Профессор Авенариус, стоя посреди мощенного булыжником дворика, широким жестом пригласил посетителей:
– Входите, друзья мои, прошу!
Бак и Рюк вдвоем налегли на чугунную калитку. Открывалась она с большим трудом.
– Смелей, смелей! Даже мне, старику, она покоряется! Только не жалейте сил!
Еще усилие, и калитка подалась. Двое приятелей оказались во дворе.
– Неужели вы, ученый изобретатель, не можете усовершенствовать калитку? – удивился Бак.
– Я давно это сделал, – хитро усмехнулся Авенариус в седые усы.
– Открывая ее, вы тем самым накачиваете в резервуар на чердаке два ведра воды. Вы не обиделись, надеюсь?
Бак с Рюком переглянулись. На их лицах читалось изумление.
– Да, я горжусь тем, что мой дом оснащен автономной системой водоснабжения и вообще является как бы оазисом посреди этой каменной пустыни, именуемой деловым центром города.… А что скажете по поводу моего освещения?
Рюк нерешительно промолвил:
– Фонари оформлены в стиле ретро.… И свет какой-то не такой…
– «Не такой»…– профессор тихо рассмеялся. – Это газовые фонари. И в доме тоже – газовые лампы. Уверяю вас, они светят не хуже электрических!
– Вот это да… – промямлил Бак. – Мы думали, современный дом без электричества не бывает…
– Так и есть! А мой дом прямо-таки нашпигован электроприборами! Так почему бы не переложить, так сказать, на плечи газовых ламп освещение? А освободившейся энергией питать многочисленные приборы?! Достижения разных эпох сосуществуют порой весьма успешно. Не нужно только ничего доводить до абсурда…
Как всегда, когда профессор говорил о вопросах науки и техники, его «заносило». Уже взявшись за дверную ручку аккуратного краснокирпичного домика, он обернулся и с жаром продолжил:
– Прогресс вовсе не означает огульного отрицания достижений прошлого! Ведь сосуществуют фотография и живопись, кино и театр, телевиденье и радио… Должно быть, вы знаете, что после многолетнего перерыва даже в развитых странах, например, в Японии, вновь вышли на рельсы паровозы. Паровоз – идеальный утилизатор отходов. Проще говоря, в его топке можно сжечь без остатка что угодно. А кое-где в сибирской тайге и амазонской сельве дирижабли уже перевозят лес. Это очень удобно, если транспортировать огромный ствол, не распиливая. Как везли бы его по рельсам? Ведь на любой дороге есть изгибы!
Пока профессор произносил этот вдохновенный монолог, Бак чисто профессиональным жестом показал Рюку на ветку огромного вяза, свесившуюся во двор. Тот с ухмылкой кивнул.
Они понимали друг друга с полуслова. Все-таки три года отсидки в одной камере кое-что значат.
Посетители представляли собой довольно комичную пару, вроде известных некогда Пата и Паташона: Бак был высок и тощ, как жердь, Рюк наоборот – «колобок» ниже среднего роста. Впрочем, двигался он весьма ловко. Бак был вором-домушником, Рюк – карманником. За решеткой они поделились друг с другом кое-какими приемами своего ремесла. Сейчас, когда Авенариус старался их удивить собранными в его жилище диковинами, они приценивались взглядом ко многим вещам и в то время испытывали странное чувство: впервые в жизни приличный человек пригласил их в дом!
Бак и Рюк не знали, что, выйдя в отставку, профессор скучал по аудитории и частенько звал в гости встречных, не интересуясь их профессией и уровнем знаний. Он нуждался в зрителях и слушателях. Воришки не могли о нем слышать, поскольку Авенариус поселился в городе полтора года назад, А они сами всего три месяца как вышли.… Когда гостеприимный хозяин демонстрировал образцы минералов, привезенных с Венеры, гости слушали вполуха. Бак прошептал, едва шевеля губами.
– Все эти ученые сморчки – нищие.
– Ничего себе нищий! – удивился Рюк. – Разве тут мало барахла?
– Вот именно – барахла! Вещей полно, но ничего ценного!
В этот миг профессор воскликнул, словно конферансье:
– А сейчас – небывалое чудо! Загадка из числа пока необъяснимых!
Что-то громко щелкнуло. Под высоким потолком, скользя по туго натянутому металлическому тросу, двигалось нечто напоминающее крупную щуку с двумя рядами кривых зубов, перевернутую кверху брюхом. Только вот на спине странного создания неуместно топорщились крылышки, формой напоминавшие стрекозиные, но гораздо больше. Существо плавно совершило «круг почета» и скрылось в стенной нише, тут же закрывшейся.
– Этот феномен, который вы могли наблюдать лишь в виде чучела, водится на Тритоне, спутнике Нептуна. Атмосфера там довольно плотная: аммиак, метан. Как же с такими эфемерными крылышками это существо может летать?!
Гости, естественно, промолчали. Авенариус продолжил:
– С тех пор, как я на покое, мне время от времени подкидывают подобные загадки, чтобы я обмозговал их на досуге. Но это существо – боюсь, из ряда вечных загадок. Как и некоторые из явлений земной флоры и фауны.
– Например? – спросил Рюк.
– Хотя бы всем известный хрущ, или майский жук. Ведь он – живое опровержение законов аэродинамики. Согласно всем расчетам специалистов, не должен летать при таком соотношении массы и объема тела! Но ведь еще как летает! В том же ряду – другие вопросы: каким образом хрупкий одуванчик прорастает сквозь асфальт? Как птицы находят дорогу на юг и назад, в родные края? Почему у дятла не случается сотрясение мозга, хотя он работает клювом – и головой – как отбойным молотком? И так далее…
Будто что-то вспомнив, он внезапно прервался, затем решительно указал на свинцовую дверь лаборатории:
– Среди необъяснимых явлений, которые приходится наблюдать, есть и очень страшные. Прошу за мной!
Повернув незаметный рычажок, Авенариус шагнул в открывшуюся дверь. Бак и Рюк – за ним.
Представшее перед ними на первый взгляд не казалось страшным. На небольшом круглом столике стояло нечто напоминавшее античную амфору, но из какого-то необычного, тускло поблескивавшего металла. Профессор отвинтил крышку. Внутри была темная маслянистая жидкость – то ли смола, то ли загустевшая нефть.
– Ну и что? – не выдержал Бак. – Что тут страшного?
– Взгляните на поверхность этой дьявольской субстанции. Блестит, как зеркало, не правда ли? Но есть ли в этом «зеркале» отражение?
Двое внимательно вгляделись в матовую поверхность. Действительно, их удивленные физиономии в ней не отразились. Таинственное вещество поглощало солнечные лучи.
– Следовательно, – профессор говорил привычным лекторским тоном, – содержимое сосуда имеет отличную от земных материалов оптическую структуру. Но на этом странности лишь начинаются.… Ах да, я забыл сказать, что это вещество было обнаружено во время третьей экспедиции на Тритон, где образует небольшое застывшее озеро.
Свои адские качества оно проявило в пути, из-за чего пришлось совершить аварийную посадку на Марс. И еще хорошо, что успели…
– А в чем дело?
– Сейчас увидите.
Авенариус взял длинный стеклянный стержень и прикоснулся к поверхности. Тут же он стал медленно укорачиваться. Странно было видеть, как бесследно исчезает стекло, словно растворяясь в воздухе. Короче.… Еще короче.… Когда от стержня остался маленький кусочек, не больше огрызка карандаша, профессор разжал пальцы. Стекло стукнулось о темную поверхность и бесшумно растворилось. Минуту в лаборатории висела тишина.
– Теперь понимаете, что случилось бы, если бы вы дотронулись до вещества пальцами? От вас просто ничего не осталось бы.
Бак и Рюк вздрогнули.
– Оно что, на все так действует?
– Почти! Сосуд, стенки которого сделаны из титанового сплава, его влиянию не подвержен. Но таких материалов очень мало. Предвижу вопрос: в чем же секрет?
На самом деле у приятелей вопросов не было. Только дикий испуг.
– Удалось ответить наполовину. Дело в том, что в предметах, контактирующих с «иксом», – назовем его пока так, – разрушаются межатомные связи. Стекло не испарилось. Оно распалось на отдельные атомы, которые разлетелись в стороны – заметьте, без каких-либо внешних эффектов. Это поистине дьявольское вещество может почти всё превратить ни во что! Правда, и само при этом уменьшается. Количества, содержащегося здесь, хватило бы, чтобы уничтожить целый городской квартал. Это тихая настоящая бомба! Вопросы есть?
– А что значит, ответить наполовину? – спросил Бак.
– Вот видите, я снова увлекся.… Не удалось пока разгадать механизм сатанинского разрушения. Да, рвутся межатомные связи, но почему это происходит? Тут я ничем похвалиться не могу.
– А рядом стоять не опасно? – боязливо пробормотал Рюк. – Может, мы нахватались радиации?
– Успокойтесь, радиация здесь ни при чем. Вещество ничего не излучает – это многократно проверено.
Профессор тщательно завинтил крышку. Все трое вышли из лаборатории в молчании.
– Знаете, что я вам скажу, профессор, – Бака вдруг прорвало, – не очень-то вас общество отблагодарило за ваши ученые труды. Пришлось мне как-то гостить у адвоката средней руки, – так у него золота и старинного фарфора знаете сколько?!
– Вот вы о чем, – рассмеялся Авенариус. –Типично обывательский взгляд. Так вот, во многих моих приборах имеются золото, серебро и платина. Эти металлы для меня имеют сугубо утилитарное значение. Фарфор у меня тоже есть, хотя и не старинный. Между прочем, некоторые из моих зубов фарфоровые, и ручаюсь, вы не угадаете, какие именно. Потому что их не отличить от настоящих. А сверкать золотой челюстью не желаю – это противоестественно…
Помолчав, он добавил:
– Впрочем, если хотите видеть много серебра, пожалуйте на второй этаж.
Поднявшись по лестнице и войдя в просторную комнату, Бак и Рюк обомлели. Под потолком словно парил в воздухе громадный серебристый шар, покрытый многочисленными бороздами и кружочками кратеров. Понаблюдав за ним минут десять, можно было уловить движение. Шар очень медленно поворачивался вокруг оси.
– Ух, ты! – совсем по-ребячьи воскликнул Рюк. – Луна, что ли?
– Да, рельефный лунный глобус, – кивнул профессор, – Подарок мне к юбилею от участников строительства межпланетного космодрома в Океане Бурь. Им пригодились разработанные при моем участии луноциклы. Так вот, сделан этот глобус целиком из серебра. Внутри, конечно, полый.
– А как он держится в воздухе? – спросил Бак. – Тоже загадка?
Авенариус снисходительно улыбнулся:
– Эта «загадка» носит простое название: антиграв. Правда, пока такие устройства в быту не применяются, но для меня оно стало своеобразным призом. Делает полный оборот вокруг оси ровно за сутки.
– И вы не боитесь держать в доме столько серебра?
– Хотел бы я видеть того злоумышленника, который сумел бы остановить антиграв! Прежде всего, его никто здесь не обнаружит!
Воры переглянулись. В их глазах светилось решимость: «Это мы еще посмотрим!»
Довольно скомканно завершив беседу и торопливо поблагодарив хозяина, Бак и Рюк удалились. С этой минуты все их мысли вращались вокруг серебряного глобуса…
…Бак, возбужденно жестикулируя, ходил из угла в угол.
– Этот профессор – натуральный лох! Иметь в доме такую ценность – и не пользоваться! Висит себе, как какая-нибудь безделушка…
Стоит вырубить антиграв – и глобус наш!
– Ты что, знаешь, как действует эта штука?
– Зачем знать? Мы его просто найдем и сломаем! Теперь я понимаю старину Флетча, который ходил на дело с металлоискателем.… Послезавтра профессор улетает на конференцию в Исландию.
– Это он сам тебе сказал?
– Болван! Это сказали по радио! А во дворе даже собаки нет!
– Зато наверняка там следящие устройства, как в супермаркете.
– Ну и пусть! Хоть на пленку записывают, плевать! В другой раз будет умнее – спилит эту чертову ветку, которая висит, словно приглашение во двор! – Бак горячился, – сигнализация не завоет, пока мы что-то не заденем. А этого не случится! Вот увидишь!
…До определенного момента действительно все шло, как по маслу. Приятели без труда влезли на громадный вяз, прошли, балансируя, как канатоходцы, по длинной прямой ветке, спрыгнули во двор. Затем по веревке с узлами, заброшенной на трубу, взобрались на крышу и через дымоход старомодного камина пробрались внутрь. Замков на дверях комнат не было, а защелка на двери лаборатории была совсем простой. Скоро они оказались в заветном уголке, где вращался лунный глобус.
И вот тут-то удача повернулась к ним спиной: многократно испытанный металлоискатель молчал, упорно не желая выдавать расположение антигравитационного устройства. Резкий металлический лязг, означавший «нашел», сейчас прозвучал бы для них райской музыкой, но, увы, – его не было.
– Слушай! – Рюк дернул Бака за рукав. – Может он не металлический?
– Антиграв из пластмассы?! Не болтай, такого просто не может быть!
– Значит, профессор изобрел что-то такое…
– Да, прямо гений! Смесь Эйнштейна с Гудини! Не зли меня, помолчи!
Бак вдруг широко раскрыл рот и застыл с выражением изумления и досады:
– Нам его не вынести!
Только тут оба незадачливых налетчика обратили внимание на размеры окон и дверей. Даже если бы глобус вдруг упал на пол, не было никаких шансов вынести его наружу. С трудом, преодолевая оцепенение, Рюк прошептал:
– Как же его сюда внесли?
– Спроси что-нибудь полегче!
– Что теперь? Смываемся?
– Нет, мы отсюда просто так не уйдем! Берем эту штуку, которая все растворяет! «Тихую бомбу»!
– Зачем?
– Не рассуждать! – рявкнул Бак. – Здесь я главный!
… Спустя двадцать минут они вышли на улицу, сгибаясь под тяжестью бидона со всесъедающей инопланетной инстанцией…
… – Как ты собираешься использовать эту штуковину? – спросил Рюк.
– Как настоящую бомбу, – ответил Бак. – То, на что прольется эта дрянь, исчезнет без следа, ты же видел.
– А какая от этого выгода?
– Если не быть олухом, можно из всего извлечь выгоду. Теперь взять напрокат прогулочный вертолет – раз плюнуть, даже документов не спрашивают. К нему и подвесим «бомбу»…
В СМИ не просочились сведения о краже в доме Авенариуса. До возвращения профессора из Исландии обнаружить пропажу было некому.
На третьи сутки после вторжения в профессорский дом оба проходимца на прогулочном вертолете приблизились к центру города. Прямо над крышей здания Национального банка завис вертолет, к которому был прикреплен сосуд с инопланетной жидкостью. Рюк пилотировал, Бак, держа руку на регуляторе, расположенном на бидоне, взял мегафон.
– Слушайте все! У нас на борту – неизвестное вещество из дома Авенариуса, которое он сам назвал “тихой бомбой”. Растворяет все! – Бак выкрикнул эти слова так, словно речь шла о чистящем средстве. – Вот вам доказательство, что мы не шутим…
Вертолет отлетел чуть левее. Бак осторожно крутнул колесико, и черно-серая густая жидкость пролилась на фонарный столб. Он стал постепенно исчезать, словно кто-то отрезал от него по кусочку. Вот только куда эти кусочки девались?!
Тем временем вертолет снова переместился на прежнее место. Прохожих с площади как ветром сдуло. Постовой полицейский и высыпавшие из дверей охранники банка, остолбенев, наблюдали, как столб исчез, и безымянное “нечто” начало проедать дыру в асфальте, а затем почве.
Если не знать, что сатанинское вещество само “тратится” при этом, можно было подумать, что дыра достигнет центра Земли.
Бак продолжал греметь в мегафон:
– Теперь представьте, что я открою крышку пошире! Весь госбюджет летит к чертям! Сами успеете выскочить, но золотые слитки и прочие ценности не спасете!
– Чего вы хотите? – громко спросил начальник охраны, изо всех сил стараясь выглядеть спокойным.
– Наши требования просты: миллион наличными и возможность улететь за границу.
– За границей вас что, с радостью встретят? – спросил постовой. – Преступников нигде не любят.
– Это уж наша забота! На раздумье –полчаса! Если кто-то вздумает стрелять, предупреждаю: прежде чем умереть, я успею повернуть колесико. Надоело брать по мелочам. В случае чего – дорого продадим свою жизнь! За всю казну государства! Время пошло!
– Ну, ты даешь! – восхитился Рюк. – Такую речь толкнул!
– Готовился… – хмыкнул Бак.
Поползли зловещие минуты ожидания…
…Они не слышали, как по радио и телевидению была объявлена эвакуация микрорайона. По настоянию полиции были прерваны обычные передачи, вместо них передавали сигналы тревоги с разъяснениями, как действует “тихая бомба”.
Вскоре новоиспеченные террористы увидели, как армейские и полицейские автомобили с завидной оперативностью двинулись к центру столицы. Они вывозили из опасного района жителей – прежде всего малышей, стариков, инвалидов. Многие улицы были перекрыты. Вокруг здания банка замкнулось кольцо блокады.
– Что они делают? – растерянно спросил Рюк.
– Похоже, всех вывозят, – буркнул Бак. – Дурачье! Чем это им поможет?
Однако он лишь пытался резким тоном скрыть собственную неуверенность. Безусловно, силовые структуры что-то задумали – но что?
– Срок истек, – объявил он вскоре в мегафон. – Вы пожалели миллион, – потеряете всю казну. Мы слов на ветер не бросаем.
Он резко повернул рычажок – и страшная жидкость широкой струей хлынула на крышу банка. Огромный старинный дом начал постепенно “таять”. Но это ужасное зрелище, напоминавшее кадры из фильма об Армагеддоне, длилось недолго. Внезапно прогремел громовой голос из динамика:
– Держитесь, подонки! Сейчас вам будет очень холодно!
В этот же миг пришел в действие механизм, активировавший локальное криогенное устройство. Бак и Рюк, почти ничего не успев почувствовать, мгновенно превратились в ледышки…
– Ну, вы и задали нам хлопот, профессор! – префект полиции шумно вздохнул и налил себе содовой со льдом. – Все из-за вашей беспечности! То, что вы устроили в своем доме кунсткамеру для бесплатных экскурсий – это ваше личное дело… Вернее, являлось таковым, пока в дом не попало то самое! Впрочем, власти тоже хороши – доверили хранение столь опасного предмета частному лицу! Но ведь вы не просто частное лицо, а светило науки, у вас и ответственность должна быть больше!
– Зато я и подсказал вам решение проблемы. – Авенариус старался скрыть смущение. – Почему “тихая бомба” не проявляла свою адскую сущность на Тритоне? Потому что была в замороженном состоянии! Ведь там температура –200 С. Следовательно, нужно было создать такую же температуру здесь, а затем…
– Да, знаю, – отмахнулся префект, – наши молодцы в космических скафандрах уже очищают крышу от этого, с позволения сказать, льда. Сотрудники банка пересидели инцидент в подземных убежищах, никто не пострадал. Однако сделайте вывод, профессор: впредь – никаких экскурсий в вашем доме!
– Да, я все понял… Что поделаешь, с тех пор как овдовел и ушел на пенсию, мне не хватает общения. Сын – в длительной командировке. Вы слышали о транссибирском монорельсе?
– Урал – Магадан? Да, конечно. Участвуют специалисты из пятнадцати стран.
– Вот и мой Руперт среди них, – кивнул профессор. – А я привык к постоянной аудитории.
– Мой вам совет: заведите себе собаку или кошку. Был бы у вас пес – не пустил бы в дом этих негодяев.
– Вряд ли их можно назвать негодяями… Скорее просто агрессивные дураки. Для таких – предел мечтаний – побольше хапнуть. Вот были бы на их месте маньяки, одержимые жаждой власти или человеконенавистничеством… Они бы наломали дров! Подумать страшно!
– Кстати, профессор, как вы относитесь к утверждениям журналистов, что на Тритоне было найдено озеро, состоящее из слитого горючего с корабля неизвестных пришельцев? Не было ли это последствием экологической катастрофы?
– Я не журналист, а ученый, и не могу себе позволить такие голословные утверждения. Одно могу сказать: природе вряд ли под силу сотворить такую пакость. Тут нужен изощренный ум. Вернее, извращенный. Может быть, в этом мнении что-то есть. Как знать…
Июнь 2003 г.
ТИХАЯ БОМБА
Игорь Сокол
Профессор Авенариус, стоя посреди мощенного булыжником дворика, широким жестом пригласил посетителей:
– Входите, друзья мои, прошу!
Бак и Рюк вдвоем налегли на чугунную калитку. Открывалась она с большим трудом.
– Смелей, смелей! Даже мне, старику, она покоряется! Только не жалейте сил!
Еще усилие, и калитка подалась. Двое приятелей оказались во дворе.
– Неужели вы, ученый изобретатель, не можете усовершенствовать калитку? – удивился Бак.
– Я давно это сделал, – хитро усмехнулся Авенариус в седые усы.
– Открывая ее, вы тем самым накачиваете в резервуар на чердаке два ведра воды. Вы не обиделись, надеюсь?
Бак с Рюком переглянулись. На их лицах читалось изумление.
– Да, я горжусь тем, что мой дом оснащен автономной системой водоснабжения и вообще является как бы оазисом посреди этой каменной пустыни, именуемой деловым центром города.… А что скажете по поводу моего освещения?
Рюк нерешительно промолвил:
– Фонари оформлены в стиле ретро.… И свет какой-то не такой…
– «Не такой»…– профессор тихо рассмеялся. – Это газовые фонари. И в доме тоже – газовые лампы. Уверяю вас, они светят не хуже электрических!
– Вот это да… – промямлил Бак. – Мы думали, современный дом без электричества не бывает…
– Так и есть! А мой дом прямо-таки нашпигован электроприборами! Так почему бы не переложить, так сказать, на плечи газовых ламп освещение? А освободившейся энергией питать многочисленные приборы?! Достижения разных эпох сосуществуют порой весьма успешно. Не нужно только ничего доводить до абсурда…
Как всегда, когда профессор говорил о вопросах науки и техники, его «заносило». Уже взявшись за дверную ручку аккуратного краснокирпичного домика, он обернулся и с жаром продолжил:
– Прогресс вовсе не означает огульного отрицания достижений прошлого! Ведь сосуществуют фотография и живопись, кино и театр, телевиденье и радио… Должно быть, вы знаете, что после многолетнего перерыва даже в развитых странах, например, в Японии, вновь вышли на рельсы паровозы. Паровоз – идеальный утилизатор отходов. Проще говоря, в его топке можно сжечь без остатка что угодно. А кое-где в сибирской тайге и амазонской сельве дирижабли уже перевозят лес. Это очень удобно, если транспортировать огромный ствол, не распиливая. Как везли бы его по рельсам? Ведь на любой дороге есть изгибы!
Пока профессор произносил этот вдохновенный монолог, Бак чисто профессиональным жестом показал Рюку на ветку огромного вяза, свесившуюся во двор. Тот с ухмылкой кивнул.
Они понимали друг друга с полуслова. Все-таки три года отсидки в одной камере кое-что значат.
Посетители представляли собой довольно комичную пару, вроде известных некогда Пата и Паташона: Бак был высок и тощ, как жердь, Рюк наоборот – «колобок» ниже среднего роста. Впрочем, двигался он весьма ловко. Бак был вором-домушником, Рюк – карманником. За решеткой они поделились друг с другом кое-какими приемами своего ремесла. Сейчас, когда Авенариус старался их удивить собранными в его жилище диковинами, они приценивались взглядом ко многим вещам и в то время испытывали странное чувство: впервые в жизни приличный человек пригласил их в дом!
Бак и Рюк не знали, что, выйдя в отставку, профессор скучал по аудитории и частенько звал в гости встречных, не интересуясь их профессией и уровнем знаний. Он нуждался в зрителях и слушателях. Воришки не могли о нем слышать, поскольку Авенариус поселился в городе полтора года назад, А они сами всего три месяца как вышли.… Когда гостеприимный хозяин демонстрировал образцы минералов, привезенных с Венеры, гости слушали вполуха. Бак прошептал, едва шевеля губами.
– Все эти ученые сморчки – нищие.
– Ничего себе нищий! – удивился Рюк. – Разве тут мало барахла?
– Вот именно – барахла! Вещей полно, но ничего ценного!
В этот миг профессор воскликнул, словно конферансье:
– А сейчас – небывалое чудо! Загадка из числа пока необъяснимых!
Что-то громко щелкнуло. Под высоким потолком, скользя по туго натянутому металлическому тросу, двигалось нечто напоминающее крупную щуку с двумя рядами кривых зубов, перевернутую кверху брюхом. Только вот на спине странного создания неуместно топорщились крылышки, формой напоминавшие стрекозиные, но гораздо больше. Существо плавно совершило «круг почета» и скрылось в стенной нише, тут же закрывшейся.
– Этот феномен, который вы могли наблюдать лишь в виде чучела, водится на Тритоне, спутнике Нептуна. Атмосфера там довольно плотная: аммиак, метан. Как же с такими эфемерными крылышками это существо может летать?!
Гости, естественно, промолчали. Авенариус продолжил:
– С тех пор, как я на покое, мне время от времени подкидывают подобные загадки, чтобы я обмозговал их на досуге. Но это существо – боюсь, из ряда вечных загадок. Как и некоторые из явлений земной флоры и фауны.
– Например? – спросил Рюк.
– Хотя бы всем известный хрущ, или майский жук. Ведь он – живое опровержение законов аэродинамики. Согласно всем расчетам специалистов, не должен летать при таком соотношении массы и объема тела! Но ведь еще как летает! В том же ряду – другие вопросы: каким образом хрупкий одуванчик прорастает сквозь асфальт? Как птицы находят дорогу на юг и назад, в родные края? Почему у дятла не случается сотрясение мозга, хотя он работает клювом – и головой – как отбойным молотком? И так далее…
Будто что-то вспомнив, он внезапно прервался, затем решительно указал на свинцовую дверь лаборатории:
– Среди необъяснимых явлений, которые приходится наблюдать, есть и очень страшные. Прошу за мной!
Повернув незаметный рычажок, Авенариус шагнул в открывшуюся дверь. Бак и Рюк – за ним.
Представшее перед ними на первый взгляд не казалось страшным. На небольшом круглом столике стояло нечто напоминавшее античную амфору, но из какого-то необычного, тускло поблескивавшего металла. Профессор отвинтил крышку. Внутри была темная маслянистая жидкость – то ли смола, то ли загустевшая нефть.
– Ну и что? – не выдержал Бак. – Что тут страшного?
– Взгляните на поверхность этой дьявольской субстанции. Блестит, как зеркало, не правда ли? Но есть ли в этом «зеркале» отражение?
Двое внимательно вгляделись в матовую поверхность. Действительно, их удивленные физиономии в ней не отразились. Таинственное вещество поглощало солнечные лучи.
– Следовательно, – профессор говорил привычным лекторским тоном, – содержимое сосуда имеет отличную от земных материалов оптическую структуру. Но на этом странности лишь начинаются.… Ах да, я забыл сказать, что это вещество было обнаружено во время третьей экспедиции на Тритон, где образует небольшое застывшее озеро.
Свои адские качества оно проявило в пути, из-за чего пришлось совершить аварийную посадку на Марс. И еще хорошо, что успели…
– А в чем дело?
– Сейчас увидите.
Авенариус взял длинный стеклянный стержень и прикоснулся к поверхности. Тут же он стал медленно укорачиваться. Странно было видеть, как бесследно исчезает стекло, словно растворяясь в воздухе. Короче.… Еще короче.… Когда от стержня остался маленький кусочек, не больше огрызка карандаша, профессор разжал пальцы. Стекло стукнулось о темную поверхность и бесшумно растворилось. Минуту в лаборатории висела тишина.
– Теперь понимаете, что случилось бы, если бы вы дотронулись до вещества пальцами? От вас просто ничего не осталось бы.
Бак и Рюк вздрогнули.
– Оно что, на все так действует?
– Почти! Сосуд, стенки которого сделаны из титанового сплава, его влиянию не подвержен. Но таких материалов очень мало. Предвижу вопрос: в чем же секрет?
На самом деле у приятелей вопросов не было. Только дикий испуг.
– Удалось ответить наполовину. Дело в том, что в предметах, контактирующих с «иксом», – назовем его пока так, – разрушаются межатомные связи. Стекло не испарилось. Оно распалось на отдельные атомы, которые разлетелись в стороны – заметьте, без каких-либо внешних эффектов. Это поистине дьявольское вещество может почти всё превратить ни во что! Правда, и само при этом уменьшается. Количества, содержащегося здесь, хватило бы, чтобы уничтожить целый городской квартал. Это тихая настоящая бомба! Вопросы есть?
– А что значит, ответить наполовину? – спросил Бак.
– Вот видите, я снова увлекся.… Не удалось пока разгадать механизм сатанинского разрушения. Да, рвутся межатомные связи, но почему это происходит? Тут я ничем похвалиться не могу.
– А рядом стоять не опасно? – боязливо пробормотал Рюк. – Может, мы нахватались радиации?
– Успокойтесь, радиация здесь ни при чем. Вещество ничего не излучает – это многократно проверено.
Профессор тщательно завинтил крышку. Все трое вышли из лаборатории в молчании.
– Знаете, что я вам скажу, профессор, – Бака вдруг прорвало, – не очень-то вас общество отблагодарило за ваши ученые труды. Пришлось мне как-то гостить у адвоката средней руки, – так у него золота и старинного фарфора знаете сколько?!
– Вот вы о чем, – рассмеялся Авенариус. –Типично обывательский взгляд. Так вот, во многих моих приборах имеются золото, серебро и платина. Эти металлы для меня имеют сугубо утилитарное значение. Фарфор у меня тоже есть, хотя и не старинный. Между прочем, некоторые из моих зубов фарфоровые, и ручаюсь, вы не угадаете, какие именно. Потому что их не отличить от настоящих. А сверкать золотой челюстью не желаю – это противоестественно…
Помолчав, он добавил:
– Впрочем, если хотите видеть много серебра, пожалуйте на второй этаж.
Поднявшись по лестнице и войдя в просторную комнату, Бак и Рюк обомлели. Под потолком словно парил в воздухе громадный серебристый шар, покрытый многочисленными бороздами и кружочками кратеров. Понаблюдав за ним минут десять, можно было уловить движение. Шар очень медленно поворачивался вокруг оси.
– Ух, ты! – совсем по-ребячьи воскликнул Рюк. – Луна, что ли?
– Да, рельефный лунный глобус, – кивнул профессор, – Подарок мне к юбилею от участников строительства межпланетного космодрома в Океане Бурь. Им пригодились разработанные при моем участии луноциклы. Так вот, сделан этот глобус целиком из серебра. Внутри, конечно, полый.
– А как он держится в воздухе? – спросил Бак. – Тоже загадка?
Авенариус снисходительно улыбнулся:
– Эта «загадка» носит простое название: антиграв. Правда, пока такие устройства в быту не применяются, но для меня оно стало своеобразным призом. Делает полный оборот вокруг оси ровно за сутки.
– И вы не боитесь держать в доме столько серебра?
– Хотел бы я видеть того злоумышленника, который сумел бы остановить антиграв! Прежде всего, его никто здесь не обнаружит!
Воры переглянулись. В их глазах светилось решимость: «Это мы еще посмотрим!»
Довольно скомканно завершив беседу и торопливо поблагодарив хозяина, Бак и Рюк удалились. С этой минуты все их мысли вращались вокруг серебряного глобуса…
…Бак, возбужденно жестикулируя, ходил из угла в угол.
– Этот профессор – натуральный лох! Иметь в доме такую ценность – и не пользоваться! Висит себе, как какая-нибудь безделушка…
Стоит вырубить антиграв – и глобус наш!
– Ты что, знаешь, как действует эта штука?
– Зачем знать? Мы его просто найдем и сломаем! Теперь я понимаю старину Флетча, который ходил на дело с металлоискателем.… Послезавтра профессор улетает на конференцию в Исландию.
– Это он сам тебе сказал?
– Болван! Это сказали по радио! А во дворе даже собаки нет!
– Зато наверняка там следящие устройства, как в супермаркете.
– Ну и пусть! Хоть на пленку записывают, плевать! В другой раз будет умнее – спилит эту чертову ветку, которая висит, словно приглашение во двор! – Бак горячился, – сигнализация не завоет, пока мы что-то не заденем. А этого не случится! Вот увидишь!
…До определенного момента действительно все шло, как по маслу. Приятели без труда влезли на громадный вяз, прошли, балансируя, как канатоходцы, по длинной прямой ветке, спрыгнули во двор. Затем по веревке с узлами, заброшенной на трубу, взобрались на крышу и через дымоход старомодного камина пробрались внутрь. Замков на дверях комнат не было, а защелка на двери лаборатории была совсем простой. Скоро они оказались в заветном уголке, где вращался лунный глобус.
И вот тут-то удача повернулась к ним спиной: многократно испытанный металлоискатель молчал, упорно не желая выдавать расположение антигравитационного устройства. Резкий металлический лязг, означавший «нашел», сейчас прозвучал бы для них райской музыкой, но, увы, – его не было.
– Слушай! – Рюк дернул Бака за рукав. – Может он не металлический?
– Антиграв из пластмассы?! Не болтай, такого просто не может быть!
– Значит, профессор изобрел что-то такое…
– Да, прямо гений! Смесь Эйнштейна с Гудини! Не зли меня, помолчи!
Бак вдруг широко раскрыл рот и застыл с выражением изумления и досады:
– Нам его не вынести!
Только тут оба незадачливых налетчика обратили внимание на размеры окон и дверей. Даже если бы глобус вдруг упал на пол, не было никаких шансов вынести его наружу. С трудом, преодолевая оцепенение, Рюк прошептал:
– Как же его сюда внесли?
– Спроси что-нибудь полегче!
– Что теперь? Смываемся?
– Нет, мы отсюда просто так не уйдем! Берем эту штуку, которая все растворяет! «Тихую бомбу»!
– Зачем?
– Не рассуждать! – рявкнул Бак. – Здесь я главный!
… Спустя двадцать минут они вышли на улицу, сгибаясь под тяжестью бидона со всесъедающей инопланетной инстанцией…
… – Как ты собираешься использовать эту штуковину? – спросил Рюк.
– Как настоящую бомбу, – ответил Бак. – То, на что прольется эта дрянь, исчезнет без следа, ты же видел.
– А какая от этого выгода?
– Если не быть олухом, можно из всего извлечь выгоду. Теперь взять напрокат прогулочный вертолет – раз плюнуть, даже документов не спрашивают. К нему и подвесим «бомбу»…
В СМИ не просочились сведения о краже в доме Авенариуса. До возвращения профессора из Исландии обнаружить пропажу было некому.
На третьи сутки после вторжения в профессорский дом оба проходимца на прогулочном вертолете приблизились к центру города. Прямо над крышей здания Национального банка завис вертолет, к которому был прикреплен сосуд с инопланетной жидкостью. Рюк пилотировал, Бак, держа руку на регуляторе, расположенном на бидоне, взял мегафон.
– Слушайте все! У нас на борту – неизвестное вещество из дома Авенариуса, которое он сам назвал “тихой бомбой”. Растворяет все! – Бак выкрикнул эти слова так, словно речь шла о чистящем средстве. – Вот вам доказательство, что мы не шутим…
Вертолет отлетел чуть левее. Бак осторожно крутнул колесико, и черно-серая густая жидкость пролилась на фонарный столб. Он стал постепенно исчезать, словно кто-то отрезал от него по кусочку. Вот только куда эти кусочки девались?!
Тем временем вертолет снова переместился на прежнее место. Прохожих с площади как ветром сдуло. Постовой полицейский и высыпавшие из дверей охранники банка, остолбенев, наблюдали, как столб исчез, и безымянное “нечто” начало проедать дыру в асфальте, а затем почве.
Если не знать, что сатанинское вещество само “тратится” при этом, можно было подумать, что дыра достигнет центра Земли.
Бак продолжал греметь в мегафон:
– Теперь представьте, что я открою крышку пошире! Весь госбюджет летит к чертям! Сами успеете выскочить, но золотые слитки и прочие ценности не спасете!
– Чего вы хотите? – громко спросил начальник охраны, изо всех сил стараясь выглядеть спокойным.
– Наши требования просты: миллион наличными и возможность улететь за границу.
– За границей вас что, с радостью встретят? – спросил постовой. – Преступников нигде не любят.
– Это уж наша забота! На раздумье –полчаса! Если кто-то вздумает стрелять, предупреждаю: прежде чем умереть, я успею повернуть колесико. Надоело брать по мелочам. В случае чего – дорого продадим свою жизнь! За всю казну государства! Время пошло!
– Ну, ты даешь! – восхитился Рюк. – Такую речь толкнул!
– Готовился… – хмыкнул Бак.
Поползли зловещие минуты ожидания…
…Они не слышали, как по радио и телевидению была объявлена эвакуация микрорайона. По настоянию полиции были прерваны обычные передачи, вместо них передавали сигналы тревоги с разъяснениями, как действует “тихая бомба”.
Вскоре новоиспеченные террористы увидели, как армейские и полицейские автомобили с завидной оперативностью двинулись к центру столицы. Они вывозили из опасного района жителей – прежде всего малышей, стариков, инвалидов. Многие улицы были перекрыты. Вокруг здания банка замкнулось кольцо блокады.
– Что они делают? – растерянно спросил Рюк.
– Похоже, всех вывозят, – буркнул Бак. – Дурачье! Чем это им поможет?
Однако он лишь пытался резким тоном скрыть собственную неуверенность. Безусловно, силовые структуры что-то задумали – но что?
– Срок истек, – объявил он вскоре в мегафон. – Вы пожалели миллион, – потеряете всю казну. Мы слов на ветер не бросаем.
Он резко повернул рычажок – и страшная жидкость широкой струей хлынула на крышу банка. Огромный старинный дом начал постепенно “таять”. Но это ужасное зрелище, напоминавшее кадры из фильма об Армагеддоне, длилось недолго. Внезапно прогремел громовой голос из динамика:
– Держитесь, подонки! Сейчас вам будет очень холодно!
В этот же миг пришел в действие механизм, активировавший локальное криогенное устройство. Бак и Рюк, почти ничего не успев почувствовать, мгновенно превратились в ледышки…
– Ну, вы и задали нам хлопот, профессор! – префект полиции шумно вздохнул и налил себе содовой со льдом. – Все из-за вашей беспечности! То, что вы устроили в своем доме кунсткамеру для бесплатных экскурсий – это ваше личное дело… Вернее, являлось таковым, пока в дом не попало то самое! Впрочем, власти тоже хороши – доверили хранение столь опасного предмета частному лицу! Но ведь вы не просто частное лицо, а светило науки, у вас и ответственность должна быть больше!
– Зато я и подсказал вам решение проблемы. – Авенариус старался скрыть смущение. – Почему “тихая бомба” не проявляла свою адскую сущность на Тритоне? Потому что была в замороженном состоянии! Ведь там температура –200 С. Следовательно, нужно было создать такую же температуру здесь, а затем…
– Да, знаю, – отмахнулся префект, – наши молодцы в космических скафандрах уже очищают крышу от этого, с позволения сказать, льда. Сотрудники банка пересидели инцидент в подземных убежищах, никто не пострадал. Однако сделайте вывод, профессор: впредь – никаких экскурсий в вашем доме!
– Да, я все понял… Что поделаешь, с тех пор как овдовел и ушел на пенсию, мне не хватает общения. Сын – в длительной командировке. Вы слышали о транссибирском монорельсе?
– Урал – Магадан? Да, конечно. Участвуют специалисты из пятнадцати стран.
– Вот и мой Руперт среди них, – кивнул профессор. – А я привык к постоянной аудитории.
– Мой вам совет: заведите себе собаку или кошку. Был бы у вас пес – не пустил бы в дом этих негодяев.
– Вряд ли их можно назвать негодяями… Скорее просто агрессивные дураки. Для таких – предел мечтаний – побольше хапнуть. Вот были бы на их месте маньяки, одержимые жаждой власти или человеконенавистничеством… Они бы наломали дров! Подумать страшно!
– Кстати, профессор, как вы относитесь к утверждениям журналистов, что на Тритоне было найдено озеро, состоящее из слитого горючего с корабля неизвестных пришельцев? Не было ли это последствием экологической катастрофы?
– Я не журналист, а ученый, и не могу себе позволить такие голословные утверждения. Одно могу сказать: природе вряд ли под силу сотворить такую пакость. Тут нужен изощренный ум. Вернее, извращенный. Может быть, в этом мнении что-то есть. Как знать…
Июнь 2003 г.