Город Йошкар-Ола, в котором жила девочка Глаша, переводится на русский язык как Красный город. Он так назывался не потому, что в нем было много красного и правильнее было бы назвать Йошкар-Олу не красным, а зеленым городом. Столько здесь деревьев и зеленых насаждений. От этого и воздух в городе всегда свежий, как будто после дождика.
Все йошкар-олинцы очень гордятся своим чистым воздухом. К ним даже москвичи специально приезжают этим воздухом дышать. У них в Москве одна гарь и копоть, а здесь хорошо как в зимнем лесу. Благодать!
Чтобы стало понятно, почему этот город все-таки «Красный», вспомните пословицы про «красну девицу» или «не красна изба углами». Догадались? Правильно, в старину слова «красный» и «красивый» означали одно и то же.
Так вот, в Красном городе, на улице Пушкина в старом желтом доме на третьем этаже жила семья Караваевых. С Глашей Караваевой вы уже чуточку знакомы, пора представить вам и остальных членов ее семьи – маму Наталью Николаевну, папу Васю, бабушку Риту и дедушку Колю.
Бабушка с дедушкой когда-то вместе работали на машиностроительном заводе. Там они увидели друг друга в первый раз и с того дня больше не расставались.
Маргарита Федоровна никогда не сидела без дела. Даже сейчас, на пенсии она умудрялась загружать себя работой с раннего утра, с которой управлялась только к вечеру. А уж когда совсем делать было нечего – пекла похожие на солнышки блинчики. Поверьте, долго они не залеживались. Съедались в один присест, сколько бы баба Рита их не напекла. Такие они вкусные и аппетитные. Эти блины даже на картину попали – на кухне висит портрет бабушки, держащей на руках тарелку с дымящимися маслянистыми блинами. На этой картине она молодая, как на фотографии в альбоме, с длинной косой и в клетчатом переднике. Такой ее дедушка когда-то нарисовал.
Деда Коля не был профессиональным художником. В свое время многие советовали ему выучится на художника, но дедушка не счел их пожелания серьезными и пошел работать на завод. Так что рисованием он стал заниматься только в свободное время. В доме было много картин Николая Сергеевича: и с алым закатом, сиренью в глиняном горшке, щенками в лукошке, одинокой березой в поле.
Когда Глаша родилась, дедушка специально в ее честь нарисовал картину. На ней в аквариум с тремя золотыми рыбками заглядывали любопытные котята. Один из них, весь черный засунул в воду лапку, стараясь поймать кого-нибудь себе на обед. Только ничего у него не получалось. Котята и золотые рыбки выглядели как настоящие. Того и гляди, рыбки задвигают плавниками, а хитрый котенок не удержит равновесие и плюхнется в аквариум.
Мама Глаши была женщиной серьезной и всеми уважаемой, потому что она была не просто мамой, а завучем школы. У всех завучей всех школ всегда так много работы, что им постоянно приходится быть серьезными. Им и улыбнутся бывает некогда. То Генку Петрова, когда он несется по коридору приструнить надо, то проверить не разбежался ли шестой «б», зная что их учитель истории заболел. И на открытом уроке Елены Ивановны посидеть надо, и педсовет провести. Очень много у нее дел.
Иногда даже дома мама забывала о том, что она уже не в школе и продолжала ходить по квартире такой же серьезной. Все что-то думает и думает, пока папа ей не скажет:
- Ну, Наташ, ты чего? Хватит строить из себя злую училку!
Мама сразу улыбнется и устало покачает головой. Потому что, во-первых, ничего она из себя не строит, во-вторых, она не злая, а всего лишь строгая, а, в-третьих, она - не училка, а учительница, которая отвечает за учебный процесс во всей школе. И это вам, между прочим, не книжками торговать!
Книжки в семье Караваевых продавал папа, Василий Яковлевич. У него был свой магазинчик. В начале в магазинчике «Прометей» продавались одни школьные принадлежности: тетрадки, ручки и линейки и Глашин папа работал продавцом. Потом со временем здесь появились учебники и справочники, и учебная лавка превратилась в книжный магазин. Василий Яковлевич был очень горд тем, что начальство одобрило его предложение с книгами. Как-то он признался, что с детства мечтал работать в книжном магазине. Чтобы в отсутствие посетителей можно было читать любую книгу с любой полки.
Самое большое удовольствие ему доставляли счастливые глаза обладателя только что купленной книги. Особенно, если эти глаза детские. Странно, как у такого книголюба могла вырасти дочь, для которой каждое посещение книжного магазина вызывало сплошное раздражение?