МАСТЕР РЕПА
Глава 1
Это было лето, пьяное и развеселое, мы разменяли все, что можно, на бесконечные возлияния - последними на щербатый прилавок киоска, сваренного из листов металла, выкрашенных зеленой масляной краской, были брошены, весело и небрежно, разум и здоровье.
Оставшись наедине с оглушающей пустотой и зноем, я стал дико озираться. На глаза попалось лежащее неподалеку озеро, его серебристая гладь играла в солнечных лучах, а над ним кружили в небесной синеве дивные птицы - оно не поймет моей жажды.
Я порылся в карманах - там был пепел от минувших празднеств, от проженых летних дней и ночей и засохшая сыроежка - от нее я тут же избавился.
Время остановилось - оно кончилось, оно осталось в том недавнем прошлом, когда его тратили так, что солнце и луна носились по небу со скоростью курьерского поезда.
Вот тогда-то и появился Мастер. Он вышел из леса, походка его была такая, какая бывает только у Мастеров - "уверенное пошатывание" - кажется именно так написано в соответствующем словаре.
-Кто ты? - спросил он меня, хотя знал, хитрец, ответ.
-Я Человек растративший время и у меня в пепел в карманах.
-Ты мне подходишь - пошли!
И я пошел, движимый жаждой и надеждой на скорое разрешение своего нелепого положения.
-Я научу тебя придавать стеклу такое очертание, которое нужно покупателю. Ты будешь помогать мне: взамен у тебя будут деньги, и время опять наберет ход, приходи завтра к рынку у большой дороги, там я веду свое дело - продолжил он. Мы пожали друг другу руки и распрощались до утра.
Утро следующего дня застало меня сидящим у въезда на рынок стройматериалов рядом с велосипедом, на котором я приехал. Мастера не было. Рабочие сновали мимо меня, ревели моторы грузовиков, орали грузчики. Остатки ночной прохлады ретировались перед новым днем, наполненным жизнью и светом. Работа вокруг становилась все активнее и скоро мне пришлось переместиться немного в сторону - в такое место, где есть тень и нет риска быть задетым кем-нибудь.
Теперь оставалось только сидеть и ждать. Может он и не придет? Вдруг вчерашний разговор о работе - видение, вызванное жарой и дурным состоянием ?
Довольно скоро желание уехать прочь и выспаться, как следует, стало грозить перейти в действие, но тут подоспел тот, кого я ожидал.
Я убрал велосипед подальше от глаз рыночного люда, помог Мастеру развернуть стол, и тут же началась торговля.
Обязанности мои состояли в следующем:
Со слов покупателей я записывал в блокнот нужные данные, потом передавал его Мастеру и бежал за стеклом. Хватал бликующий на солнце лист из контейнера и, держа его в руках, расставленных во всю ширь (листы были здоровые), старательно перешагивая через строительный беспорядок, нес его к нашему месту.
Осторожно, так чтобы стекло не треснуло, клал лист на стол и, пока Мастер резал его согласно записям в блокноте, я переставлял по его указаниям оконные рамы и обрезки от предыдущих заказов в соответствии с их дальнейшей пригодностью. Чем больше обрезок - тем скорее он может понадобиться.
Так прошла первая неделя. На руках моих образовались мозоли и прежняя жизнь, беззаботная и развеселая, с трудом проглядывала сквозь растущий слой перенесенного стекла. Лишь одно обстоятельство не давало печали овладеть мною. Как-то я обнаружил, что у меня растут крылья - невидимые, беспрепятственно проходящие сквозь все: одежду, других людей, даже сквозь злосчастное стекло.
Летать они мне не позволяли, но вселяли определенную, хотя и весьма туманную, надежду на будущее. Да и деньгами Мастер меня не обижал, а также частенько баловал полуночными посиделками за бутылкой-другой крепкого напитка у костра в шумной компании наших общих знакомых.
Примерно тогда я дал прозвище своему рыночному учителю: Репа. Мастер Репа.
А дни шли. Настал момент, когда я понял, что тоже могу резать стекло; никакой радости, впрочем, он не принес. Гораздо более меня занимали крылья: я прислушивался к ним, когда на работе выдавался спокойный момент, и тогда можно было различить, как они поют от малейшего дуновения ветерка; в их пении было что-то чарующее, необъяснимое и близкое. Со стороны казалось, что я о чем-то задумался или просто присел и дремлю.
Но вот Репа окликал меня, и я бежал что-нибудь таскать, пилить, держать - и забывал обо всем кроме работы.
Мое положение перестало быть нелепым , таким каким оно было перед тем, как я пошел помощником стекольщика, однако все складывалось не так гладко как должно было быть. Время оказалось хитрее, чем я: оно действительно, как и обещал Репа, набирало ход, но только по вечерам, когда я выходил гулять после работы.
Днем же оно подло замирало, а солнце подолгу застревало в зените, что бы доканывать меня зноем. И, надо вам сказать, доканывало. Лишь крылья спасали положение - неопределенная надежда все более увлекала меня.
Как-то, за сутки до того как уйти в дикий загул, Репа поведал мне одну мудрость:
-Стекло - это вода - сказал он.
Я все понял, но промолчал, только кивнул головой ему в ответ.
Через два дня, на рассвете, Мастера подобрали сельские жители и, после непродолжительных переговоров, общими усилиями поместили его в прицеп своего трактора и увезли отсыпаться. Несмотря на это, еще через час очевидцы рассказали,
что видели Репу идущего по шоссе в сторону города. Свой поступок он комментировал коротко:
- Я иду к девушке, о которой мечтал.
В его руках была огромная охапка полевых цветов.
Итак, я остался один на один с заказчиками, стеклом и мудростью рассказанной незадолго до этого Репой. Кое-как дело пошло. Если заказ был крупный, то я принимал его, брал предоплату и назначал дату, когда покупателю следовало явиться за готовой работой. Если заказ был небольшой, я пытался, в меру своего навыка выполнить его на месте и, как правило, это удавалось.
Мастер не появлялся, и все доходы от предприятия шли ко мне в карман. Крылья за моей спиной крепли теперь уже ежечасно - я даже научился во время работы отгонять ими мух, назойливо жужжащих вокруг. Омрачало только одно - за большими заказами должны были скоро приехать - а я за них так и не взялся, понимая, что это по силам только Мастеру, который куда-то пропал.
Глава 2
И вот, в один прекрасный вечер, появился Репа, трезвый и злой (свидание, если оно и было, прошло из рук вон плохо - сделал я вывод). Он осведомился о том, как идут на рынке наши дела - я ответил, что "в целом неплохо, много заказов, но мне было трудно одному с ними справляться" и добавил еще несколько фраз в том же духе, затем Мастер вкратце сказал, как он сам провел это время. На протяжении всей беседы с его лица не сходило напряженно-подозрительное выражение.
Мы расстались, я пошел домой и по дороге невесело думал: " Да незначительная часть стекла отсутствует, и вырученных за него денег нет, да завтра приедут сразу несколько заказчиков и будут требовать либо выполненной работы, либо возвращения предоплаты, взятой с них мною. Это ужасно, но ,наверное, можно будет как-то объяснить Мастеру, что стекла по большому счету пропало всего ничего, да и уговорить заказчиков подождать еще день-другой будет несложно, а уж вместе мы быстро все сделаем."
Явившись утром на работу (несколько позже обычного), я застал следующую картину: Репа носился по рынку, перебегая от одной пачки стекла к другой, и что-то подсчитывал вполголоса. Иногда он останавливался, как вкопанный, затем, через мгновение, придя в себя, оборачивался в мою сторону с лицом, искаженным яростью и снова принимался за дело. Нелепая надежда как-либо объясниться с Мастером пока еще теплилась во мне, но не смотреть в лицо действительности становилось все сложнее.
"Скоро он доведет ревизию до конца ", - подумал я, и как-то само-собой крылья мои начали махать - все быстрее и быстрее.
Бежать было глупо - это окончательно подтвердило бы мою вину. Вот если бы я взмыл ввысь и стал кружить там вместе с теми дивными птицами, которых видел над озером, то все бы само встало на свои места. Репа понял бы мелочность своих обвинений, их невозможность, несовместимость со мной. Он вспомнил бы свою же мудрость, рассказанную им мне, и, несомненно, мы расхохотались бы в лицо друг другу, а потом
Выпили бы бутылочку-другую крепкого напитка, которым любили украшать вечера.
Но не тут-то было: мои ноги не оторвались, а скорее приросли к земле, когда Мастер неожиданно, слегка подпрыгнув на месте, развернулся и пошел на меня, рыча сквозь зубы какие-то цифры (надо полагать результаты своих подсчетов) вперемешку с проклятиями, каких я еще от него не слышал. Вот он уже рядом со мной, ходит вокруг меня, размахивает руками, тычет пальцем себе в голову, куда-то им потом показывает. Вот лицо его совсем близко, он смотрит, не отрываясь мне в глаза, удивленный отсутствием реакции с моей стороны.
Крылья, хотя и не позволили мне взлететь, отгородили меня от этого чудовищного
водоворота событий, от этого скандала, от своих же жалких оправданий.
"Может быть, даже я действительно взлетел и парю вместе с дивными птицами и Репой в небе и от этого его взгляд не злой , а удивленный или даже скорее растерянный." - подумал тогда я.
P.S.
Когда я встретил его через несколько лет, там же, в той маленькой дачной стране, где все это произошло,мы, недолго думая, пожали друг другу руки и пошли на железнодорожную станцию, располагавшуюся неподалеку. Там купили напиток, подходящий к ситуации, сухарики, и сели на бетонные шпалы, сложенные рядом с линией железной дороги, и стали пить и смотреть на идущие мимо электрички.