1.
Ярость волка.
Ярость это не злость.
Ярость это не ненависть.
Ярость это сила,
способная приблизить к
любви.
______________________________________
Он хотел выть, словно промахнулся на охоте.
Охотой называлась биржевая игра. Сейчас на нем висел долг, он – биржевой маклер, проиграл.
Акции «Вульф Ганза», в которые были вложены все его деньги и огромная куча чужих заемных средств, сегодня утром стали стоить копейки. Теперь он был должен гораздо больше, чем стоила его собственная жизнь. Ему негде взять такую сумму.
Сейчас весь мир против него. Все уже знают, что он промахнулся и тонет, спасать его никто не собирался. Он отлично знал, что в долг уже никто не даст, и потому больше об этом не думал. Другой бы застрелился, или спрыгнул с крыши, или напился, но его мысли были рядом с ней.
Ему было хорошо рядом с Ней, так спокойно, тепло и уютно. Когда рядом Она, казалось, что больше ничего не нужно. Он черпал силу ото всюду, ощущая Её дыхание и слыша знакомый близкий голос.
Он – Акела, маклер, проигравший на бирже, в свои 30 лет ВСЁ. Потерявший, гораздо больше, чем все своё имущество, намного больше, чем все состояние всех своих близких и знакомых. Сейчас Акела шел меж стен из стекла и бетона, он посмотрел вверх – небоскребы заслонили солнце и скребли облака. Маклер опустил глаза, его начищенные утром ботинки успели покрыться пылью. Он перестал шагать и остановился, идущий следом чуть не столкнулся с ним. Люди по-прежнему шли, не замечая никого и ничего вокруг, впервые Акела увидел всех идущих по улице со стороны. Десятки, сотни людей в костюмах, шагающих по делам во все стороны.
Ему вновь захотелось выть, быть может, это остановит всех, и они обратят внимание. Внимание на него, а главное на себя. Акела стоял в центре улицы, среди «оживленного» потока шагающих, идущих, спешащих. Маклер был в смятение, он перевел свой прозревший взгляд с толпы прохожих внутрь себя. Смятение – впервые это чувство не было связано с делами. Смятение теперь касалось только его внутреннего мира и мира вокруг него. Теперь - долг, заботы, беспокойства остались за пределами чувств и эмоций. Смятение змеёй оплетало стержень внутри Акелы, шипя на всё, что могло приблизиться и коснуться. Стержень был стеблем цветка.
Цветок Акелы звали Элен. Он мало говорил с ней, гораздо больше Акела разговаривал с этой девушкой в своих мыслях. Он редко её видел, чаще вспоминал лицо Элен. Когда вспоминал, волновался, и это было приятно. Любовь снизошла мгновенно, нет, ни с первого взгляда, хотя прозревший видит все впервые. Так и Акела увидел Элен заново, ощутив к ней пламенное чувство в своем сердце. Она жена друга. Потому и не видятся наедине, потому и не говорит о чувствах. Акела завыл. Он выл не вслух. Выл в душе, стоя среди небоскребов.
Вой Акелы прервал сигнал мобильного телефона в кармане его костюма:
- Который сейчас час? – услышал маклер знакомый голос в трубке и посмотрел на часы.
- 7.15, - ответил он.
- Завтра до этого времени, твой долг должен быть закрыт, - в знакомом голосе послышались нотки металла, - или завтра после 7.15 ты перестанешь существовать для конторы.
Для биржевого маклера, в его положении, это сообщение могло означать только одно: так как нет возможности погасить долги, если сам не исчезнешь, то будешь убит.
- Всё ясно, - произнес Акела, с удивлением уловив рык зверя в своем голосе.
- И без глупостей! – предостерегли из трубки.
Вот и всё. Сейчас в этом городе его ждет неминуемая смерть. Бежать! Маклер сделал шаг в сторону своей машины. Стоп! Убежав отсюда, он больше никогда Её не увидит. Акела растерянно посмотрел на идущих. И никогда в жизни не услышит Её голос. На глазах Акелы навернулись слезы, он ощутил слабость во всем теле, вдруг захотелось спрятаться, навсегда забиться в самый дальний темный угол. Нет! Он стряхнул слезу и произнес это слово вслух, растягивая и рыча:
- Не-е-е-т!
Прохожий рядом, испуганно озираясь, ускорил шаг. Акела развернулся и уверенно пошел в сторону особняка, в котором жила Элен, вместе со своим мужем. Каждый шаг по бетонным улицам к особняку четы Мейнганов рождал в маклере новое, до этого неведомое чувство решимости. Его начала наполнять уверенность в достижении цели. Он всем сердцем жаждет быть рядом с Ней, и был готов уничтожить любые препятствия на этом пути. Если умирать завтра, то сегодня он будет рядом с Элен!
Весь в этом чувстве Акела столкнулся со здоровенным чернокожим детиной. На мгновение маклеру показалось, что его хотят остановить, они встретились глазами, негр, который до этого искал с кем бы подраться, внезапно внутренне сжался и отошел в сторону. Проводив его взглядом, и медленно втянув ноздрями воздух, маклер пошел дальше. Его мысли на время заняли странные видения и запахи: встретившись глазами с негром, он краем глаза увидел свою руку, она была серой. Акела посмотрел на свою кисть, сжал её в кулак - белый манжет рубашки, черный рукав пиджака, сейчас не было ничего серого. А запах!? Когда негр отошел в сторону, Акела почувствовал запах испуга, через осязание ощутил, как чернокожий прохожий от неожиданности испугался и сдался, хотя изначально не собирался этого делать. Запах также нес знание о том, что негр был бесстрашным существом и потому встречу с Акелой запомнит надолго.
Маклер двигался сквозь нескончаемый поток прохожих, мимо железобетонных стеклянных скал, словно хищник, подбирающийся к жертве. Увидев особняк Мейнона - оазис за высокой стеной, окруженный со всех сторон плоскими небоскребами, Акелу охватил мощный ритм внутри.
Что-то в его душе взорвалось, заполнив вселенную неистовыми волнами, сметающими на своем пути всё, как круги на воде они окружали нежное чувство к Элен, окутывая со всех сторон и защищая его. Ничего кроме этого бешеного ритма, отстаивающего любовь, сейчас у Акелы не осталось, но он чувствовал, что это гораздо больше и сильнее чем всё оружие мира. Теперь у него есть клыки, когти и огонь волка в глазах, у него есть знание об этом. Понимая ценность нового обретения, Акела подошел к каменной стене.
Город был в сумерках.
Холодная и шершавая на ощупь, черная каменная стена, высотой в два роста маклера, окружала цитадель любви Акелы. Он дошел до ворот. Два черных льва величественно лежали на месте перил, бесстрастно взирая на гостей, поднимающихся по черным мраморным ступеням лестницы ведущей к воротам. Раньше Акела относился снисходительно к техническим новшествам Алекса - если бы сейчас он подъехал на машине, то ступеньки развернулись бы под углом и превратились в дорогу. Сейчас, поднимаясь по «волшебной» лестнице, у входа в особняк Алекса Мейнона, маклер начал чувствовать беспокойство. Сердце учащенно забилось, кровь запульсировала в висках, он много раз въезжал в эти ворота на своей машине, и всякий раз ощущал волнение, скорее приятное, от предвкушения встречи с Ней. Сейчас же это был страх. Ум не понимал зачем Акела здесь, ум отлично предполагал, что Алекс ни в чем не поможет, что Элен не уйдет с ним, наконец, ум точно знал, что заходить в эти ворота теперь опасно. Боялся ум, а не Акела.
Акела нажал на кнопку звонка.
Сумерки города опустились в ночь, солнце зашло за небоскребы. В этих широтах власть ночи наступала мгновенно. Ванильные огни города быстро осветили улицы. Перед лицом маклера бирюзовым цветом засветился монитор.
- Зачем ты пришел? – услышал он незнакомый голос.
- Мне нужна Элен, - твердо произнес Акела.
Монитор погас, послышался шорох листьев и шум ветра за углом. Маклеру показалось, что прошла целая вечность, пока ему ответили вновь:
- Здесь нет Элен.
- Где она?
- Не знаю.
- Тогда Алекс.
- Уходи! – в незнакомом голосе послышалась угроза, монитор погас, опустилась тишина, в которой Акела ощутил опасность и увидел два огня справа.
Хищный мерцающий блеск приближался, Акела почуял сильный запах, он вдохнул глубже: что-то особенное, манящее, близкое и родное. Огни были глазами зверя, черная собака вышла из ночи и приблизилась к маклеру. Пес навострил уши и стал изучать Акелу.
Маклер сделал шаг навстречу и протянул ладонь, черный пес не шелохнулся, лишь верхняя губа вздернулась, обнажив клыки.
(продолжение следует...)
АА август-сентябрь 2003г.