Вся страна, затаив дыхание, наблюдала за рождением героя. Все было готово к торжественному моменту: роженица,вспотевшая от потуг, врачи и медсестры, наперебой советующие готовящейся стать матерью женщине тужиться и телевизионные камеры, нацеленные на ее лицо, ибо по замыслу главного режиссера показывать многомиллионной аудитории непосредственный процесс выхода человека из материнской утробы было бы неэстетично и равносильно иллюстрации смерти. Наконец раздался долгожданный визг: "А-ууу", и миллионы людей кинулись обнимать и поздравлять друг друга. Люди находящиеся непосредственно в помещении, где родился новоиспеченный герой, сразу же подчеркнули, что он имел непривычные для новорожденного размеры.
- Восемьдесять сантиметров и семь с половиной килограмм!- радостно объявил акушер, с трудом удерживая одною рукою за ноги подвешенного младенца и хлопая его по спине, и все дружно зааплодировали. Страна гордо и многозначительно закивала. "Такие герои стране нужны!",- заявил президент, находящийся в своей резиденции перед экраном телевизора. Секретарь президента поспешно записал фразу своего босса, чтобы включить ее в специальное послание к народу, приуроченное к долгожданному рождению героя. А тем временем сам герой присел на днище тесноватых для его размеров крошечных детских весов и многозначительно оглядел собравшихся вокруг людей. Взгляд его остановился на матери. Тогда малыш уверенно и совершенно самостоятельно вылез из весов, встал на ноги и, немного покачиваясь, направился в сторону кровати, на которой она лежала. Подойдя к своей маме, он поблагодарил ее в устной форме за то, что она вынашивала его и родила, следующими словами: "Спасибо, мама". Мать засияла от восторга и гордости, а страна ахнула от удивления - за считанные секунды младенец превратился в мальчишку на вид лет десяти и заговорил. Режиссер затрясся от волнения и начал нервно нажимать все кнопки своего замысловатого пульта и, задыхаясь, отдавать команды в микрофон своим операторам. Президент молчал.
- У нас очень мало времени,- уверенным тоном произнес герой,- а мне надо многое вам сказать, так что было бы неплохо сразу приступить к делу, господа.
Все оживились. К герою сразу же подбежала молоденькая медсестра, одна из тех, кто несколькими минутами ранее помогала ему появиться на свет и накинула на мальчика полотенце. Ассистент режиссера поднес стакан молока и усадил героя в кресло, стоявшее в центре помещения. Теперь он выглядел восемнадцатилетним юношей. Защелкали обьективы фотокамер, операторы спешно стали занимать удобные для сьемки позиции, журналисты зашуршали листочками - страна ждала слова.
- Ладно,- начал герой,- наконец-то у нас появилась возможность поговорить о ваших проблемах и затронуть глобальные вопросы, терзающие человечество на протяжении многих веков. И вы, конечно же, хотите окончательно выяснить для себя, есть ли Бог. Сразу же разочарую служителей всех храмов всех религии - Бога нет! По крайней мере в той форме, в какой вы его себе представляете, так что найдите себе какое-нибудь полезное занятие.
- Такое мы уже слыхали, - возразил кто то из журналистов,- нам нужны факты!
- Факты,- сказал спаситель и задумался,- я не собираюсь расточать свое драгоценное время на такие мелочи. Факт в том, что я есть, так же, как и вы. Я здесь, с вами и меня можно потрогать руками, только предварительно помыв руки,- спаситель язвительно усмехнулся.- Состоялся факт, о котором вы так часто просите нас в своих молитвах, так возрадуйтесь же!
Страна растерянно переглянулась. Президент что то недовольно пробурчал, а патриарх возмутился и выключил телевизор. Все молчали. Режиссер не растерялся и запустил аплодисменты.
Спаситель взрослел на глазах. Теперь перед аудиторией сидел двадцатипятилетний мужчина с красивым, выразительным лицом и серьезным взглядом и под звуки аплодисментов допивал молоко. На лице его росла незнавшая бритвы бородка, а все что было ниже пояса, поспешно прикрыли дополнительным полотенцем.
Прозвучала реплика:
- Тогда дайте нам мир, счастье, освобождение и вечную жизнь, о которых мы тоже так часто просим в своих молитвах!
- У вас есть и счастье, и мир, но вы всегда все сами портите, а жизни ваши и так достаточно длинны. Нельзя вообразить ничего страшнее и коварнее в природе, чем бессмертный человек.
Ключ к безмятежности и освобождению заложен в вас самих, в человеческой природе, во всем том, что вы чувствуете. Иногда я вам чертовски завидую, потому что, должен признаться, мне очень нравится время от времени, хотя бы на коротенький срок побыть человеком. И теперь я, обладая всеми качествами, присущими вам, с удовольствием влюбился бы или занялся бы сексом, или и то и другое вместе.- С этими словами он странно посмотрел на молоденькую медсестру, поправляющую полотенце чуть сползшее с его колен. "Ой!",- тихо вскрикнула медсестра, и покраснев, убежала куда-то.
- У вас есть все !- неожиданно закричал спаситель,- освободите себя от тяжести злобы, ненависти, войн и несчастий, причиняемых вами друг другу. Живите, любите, е...есь и размножа..., - режиссер отреагировал на нецензурное выражение, включив в эфир сигнал глушения речи.
Наступило замешательство. "Боже !",- тихо произнес президент. Секретарь президента застыл в ожидании продолжения фразы, но его не последовало.
Хорошенькая сотрудница телевидения подала спасителю бутерброд с колбасой, спаситель обрадовался и начал кушать. Режиссер запустил рекламу. Страна недоумевала.
Через минуту эфир возобновился. Перед аудиторией теперь сидел голый мужчина, на вид сорока лет, с взлохмаченной бородой и жевал бутерброд. Сразу прозвучал вопрос:
- Что есть Бог, материя или миф?
- Бог такой же миф и такая же материя, как и человек. Другой вопрос, что есть человек для Бога. И вообще, что есть материя, не миф ли?- с этими словами Спаситель громко рассмеялся, выплюнув кусочек недожеванной колбасы прямо на обьектив телевизионной камеры, снимавшей его лицо крупным планом. Президент невольно отшатнулся от экрана своего телевизора. Народ занервничал. Режиссер вспотел от волнения.
- Вы вводите нас в заблуждение,- сказал один из журналистов,- по-моему, ваша миссия заключается отнюдь не в этом.
- Напротив,- обиженно перебил журналиста Спаситель,- я говорю то, что есть на самом деле. Я обьективно отношусь ко всем вещам, и изьясняюсь с вами на простом, доступном человеческом языке, а вы ищете подтекст. Разбор моих высказывании устроите после моей смерти, только пожалуйста, господа журналисты, будьте лойяльнее, не создавайте путанницу, как это было в прошлый раз.
Журналисты застеснялись, президент засиял от удовольствия, а народ ничего не понял.
Журналистам и прочим присутствующим стали раздавать прохладительные напитки, все начали пить, Спасителю по его собственной просьбе подали шат коньяка и минеральную воду с лимоном. Атмосфера в помещении несколько разрядилась.
Герой теперь выглядел мужчиной в расцвете сил, лет сорока пяти - пятидесяти. Он смаковал Ричарда Хеннеси и пытался выдержать строгое выражение лица.
Начался блиц опрос:
- Кто Вы, Бог или человек?
- Несомненно я человек, и как каждый человек, я в своем роде Бог.
- Как Вы относитесь к проблеме терроризма?
- У меня нет такой проблемы.
- А в общем плане?
- Вобщем нет!
- Есть ли другие Боги?
- Есть.
- Которые?
- Все.
- А кто из них главный?
- Я не знаю. Скорее всего тот, который важен для вас, это индивидуальный вопрос.
- А кто важен для Вас?
- Никто. Там, где я обычно пребываю все, о чем вы говорите, не имеет значения, это даже нельзя выразить, ибо слова тоже не имеют никакого значения.
- А где Вы обычно пребываете?
- На небесах,- Спаситель улыбнулся. В его густую шевелюру пробилась седина.
- На какой высоте?
- На любой.
- А какая Вам больше всего нравится?
- Высота, с которой можно разглядеть и понять природу человеческой мудрости и глупости.-Страна засмеялась. Президент ничего не понял. Режиссер многозначительно улыбнулся.
Спаситель стал на вид шестидесятилетним седым мужчиною, тем не менее полным энергии.
- Вопрос!- прозвучал чей то голос,- Кто мы такие - люди, и зачем нас создали?
- Вы замечали, что во всем, что окружает вас, есть жизнь. Все, что существует в природе, создано для вас, а вы созданы для всего этого. Без вас не было бы всего этого, а без всего этого не было бы вас. Все взаимосвязанно, гармонично, прекрасно. И если бы не ваши глупые вопросы, я уже давно лежал бы где- нибудь на природе и получал бы удовольствие от общения с деревьями, травами, птицами или, например, с морем хотя не спорю, что здесь я получаю удовольствие от общения с вами.
Спаситель улыбнулся. Теперь это был преклонных лет, совершенно седой старец, у которого к тому же дрожали руки и разливался дорогой коньяк .
Страна сердобольно покачала головой, режиссер искренне умилился, а президент подумал об отпуске.
Молоденькая медсестра поднесла старцу стакан воды и взяла у него из рук коньячный бокал. Спаситель отечески погладил ее по голове. Журналисты начали тянуть руки.
- Еще один, самый последний вопрос, и я вынужден буду покинуть вас, господа.
- Почему Вы появились именно сейчас, а не сто, тысячу лет тому назад и почему Вы так рано нас покидаете?
Спаситель на секунду задумался, потом улыбнулся и ответил:
- Я никогда не появлялся и никогда не уходил. Я, так же как вы, есть и есть именно сейчас, ибо сейчас и более ничего не существует
Старец скончался.
Страна оцепенела. Молоденькая медсестра громко зарыдала. Президент рассердился и отдал распоряжение о похоронах с почестями. Журналисты начали расходиться по редакциям. Режиссер запустил в эфир рекламу и погладил себя по животу. Вечером, за ужином он сказал жене, что сегодня был его триумф.
20 ноябрь 2002г. Нью-Йорк