&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&
Интервью с Критиком N
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&
1. Вы мужчина или женщина и почему?
В физиологическом аспекте – пока еще мужчина, причем, в самом, что ни на есть, прямом смысле этого слова. Хотя, не уверен, что смог бы повторить подвиг дедушки одного из своих друзей, сумевшего в возрасте семидесяти с гаком лет родить, совместно с третьей женой, дядю для любимого внука. Причем, сделал он это, что абсолютно достоверно, без посторонней помощи, и внук (в то время уже тридцатилетний мужчина), приезжая к деду в степь, со слезами умиления носил дядюшку на руках и пел ему протяжные песни на родном языке (это уже из области сантиментов).
Что же касается профессиональной деятельности, то в ней, зачастую, приходится ощущать себя то мужчиной, то женщиной, то, даже, предметом, вообще неодушевленным.
2. Во сколько лет Вы помните себя в литературе? Это вопрос про ощущение «окунания», ощущение «вживания» в ейный мир, когда образы, созданные чьей-то фантазией, захватывают Вас целиком.
И, кстати, это была Ваша или чужая фантазия?
Насколько помню, с того самого момента, как научился читать. А это, ориентировочно, между четырьмя и пятью годами со дня рождения. Писать научился несколько позже, поэтому первичные ощущения себя в литературе были рождены фантазиями чужими.
3. Что такое для Вас Эротика?
А это смотря в каком аспекте данного понятия задан вопрос. Если речь идет о жизни личной, эротика – одно из средств ощущать себя живым. Если в области литературы или любого другого вида искусства – это МАТЕРИАЛ, при помощи которого автор (будь то литератор, художник, театральный режиссер или кто бы то ни было еще) говорит с нами о самом главном – проблемах человеческих взаимоотношений.
4. А что Вы скажете про Сентименты?
А вот это – понятие сугубо индивидуальное. Лично у меня, с возрастом, сентиментальность проявляется в виде слезы на щеке, когда я присутствую при рождении настоящего факта искусства (Мой педагог Андрей Саныч Гончаров, когда актер на репетиции делал что-то очень убедительно, громко и радостно смеялся, в каком бы трагическом моменте пьесы это не происходило. Это – тоже сентиментальность своего рода.). Кроме того, я не могу оставаться равнодушным, когда вижу на сцене детей, или когда читаю их литературные пробы пера. Любой ребенок в тысячу раз талантливее нас, взрослых.
5. Эротика и сентименты – они дружат или скорее вздорят по-Вашему?
Как и все в нашей жизни, они постоянно находятся в состоянии конфликта. (Слово «конфликт» не надо понимать как драку, даже сейчас, отвечая на Ваши вопросы, я нахожусь в состоянии конфликта с Вами, выполняя задачу, вполне определяемую методом действенного анализа).
6. Назовите Ваши самые любимые эротические и сентиментальные произведения (0…7 шт.). Нам будет любопытно почитать и Ваши краткие комментарии к ним.
Не могу, поскольку не знаю таких жанров в «чистом» виде.
Далее идут вопросы о Вашем личном Эротизме и Сентиментализме. Во сколько лет, где, когда, с кем, что привело, вызвало, подтолкнуло, удовлетворили ли, сколько раз и т.д. и т.п.
Любые ответы на них и им подобные будут приняты, но не оглашены уважаемой оглашенной публике.
Нисколько не смущаясь, могу сказать, что сие произошло в возрасте четырнадцати лет с достаточно опытной в этой области женщиной, старше меня лет на пять. Причем, до сих пор меня не покидает ощущение гордости от того факта, что, не имея абсолютно никакого эротического опыта, все же умудрился в этот ответственный момент «не ударить в грязь лицом».
7. Теперь об общественном. Кто был самым сентиментальным учеником в Вашем классе? На основании, каких событий Вы так считаете?
Мне кажется – я сам. Вспоминается случай, когда на уроке истории я в течение 25 минут рассказывал о переходе Цезаря через Рубикон, а в результате – горько плакал от обиды в туалете, поскольку получил тройку за то, что этих сведений не было в учебнике.
8. Нравятся ли Вам наши вопросы?
Честно говоря – не очень.
9. Имеются ли у Вас тайные, еще не осуществленные эротико-сентиментальные желания, мечты и чаяния?
С Вашего позволения разу пишем ответ: Имеются!
Какие именно, респондент назвать отказался по массе надуманных причин.
В таком случае еще вопрос.
А какие у Вас есть совершенно неосуществимые желания в этом тонкосфером деле?
Разглашение ответа на данный вопрос гарантируется.
Поставить на сцене одного из драматических театров «Коран» и «Библию».
10. Поговорим о женщинах. Или о мужчинах? Кто они для Вас, эти довольно загадочные существа противоположного полу?
В первую очередь – люди.
Много ли Вам их надо для:
а) воспоминаний,
б) сиюминутности
в) будущего
?
И для первого, и для второго, и для третьего – вполне достаточно того, что имею.
11. Что труднее, интереснее, приятнее: жюрить литературный конкурс (в частности Эро Эру) или участвовать в нем на правах текстотворческого товарища?
Не знаю. Жюрить не пробовал. Участие же в нем в качестве автора (не только критика), а точнее, форма и содержание предложенных на конкурс «произведений», являются, в какой-то степени, и выражением моего отношения к оному.
12. Попадали ли Вы в бумажные издания? Часто? В какие? Тиражи? Гонорары? Ваша самооценка?
Первая публикация случилась по тайной инициативе моей первой учительницы Александры Николаевны Левиной, очаровательной и весьма наивной женщины, чью подпись я абсолютно точно мог воспроизвести в своем или чужом дневнике. Учась во втором классе, я обнаружил свое стихотворение, написанное еще в дошкольном возрасте, в газете «Пионерская правда». Кстати, помню его наизусть до сих пор:
ОГУРЕЦ
Зеленый огурец –
Большой-большой хитрец:
Сидит себе на грядке,
С людьми играет в прятки,
Зелененьким листом
Укрылся, как зонтом,
Сидит… и не пищит –
Попробуй, отыщи!
Впоследствии, кое-что из написанного мной появлялось на страницах журналов «Нева» и «Юность». В конце шестидесятых были изданы два небольших сборника стихов: «Север» в Мурманске и «Солнце сквозь сосны» в Петрозаводске. Гонорары в то время не имели для меня никакого значения, важен был сам факт. В настоящее время достаточно активно сотрудничаю с периодикой (толстой и тонкой), работая, как профессиональный литератор, в разных жанрах. На «прозе» и «стихах» ру выставлены вещи, написанные в разное время, но, по тем или иным причинам, не изданные и не опубликованные до сих пор.
13. Если бы кто-нибудь спросил Вас: А как мне попасть «в бумагу»?, что бы Вы ему посоветовали?
Если есть свободные деньги, можно издать любую белиберду. Если же их нет – нужно написать что-то качественное и не лениться, в течение довольно длительного времени, искать человека в сфере полиграфической промышленности, способного оценить написанное.
14. Напишите номера самого интересного и самого неинтересного вопросов.
Кокетливый вопрос, который можно было бы простить очаровательной Эротине Моральевне, но уж никак не мудрому ласторукому Лиснерпу.
15. Что понудило Вас отвечать на все эти вопросы?
Данное мною обещание.
Сы-паСи-БА ВСЕМ!
Вопросы забродили вот в этих рыжебурых ластах:
LsNrp
Ответы давал вот кто:
Критик N
Ну, вот… ответы на вопросы интервью написаны, теперь можно и прокомментировать отклики читателей на четвертый выпуск моего обзора.
Г-ну(г-же?) Б. Комплексов.
Ставлю вопросительный знак, поскольку «без комплексов» может быть кто угодно, хотя, если это не женщина, то мужчина с ярко выраженными чисто женскими чертами характера.
Обычно, не в моих правилах отвечать на выпады, написанные по принципу «сам дурак» или «твоя бабка кривобока», но, в данном случае, вынужден это сделать, поскольку обнаружил в этой, так сказать, «рецензии на рецензию» подтверждение одной весьма любопытной закономерности: чаще всего, подобный «рецензент» достаточно спокойно воспринимает любую критику (вплоть до обвинения в профнепригодности) произведений авторов, не интересующих его, но, как только речь заходит о нем самом или об авторе, чье творчество вызывает его неописуемый восторг, в тот же миг «праведный гнев» застилает ему глаза, и он теряет способность не только внятно и аргументировано писать, но даже… извините, читать внимательно.
Цитата из рецензии:
«…предположите, что рассказчица - женщина увядающей красоты, с сильным бабьим началом, неглупа и не без чувства юмора, способная самоиронично простебаться и тем потешить подруг…».
Прошу сравнить с цитатой из моего обзора:
«…Или просто хочет рассмешить подруг, рассказывая очередной анекдот из собственной жизни, виртуозно совмещая, казалось бы, несовместимые речевые обороты?..»
Не кажется ли вам, уважаемый(ая) Б. Комплексов, что это, в принципе, одно и то же? Так что я, как видите, сделал такое предположение, другое дело, что оно не показалось мне стопроцентно убедительным.
Двигаемся дальше:
«…Она должна выбирать в таком состоянии выражения? Вы ожидали в такой ситуации слюняво-сентиментальную гладкопись?..»
А разве я призывал убрать из текста ненормативную лексику? Совсем напротив. Цитирую:
«…Видите ли, господа, если убрать из данного текста мат, останутся лишь витиеватые литературные обороты, абсолютно не характерные для разговорной речи…»
Так что я утверждал и утверждаю, что матерщину ни в коем случае нельзя убирать из этого монолога, иначе в нем вообще ничего не останется.
Что касается понятия «богема», я бы порекомендовал обратиться к «Энциклопедии» или «Словарю иностранных слов». И какой же в данном случае «богемный образ жизни», если бедная женщина «…борщ мужу обещала, и путассу под маринадом, реферат дочке проверить опять же, да и к семинару готовиться надо…». Другое дело – выглядеть соответствующе в глазах подруг. (Вот это – глагол действенный, в отличие от глагола «простебаться»).
Чрезвычайно забавно было мне, человеку предпенсионного возраста, драматургу и режиссеру с тридцатилетним стажем вычитывать следующие словесно-фехтовальные уколы:
«…Что указывает на его отиносительную молодость и ограниченный жизненный и литературный опыт…» и «…позерское "Не верю!" - не более, чем застиранное клише недообразованных театралов, которые не подозревают, что помимо Станиславского были еще, по крайней мере, Брехт и Мейерхольд…».
Будьте любезны, г-н(г-жа) Б. Комплексов, назвать мне еще хотя бы десяток реформаторов театрального дела, и я почувствую к Вам глубочайшее уважение.
Ну, а что касается моей «анонимности», то она временно существует по желанию уважаемой Эротины Моральевны. После 23 сентября будет названо мое имя, и, зайдя на мою страничку, Вы сможете отвести душу, высказав в мой адрес все, что к тому времени у Вас накопится.
Эдуарду Снежину.
«…Опять вынужден поспорить с уважаемым критиком N …»
Да ради Бога, спорьте, но зачем же так однообразно?
«…Странное противопоставление критериев оценки – одно для читателя, другое для критика. Может быть авторы пишут свои произведения для критиков , а не для читателей? Я остаюсь во мнении, что главное в степени эмоционального воздействия опуса на читателя ( не зависимо от «нра – не нра» ! ) …» – не очень понял, в чем, собственно, противопоставление, поскольку «нра – не нра» и есть эмоциональное восприятие.
Уважаемый Эдуард, я же не спорю с Вами (читателем), совсем напротив, я утверждаю, что это – ваше (читателя) «счастливое право», а задача критика не «замурять читателя», как Вы изволили выразиться, а помочь автору, если, разумеется, он в этой помощи нуждается и способен ее принять, сделать свой труд более качественным.
Слово «разборка» в нынешнем русском языке означает несколько иное понятие. Кроме того, я не собирался разбирать «мовизм» с каких бы то ни было позиций, но, если бы я употребил не катаевскую терминологию, а предложенную вами, мне пришлось бы искать во французском языке слова, звучащие на русском примерно так: простизм и незаумнизм.
Еще раз (честно говоря, уже не помню, в который) хочу напомнить Вам, что письменное слово нельзя воспринимать буквально. Нужно учиться читать между строк, между слов, между лежащих на поверхности понятий. И тогда Вам не придется выдавать сентенции типа: «…Подобный нигилизм чохом приведёт только к зацикливанию реципиента внутри собственных догм…», что, с моей точки зрения, весьма заумно, невнятно и рассчитано на неподготовленную аудиторию.
Что же касается первого из трех законов роботехники Азимова, то мне, как критику или как читателю (это не имеет значения), было бы весьма любопытно проследить процесс, возникающий в «мозгу» робота, этого совершенного произведения конструкторской мысли, прекрасно знающего, что человеку на пользу, а что во вред. Ведь совершенно не обязательно причинять вред другому человеку, достаточно не допустить вреда первому.
И, наконец, – «…В целом, повторяя благодарность критику N от авторов за «сизифов труд», печально сознавать его раздвоение в принципах оценки произведений , ну никак он не может преодолеть догмы своего «профессионализма» , хотя душа его рвётся к восприятию чтива самым чувственным образом ! Что ж, можно понять, критик тоже человек…»
Ей Богу, уважаемый Эдуард, душа моя совершенно не рвется к «восприятию чтива», это утомительная и разрушительная работа, взваленная из самых лучших побуждений на собственные плечи. А мой «профессионализм» еще никогда не мешал мне читать настоящие произведения искусства, полностью абстрагируясь от всего окружающего. Поскольку настоящее произведение искусства заставляет забыть обо всем.
За сим, позвольте мне, уважаемые читатели, попрощаться с вами до 23-го сентября, когда я смогу с каждым желающим «скрестить шпаги» напрямую, без этого утомительного ожидания появления аргументов спора на страничке глубоко уважаемой мною дамы.
С самым искренним и добрым ко всем вам отношением,
Критик N.