Из поколения в поколение мы говорим затертые временем и памятью человеческой короткую извечную фразу в надежде, что нас услышат, что нас поймут, в надежде услышать ее же в ответ. Каждому из нас кажется, что он в чем-то первый, что именно у него это по-особенному, не так, как у всех, и что она тоже особенная, не такая как у всех, что все это чудо, сказка только для вас двоих. Возможно, каждый по-своему прав. Каждый по-своему немного первый, и смотря в глаза своей Еве, и мы видим там нечто такое, что можем увидеть только мы, первые.
И нет банальности слов и пошлости фраз, нет места для предательства и изменам, лжи и обману, потому что у вас все только начинается, потому что это для вас впервые.
А каково оно, быть первым?
Автор
Подымется Зверь из черной бездны,
И удивятся живущие на Земле
Видя, что Зверь был ...
и нет его...
и явится.
Откровение 17:8
Вопросы...
Десятки, сотни, тысячи вопросов. Они кружатся, будто назойливый рой пчел в моей голове, не давая заснуть и расслабиться хотя бы на минуту.
Почему люди всегда спрашивают?
Кто? Что? Почему? Зачем? Когда? Где? Как?
Каждый раз они ожидают ответа на свой вопрос. Каждый раз они пытливо смотрят в твои глаза, надеясь услышать удовлетворяющий их интерес ответ. Каждый раз они хотят получить истину, абсолютную правду, неопровержимые доказательства.
А что такое "истина", "правда"?
Это некий абсолют, неопровержимый постулат, неподвластный переменам и самому времени?
Некое изречение, отрицание которого - явная ложь?
Или же фраза, которая имеет лишь одно значение?
Ответы...
Десятки, сотни, тысячи ответов. Они вырываются из меня, будто закипающие от внутреннего давления пузыри воздуха с глубины в десятки тысяч футов.
Почему я всегда отвечаю?
Кто? Что? Почему? Зачем? Когда? Где? Как?
Каждый раз я отвечаю им на их вопрос. Каждый раз они довольны услышанным ответом, они узнают для себя что-то новое или еще раз убеждаются в своей правоте. Каждый раз они верят мне, соглашаясь со мной и с моей правотой.
А что такое "ложь", "обман"?
Это нечто абсолютно невозможное, выходящее за грани понимания и противоречащее всем законам?
Некое выражение полной противоположности истины?
Фраза, в которую невозможно поверить?
Или всего лишь вторая половина той же пресловутой правды, обратная сторона чего-то нераздельно целого. Будто свет и тьма, жизнь и смерть, добро и зло. Ведь без одного второе теряет свое значение, свой изначальный смысл, переставая быть абсолютом, неким неопровержим постулатом.
Правда - смесь горечи и боли, от ее вкуса сводит судорогой скулы и замирает дыхание. Не так уж и легко говорить правду, она колит глаза и вскрывает гнойные нарывы прошлого и грязных тайн истории, она подписывает смертные приговоры и толкает людей на край, она нажимает на курок, озаряя тебя на прощание своим светом истинны. Ее не бывает слишком много, она разъедает тебя изнутри, как кислота метал. Нужно только смирится с нею, и быть честным, только тогда ты сможешь выдержать этот груз и встретиться лицом к лицу со своей правдой. Не многие на такое способны, еще меньше выдержат этот испытание.
Ложь... когда пробуешь ее на вкус, откусив совсем немного, лишь краешком языка, будто пробуя нечто новое с опаской и интересом, чувствуешь сладость и вязкость, будто патока или мед. Совсем чуть-чуть. Почти незаметную крупицу. Многие берут слишком много, и из-за этого теряют всю прелесть первой пробы, все оттенки и нюансы ее вкуса. Не надо спешить с этим, уж поверьте мне. Кому как не мне знать толк во всем этом, особенно во лжи.
Мне - ее отцу...
Не удивляйтесь, прошу вас. Да я - он самый, именно тот, который...
Вам обязательно хвост, рога и копыта, красная кожа и светящиеся глаза? Если конечно хотите, но так, мне кажется, будет проще, у вас еще представится шанс увидеть меня с рогами, нет, нет, не подумайте, я вовсе не намекаю, это у меня такой юмор, хотя все возможно.
У Дьявола много обличий.
Да, это лишь одно из имен данное мне людьми, но все же. У меня было много имен, я и сам забыл многие из них. Мне поклонялись как Богу, меня хулили, любили и ненавидели, молили и проклинали, требовали и уповали, в меня верили, зачастую даже чаще чем в Бога.
Быть Дьяволом - не просто работа, должность или титул, это даже не имя, как и Бог. У Бога нет имен, почему же его антипода, супостата, врага рода людского, люди всегда стараются как-то назвать? Может в этом есть какая-то фамильярность, близость, родство с самим человечеством, или ко мне чаще обращаются, для простоты речи или что бы унизить, сровнять со смертным? Я не знаю ответа, как и своего настоящего имени, если оно когда-то и было. Дьявол - это стало для меня чем-то вроде образа, символа которого боятся и уважают народы и племена всей Земли, некоторые из которых уже исчезли, другие отвернулись, третьи забыли. Все они обращались ко мне, стараясь произносить мое имя шепотом, что бы его хозяин ни явился на зов. Но я всегда слышал, пусть даже и не всегда отзывался или приходил, но у меня был всегда выбор, за который я заплатил давным-давно. Но каждый раз, когда я, все-таки, приходил на зов, меня узнавали, в каком облике я бы не являлся, чьим бы голосом я не заговорил, иногда не сразу, иногда слишком поздно. Это была своего рода популярность, я свыкся с этим. За несколько тысячелетий можно ко многому привыкнуть. Смириться, свыкнуться, сжиться.
Ко многому, но не ко всему.
Может ли Дьяволу быть скучно?
Опять вы с вопросами?
Да, может, вы даже себе не представляете как. Скука - всегда следует за однообразием и повседневностью. И так тысячи лет. Да, есть, конечно, некое разнообразие в жизни у Дьявола, если это можно назвать жизнью. Но люди слишком предсказуемы и просты в своих поступках и делах, их легко предугадать, особенно после того, как живешь с ними бок о бок столько веков. Человечеству кажется, что оно меняется, прогрессирует, или деградирует, как считают некоторые, но люди всегда остаются собой, а внешние атрибуты жизни и прогресс цивилизации лишь декорации для одного и того же спектакля вот уже долгое время, почти с самого начала, которое, прошу заметить, я видел.
Да, я устал от всего этого. И скука постепенно съедает меня изнутри, оставляя место лишь пустоте и бездне.
Тысячи лет пустоты и одиночества, которые нечем заполнить. Нет ни малейшего шанса, ни даже призрачной надежды, что все это когда-либо закончится, остановится, прекратится. Нет смерти, столь желанной и ожидаемой, как рассвет солнца после тысяч лет тьмы и сумерек. Да, я желаю смерти. Я не смогу объяснить это вам, вы не сможете понять меня. Можете не верить мне, я привык к этому, как и ко многому другому, кроме пустоты внутри меня.
Осталась только память, но и она стала для меня одним из наказаний, огненным кнутом, истязающим корчащиеся в вечной агонии обрывки сознания. Это было худшей карой, жить вечно и помнить, каждой мыслью, каждым словом, каждой секундой возвращаться в прошлое, зная, что ничего нельзя изменить, но, вместе с тем я и не хотел что-то менять. Даже если бы у меня была такая возможность я все равно сделал все точно так же, не жалея о чем-то и не виня кого-то.
Я не виню ни себя, ни ее.
Я не виню и Его.
Винить Его бесполезно, бессмысленно, даже ради собственного удовлетворения или из-за какой-то скрытой обиды или злости.
Винить ее? За что? Она - женщина, само это уже отбрасывает все попытки обвинить ее хоть в чем-то...
Винить себя? Я сам выбрал свой путь, как и она, как, возможно, и Он, зная цену, которую придется заплатить за этот выбор. Но я не жалел и не раскаивался, я не жалею и сейчас, спустя все эти тысячи лет. Я не умею каяться, как и не умею прощать. За тысячи лет я так и не научился прощать кого-то и просить прощение самому...
Дьяволу не к лицу просить прощения.
Дьявол не прощает.
Но, вместе с тем, мне некого и винить во всем. Слово "судьба" прозвучит, слишком громко и напыщенно, лучше сказать, что все вышло именно так, как и должно было быть. Знал ли Он, что все случится именно так? Не знаю, и не хочу знать, нет, я вовсе не боюсь правды, просто зачем? Еще один повод для ненависти?
Спустя столько лет это уже не имеет значения, намного важнее, что все это было, и было именно так а не иначе. Да, я счастлив, не смейтесь, это слово, наверно, не очень подходит ко мне, но все же. Я счастлив, что прошел через это, и оно того стоило, даже если б можно было все вернуть, я бы повторил и сделал все именно так.
И вся вечность в преисподней стоила тех мгновений.
Не знаю даже с чего начать. С начала? О нет, думаю вас слишком утомит эта история, если я начну рассказывать ее с начала, да и где это начало?
Может, стоит начать свой рассказ с нее? Мне кажется, что она того стоит, ведь именно она и стала причиной всего этого.
Она...
Я думаю, что мне не удастся вам описать ее, нет, вовсе не из-за скупости языка или по каким-то личным причинам. Просто она была особенная, она была первая, а этого уже достаточно, что бы быть особенной, согласитесь. Блуждая лабиринтами своей памяти, я возвращаюсь в то время, в самое начало самого времени, туда, на маленький кусочек земли, который в последствии люди назвали Эдемом, райским садом. И, действительно, он был Раем, для меня и для нее.
Ева.
Спустя тысячелетия я помню ее лицо, как будто все это было вчера. Ее больший, спокойные глаза, не у кого не было таких спокойных глаз как у нее, один ее взгляд заставлял забыть обо всех заботах и проблемах, будто весь мир вокруг терял свое значение рядом с ней. Мне трудно объяснить все это, как и многое другое, боюсь, вы не поймете.
Были только я и она.
Как это?
Не знаю, можно ли это назвать любовью, не знаю, можно ли это назвать чувствами. Это была некая волна, которая накрыла нас и выбросила на берег новой земли, где все ново и непонятно. Возможно, мы с ней были первыми, теми двумя, кто любит друг друга. Слово "любовь" приписывают Ему, это чувство не в моей компетенции. Может и так, но не мне решать, как и не Ему, хотя Он тогда и принял решение за нас, нет, я не зол на него. Он выполнял свою работу, а мы с ней были нарушителями его законов и правил, но как это потрясающе приятно первыми нарушать первые правила, это чувство несравнимо не с чем. Это как первая ложь, как первый поцелуй первой женщины на земле. Пьянящее чувство, которое переполняет тебя, и хочется перевернуть весь мир и сделать все по-своему, это вовсе не гордость или тщеславие, нет.
Это - счастье.
Тогда нам все казалось просто, весь мир лежал на ладони, и мы были первыми, кто смотрел на него глазами двух, которые любят. Это прозвучит громко, но именно так и было - только она и я. И никто больше не нужен был нам, мы были половиками мира, который соединился и обрел жизнь.
Да, мы были счастливы. Наше счастье было подобно чуду новой жизни, как распустившийся цветок, который еще никто никак не назвал, и мы видели все это, мы были там, когда рождалось нечто новое. Оно было еще неведомо, будто в преддверии чуда, сказки, нашей с ней сказки. Мы были подобно детям, смотрящим на мир и удивляющимся всему вокруг, все было ново и необычно, и все это было наше. Весь мир вокруг был наш, он принадлежал нам, двоим, и нам не за чем было его делить между собой.
Сколько это могло длиться?
А разве это так важно?
Для нас время не имело значения, его просто не было, само слово "смерть" еще не имело своего значения, так как ее и не было - смерти.
Только она и я.
Мы бродили девственными лесами, купались в кристальных озерах, плавали в морях и океанах нового мира, смотрели на первые звезды, загадывая первые желания в этом мире на первую падающую звезду. Мы смеялись под первым дождем и смотрели на первый закат, первыми держа друг друга за руки. Мы собирали цветы, у которых еще не было названия, и плели первые венки, слушая щебетания первых птиц. Мы любовались первыми грозами и луной, первыми обнимая друг друга. Мы первыми наслаждались порывистому ветру и первым тучам на горизонте, впервые ощущая тепло наших первых тел. Мы первые любили друг друга так, как еще никто не любил до нас, потому что мы были первыми в этом мире, а все остальное теряло свое значение.
Все остальное впервые ничего не значило.
Я не смогу передать даже сотую долю чувств и эмоций, которые мы испытывали, но я помню это, каждой клеточкой своей памяти и души.
Возможно, у меня ее и нет, этой души, но я помню и чувствую.
Было ли наказание все то, что случилось потом? Возможно, я не знаю и не хочу знать, не поймите неправильно, не то, что бы меня это не интересовало, просто так легче. Я не хочу затмевать ненавистью свой разум из-за этого. Моя память – единственное, что у меня осталось, будто луч света в царстве вечной тьмы, из которого у меня нет выхода или шанса на побег. Я смирился с этим, каждому свое место. У Него есть право решать, и Он решил тогда все за меня и за нее.
Был ли он прав или нет?
Какое это имеет значение спустя столько тысячелетий? Но...
Но я помню - и этого достаточно для ненависти и тьмы в моем сердце, которое все еще бьется и чувствует ее сердцебиение, будто эхо из прошлого. Он сам посеял зло в моем сердце, Он сам был причиной, Он сам дал мне роль в своем мире, Он сам сделал меня тем, кем я есть сейчас. Я помню, и буду помнить до самого конца, каким бы он не был.
Да, я зол, а что испытывали бы вы на моем месте?
Никаких объяснений, причин, предупреждений. Будто мое мнение не имело для Него никакого значения, меня, кого Он называл своим братом и другом, меня, стоящего справа от него, меня - его правой и верной руки, первого, кто ступил на камни этого мира, первого, кто спустился вниз жить среди людей, а не остался, как Он, править на небесах. Нет, это не тщеславие и не обида, это ненависть стопроцентной пробы, которую никогда не сможет испытать не один из смертных. Ненависть, которая кипит в моих жилах и струится по моим венам, затмевая мой взор алой пеленой, ненависть, которая стала моей кровью, моим телом и духом. Но даже сквозь это пелену я чувствую, как где-то внутри меня звучит тот шум первого дождя и грохот первого прибоя, и запах первых цветов смешивается с ее запахом.
Я ни о чем не жалею. Да и зачем?
Иначе просто не могло быть, И я знаю это, как и знала тогда она, это было где-то внутри нас, и осталось во мне навсегда.
Вы слушаете меня?
Да, моя история звучит не правдоподобно, но именно так и было.
А как же Адам?
Какой такой Адам? Творение Господа, его детище?
Ведь Адам - даже не имя, это слово переводится как человек, не более того.
Адам... первый мужчина, или скорее первый слепец. Первый, уверовавший и склонившийся в вечном поклоне. Раб, ослепивший себя своей верой, безмолвный слуга, тень создателя своего, не более того, марионетка, променявшая свободу на вечное служение не только себя, но и всех детей своих. Да и первым мужчиной его можно назвать с большой натяжкой. Но вот на первого глупца он претендует вне конкуренции. Нет, я вовсе не клевещу на Него и его творения, просто так вышло, и нет тут чьей-то вины, а если и есть моя, то пусть. Я привык быть виновным во всех злодеяниях этого мира с самого его начала.
Она не была первой женщиной Адама, она вообще не была для него женщиной. Он видел в ней лишь его творение, еще одно чудо его Бога. Именно его, потому что он первый поклонился Ему, сделав тем, кем он есть сейчас, подняв его на пьедестал небес, покрыв золотом славы и мрамором величия. Не Он выбрал своего служителя, творение само выбрало своего бога. А ведь на Его месте мог оказаться и я, если бы тогда захотел этого. Но вышло по-другому, Он там, у себя на верху, я тут, среди вас, и так до скончания времени, если, конечно, верить пророчествам.
Нет, я не завидую Ему, быть богом у стада овец?
Увольте, уж лучше быть Дьяволом.
А как же Армагеддон и все такое?
Никак. Плевать мне на конец Света, захват Рая, свержение престолов гиену огненную, тысячи лет заточения, и все остальное. Если мне чего-то и хочется, так это двух вещей, но обе они нереальны, первая из них - смерть, а вторая - вернуться назад, или вернуть ее. Я знаю, что это неосуществимо, но я готов пожертвовать все, ради еще одного дня с ней. Даже если после этого мне предстоит еще одна вечность тьмы и пустоты, поражения и боль. Как и ради смерти, если Армагеддон - шанс для смерти, то я сделаю это, что бы мне это не стоило.
Оно того стоит, поверьте мне, первому, который узнал цену всего, первого, который обрел все и все потерял.
Вот сейчас рассказываю вам все это, а сам возвращаюсь в то время. Смешно, не правда ли, Дьявол, страдающий ностальгией.
Не смеетесь?
Ну и ладно, не смейтесь, вам привычнее боятся и гнутся в поклонах?
Будьте теми, кто вы есть, ведь Он сам дал вам свободу, так будьте же свободны, будто каждый из вас первый, и рядом с вами первая, и не жалейте ни о чем, оно того стоит, уж поверьте старому обманщику, я знаю толк в этом.
Спрашиваете меня, как это, быть первым, трудно?
Да, трудно, но остальное не имеет никакого значения и теряет свой смысл, когда вы с ней будете первыми стоять под дождем, понимая, что именно для вас он первый. И нет места для злости и ненависти, для жалости и разочарования, для прошений и веры. Нет места сомнениям и нерешительности, для ошибок и потерь. Только ты и она. И, почувствовав на щеке теплое дыхание своей Евы, вы вместе направите взгляды навстречу вашему первому рассвету и, взявшись за руки, как этого еще не делал никто до вас, направитесь в новый мир делать все впервые, потому что до вас этого никто еще не делал и не говорил. И огромный, удивительный и неизведанный мир откроется для вас, так как не открывался больше никому. Потому что он делает это только для вас.
Не бойтесь быть первыми, не бойтесь...
Слушаете меня, задумываетесь над моими словами, сомневаетесь?
Дело ваше, это ваша жизнь, ваш выбор, ваша душа. Мне она не нужна, уж поверьте, кому-кому, а мне, Дьяволу, абсолютно ни к чему, а вот как вы ее употребите в своей жизни, как распорядитесь с нею, совсем другое дело.
Сомневаетесь?
Не знаете, верить ли мне, отцу лжи?
Да ладно вам, ведь это только слова.
Слова, слова, слова...
Прошлое, настоящее, будущее. Бесконечная вереница дней, лет и столетий, монотонный стук секундной стрелки.
Вопросы.
Ответы.
Правда.
Ложь.
Все это только названия, имена, которые ничего не значат, для тех, кто слышит их впервые. Все это не имеет никакого значения, когда вы впервые почувствуете на устах ее уста, и все звезды этой вселенной будут гореть на небосводе впервые только для вас двоих, первых.
Кит от Вейста (не бойся быть первой)
11-26.04.2003.В.В.