Празднично! А иначе и быть не должно, хотя, если осмотреться, для кого как. Кому-то именно сейчас тяжело и безвыходно, может быть только мне сейчас празднично. Возможно мне повезло, может быть Бог порадовал. По правде говоря, многого из того, что я сейчас имею я не достоин, самым простым образом – не заслужил, и каждый такой грех, если его крутить-вертеть и переживать заново, способен свести с ума. Но был же, был же Новый год, когда и я по разным причинам тревожился и мучился от тяжести и одиночества забывая обо всём, не видя торжества и не понимая радости. Таких Новых годов было достаточно, даже посреди лета. Бесполезно планировать жизнь, горести предначертаны и моё хорошее настроение в эти дни, перед праздником, отчасти совпадение усиленное искренними воспоминаниями детства, от того так спокойно и легко внутри.
Всего-то через две недели будут вспыхивать морозные искры в разноцветном воздухе, взлетят сигнальные ракеты, всё вокруг начнёт пищать и взрываться. Вот оно ожидание! Каждый раз так! почти так! или похоже! Ожидание!
Получается, что праздник именно в ожидании. Счастливые дни как ступени тянутся к заветной двери, за которой проветренная комната и добрый свет. Ты садишься на стул и вспоминаешь все свои мысли, которые сопровождали тебя вверх по лестнице, каждую ступеньку воображаешь. Затем, ты ощущаешь холодящую затылок струйку ветерка и замечаешь другую белую как стена дверь, это белый ход, ты тянешь к нему руку и дверь распахивается подобно ангельскому крылу, ведь главное – увидеть, а дальше всё происходит само собой. Вот новая лестница или эскалатор – в зависимости от того, насколько ты счастлив.
Накануне Нового года я снова ребёнок, мир принимает первозданные формы, то есть он расширяется, а с ним расширяются улицы, вырастают дома становясь большими и загадочными, магазины источают запах мыла и духов. Окружающая красота и моя наивность венчаются под сибирским самым большим в мире куполом неба!
Витрины; гирлянды; стою и смотрю, то на них, то в них; стою и улыбаюсь, вспоминая ёлочку из детства, она переливалась блёстками, на веточках лежал ватный снег, а на верхушке, до которой не дотянутся, сверкала зеркальная звезда, с которой ручьями стекал серпантин. Я и сейчас к ней тянусь , но всё так же не достаю и возвращаюсь с улицы в квартиру... я возвращался с улицы в квартиру пронизанную флюидами хвои, а на кухне, вернее кухня...представляла собой настоящую мандариновую республику, где мне отводилась роль разорителя народного хозяйства.
И вот сейчас я стою и почти не моргая вглядываюсь в гирлянды и вижу то их, то своё отражение в витрине и такой я потрёпаный и жалкий - бедный родственник одним словом. Стыдно господа...
За спиной мелькают прохожие, отражаясь в витрине магазина все они напоминают мне призраков. С каждым часом огней в городе становится всё больше, наступает время приятных контрастов, время между солнцем и фонарями. Тебе становится уютно в этом вечере, ты вминаешься в него как в удобное мягкое кресло, медленно, разбавляя налитые светом улицы идёт снег, снег сделанный безветрием, тот самый, о котором мы все мечтаем и рассказываем друг другу, как любим его.
Теперь, когда ты видишь эти кружащиеся хлопья, теперь, когда снег пошёл, можно не думать о нём, а просто отвлечённо созерцать находясь на одной с ним параллели. Жизнь иногда переминается, а снег идёт всегда и за ним не видно ни домов, ни людей, никого.
Задираешь голову и представляешь себе, что это не снежинки падают на тебя, а ты летишь навстречу...и даже не снежинки вовсе, а звёзды мелькают мимо лица, а ты как космический корабль без первой буквы С, летишь в безвоздушном пространстве навстречу Магелланову облаку.
Увлёкшись медленным полётом, на самом деле отрываешься от земли и плечи у тебя белые и шапка вся в снегу и прохожие не лучше – идут отряхиваются, а снежок спокойно занимает прежние места. Когда летишь, открывается вид на белесую пустыню которая полощется как парус, как занавес за которым готовится главное торжество. Заинтригованный, ты спускаешься заглянуть туда, за занавес и опять возвращаются твои детские желания и повадки. Хочется, чтобы случившееся вокруг не заканчивалось поддерживая и подтверждая чувство, ведь скоро станет совсем темно, улицы опустеют и, стало быть, доля праздничности исчезнет, а нам надо, чтобы всюду была жизнь, смеялись и сновали люди, шумели авто и хлопали двери с колокольчиками на притолоках. Скоро ведь Новый год в конце-то концов!
У набережной ребятня сотрясает ель и на них слетает стремительная лавина снега, они смеясь уносятся через дорогу, вглубь двора. Уже приглушенные возгласы уносит проехавшая для этого машина цвета индиго...
А снег продолжает оседать на случайно попадающихся горизонталях и наклонных, на кустах, на ступеньках ведущих к речке, на плечах, воротниках и на прочих изваяниях зимы. Не могу я надышаться наступившим спокойствием, словно в первый раз именно такое спокойствие , или очень, очень давно такого небыло.
Ангара ещё не подмёрзла у берегов, в ней оранжевыми дорожками отражаются точечные огоньки на той стороне и, всё вместе, это похоже на латинские iiiiiii
Закат расставил точки над Iркутском. Безымянно уходящие с улиц люди становятся ближе и во всём что нас окружает ты видишь волшебство с недосказанностью, не в качестве тревоги, но в качестве приятного сюрприза.
С неба летят и летят многоточия...скоро 2000-й год и эти три нуля, тоже как многоточие к Новому веку...