…
- Двадцать шесть, - поправила женщина.
- Вот я и говорю «почти тридцать»! – не согласился демон, - Как можно до сих пор слушать музыку, рассчитанную на детей от 12 до 17?!
- Слушай, Демон, нам нечего делить. Я сумею отправить обратно в Мир Форм только Антхраманью. Зачем тебе ему помогать? Открой дверь - в обмен я даже могу перестать слушать «Арию», если она тебе так не нравиться, - предложила ламия «неравноправный договор».
- Антхраманья безумен, - как будто согласился демон, - Он вбил себе в голову, что этот мир должен погибнуть. На самом деле жизнь и смерть одна бесконечная, болезненная фантазия. Лично мне абсолютно наплевать: погибнет мир или нет. Меня больше интересует страх. Страхи тех четверых были просты. А вот ты? Чего ты боишься? У Сфинкса было три вопроса у меня - только один. Ответишь на него честно, и я открою дверь. Только помни. У тебя нет права на «звонок другу» и «помощь зала».
- Сейчас я ничего не боюсь! Хотя раньше очень боялась вампиров, - быстро вспомнила Лиза.
Единственная альтернатива смерти – страх. В Лизиной жизни он играл эту роль очень долго. Может, так было всегда? Не знаю. Но после гибели ее детей - точно. Отнюдь не ревнивая древнегреческая богиня отправила их в Царство Теней. Коварная автокатастрофа забрала милых мальчиков в Обитель Аида. Машину с детьми вел лучший друг ее мужа Ильи. Никто не выжил. Прошло много лет прежде, чем мать узнала, что на самом деле в этой аварии повинны вриколкас. Но уже спустя пару дней после трагедии ее супруг попытался вернуть Лизу к жизни. Он старался сколько мог. Но постоянные, ненужные упреки, глупые ссоры и неистребимая, липкая тишина, которая заполняла дом все остальное время, не дали ему это сделать. О сексе речи, вообще, не шло. В конце концов, он не выдержал и ушел к своей первой любви, оставив бедняжку наедине со смертью. Но Лиза оказалась слишком слаба, чтобы выносить это молчаливое соседство.
Ее спасали фильмы ужасов, которых она необычайно боялась. Раньше девушка их на дух не переносила. Теперь же с каждой полки ее разбитой беспорядком и одиночеством квартиры улыбался вампир или кричала невинная жертва. Страх, который Лиза испытывала, глядя, как очередная армия живых мертвецов штурмует тихую полночь, отвлекал ее от мыслей о самоубийстве. Спасал от смерти…
Он хорошо справился с этой задачей. Слишком хорошо. Так однажды, глядя, как очередной Трансильванский граф пьет чью-то кровушку, она порезала себе палец и не почувствовала боли. Рана тут же затянулась. Она порезала еще раз, уже специально. Эффект был тем же. Тогда она начала полосовать свою руку. Но неутомимые порезы зарастали снова и снова. В ответ, Лиза занялась методичным отсеканием пальцев. Несмотря на то, что они тоже регенерировались, это было уже намного больнее. Женщина не успокаивалась. Она ненавидела, ненавидела свою руку, обрекшую ее на вечную жизнь. Она уже давно перестала обращать внимание на замечания по поводу своей внешности, но в тот день, взглянув в зеркало, она увидела себя помолодевшей. Ее лицо изменилось, стало краше, в нем появилось что-то греческое…. Теперь Лиза разозлилась и на него. Она провела по нему лезвием кухонного ножа. Ее слезы смешались с кровью. Тщетно. Рана исчезла, но ненависть осталась. Осталась навсегда. В глазах ламии возникли образы ее погибших детей. Она теперь была навечно осуждена смотреть на мир сквозь призму их ушедших в никуда лиц.
Постепенно она успокоилась. Она больше не хотела смерти. Своей. Месть. Вот, что ей теперь было нужно. Илья, ублюдок, бросил ее в тот момент, когда он был ей больше всего нужен! Он не заслуживает жить! Он не будет жить!
Найти его в городе было просто. Соблазнить еще проще. Линия ее лишь чуть прикрытого платьем бюста завораживала мужчин не хуже взгляда Горгоны. Илья, конечно, узнал свою бывшую жену не сразу. В последний раз, когда он видел Лизу, она казалась растерзанной горем старухой. Теперь она изменилась. Очень. Выглядела даже более сексуальной, чем до трагедии с детьми. Поцелуи…. Постель…. Их тела близки…. Илья входит в нее…. Ламия любила это и ненавидела одновременно. Какая разница? Лиза просто ждала. Когда он закончил, она вцепилась ему в горло. Он пытался сопротивляться, но она с легкостью сломала его руки. Его тело быстро обмякло. В нем не осталось ни капли крови. Теперь и она закончила.
Проснувшись на следующее утро, «черная вдова» почувствовала, что ненависть не собирается бросать ее на произвол судьбы. В глазах все еще стояли погибшие дети. Ламия распахнула штору, чтобы сжечь ненависть, как вампира, в раскаленных лучах солнца. Но первое, что ей бросилось в глаза, была улыбающаяся мать с маленьким ребенком на руках.
- Почему?! – завопила Лиза, соскребая от боли и злобы краску с подоконника и ногти с рук, - Почему она может видеть своего ребенка, а я нет?! Почему?! Это несправедливо! Он тоже должен умереть! Пусть она страдает так же, как я! Я убью его! И ничто меня не остановит…. Я ничего не боюсь…
- Не надо нести всякий бред, - не согласился демон, - мы все чего-нибудь боимся. Даже я. Если следующий твой ответ будет так же далек от истины, то я звоню Антхраманью. Уверен: вам есть, о чем поговорить.
На этот раз Лиза думала дольше.
- Сергей, - решила она, - Больше всего я боюсь его потерять.
«Надеюсь, он думает сейчас обо мне, – добавила она про себя, - Скучает».
«Черная вдова» была не совсем права. В этот момент Сергей развлекался хентаи-игрой. Но вместо того, чтобы отозваться на просьбу малолетней героини: «Почему ты не хочешь сделать меня женщиной?», Жилин оторвался от экрана и вышел на балкон покурить. Совсем другие, куда менее порнографические вопросы переполняли сейчас его сознание.
«Зачем, - спрашивал он себя, - я изо всех сил силился быть сильным? Всю жизнь. Это причиняло мне боль. Я терпел. Все зря. Единственному человеку, которого я люблю, не нужно ни мое искусственное мужество, ни показное жизнелюбие. Она любит только мои слабости. Почему в детстве я так стремился стать взрослым? Ради этого я причинил много горя своей покойной матери и своим беспокойным девушкам. Какой смысл? Лиза любит во мне капризного ребенка, а не мужчину. Лиза… Девушка моей мечты. Я никогда не встречал никого более беспощадного…. Я никогда не встречал никого более нежного…»
Мы можем быть абсолютно, последовательно безжалостны лишь к тем, кого любим больше всего на свете. Наша жестокость заключается в том, что мы слишком много от них требуем, а взамен не способны дать ничего, кроме собственной жизни. Например, мы хотим, чтобы они были рядом. Всегда. Навечно.
- Ладно, я верю тебе, Елизавета, - согласился разделявший это утверждение демон, - Проходи.
Нужные ламии двери открылись. Взяв по «пушке» в каждую руку, «красавица и чудовище» вошла внутрь.
- Здравствуйте, господа, - поприветствовала она сидящих за компьютерами, - Сейчас вас ждет небольшая сверхурочная работа. Сразу предупреждаю: оплачиваться она не будет. Все желающие получить расчет, подходите сейчас. Он будет вам тут же выдан пулями 38 калибра.
- Так, кто из вас одержим бесами поднимите руки, - попросила ламия.
Не дожидаясь ответа, она выстрелила в одного из программистов. В ответ на этот пренеприятный жест, вскочили еще двое. Пули усадили их на свои места. Несмотря на легкие ранения в область головного мозга, все трое бросились на других работников. Паника. Демоница убрала пистолеты и слилась с рукопашной схваткой. Не прошло и минуты, как комната наполнилась кровью, и оторванными конечностями.
- Ведь не хотела одевать, свою любимую куртку! - пожалела ламия, покончив с врагами, - Так и знала, что запачкаю!
Не спуская глаз с оставшихся в живых программистов, «черная вдова» осмотрела боковые комнаты. Там все было тихо.
- Халява кончилась - приступаем к работе, - скомандовала «красавица и чудовище», - конечно основная магическая сила «Нежности Апокалипсиса» заложена в графическом движке, но его переделать мы уже никак не успеваем. Зато, составив новые диалоги, и, чуть подправив сюжет, мы сможем изменить направление магического удара игры. Для начала нам нужно…
А вот Сергею было необходимо расслабится на диване, положив голову на Лизины колени. Именно этим он занимался спустя несколько дней после налета на комплекс.
- Я понятия не имею, сработает ли мой план, - не знала «девочка с глазами из самого синего льда», - но я хочу, рассказать тебе подробней о своей старой жизни. Кто знает, будем ли мы живы завтра…
После этих слов она пролила на его душу историю своего превращения в ламию.
- Хорошо, - решил Жилин, - я тоже скажу кое-что о себе. Прежде чем решать гамлетовское уравнение с двумя неизвестными, я пытался разобраться в своей жизни или хотя бы смерти, но не смог сделать ни того, ни другого. Когда я полюбил тебя, то окончательно запутался в вычислениях. Боюсь мне никогда не найти верного решения.
- Ну, и в итоге ты мне ничего о себе не сказал.
- А, по-моему, я сказал все, - опроверг Сергей.
- Мужчины, - протянула женщина, - Ты изливаешь им всю душу, а в ответ получаешь в лучшем случае абстрактное рассуждение ни о чем.
- Такая специалистка по мужикам? Интересно сколько их всего у тебя было? – задал Жилин вопрос, который запрещают все семейные психологи.
- Дай калькулятор, может, сосчитаю.
- Мне, конечно, никогда не везло на девственниц, но, по-моему, это уже слишком.
- Зато в отличие от других мужчин, - гарантировала «черная вдова», - ты можешь быть абсолютно уверен, что твоя девушка не уйдет к своему бывшему парню.
Сергей не успел пошутить в ответ. В дверь позвонили. Лиза подошла. Заглянула в глазок. На пороге стоял вриколкас.
- Это ты, Майк? – спросила она через дверь.
- Да.
Она открыла.
- Простите, что нарушил вашу семейную идиллию, - вещал Манья, проходя в гостиную, - Но боюсь, что если бы я не зашел попрощаться, меня бы сочли бестактным. Я думал, что Сухоруков не успел ничего толком понять, а главное рассказать, и ты, Лиза, блефовала, когда говорила, что у тебя есть план, как меня остановить. Ошибся. Впрочем, это не важно. Насилием невозможно ничего добиться. Я ухожу, но мир так и останется погрязшим во зле и пороке. И через пару лет какая-нибудь добрая душа меня опять призовет. И я найду новую лазейку, чтобы уничтожить этот мир…
На этих словах Бога Зла повело в сторону. Он едва удержался, чтобы не упасть.
- Уже с трудом поддерживаю контакт, - печально констатировал он, - Пора уходить, а то вам будет неприятно выносить из дома полуразложившийся труп. До свиданья Елизавета, увидимся Сергей.
Когда Лиза вернулась, проводив за двери странного гостя, Жилин заявил:
- Так у тебя на самом деле был план?! Я думал, ты блефовала.
- Ты не верил в меня?! – в шутку рассердилась Лиза, легонько ударив его по голове подушкой.
Сергей же привлек девушку к себе. Поцеловал. Попытался снять с нее халат.
- Очень хочешь умереть?! – отстранилась она.
- Наплевать, - решил он, вновь приближаясь, - все мы смертны.
Ламия с силой оттолкнула его и вышла из комнаты, убаюкивая на губах бездомный, одинокий смех.
19-24 июня 2003