ДА БУДЕТ СВЕТ!
(рассказ)
Ко мне подошел Комендант и сказал:
- Послушай, парень, тебе оказана большая честь, ты избран пройти путь наверх. Готовься, - он поспешил отойти в сторону и сгинул во тьме.
Я слушал его быстро удаляющиеся шаги. Быть избранным пойти наверх – большая честь, только никто не возвратился и не рассказал, что там. Пришло ли время Светлого, как предсказывал Нирван Мученик? Не долго ли мы ждем его прихода? Жду ли я?
Из далекого детства, запомнился старик, который утверждал, что видел настоящий свет. Его считали сумасшедшим, но никто не знал его возраста. Он умер от укуса желтого паука.
Я стал медленно сматывать леску, прислушиваясь, как внизу, под крутым скалистым обрывом бурлит невидимая черная река. Сегодня не придется ловить головастиков и серебряных рачков. Может быть, никогда не придется…
Я поморщился - с такими мыслями не идут наверх. Верх – место страха! Мой инстинкт, инстинкт всех живущих в бескрайнем подземном лабиринте говорит, что там смерть. Там слуги Темного – Ураний и Плутоний. Они стерегут выход из пещеры, лишая жизни тех, кто пытается вырваться во внешний мир. Так говорит жрец-оператор. Верит ли он сам, что есть внешний мир, или это красивая легенда? Очень красивая, потому что наш мир - каменные подземелья.
Ха, но иногда, в зале эл-станции жрец-оператор рассказывает интересные истории, о том, каким мир был до царства Темного. Глупые люди верят, что раньше миром правила не Тьма, а Свет! Люди жили наверху, во внешнем мире. Глупости. Комендант тоже считает, что знания и легенды о верхе ложны. Мы всегда, испокон веков жили здесь, что бы ни говорили хранители знаний.
- А кто построил эл-станцию и для чего? – слышу ехидный голос жреца-оператора.
- Никто - она всегда стояла над рекой. Это Дом.
Мы возражаем жрецу-оператору, хранителю знаний, потому что боимся, что его слова могут оказаться правдой. Тогда мы станем ненавидеть тех, кто заточил нас во тьму. Ненавидеть предков – грех…
Я смотал леску и медленно двинулся вдоль речного обрыва в сторону Дома.
Жрец говорит, что раньше был золотой век. Люди, жившие в нем, были сильны и велики. Они были сродни богам - умели летать, строить Хранилища и у них не было врагов, кроме их самих…
Золотой век прекратила война и загнала остатки глупцов в каменные Хранилища и Лабиринты, которые были заранее построены, потому что во внешнем мире, нельзя было оставаться.
- Будь ты проклят, если ты прав, - мысленно пожелал я жрецу-оператору.
Я прислушался, кто-то приближался. Рука инстинктивно скользнула к поясу, сжала рукоятку ножа. Улыбнувшись, я убрал руку – шаги принадлежали Эрике.
- Вик?! – позвала она шепотом.
- Я.
Она протянула тонкие пальцы. Они сомкнулись у меня на затылке. На лице затрепетало ее взволнованное дыхание:
- Я знаю, тебя избрали совершить восхождение.
Я коснулся ее губ.
- И только? – иронично спросил я.
- Они не должны были этого делать, ведь ты повенчан со мной.
- Жрец-оператор определяет избранника по жребию.
- Десять лет назад они отобрали у меня отца. Теперь отбирают тебя.
Я поцеловал теплые мягкие губы:
- Не бойся, Эрика, я вернусь.
- Я пойду с тобой.
- Нет! Восхождение легче совершить одному. Верь мне – я вернусь.
- Вик!
- Никто лучше меня не знает верхние галереи. Я доходил до места, где в скале исчезает река. У меня семь панцирей желтого паука.
- Что ты говоришь…
- Только то, что выбор пал на меня. Придётся идти, а ты будешь ждать меня. Когда-нибудь, ты станешь моей женой, или…
- Что или?
- … или женой Хитрого Киры, он удачливый охотник…
Я обнял Эрику и повел к Дому. Подумал, что такие жертвы – один раз в десять лет – необходимы. Человек стремится вернуться в золотой век, даже если он его придумал, сам для себя. Возможно, мне повезет больше, чем другим…
Я сидел в небольшой комнатке жреца-оператора. От зеленого света фосфоресцирующих грибов его лицо приобрело хитрое и зловещее выражение. Длинные пепельные волосы он постоянно откидывал назад, обнажая глубокие провалы темных глаз. За его спиной легкий сквозняк раскачивал плотную паучью плетенку, она скрывала проход на эл-станцию и комнату знаний. В комнате знаний хранились наследия ушельцев – людей золотого века. Поколение назад, Сумасшедший комендант уничтожил почти все вещи принадлежавшие людям верха. Но при этом коменданте люди Дома не поднимались наверх.
- Что такое верх? – спросил жрец.
Несмотря на тщедушное тело, старик обладал сильным и глубоким голосом, умеющим привлечь и заставить слушать. На праздниках года жрец-оператор поет. Но лучшим певцом, так говорят, был его отец – Хранитель Знаний. Никто не знает, куда унесла его тело подземная река Харон.
- Верх, это верх, - улыбаясь, ответил я и, подумав, добавил: - Это надземье.
Старик грустно усмехнулся и покачал головой.
- Я ведь рассказывал вам, что…
- Это неправда, - перебил я. – Мы знаем, что надземья не существует. Там царствует Темный и смерть.
- Не перебивай, - жрец-оператор строго посмотрел.
- Раньше, люди жили на земле, на надземье, как говоришь ты, а не под землей, как живем мы. Большая война почти уничтожила жизнь и заставила людей спуститься в подземелья. Людям оставалось ждать, молиться и проклинать время Темного, ведь когда-нибудь оно должно закончиться. Ты читал пророчество?
- И во тьме родится свет, - выдохнул я знакомые каждому слова Нирвана Мученика.
- Родится, - жрец-оператор поднял указательный палец. – Тьма не может существовать без света, как и свет без тьмы, как жизнь без смерти. Это закон. Видишь грибы-светильники?
- Вижу.
- Они дают зеленый свет, рассеивают Тьму.
- Говорят, их вывели ушельцы. Значит, наверху такой же свет?
- Да и нет. Там есть свет, который дают не грибы, а солнце.
- Хроника говорит, что это небесное тело - огромный огненный шар. Он дает свет, тепло и жизнь.
Солнце, небо, свет - я не первый раз слышал эти бредни, но, глядя в бездонные глаза старика, хотелось верить, что так и есть и если мне повезет, я увижу мифические: солнце, надземье. Что оно из себя представляет?
- Если ты дойдешь…
“Вот именно!” - усмехнулся я про себя. Каждые десять лет комендант и жрец-оператор посылают избранного наверх, и никто не возвратился…
- Ты меня слушаешь?
- Да.
- Главное, что надземье не имеет стен, там нет потолка, тебя не окружают холодные камни…
Я не выдержал и расхохотался – отличная шутка - нет камня, нет стен… Надземье – может оно и больше самой большой пещеры и в ней светлее, чем в этой комнате, но не может оно существовать без стен и небесного каменного свода на котором должно висеть яркое солнце-гриб… Так устроен мир.
- Ты не веришь Хронике?
- Нет.
- Я предупредил тебя. Огромное, открытое пространство надземья самое главное испытание. Ты должен сохранить разум и вернуться в Дом, чтобы поведать об увиденном. Надземье, будет для нас чужим и незнакомым миром, который предстоит открывать заново.
- Тогда зачем идти в чужой мир, если можно жить здесь?
- Этот мир был наш и мы должны… Я считаю, что грехи искуплены, мы обязаны вернуть себе старый мир.
- Разве нам не хватает пещер, разве с охоты мы возвращаемся без добычи?
Старик надолго замолчал.
- Прошло двести семьдесят лет, - донесся тихий шепот.
Мне это ни о чем не говорило. С гордостью могу сказать, что считаюсь лучшим охотником-добытчиком.
- Согласно Хронике, в пещерах жило тысяча семьсот человек…
Надо ли верить Хронике, в ней записаны смешные сказки, сочиненные выжившими из ума жрецами-операторами. Людям нравятся сказки…
- … В настоящее время в пещерах живут пятьдесят семь человек…
- Так много?
- Мы вырождаемся. Пройдет пару десятков лет и на поверхность некому будет выйти.
Надо ли? Не понимаю, что он хочет объяснить?
- Боюсь, что ты не выдержишь испытания, когда окажешься наверху.
Я распрямил плечи, этот тощий старик сомневается в моей силе и ловкости? Скорее всего, меня опасается комендант, как будущего соперника, поэтому я оказался избранным?
- Я не сомневаюсь в твоей храбрости, силе и выносливости, - прочитал старик мои мысли. – Тебе они понадобятся, когда ты выберешься, если повезет, в верхний мир.
- Я уверен в себе.
- Комендант отказался, - забормотал жрец, - я хотел заставить его возглавить людей, повести в общем походе к поверхности. У нас было бы больше шансов. Он боится и не верит, как ты.
- Я не боюсь.
Старик улыбнулся:
- Та смерть – Радий и Плутоний, что охраняют выход из подземелья, не могут находиться там вечно. Есть пророчество.
Он внимательно посмотрел на меня.
- А если верха не окажется?
Старик рассмеялся:
- Юноша, тут я не верю тебе. Такого не может быть. Надземье существует, я верю Хронике. Пусть тебе сопутствует удача, пусть тебе окажут покровительство Светлый и Темный, пусть ты избежишь всех паучьих ловушек и всяких смертельных опасностей, пусть ты убедишься в существовании верхнего мира, из которого мы пришли и пусть ты вернешься с благой вестью. Я благословляю тебя.
Я опустился на колени. Жрец-оператор возложил мне на голову руки. Мы замерли, прислушиваясь к окутавшей нас тишине.
Он привел меня в святая святых – эл-станцию, совершить ритуальный круг по полутемным, чистым и пустым пещерам, жрец их называет комнатами. Вышли через другой вход.
-Удачи тебе, - сказал старик и, отвернувшись, медленно заковылял в комнаты-пещеры.
“Будешь ли ты жить, когда я вернусь?” – подумал я: “Вернусь? Парень, ты считаешь, что тебе повезет больше, чем другим?”
- Мне надо так считать, чтобы вернуться, - громко ответил я самому себе.
Меня молча проводили до Гремящего Ущелья. Здесь река Харон срывалась в глубокую пропасть и исчезала в темноте, чтобы через несколько переходов, на галерее Уилса превратиться в черное озеро.
Каждый молча жал на прощание руку и говорил:
- Удачи тебе, избранный.
- Удачи, - голос Эрики задрожал.
Я поцеловал ее глаза, осушая выступившие слезы. Она прильнула ко мне, крепко обняла за шею.
- О, Вик, я хочу пойти с тобой. Можно я пойду с тобой?
- Если я не вернусь, выходи за Хитрого Киру, после меня он самый лучший охотник, - я старался сохранить в голосе твердость.
- Вик! Я пойду с тобой.
- Слушай меня, Эрика, - я взял в ладони ее тонкое хрупкое лицо, самое красивое лицо на свете. Пять лет назад Тор, ее отец, во всеуслышанье объявил, что она будет принадлежать мне… Я подарил ему первую добычу – панцирь желтого паука…
- Любимая…
- Вик…
- Я не могу жертвовать своей удачей и тобой. Я иду один.
- Вик!
- Ты знаешь, как мало у нас женщин. Они давно не рожают детей, года три…
- Вик!
- Ты будешь ждать меня. Жди, я вернусь, обещаю тебе…
- Вик.
- Тихо. Тихо… Я сказал…
Мы долго стояли, обнявшись и крепко прижавшись друг к другу.
- Когда ты вернешься, я рожу тебе девочку.
Я улыбнулся.
- Мы назовем ее Катей, а потом ты выведешь нас из подземелья, - шептала мне на ухо Эрика.
- Ты хочешь этого?
- Говорят, там наша родина. Жрец-оператор заявляет, что там рай и что там лучше, чем здесь. Там нет пауков.
Из темноты донесся голос Коменданта:
- Эрика!?
- Все, прощай, - я отстранил от себя девушку, развернул ее и легко подтолкнул в сторону голоса. Я развернулся и торопливо зашагал вверх по туннелю. Через несколько метров он повернул в сторону от Гремящего ущелья. Именно от этого туннеля галереи медленно начинали подниматься вверх.
Я бывал в этих местах раньше. В верхние галереи охотники остерегались соваться. Наши жилые туннели и охотничьи угодья предохраняли от паукодавов зубастые пещеры, с потолка которых тянулись острые сталактиты, а навстречу им копья сталагмитов. Для паукодавов эти пещеры считались непроходимыми, но в них жили красные пауки, гнездящиеся под потолком и охотящиеся на летунов-вампиров.
Мне повезло, я благополучно прошел зубастые пещеры, выставив над головой зеленый гриб жреца-оператора. Пауки и летуны-вампиры боятся и ненавидят свет гриба. Пока гриб не умер, можно считать, что я в относительной безопасности.
Что мне помогает ориентироваться в подземном мире? Ничего. Это моя родина, я вырос здесь. Я чувствую, где может быть вода, чувствую опасность. Я вижу, как отливает серебром сеть-ловушка красного паука-крестовика. За много ходов-переходов услышу скользящий шорох передвигающегося паукодава. Я могу почувствовать, как перекликаются вампиры. Почувствовать, но не услышать. Нельзя услышать крика вампира, лишь шелест воздуха, рассекаемого жесткими крыльями. Я хорошо ориентируюсь по отраженному эху, оно подскажет расстояния и преграды возникшие передо мной. Вижу тьму и знаю, что с каждым переходом поднимаюсь вверх, к надземью. Миф, или оно на самом деле существует? Поживем – увидим. Я буду осмотрителен, потому что обещал Эрике вернуться. Не буду спешить. У меня три легких, прочных дротика, сделанные из костей паукодава. Есть длинный, остро заточенный нож. При необходимости, могу зажечь факел – пустотелая кость вампира обмотана тонкой пряжей красного паука и пропитана его соком. Факел – страшное оружие для всех чудовищ, которые живут в подземелье. Говорят, что его огонь может заставить свернуть в сторону паукодава. Правда, никто этого не может подтвердить. Для охотников, встречи с ним всегда кончались трагически, от него нельзя убежать. Но… я должен буду убежать…
Часто вспоминал Эрику. Воспоминания давали мне дополнительную силу. Вспоминал совместные прогулки вдоль черных вод Стикса. Купание в его холодных, до дрожи в костях, водах рядом с эл-станцией. Там мелко и не такое сильное и быстрое течение. Я нырял, доставая ей маленьких светящихся рачков. Однажды я поймал для Эрики бабочку – цветок Стикса, красивую, величиной с ладонь, серебряную рыбку…
Эрика станет моей женой, у нас будет много детей. Я вернусь… Хитрый Кира, он станет мужем Эрики… Если… … Он всегда гордился рваным шрамом на груди, следом поединка с вампиром. Он никогда не снимает кожаный плащ, сделанный из крыльев вампира. Его ручные кожаные браслеты ощетинены кривыми когтями летуна… Нет, Кира, я вернусь…
Повезло и я вовремя ощутил опасность. Где-то впереди туннеля чувствовались переговоры большой колонии крылатых вампиров. Я поспешил свернуть в боковой коридор и понял, что это ловушка – ход-нора желтого паука. Меня спасли предыдущие встречи с такими как он и наработанные инстинкты.
Впереди раскрылись два желтых немигающих глаза. Чисто инстинктивно я выставил перед собой дротик. Почувствовал удар и услышал хруст костей. Восемь кривых лохматых лап впились в мое тело. Мы упали и покатились к выходу из узенького коридорчика.
Надо мной щелкнули жвалы переполненные ядовитой слюной. Часть пены упала на грудь и стала разъедать кожу. Я уперся в брюхо паука ногами, стараясь удержать его на расстоянии. Мощные, короткие лапы, каждая снабженная двумя коготками, продолжали старательно рвать мое тело. Левой рукой я ухитрился достать нож и медленно согнул колени. Паук возбужденно защелкал, считая, что его жертва начинает сдаваться. Его жвалы совсем близко щелкнули над моим лицом и в этот момент, я разъяренно всадил нож в дергающийся под жвалами бородавчатый кадык. Паук жалобно засвистел, его объятия ослабели. Я пронзил ему сердце, быстро откинул в сторону, бьющееся в конвульсиях желтое тело. Из глотки чудовища обильным потоком хлестала мутная ядовитая слюна.
Ноги паука еще дергались и сучили по камням, а сам он тихонько посвистывал, сплевывая яд переполняющий жвалы, когда я услышал хлопанье крыльев вампиров. Я бросился в коридорчик желтого паука. Здесь уже нечего было опасаться. Парно они жили только в брачный сезон и период кладки детенышей.
Желтого паука заслонили размытые тени. Донесся торжествующий писк, треск раздираемого панциря и звучное чавканье.
Одна тень прыгнула в коридор и метнулась ко мне. Я выставил перед собой дротик и услышал разъяренное фырканье. Кажется, я ранил вампира. Со стаей мне не справиться, даже в таком тесном коридорчике. Я достал из сумки зеленый гриб. Свет отпугнул от входа в коридор остальных тварей. Они торопливо прикрыли черные узкие морды, с двумя выступающими вперед резцами, непроницаемыми плащами - крыльями. Медленно попятились в темноту.
Я рассмеялся.
- Бойтесь меня, твари.
Толпясь у входа, они возмущенно пищали и… наконец улетели, ничего не оставив от желтого паука.
Положив гриб под ноги, я тщательно промыл водой грудь. На ней уже появились красные язвочки. Ничего, это болезненно, но не так опасно, как сам укус – от него нет спасения…
“После такой встречи, - подумал я – мои шансы вернуться выросли. Я буду сама осторожность”.
Не знаю, что значит время - для меня это пустой звук. За временем смотрит жрец-оператор, но и он не может толково объяснить, что это такое: “… раньше были ночь и день – они составляли сутки. В сутках двадцать четыре часа. Теперь нет ни ночи, ни дня, остались только двадцать четыре часа”. Откуда он знает? В пещерах времени не существует. Время – это вечность, другими словами – всегда. Время – наша жизнь и смерть. Время – это ничто, это сейчас…
Почему я вспомнил старика? Его бессмысленные слова - может, они не так бессмысленны? Существует ли надземье? Кому верить: себе - ему? Как долго искать надземье? Мир пещер безграничен.
Я находился перед маленьким ручейком. Он выбегал, беззаботно журча, из стены, падал на пол в выдолбленную им чашу, переливался через нее и исчезал в неширокой трещине пола. Что питает его? Наверху нет вод Стикса? Я умылся и долго пил, чувствуя, что у этого ручейка совсем другой вкус, не такой, как у нашей реки или озера. Вода из верхних галерей. Из надземья?
Лег на камень, прислушиваясь к щебету ручья. Он может подсказать мне, что скоро конец пути, я упрусь в тупик каменного мешка и пойму, что никакого надземья не существует, а мифы и легенды - интересные, но лживые сказки.
Поднявшись в новые галереи, я обнаружил чьи-то жалкие останки. Кости человека. Может, он возвращался из надземья, а может, не дошел до него? Кто это был? Этим человеком мог быть отец Эрики – Тор. Жалкие, обглоданные останки – все, что осталось от него… Жрец-оператор прав, когда говорил, что искать надземье лучше всему племени.
После находки я почувствовал больше ответственности. Ведь главное – не только найти мифическую страну, но и вернуться назад, и, если она есть, рассказать о ней людям и вывести их в надземье. Возвращаться труднее всего…
Гриб мой умер, а два дротика я потерял, отбиваясь от стаи крылатых вампиров. Вслед за тем, мне пришлось долго обходить основные проходы и петлять по узким коридорам, из-за обнаруженного в главном туннеле свежего помета паукодава…
Я убил еще двух желтых пауков и стал чемпионом. Жаль, что не смог взять с собой их панцири, чтобы доказать звание лучшего охотника. Я делаюсь профессиональным убийцей пауков. Но, когда пытаюсь спать, сквозь дрему мне слышится их предсмертный свист и шипение вырывающейся из распоротой глотки ядовитой слюны.
Все, достаточно для отдыха. Я наполнил банки свежей водой, поблагодарил ручей за угощение и осторожно двинулся вперед по петляющему коридору. Я клялся не спешить, но сейчас, не в силах удержаться, торопился, предчувствуя, что конец пути близок. Что ждет меня впереди, что?
Ничего хорошего… Вчера я наткнулся на перепуганную колонию вампиров. Они пролетали мимо меня, со свистом рассекая воздух, не обращая внимания. В их колонии, разрушая гнезда, хрустя перепонками крыльев вампиров, защищающих потомство, бесновалось какое-то чудовище. Оно ловко лазило по верхнему своду потолка, цепляясь за камни восьмью лапами и чем-то напоминало сильно увеличенного и раздутого светящегося речного червя. Долго не рассматривая чудовище, я скрылся в узком боковом проходе вместе с перепуганными вампирами. Проход вывел в пещеры, густо заросшие столбами сталактитов. Но они были дальше, а здесь, на небольшой свободной площадке стоял отвратительный едкий запах гнили. Вампиры, обезумев от ужаса, кинулись в обратную сторону, потому что впереди зияла нора паукодава.
Я побежал направо, с той стороны тянуло сквознячком. Кривой коридор закончился узкой расщелиной, протянувшейся вверх. Я вполз в нее, потому что где-то недалеко раздался боевой вой паукодава. Щель становилась все уже и уже. Я отчаянно карабкался вверх, зная, что она не может закончиться тупиком. Легкий сквозняк овевал лицо. Кто вырос в пещере, никогда не приведет себя к тупику. Тупик – смерть. Мы с рождения учимся выбирать правильные коридоры. Жрец-оператор и взрослые мужчины учат находить их по запахам, сквознякам, вкусу воздуха и его влажности, по наклонам коридора и его структуре.
Я отпил воду из банки и бросил ее вниз. Она мне больше не понадобится - острый боковой выступ распорол ее по всей длине. Щель стала вертикальной. Наконец, я забрался в прямой, слишком правильный коридор. Стены коридора были отделаны такими же плитами, как и комнаты эл-станции.
- Ушельцы, - прошептал я. – Они и здесь оставили след. Неужели…
Никто, кроме таких избранных, как я, не поднимался сюда. Может оказаться так, что я первый. Я чувствовал, как изменился гуляющий по пещере воздух, он был полон странных, незнакомых запахов.
Коридор Ушельцев, своды которого имели овальную форму, поднимался вверх. Я осторожно скользил вдоль стены…
Выход из туннеля перекрывала толстая серебряная паутина. В центре паутины слабо раскачивался на легком сквознячке черный паук. Я никогда не видел созданий похожих на этого паука, словно его обличье принял Темный, преграждая выход из подземелья. Раскачивающийся паук как будто говорил: “Все – здесь конец мира. Дальше тупик”. Черное волосатое тело покрыто жесткой короткой щетиной, красные глаза холодны и пусты - они делают вид, что не замечают меня, длинные лохматые лапы: все вместе составляло плотный темный клуб плоти радиусом двенадцать метров. Нет, на нижних галереях таких чудовищ не существовало…
Куда идти? В объятия гигантского паука? Отступить и ползти обратно, к логову паукодава? Если бы они оба схлестнулись в поединке… Интересно было бы посмотреть кто кого…
Я боялся сделать шаг вперед. Красные глаза чудовища предупреждали и советовали повернуться и уйти.
Если он бросится на меня? Что ему стоит соскочить с паутины? Мне некуда бежать, в коридоре нет боковых проходов. Я проделал долгий путь, Темный догонит.
Паук задергал лапами, словно и вправду собирался прыгать. По паутине пробежали серебристые волны, показалось, что его красные глаза увеличились. Паук приближался. Я выставил перед собой последний дротик… Нет, он сидел на своей паутине, но его лапы быстрее стали дергать, раскачивать и растягивать паутину. От жуткого шевелящегося центра, от красных глаз разбегались, следуя странным интервалам, серебряные волны. Рубиновые глаза приблизились, по ним пробегали темно-бардовые сполохи, их ритм совпадал с ритмом дергающейся паутины.
И тут я почувствовал удар такой силы, что упал на колени. Невидимая сила стала толкать меня вперед. Что-то страшное, черное пыталось проникнуть в сознание, завладеть им. В голове раздавался непонятный шепот, похожий на легкий свист. Шепот… Голос… Он велел мне… Стоя на коленях, я прополз к пауку. Два огненных глаза заняли проход, а вокруг них бегали серебряные волны.
Непонятный, притягательный ритм и чья-то злая воля, требовательно шепчущая в голове и призывающая продолжать путь.
Под коленями что-то хрустнуло. На миг это отвлекло меня. Я посмотрел на пол и чуть не задохнулся от ужаса. Пол туннеля был усыпан серыми иссохшими останками людей. Я не знал, что наши кости могут превратиться в эти серые, ломкие, полые трубки, громко трескающиеся под коленями и превращающиеся в пыль. Пыль оседала мне на колени, руки, грудь, в ее запахе гниль и плесень. Сколько же нас было, избранных жрецами-операторами? Сколько не дошло до этого туннеля, и сколько дошедших обрели здесь жуткую смерть? Я закричал от ужаса и гнева и вскочил на ноги. Чужой шепот-воля отступили. Но паутина вибрировала, дрожала от танца и подпрыгиваний паука. Я услышал тихое возбужденное верещание, этот ублюдок был уверен, что утолит голод. Его ярко-красные глаза были рядом.
Я скинул сумку с плеча, там хранилось мое самое страшное оружие. Хватило одного удара по огненному камню, чтобы факел вспыхнул ярко-желтым пламенем. Я шагнул вперед и метнул факел в кровавые глаза. Паутина взорвалась. Огненное полотно скрутилось вокруг черного тела, скрыла глаза. Следом, что-то огромное, визжащее, охваченное огнем, вырвалось из трескучего пламени и кинулось мне навстречу. Я прикрыл глаза рукой, плотно стиснул веки, чтобы не ослепнуть и отступил в сторону…
…Мне удалось отомстить за всех избранных… Путь вперед был открыт… Когда пламя погасло, я обошел стороной усохшее, ставшее маленьким и не страшным, обугленное черное тело. Вдруг, одна из лап шевельнулась и медленно потянулась в мою сторону. Скованный ужасом, я застыл на месте, только легкие рвались в клочья от крика. Не дотянувшись до сапога, лапа паука застыла и обмякла. Обезумевший, я бросился на черное тело, кромсая его дротиком.
Не знаю, после какого удара дротик у меня сломался. Я бросил обломки на неузнаваемо искалеченное тело и побежал вперед, твердо решив отыскать другую дорогу назад…
…Она… Оно!… Есть!!! Есть! Надземье существует. Вот оно – прямо передо мной. Жрец-оператор и его мифы оказались правильными. Только никто, даже жрец, никогда не могли подумать и представить какое оно - надземье… Здесь редкая тьма, она похожа на комнату жреца, где на стенах висят зеленые грибы. Высоко, ярко светит, переливаясь в серебряных лучах… Что это? Солнце или Луна? Жрец говорил, что нет ничего ярче Солнца, находящегося в небе. Значит, это Солнце? И вокруг него небо, усеянное маленькими огоньками грибов-светильников? Что они означают? Жрец-оператор называл их… Как? Звезды?! Запахи… ветер – все чужое, незнакомое, непривычное, странное…
Я вышел из-под свода пещеры и закричал – вокруг не было стен. Они исчезли, уступая место неосязаемому простору, пустоте, уходящей в бесконечность. Никогда, даже от встречи с пауком не чувствовал такого страха и ужаса, овладевшего мною. Нет привычных стен… камня…
Закружилась голова. Я шагнул в сторону, пытаясь дотянуться до серого камня скалы, но поскользнулся и с криком упал. Крича, покатился по крутому склону вниз.
В последний раз перевернувшись, я испуганно замер. Сердце бешено колотилось, чувствовал, как сильно бьется пульс у виска. Меня окружала пустота. В лицо ткнуло что-то мягкое, с приятным незнакомым запахом. “Трава”, - мелькнуло в голове забытое слово, его подсказал скрипучий голос жреца-оператора. Я осторожно погладил ее рукой. Маленькие мягкие и нежные волоски приятно щекотали ладонь. Я, улыбаясь, опустил лицо в траву, начиная успокаиваться. Сквозь травяной запах пробился еще один. Я погрузил пальцы в теплую “землю”. Хоть я и не верил в учение Нирвана Мученика и скептически относился к его Хронике, но теперь, с благодарностью вспоминал незнакомые, успокаивающие и чарующие слова Ушельцев.
Неожиданно мне стало плохо – закружилась голова, тошнота подступила к горлу. Я впился руками в землю, вырывая траву, словно прося у нее защиты. Я не мог привыкнуть к огромному пустому пространству, окружавшему меня. Отсутствовали привычные ориентиры – стены, я чувствовал себя заблудившимся. Мне хотелось зарыться в землю, найти ход в подземелье. “Зачем я покинул туннель?” – ругался я, проклиная глупую любознательность. Я застонал и потерял сознание…
…Меня продолжали преследовать ужасы надземья. Я очнулся от обжигающего пламени, обрушившегося с неба. Я не мог поднять голову, открыть глаза и взглянуть на огненное небо…
Значит… значит, наступил день, а вчера была ночь и светила Луна… “На небе нет ничего ярче Солнца”, - всплыла в памяти цитата из Хроники. Безжалостный небесный огонь… Я чувствую жар, проникающий в тело. Свет, пробивающийся сквозь плотно закрытые веки… Свет слепит, я не могу открыть глаза, их режет невыносимая боль, я устал кричать и не могу определиться в этой пустоте. Я потерялся, хочу скрыться и не знаю как, от всепроницающего небесного Света. Великий Светлый, оставь меня!
Тихо подвывая, запечатав лицо ладонями, я искал путь назад, ползая по траве. В конце концов, я попал в чащу высокой и густой травы. Не обращая внимания на колючки, я заполз в зеленую глубину спасительного полумрака.
У мира надземья свои законы. Если мы - его наследники, нам придется по-новому знакомиться и завоевывать его. Как? Скорчившись в три погибели, уткнувшись лицом в траву, я не чувствовал уверенности, что люди захотят оставить подземелья, когда познакомятся с надземьем. Мы не покинем своего убежища, этот мир стал чужим…
Незнакомые запахи, растения, пение птиц… Я услышал звуки, издаваемые таинственными и мифическими птицами, но у меня не было сил поднять голову и рассмотреть, что они представляют собой.
Когда наступил поздний вечер, стало легче. Странно, но я быстро привык к окружающему пустому пространству. Приступы боли приходили реже, и не с такой силой, как раньше, раскалывали голову, исчезли позывы к тошноте. Боль пульсировала в плотно сжатых глазах. Светлый заразил меня красными расплывающимися кругами. Я принюхался – где-то рядом должен быть источник. Выбрав направление, я пополз сквозь колючие заросли на влажный запах. Вскоре я оказался под очень высокими растениями. Жрец-оператор назвал бы их деревьями. Я рассмеялся и дотронулся до шершавого теплого ствола. Он пах… у него был… смолистый запах… “Смола”, – прошептал я незнакомое слово в полной уверенности, что раньше никогда и ни от кого я его не слышал.
- Дерево! – закричал я, запрокидывая голову и раскрывая глаза. Я болезненно ойкнул. В небе появился серебряный диск Луны, который вчера я назвал Солнцем. Он ослепил меня…
Я стоял у реки. В ночной полутьме она напоминает воды подземного Стикса, только вкус у неё другой, и в ее воде раскачиваются отражения Луны и звезд. Слышен плеск играющей рыбы. В этом мире все другое - даже рыба. Недавно я поймал несколько рыб. Ел, медленно разжевывая, наполняя рот диковинным, непривычным вкусом… Слишком поздно дошло, что они могут быть ядовиты, как пещерный карась… пронесло…
Я жив… Все больше начинаю привыкать к надземью. Я начинаю чувствовать, что он мне нравится, мы станем его наследниками…
Сегодня, когда лежал под деревьями в их успокаивающей тени, я смог открыть глаза… Но мне страшно взглянуть на Солнце – лик Светлого, как говорит жрец-оператор. Слава тебе, что ты есть! Слава!
…Я зарезал ножом… Это не паук. Я не знаю, кто это… Серое вытянутое тело, заросшее коротким серым мехом, имеет четыре лапы вместо восьми. Странная вытянутая пасть с острыми клыками. Она… Он… Оно… Зверь напал поздней ночью. Я перерезал ему глотку, но мои плечи и грудь навсегда сохранят следы его когтей. …Старые, полуразрушенные горы, медленно поднимаюсь вверх по осыпающемуся склону. Кажется, что еще вчера, я скатился с него, парализованный открывшейся пустотой и ослепленный вечерним светом. За моей спиной осталась узкая зеленая травяная полоса, молодой высокий лес и река. Впереди резко обозначился, с каждым шагом приближаясь, темный рукотворный проход в пещеры…
Ярко светит око Светлого. Я иду с открытыми глазами, его свет уже не страшен. Я не боюсь его света, потому что ощущаю себя маленькой частицей его пламени.
“Я ухожу, но я вернусь. Я вернусь, - даю обещание солнцу, - и вернусь не один. Я вернусь с теми, кто послал меня, с теми, кто верит в надземье и захочет вернуть утерянный Ушельцами мир”.
У входа в катакомбы я останавливаюсь и поворачиваюсь к новому миру, открытому со всех сторон, у которого нет стен.
- Услышьте меня! – кричу я новому миру и его хранителю-Солнцу. - Мы скоро вернемся. Вернемся, чтобы никогда больше не уходить. Никогда! Да будет Свет! – кричу я и начинаю долгий спуск в темный мир подземелья за своими сородичами.
- Мы вернемся, - шепчу я новую молитву. – Обязательно вернемся…
Тьма обступила меня… и испугала…
…Мы вернемся…